Катриона сразу догадалась, о чем они переговариваются: герцог Девонбрук вернулся, привезя с собой «эту особу», которая не была ему ровней.
Если Роберт и заметил их реакцию (да и как он мог не заметить ее?), то и виду не подал. Крепко сжав локоть Катрионы, он повел ее вперед через толпу. Эмилия семенила с другой стороны от девушки, улыбаясь знакомым. Роберт только кивал некоторым и лишь несколько раз буркнул под нос: «Добрый вечер».
Почти все присутствующие откровенно глазели на Катриону, а один раз, когда, смутившись, она опустила глаза, тетушка Эмилия наклонилась к ней и тихо прошептала девушке прямо на ухо:
— Тебе нечего бояться, моя дорогая. Это они здесь чужие, а не ты.
Слова пожилой дамы ободрили девушку настолько, что она нашла в себе силы отвечать вежливой улыбкой на дерзкие взгляды любопытных. К тому же Катриона перестала опасаться того, что ей внезапно встретится сэр Деймон Данстрон.
Они уже почти пересекли бальную залу, как вдруг к ним подошел какой-то молодой человек и непринужденно обнял Роберта.
— Прочтя твое письмо, я было решил, что ты шутишь, — улыбнулся он, отпуская Роберта и весело глядя на него. — Я очень рад, что ошибался.
Катриона решила, что это, должно быть, Ноа. Молодой человек имел явное сходство с Робертом и даже с тетушкой Эмилией — у них были похожие глаза и улыбки. Впрочем, во внешности братьев были и различия: волосы Роберта явно были чуть темнее, а глаза Ноа прятались за стеклами очков. Да и галстук Ноа имел именно такой вид, каким Роберт как-то описывал его Катрионе: казалось, этот небольшой кусочек ткани долгое время служил где-нибудь флагом, развеваясь на сильном ветру.
— Ноа, — заговорил герцог, — позволь мне представить тебя мисс Катрионе Данстрон.
Девушка сразу же обратила внимание на то, что Роберт назвал ее Катрионой, а не Кэтрин. Почувствовав себя увереннее, она улыбнулась.
— Рада познакомиться с вами, лорд Ноа, — приветливо проговорила она.
Ноа отвесил ей сердечный поклон.
— Нет, это мне очень приятно, — заулыбался он. — Я так рад, что вы станете членом нашей семьи. Надеюсь, тетушка Эмилия уже сказала вам это. Наконец-то я вижу вас и должен признаться, что вы такая же красивая, как и ваш почерк! — Он поцеловал Катрионе руку. — Благодарю за то, что вы помогали мне переписываться с братом, пока он жил затворником в Россмори.
— Я была рада хоть как-то скрасить его невеселое существование, — пожала плечами Катриона.
Ноа повернулся к Роберту:
— Знаешь, я безумно рад, что ты вернулся домой, Роб, и лишь теперь понимаю, почему ты задерживался в Шотландии так долго.
Кивнув, Роберт обернулся, услыхав за спиной знакомый голос.
— Это же замечательно, Девонбрук! Вот уж повезло так повезло! Благодаря тебе я только что выиграл тридцать гиней у сэра Генри Портера, который ставил на то, что ты не вернешься в Лондон до Нового года!
Роберт от души расхохотался. Смех его был низким и глубоким. Катрионе ни разу не доводилось слышать этого звука, но он ей сразу понравился.
— Как я рад встретиться с тобой, Толли, — улыбнулся герцог, пожимая руку приятелю, — Поверь мне, я не преувеличиваю.
Катриона никогда не видела столь ярко одетого мужчину, впрочем, костюм Толли нельзя было назвать безвкусным или излишне пестрым. Каждая деталь, начиная от зеленого сюртука и заканчивая желто-коричневыми бриджами и до блеска отполированными сапогами — даже полосатый жилет! — была уместна, и все вместе составляло идеальный комплект одежды.
— Ага! — вскричал Толли, поворачиваясь лицом к Катрионе. Не дожидаясь, пока Роберт его представит, Толли продолжал: — Кажется, я знаю, кто вы, дорогая моя. Нет сомнений в том, что передо мной — мисс Данстрон. Да уж, наш Роберт не промах. Подумать только, ничего не видя, отыскать такую красавицу! — Толли склонился над рукой девушки. — Я очень, очень рад познакомиться с вами, мисс Данстрон. Просто счастлив.
Катриона улыбнулась.
— Благодарю вас, лорд Шелдрейк.
— Ах, умоляю вас, для друзей я просто Толли, — замахал руками приятель Роберта. — Смею надеяться, что и вы войдете в их число. — Толли повернулся к Эмилии. — А кто же это очаровательное существо? — В глазах его заплясали смешливые искорки. Толли внимательно оглядел тетушку Эмилию через лорнет. — Уж не леди ли Эмилия Иденхолл передо мной? Пожалуй, мне стоит предупредить игроков за игральными столами. — Он перевел взгляд, на Катриону. — Умоляю вас, дорогая, не обольщайтесь ее невинной внешностью. Под этими кружевными оборочками кроется хищная, не знающая поражений акула карточной игры!
Эмилия кокетливо ударила его веером.
— Вы несносны, милорд, — рассмеялась она. — Ох уж эти ваши насмешки над пожилой дамой!
Тут зал наполнился музыкой и, не выпуская руки Эмилии, Толли спросил:
— Вы позволите мне пригласить вас на первый же танец, миледи? Думаю, из нас с вами получится отличная пара. — И, не дав даме опомниться, Толли вывел ее на середину зала.
Катриона повернулась к Роберту, стоящему подле нее. Несколько минут они наблюдали за танцующими, но вдруг девушка почувствовала на себе взгляды присутствующих. Все опять глазели на них, на Роберта, с таким видом, словно сам дьявол во плоти явился на бал. Они осуждали его. Судя по нахмуренным бровям и крепко сжатым губам Роберта, от его внимания тоже не ускользнуло оскорбительное поведение этих людей.
И Катриона рассвирепела. И они еще считают себя воспитанными?! Это и есть сливки общества? Что бы они там ни считали, Роберт был герцогом, и они обязаны уважать его! Его титул! Он потерял семью! Ну как они могли быть такими жестокими?
И когда до ушей Катрионы явственно донеслось слово «убийца», ее терпение лопнуло. Музыканты заиграли другую мелодию. Повернувшись к Роберту, девушка предложила:
— Хочешь потанцевать?
Глава 22
Если Роберта и удивило предложение Катрионы, он ничем этого не показал. Собственно, лицо его даже не дрогнуло, но он ласково шепнул ей:
— Ты должна запомнить, что обычно мужчины приглашают дам на танец, а не наоборот.
Девушку его замечание нисколько не задело.
— Так почему же ты меня не пригласил? — пожала она плечами.
Роберт оглядел толпу присутствующих.
— Знаешь, — признался он, — что-то танцы не кажутся мне привлекательными… Во всяком случае, сейчас… Все и так на меня бесцеремонно глазеют, да и ты, признаться, привлекаешь излишнее внимание.
— Если мы станем танцевать, то у них хоть появится повод для сплетен. — Девушка взяла герцога за руку, давая понять, что не желает больше спорить. — А потом, ты же платил мистеру Уилсону за уроки танцев для меня. Так проверь хотя бы, не зря ли ты тратил собственные денежки.
Они вышли на середину залы.
— По-моему, музыканты готовятся исполнить вальс, — заметила Катриона, поворачиваясь к Роберту.
— Думаю, ты права, — сухо проговорил Роберт. Уголек его рта дернулся, когда он взял ее за талию.
— Надеюсь, ты сможешь вести меня? — забеспокоилась девушка. — Мистер Уилсон говорил, что это нелегко, особенно мужчинам. У них нога больше, да и вообще…
— Что ж, придется попробовать, — пробурчал герцог себе под нос.
Но вот музыка заиграла. Поначалу Катриона пыталась краем глаза наблюдать за гостями, но Роберт закружил ее в танце, крепко прижимая к себе, и… И она забыла обо всем на свете, отдаваясь быстрому ритму танца. А когда, подняв голову и увидев, с какой страстью смотрит на нее герцог Девонбрук, она и вовсе на мгновение лишилась дара речи. Казалось, он пожирает ее своими золотисто-карими глазами, ярко сияющими в свете множества свечей.
— Не помню, — улыбнулся он, — говорил ли я тебе, что сегодня вечером ты просто потрясающе выглядишь?
Катриона онемела от волнения.
— Ах! — лишь выдохнула она.
И вдруг взгляды любопытных и их сплетни перестали иметь для нее значение. Ее сердце бешено колотилось, ноги, легко касаясь пола, следовали в такт музыке. Казалось, весь мир исчез, остались только они вдвоем. Такое же чувство было у Катрионы, когда они оказались с Робертом запертыми в пещере во время прилива. Тогда тоже важнее всего на свете были их ощущения. И сейчас все было словно во сне… Кто знает, может, Роберт еще полюбит ее?..
С того дня, как он попросил ее руки, Катриона только об этом и думала. И то и дело спрашивала себя, не слишком ли многого она хочет. Интересно, напоминают ли ее чувства к нему чувства тех героинь, о которых она читала в книгах? А может, все это неправда? Может, про любовь только в книгах пишут, а на самом деле ее и не существует вовсе? Девушка подумала об Энгусе и Мэри. Если кто на свете и любил друг друга, так это они, вот только была ли эта любовь страстной, без которой прожить нельзя, или их чувства были иными?
Энгус не раз говорил девушке, что ее голова битком набита всякими романтическими бреднями, каких и на свете-то не бывает. Но, с другой стороны, Катриона неплохо изучила Роберта и поняла, что он из той породы людей, с которыми хочется быть вместе. Он был ей нужен, знал об этом, и это доставляло ему удовольствие. Не исключено, конечно, что со временем все переменится. Катриона вспомнила прекрасные мгновения их близости, подумала о страсти, бросившей их в объятия друг друга. Несомненно, Роберт испытывает к ней чувства, иначе вел бы себя по-другому, не обнимал бы ее вот так, как сейчас.
Лишь надеждой на это льстила себя Катриона, кружась в вальсе рядом с Робертом. Они составляли чудесную пару. И, видя, с каким выражением смотрит на нее Роберт, девушка начинала верить, что надежде этой суждено сбыться.
Катриона была так погружена в свои размышления, что и не заметила, что танец кончился, танцующие разошлись, и они остались вдвоем в середине зала. Она чувствовала лишь тепло его рук, одна из которых крепко обнимала ее за талию, а другая сжимала ее пальцы. Роберт был замечательным танцором и с такой легкостью вел ее, что девушка и думать забыла о том, чему учил ее мистер Уилсон. Впрочем, инстинктивно она делала все именно так, как следовало.
Герцог, однако, заметил, что музыка умолкла, но тем не менее не отпускал ее. Так они и стояли, обнявшись и глядя друг другу в глаза, посередине танцевальной залы. Сердце Катрионы неистово билось. И вдруг, склонившись к ней, герцог Девонбрук запечатлел на ее губах горячий поцелуй.
По зале пронесся возмущенный стон — еще бы, этот человек посмел бросить вызов обществу, целуясь неизвестно с кем прямо на глазах у присутствующих! Это было невероятно! Лондон такого еще не видел!
Когда Роберт наконец отпустил ее, голова Катрионы пошла кругом.
Он улыбнулся ей.
— А теперь, милая дама, ради Бога скажите мне, довольно ли этого, чтобы у сплетников, как вы выразились, появился повод для сплетен?
Катриона была не в силах ему ответить. Признаться, ей вообще по силам было лишь выдерживать его обжигающий взор да млеть от его улыбки.
— А это, дорогая, наш достопочтимый учитель танцев Томас Уилсон называет «красиво кончить». — И взяв Катриону под руку, Роберт повел ее в сторону — в точности так же, как она вела его всего несколько минут назад перед началом танца.
Глаза всех присутствующих были устремлены на них, некоторые осуждающе качали головами, словно желая показать, что им не верится в то, что они только что видели «такое безобразие».
Неожиданно Роберт резко остановился. Он просто не мог идти дальше, потому что дорогу ему загородил какой-то человек, вставший прямо на их пути.
— Девонбрук, — проговорил он, — я, честно говоря, не ожидал, что вы будете здесь сегодня вечером.
Это был пожилой мужчина плотного телосложения, рот которого оказался слишком мал для его зубов, а голова чересчур велика для маленьких ушей. Он с сильным ударением произносил свистящие звуки, словно полагая, что этот прием позволит придать его речи необычайную важность. Презрительно оглядев Катриону, он перевел взор на Роберта, который был почти на голову выше его.
Лицо герцога не дрогнуло.
— Добрый вечер, лорд Кинсборо, — спокойно промолвил он.
Кинсборо! Не удержавшись, Катриона украдкой посмотрела на этого человека. Ведь Роберт считал, что именно по его приказанию устроили пожар в имении Девонбруков. Как, должно быть, сердится Роберт, видя перед собой этого типа! Впрочем, герцог ничем не выдавал своих чувств. Что ж, Катриона последует его примеру.
— Надеюсь, ваш брат сообщил вам, что я заинтересовался оставшимися после пожара произведениями искусства? — вызывающим тоном проговорил Кинсборо.
— Да, несомненно, — бросил в ответ Роберт. — Но должен сказать, у вас неверные сведения о коллекции моего отца, милорд. Похоже, вы не знаете, что она полностью принадлежит мне. И она не продается.
Кинсборо прищурил глаза.
— Не будьте глупцом, Девонбрук. Ваши финансы не в том состоянии, чтобы отказываться от такого щедрого предложения.
Роберт стиснул зубы, но сумел сохранить безучастное выражение лица.
— Поверьте мне, лорд Кинсборо, каким бы ни было мое финансовое положение, я далеко не глупец, как вы только что сказали. Позвольте мне кое-что сообщить вам. Полагаю, вы будете рады узнать, что мой отец предусмотрительно перевез большую часть своей коллекции. Он не оставил ее в Девонбрук-Хаусе, так что произведения искусства не погибли при пожаре. Я, правда, не видел его записей и сомневаюсь, что они вообще существовали, но, насколько я понимаю, сохранилось почти все. И в память о моем дорогом отце, да и вообще из любви к искусству смею сообщить вам, что я буду хранить все произведения. — И, крепко сжимая руку Катрионы, герцог отодвинул лорда Кинсборо в сторону и прошел мимо него, предоставив тому любоваться своей спиной.
Увидев единственный свободный уголок в переполненном помещении, Роберт подвел туда девушку, а сам отправился за напитками. Наблюдая за тем, как ловко герцог пробирается сквозь разряженную толпу, Катриона не замечала приблизившегося к ней человека до тех пор, пока он не заговорил:
— Добрый вечер, кузина.
Вздрогнув, Катриона резко обернулась. Рядом с ней стоял сэр Деймон Данстрон. Взяв девушку за руку, он вежливо поцеловал ее. Однако взгляд его не был вежливым, скорее, он глазел на девушку с таким выражением, с каким кошка смотрит на загнанную в угол жирную мышь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39