Мы уходим сейчас к себе… Может быть, вам что-нибудь нужно?
Кассия покачала головой:
— Я и сама через несколько минут поднимусь к себе. Хочу только закончить рисунок. Мара оглянулась на нее:
— Значит, все в порядке?
— Да. За мной присматривает Торних. Теперь никто посторонний не осмелится ко мне приблизиться. Идите спать. Я скоро тоже пойду.
— В таком случае спокойной ночи, — сказала Мара. — А если что-нибудь потребуется…
— … я позвоню, — закончила за нее Кассия. — Спасибо вам. Мне у вас очень хорошо.
Адриан на правах мужа обнял Мару за талию, а та покорно склонила голову ему на плечо.
Кассия задумалась над тем, каково это — иметь рядом близкого человека, которого понимаешь и который тебя понимает с полуслова? Когда достаточно увидеть глаза или улыбку и понять, что они означают… Эта любовь, эти тесные узы были для Кассии совершенно незнакомой материей.
Может, такое счастье дается лишь избранным? Судя по всему, это действительно необыкновенное чувство, раз поэты и писатели так часто и с восторгом описывают его, уподобляя почти недостижимому блаженству. Каким образом Маре и Адриану удалось достичь его? Может быть, в самую их первую встречу, когда они только взглянули друг другу в глаза и сразу поняли, что это судьба?
Возможно, человек уже рождается с этим или без этого. Если так, то себя Кассия, безусловно, относила к тем, кому никогда не попасть в число избранных, ибо ни один мужчина из тех, какие попадались ей на жизненном пути, не волновал ее сердца.
За исключением одного…
Кассия откинулась на спинку кресла и вся отдалась воспоминаниям о прошедшем утре. Она вспомнила, как Рольф целовал ее в парке и ласкал ее тело, пробуждая в ней неведомые доселе, волнующие ощущения. Подобное она испытывала впервые в жизни. Может быть, Рольф и есть тот мужчина, который уготован ей судьбой? С которым ей предназначено прожить до конца своих дней?
Кассии оставалось только гадать, что было бы, если бы им не помешали. Чем бы закончился тот его поцелуй. Что произошло бы, прежде чем ей удалось бы опомниться и взять себя в руки. И чего она на самом деле хотела.
Ни один мужчина никогда еще не доводил ее до такого состояния. А с Рольфом она забывала обо всем, обо всех правилах приличия, которые ей прививали с раннего детства. Она с улыбкой подумала о том, что даже появление того человека, который им помешал, не сразу вернуло ее к действительности.
Уинифред ужаснулась бы, узнав о том, какие мысли бродят сейчас в голове ее воспитанницы. Ну и пусть! Кассия смаковала эти мысли и воспоминания об утре и получала от них удовольствие. Она поняла, что ей хочется большего. В сущности, ей хочется всего.
Как уютно ей было в объятиях Рольфа!.. Если бы можно было узнать, чувствовал ли он то же самое?.. Его прислал к ней король в качестве телохранителя и защитника. Находиться при ней неотступно — в этом состоял его долг, который он поклялся выполнить до конца. Но что будет, когда его миссия закончится, когда тайна убийства ее отца будет раскрыта?.. Что будет дальше?
Несмотря на все свои попытки не придавать этому значения, Кассия со страхом думала о том, что Рольф, возможно, исчезнет из ее жизни так же неожиданно, как и появился в ней. Просто вернется к себе в Сассекс и будет ждать нового задания…
— Лорд Рэйвенскрофт, можно с вами поговорить? Рольф поднял глаза от стопки бумаг, которые ему передал днем курьер, прибывший из Рэйвенвуда от управляющего имением Пенвидди. Он был рад отвлечься, ибо последние несколько часов занимался тем, что вникал в подробные объяснения, которыми управляющий сопровождал свои просьбы о выделении дополнительных средств. Для местной церкви нужно было закупить свечи, в восточном крыле дома необходимо было перебрать крышу. Это занятие весьма утомляло. Одно радовало: судя по всему, ремонт в Рэйвенвуде наконец подошел к завершающей стадии.
— Да, леди Кассия.
Учитывая то, что произошло между ними тогда в парке, уже не говоря о том, что они теперь были мужем и женой, Рольф находил странным то, что по-прежнему обращается к ней официально. Но по-другому пока не мог.
Кассия вошла в комнату. Она прекрасно выглядела. По совету Мары она сняла строгий траур. Мара убедила ее в том, что прошлое пора наконец оставить у себя за спиной.
Результат был потрясающий. Кассия раскрылась во всей своей красе, словно жемчужина, показавшаяся из темной раковины. На ней было платье из голубого персидского шелка, из-под которого выглядывала кайма нижней юбки, белая миткалевая шемизетка, темно-синие банты. Плечи и верхняя часть груди были открыты, что позволяло любоваться белизной ее кожи.
Глядя на нее, Рольф вдруг вспомнил то волнение, которое испытал, когда накрыл ладонью одну из ее грудей. Вспомнил, как с ее уст вместе со стоном вырвалось его имя, как она выгнулась всем телом, подаваясь навстречу. «И, вспомнив, он вновь ощутил сильнейшее желание. Ему захотелось овладеть ею прямо сейчас, здесь, на турецком ковре перед камином. Захотелось увидеть ее обнаженной, чтобы блики от огня играли на ее нежной коже. Захотелось накрыть ее рот поцелуем и…
— Я хотела узнать, милорд, как долго мы еще пробудем в этом доме?
Эта фраза тут же вернула Рольфа к действительности. Он не ждал от нее этого вопроса:
— Что-то случилось, леди Кассия? Вам здесь не нравится?
Кассия опустилась в кресло напротив него и сложила руки на коленях:
— Нет, дело не в этом. Мара удивительно гостеприимная хозяйка, и дети ее, — она опустила глаза и улыбнулась, — это просто чудо, но я не могу дольше откладывать поиски убийцы моего отца. Я уже полностью поправилась, а срезанная подпруга указывает на то, что мое пребывание здесь уже не является тайной. Очевидно, что тот человек, который несет ответственность за гибель отца, все еще в Лондоне, и чем дольше я буду сидеть сложа руки, тем скорее меня саму обвинят в преступлении. Я должна разыскать злоумышленника, пока не стало поздно.
— Пусть вас это не волнует. Мы сейчас говорим с вами, а мои люди в эту самую минуту работают.
— Вам это может показаться грубостью, лорд Рэйвенскрофт, но не кажется ли вам, что это моя проблема, а не ваша? Если не ошибаюсь, вас приставили ко мне лишь в роли охранника. Я не думала ввязывать вас в…
— Вы меня не ввязываете.
— Но убийство отца — это моя забота.
— Теперь это также и моя забота.
— На каком основании вы делаете такой вывод, сэр?
— На том основании, что я ваш муж…
— Прошу прощения, лорд Рэйвенскрофт… Повторите, что вы сейчас сказали?..
Рольф прикрыл глаза. Он так долго боялся этой минуты… Пытался приготовиться к ней, продумывал слова, ждал подходящего случая… А получилось так, что ляпнул сгоряча. Вот болван! Он уставился на свои руки, пытаясь успокоиться. Наконец проговорил:
— Я сказал, что являюсь вашим мужем. Поэтому имею полное право и, более того, вижу свой прямой долг в том, чтобы отыскать человека, убившего вашего отца и трижды покушавшегося на вашу собственную жизнь.
Кассия растерянно посмотрела на него:
— Вы смеетесь надо мной, милорд? Не знаю, какую игру вы затеяли, но должна сказать, что это вам не к лицу. Я не выходила за вас замуж и вашу шутку нахожу неудачной.
— Это не игра, леди Кассия. Мы с вами теперь муж и жена. Когда вы были больны, точнее, в ночь после маскарада, я получил специальное разрешение. Нас обвенчали прямо здесь, в этом доме. Адриан, Мара и их слуги выступали свидетелями. — Он сунул руку в карман камзола и достал сложенный вдвое документ. — Вот свидетельство. Подписанное и скрепленное печатью.
Кассия взяла бумагу и прочла ее. На том месте, где должна была расписаться невеста, кто-то просто вписал ее имя и сделал приписку о том, что сама она не может поставить свою подпись по состоянию здоровья. Кассия отложила бумагу в сторону и поражение уставилась на Рольфа. Она смотрела на него, не мигая, не двигаясь и не произнося ни слова.
Пауза стала затягиваться. Рольф уже начал было думать, что она отреагирует на эту новость точно так же, как реагировала на все, начиная с момента их знакомства: отгородится этой своей чертовой непробиваемой стеной холода и молчания.
Но на этот раз он ошибся.
Глава 23
— Вы негодяй!
Рольф успокаивающе поднял руку:
— Позвольте мне все объяснить…
— Объяснить?! Да как вы посмели, милорд?! Как вы посмели жениться на мне без моего ведома?! Это незаконно! Я не давала вам своего согласия! В сознании я была или в беспамятстве, это дела не меняет!
Рольф весь подался вперед на своем кресле:
— Боюсь, мне придется сообщить вам о том, что вы дали свое согласие. Могу вас в этом уверить. От вас требовалось произнести всего одно слово, и вольно или невольно, но вы его произнесли. Передо мной, священником и несколькими свидетелями вы дали согласие стать моей женой.
Кассия не помнила… не помнила ничего, кроме голоса, негромкого голоса, который взывал к ней, заклинал бороться за жизнь, не сдаваться. Этот голос придавал ей сил, наполнял волей к жизни. На этот голос Кассия полностью положилась. Этому голосу, она безоговорочно верила.
Это был его, Рольфа, голос.
Кассия закрыла глаза, опустила голову и вся как-то поникла в своем кресле. Ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю.
— Когда я пришла в себя, вы должны были понять, что я ничего об этом не помнила, — вдруг снова вскинулась она, поднявшись с кресла и устремив на него испепеляющий взгляд. — И когда вы планировали рассказать мне об этом, милорд? Может быть, в нашу годовщину? Или когда я захотела бы обвенчаться с другим человеком? Тогда вы вышли бы вперед и прервали бы церемонию в церкви, чтобы уберечь меня от греха многомужия?
Рольф тоже поднялся с кресла. Он говорил тихо, все еще надеясь как-то ее успокоить:
— Кассия, послушайте… Сначала я хотел дождаться вашего полного выздоровления, а потом… Словом, все не было подходящего случая. Я пытался несколько раз заговорить об этом, честное слово, но… не находил нужных слов. Трудно объявлять женщине, что ты являешься ее мужем…
— Могу себе вообразить!
— Вы правы. Я хотел сказать вам, но не хотел, чтобы вы услышали об этом в такой обстановке… Я знаю, что теперь вы меня скорее всего будете ненавидеть, но, возможно, когда-нибудь вы поймете, почему я так поступил.
Кассия сложила руки на груди. Глаза ее сверкали огнем.
— Почему же вы так поступили, лорд Рэйвенскрофт? Она произнесла это с такой горечью, с такой болью в голосе… Впрочем, Рольф с самого начала знал, что ей противна сама мысль о замужестве.
Он уже был готов объяснить ей свои причины, благородные и честные намерения, которые побудили его жениться на ней помимо ее воли, когда вдруг в дверях появился дворецкий Калхейвенов Крэндал:
— Прошу прощения, милорд и миледи. Только что у нас был гонец из Уайтхолла. Он передал послание, адресованное леди Кассии. И добавил на словах, что дело весьма срочное.
Кассия взяла у дворецкого записку и быстро пробежала ее глазами.
«Дорогая Кассия! Пишу тебе эти строки, пребывая и совершеннейшем отчаянии. Здоровье моей жены и твоей подруги Екатерины все ухудшается. По приезде в Англию она лишь от тебя одной видела добро и участие, в то время как другие относились к ней пренебрежительно. Я собираюсь просить тебя кое о чем, хотя понимаю, что тем самым, возможно, подвергаю твою жизнь опасности… Но я умоляю тебя прибыть во дворец, в ее опочивальню. Прошу тебя быть возле нее в ее, возможно, последние минуты. Знаю что ей этого очень хотелось бы.
Твой Карл, король»
Кассия передала письмо Рольфу.
— Я должна немедленно отправиться в Уайтхолл. Королева Екатерина умирает, — дрожащим голосом проговорила она. — |
Через час они уже были перед дворцовыми воротами. Кассия, нигде не задерживаясь, сразу же устремилась к покоям ее величества. Перед закрытыми двустворчатыми дверьми стояли два стражника с вынутыми из ножен шпагами. Когда Кассия попыталась пройти между ними, они загородили ей дорогу.
— Пропустите меня, прошу вас! Я должна увидеться с королевой.
— Ее величество отдал нам строжайший приказ не пускать никого, кроме него самого.
Кассия нетерпеливо ухватилась за ручку двери:
— Меня не интересуют ваши приказы! Сам король послал за мной! Пропустите!
В ту же секунду дверь открылась и на пороге появился Карл.
Его трудно было узнать. Куда только подевался его обычный роскошный наряд и царственный облик? Темные волосы безжизненными прядями свисали вниз, обрамляя осунувшееся лицо. На нем была обычная батистовая сорочка с закатанными до локтей рукавами и коричневые шерстяные рейтузы. Живой блеск, всегда сверкавший в глазах, пропал и сменился туманом отчаяния.
— Расступитесь, — упавшим голосом произнес он, обращаясь к стражникам. — Пропустите леди Кассию.
Солдаты освободили проход. Кассия устремилась мимо Рольфа и короля в покои королевы Екатерины.
Ей сразу же ударила в нос дикая вонь, которой пропиталась, казалось, каждая комната. Окна были закрыты и зашторены, вокруг было сумрачно, словно смерть уже пришла сюда за своей невинной жертвой. В покоях было невыносимо душно.
Кассия достала из кармана носовой платок и закрыла им нос и рот, ибо ей стало дурно от тошнотворного запаха. Однако это ее не остановило.
Распахнув дверь в опочивальню королевы. Кассия едва не лишилась чувств от представшего ее глазам кошмарного зрелища. Екатерина лежала на своей огромной постели и походила на несчастного ребенка. За время болезни она страшно исхудала. Куда подевались ее темные вьющиеся волосы, отличительный признак ее красоты, которые раньше обрамляли ее детское личико и волнами спадали по спине? Они были обрезаны почти под самый корень, и только тесный чепчик покрывал теперь голый череп Екатерины.
Из-под одеяла были видны только ее лицо и руки, все сплошь покрытые устрашающими красными пятнами. Кожа под ними казалась почти прозрачной. Комната скудно освещалась лишь несколькими свечами, окна были плотно занавешены. В полумраке по голым стенам гуляли странные тени. В ногах постели лежали гниющие тушки голубей, забитых несколькими днями раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39