И тут Тимке повезло. Пока он раздумывал, что делать дальше, чтобы побыстрее встретить лису, она сама пожаловала к нему в гости. В разгар охоты она на время потеряла осторожность и случайно оказалась совсем близко от опушки, где замер Тимка. Да, сомнения больше не оставалось: это был Курносый, тот самый лисенок, который тогда следом за матерью убежал от охотников, пришедших к норе. Какой он стал большой и красивый! Только вздернутый нос остался такой же смешной и заметный. И тут Тимке пришла в голову счастливая мысль поговорить с Курносым.
– Тяв-тяв! – затявкал Тимка неожиданно для себя звонким голосом. – Тяв-тяв!
Лисица вздрогнула, метнулась было в сторону, потом настороженно остановилась, повернулась носом к Тимке и чуть опустила голову набок.
– Тяв-тяв! Я Тимка! Здравствуй, Курносый! Я так рад, что снова встретил тебя живым и здоровым! Тявв!
– Рр! Ти-яв-лв! Я ведь не знаю тебя! Чего тебе нужно от меня? Тия-вв! Рр! Откуда ты знаешь наш язык? – недоверчиво оттявкнулся лис.
– Я пришел от Хранителя Вита и давно знаю тебя. Тяв! Еще с тех пор, как ты – тяв-тяв! – играл с другими лисятами у норы в овраге.
– Урр! Так это ты привел охотников к норе? Ррр! – подозрительно и все более настораживаясь, спросил лис. Шерсть на его загривке слегка приподнялась и теперь грозно топорщилась. Оскаленная морда смотрела на Тимку.
– Нет-нет! Охотников привел к норе твой глупый брат, который стащил курицу в деревне! Помнишь, сколько белых перьев летало у норы? Тявв!
– Тяв-тяв! Мы все тоже так решили, – немного успокоился Курносый. – Но что ты хочешь от меня? Р-яв!
– Где твой брат и родители?
– Брат и мать погибли от какой-то страшной болезни. У них выпали волосы, шуба стала холодной, а все тело сильно чесалось. Я боялся к ним подходить. Тяв! Тяврр! Отец ушел в другие места, и я его давно не встречал. Теперь здесь хозяин я! Тя-тяв! – И лис гордо выпрямился и мотнул хвостом из стороны в сторону. – Не подходи ко мне! Тя-тяв-тявв! – И лис отпрыгнул от направившегося было в его сторону Тимки. – Я терпеть не могу всяких двуногих с их ружьями, собаками, капканами! Я не боюсь тебя, но не доверяю тебе и твоему Хранителю Виту. Прощай! Тяв-авау-ай! – И, решительно повернувшись, Курносый большими прыжками понесся прочь.
«Вот так поговорили! – обиженно подумал Тимка. – Так я, пожалуй, никогда не вернусь в пещеру».
– Ну вот это уж напрасно, – раздался знакомый голос рядом с Тимкой, затем что-то пронеслось мимо него и шлепнулось на землю рядом с лисом.
Еще мгновение, и лис, жалобно скуля, повернулся к Тимке и, поджав хвост, затрусил к нему рысцой. На его спине, уютно устроившись, сидел Хранитель Вит в своем неизменном берестяном плаще.
– Это уж ты напрасно путаешь меня с людьми, – повторил он еще раз, теперь уже определенно обращаясь к Курносому. – Вот люди, те действительно часто портят природу, не задумываясь ни о завтрашнем дне, ни о жизни своих внуков и правнуков. А мы с тобой, – тут старик потрепал Курносого за ухо и ласково щелкнул по носу, – мы с тобой и есть та самая живая природа, которая все свои сегодняшние заботы меряет завтрашней меркой. Вот ты уродился и смелым, и на ученье податливым, и осторожным в меру – вот и принюхивайся к жизни, ищи для себя подругу, размножайся. Научился мышковать получше, так будь уверен, найдется и полевка, которая от твоего носа укроется, и тетеревишка, который от тебя спасется. В их потомстве еще похитрее твари встретятся и с твоими будущими лисятами потягаются: кто кого победит в борьбе за жизнь? Вот так без конца живое изменяется да изменяется. А я слежу за всем этим делом да радуюсь, когда что-нибудь не только новое, но я толковое получается… Ну, беги теперь. – И Хранитель Вит приподнялся, чуть взлетел и опустился рядом с Тимкой.

Но Курносый, вместо того чтобы стремглав улепетнуть подальше, медленно подошел к Тимке и сел рядом с ним на снег, внимательна рассматривая во все глаза Хранителя Вита.
«Как будто привязали его глаза туда!» – мелькнуло у Тимки.
Лис сидел теперь совсем рядом, и рука Тимки сама собой осторожно подвинулась и что есть мочи схватила его за пушистый рыжий хвост.
«Рртявь! Ррав-тяв!» И Курносый, обернувшись, вцепился сильными зубами в руку. Тимка отпустил лисий хвост и отдернул руку. Старик как будто и не обратил внимания на потасовку, только погладил Курносого по голове и сказал:
– Молодец! Будь всегда начеку! А теперь – беги! Живо! – И уже обращаясь к Тимке: – Ты зачем его трогал? Помешал тебе его хвост, что ли? Получил по заслугам. Хулиганов мой браслет не защищает. Имей это в виду на будущее. Слышал, что я лисице рассказывал? Слышал? Хорошо! Это я не столько Курносому, сколько тебе говорил. За храброе поведение с лисицами да за находчивость твою за этой дверкой. Конечно, это ты уже и сам знаешь, только еще не сложилось у тебя в голове все. Ну давай действуй дальше, глядишь, все же удастся хорошего человека из тебя смастерить!

Хорошего,
полезного,
нужного,
не вредного!
Хорошего,
полезного,
нужно…
не вред…го!..рошего,
поле…го… –

затих голосишко Хранителя Вита.
«Куда же он пропал? Что еще за новые фокусы?» – заволновался Тимка. Бросился он к тому месту, где только что стоял Хранитель Вит, – до самой земли в снегу воронка, а в земле – отверстие небольшое, и из него парок даже вьется. Нагнулся Тимка к самой дырочке – побольше она стала. Попробовал засунуть туда голову – пролезла свободно. Недолго думая Тимка спрыгнул в яму. Видит – и дальше ход есть. Он смело пополз дальше. А ход прямо вниз идет, и далеко внизу светлое пятно виднеется. Тимке хочется поскорее до него добраться, спешит, от стен отталкивается. Но вот ход расширился, и полетел Тимка прямо вниз головой куда-то в пустоту.
«Как Алиса в Кроличьей норе, – мелькнуло в голове. – Сейчас попаду тоже, наверное, в Страну Чудес».
Шлеп! – Тимка с размаху шмякнулся на мягкий моховой пол в Пещере Времен Года.
Рука у Тимки болела. В тех местах, где прошлись зубы Курносого, запеклись капельки крови. Но злобы не было в душе. Он даже не особенно жалел, что схватил лиса за хвост: ему так давно хотелось подержаться за лисий хвост, не упускать же такой удачный случай!
– Но главное – я, кажется, понял, как изменяется все кругом: родился хитрый лисенок или ловкая стрекоза, и они оставят после себя таких же детей. Но эти дети будут бороться за жизнь тоже с хитрыми существами, которые только и выжили среди жуков, мышей, птиц. Вот здорово! – продолжал восторженно размышлять Тимка. – Пройдет несколько поколений, и все могут измениться! Лисы заставят изменяться мышей, а мыши – лис!!!



СТРАШНАЯ ЛЕСТНИЦА


– Ну, будем считать, что и второй класс моей школы ты окончил, – задумчиво прошамкал Хранитель Вит, стоя посредине Пещеры Времен Года. – Теперь пора и в третий класс, – продолжал старик. – Придется мне, пожалуй, на время отложить кое-какие свои дела и отправиться вместе с тобой. Да-да, в третий класс вместе с тобой! Ну-ка, какой там у тебя следующий камень в браслете? Голубой сапфир? Очень хорошо… Просто прекрасно… Сейчас и я такой достану, сейчас… – Он полез рукой под плащ и вытащил сделанную из точно такого голубого сапфира небольшую палочку, размером со столовую вилку.
Хранитель вспрыгнул на березовый пенек, торчащий из пола, смешно помотал ножками, повернулся к Тимке спиной и, как будто дирижируя невидимым оркестром, начал плавно размахивать рукой с зажатой в ней палочкой. От палочки разлетались вокруг мягкие голубые полосы света, и в пещере стало все голубоватым. У основания пенька что-то скрипнуло, и зеленый, покрытый мягким мохом пол пещеры начал медленно уползать в сторону, открывая начало широкой каменной лестнице, ведущей глубоко вниз.
– Вперед! – приказал старик Тимке, указывая рукой с палочкой, и первый побежал вниз по полированным широким ступеням.
Не раздумывая Тимка поспешил за ним.
Прямая, без поворотов и площадок лестница спускалась, казалось, в бесконечность. Справа и слева от лестницы ничего не было видно; и тут только Тимка сообразил, что лестница светится неярким мягким голубоватым светом.
«Как будто из луны сделана», – подумал Тимка.
– Ну и не из луны вовсе, – вздрогнул Тимка от голоса Хранителя, который, не оглядываясь, стучал деревянными башмаками не много впереди. – Не из луны, из селенита она – лунного камня, значит. А светиться ее я специально заставил… чтобы не спотыкаться, не спотыкаться…
Они спускались глубже и глубже. Время от времени лестницу пересекали небольшие площадки, сбоку от которых скорее угадывались, чем виднелись какие-то громады, слышались непонятные шорохи и звуки, доносились странные запахи: вот явственно послышался шум леса, вот донеслось журчание ручья, бегущего по камням, тревожно застрекотала где-то сорока… Тимка решительно ничего не понимал.
– Ну, начнем, пожалуй, отсюда. – Старик резко остановился, и Тимка чуть было не врезался в него с разгона.
Они стояли на очередной небольшой площадке лестницы. Слева слышался шелест набегавших на берег волн. Один шаг навстречу этим звукам – и Тимку ослепил дневной свет.
Они стояли на самом берегу небольшого каменистого острова, справа и слева от них берег уходил далеко в море, образуя глубокую и тихую бухту. Из воды тут и там поднимались большие то округлые, то острозубые скалы. У самой воды скалы густо обросли раковинами, водорослями.
Старик быстро поднес к губам деревянную свистульку, которая висела у него на шее, и пронзительно свистнул дважды: «Фью-ить! Фыо-ии-ить!» Затем опустился на колени и стал внимательно всматриваться в прозрачную глубину. Тимка последовал его примеру. В темной холодной воде плавно покачивались огромные лентообразные водоросли; то там, то здесь проносились небольшие рыбешки. И вдруг откуда-то из глубины, раздвигая заросли морской капусты, поднялось очень странное существо. Оно приблизилось к берегу, высунуло морду и спокойно положило голову на мокрый камень у самых ног Хранителя Вита.
– Здравствуй, капустница! – И старикашка ласково погладил зверя по голове.
Это был очень большой зверь длиной с легковую машину. Больше всего Тим к у поразила его кожа – корявая и шишкастая, как будто огромный кусок спекшегося шлака. Голова, по сравнению с огромным туловищем, казалась очень маленькой. Вместо носа было подобие небольшого хобота, верхняя губа спускалась складкой вниз, она была покрыта белыми толстыми щетинами, ушей не было видно. Хранитель легонько почесал зверя в том месте, где должна была бы быть шея, и капустница стала сползать в глубину. Только тут Тимка заметил две ноги или нет, скорее две руки с ма-аленькими копытцами вместо пальцев. Животное, ловко перебирая по прибрежным камням этими руками, сползало глубже и глубже. Вот оно развернулось, будто демонстрировало себя во всей красе.
– А где же задние ноги? – не выдержал Тимка. – И почему у нее дельфиний хвост? Кто это?
Но старикашка приложил палец к губам и взглядом показал направо. Тимка повернулся, чтобы взглянуть на берег, и вздрогнул от неожиданности: совсем рядом с ними на каменистом берегу группа бородатых людей, одетых в какие-то длиннополые одежды, сталкивала в воду большой неуклюжий челн!
Хранитель сделал предостерегающий жест рукой и тихо проговорил:
– Ничего у них не спрашивай… Они нас не видят. Смотри внимательно и все запоминай.
Лодка тем временем отошла от берега и под сильными ударами весел вышла на чистую воду недалеко от группы скал. Здесь люди перестали грести и принялись что-то высматривать кругом, потом снова заработали веслами. Тут и Тимка увидел на поверхности чью-то большую темноватую спину. Она то появлялась, то скрывалась в набегавших небольших волнах. Зверь, видно, не торопился уходить. Время от времени над водой появлялась усатая голова, с шумом выдыхая порцию воздуха и вдыхая свежий.

– Это же та капустница, которую я только что видел! – прошептал чуть слышно Тимка.
Лодка подошла почти вплотную к зверю, и тогда человек, стоящий на носу, размахнулся и с силой воткнул ему в бок длинную палку с блеснувшим на конце металлическим лезвием. Гребцы дружно налегли на весла, и лодка быстро отошла от животного, которое принялось с силой сгибаться и бить широким плоским хвостом по поверхности воды. Постепенно удары становились все слабее и наконец совсем прекратились. Люди на лодке, видимо только и ожидавшие этого момента, принялись ловить безжизненную тушу и, привязав ее у основания широкого хвоста, стали медленно и с видимым трудом подгребать к берегу. Тут только Тимка обратил внимание на разбросанные на берегу кровавые куски мяса, костей и внутренностей. Тем временем к месту причала лодки бежало еще несколько человек, радостно крича и размахивая большими ножами, видно готовясь разделывать убитое животное.
Тимке стало не по себе от этого кровавого зрелища.
– Пойдем отсюда, – повернулся он к Хранителю Виту, – я не хочу больше смотреть, как убивают тюленей.
– Если бы тюленей… – как-то сумрачно откликнулся тот. И вдруг неожиданно резко и громко вскрикнул, обращаясь прямо к Тимке; – Всего двадцать семь лет! Двадцать семь лет понадобилось, чтобы истребить эту беззащитную морскую корову! Совсем! До единой!
Помолчал, словно спорил сам с собой, и сильной рукой схватил Тимку за плечо:
– Ну скажи, мешала она кому-нибудь? Нет! Лучше стало вам, когда ее истребили? – И сам ответил: – Конечно, хуже! Смотри-ка, сколько теперь водорослей будет зря расти на скалах! Да здесь десятки тысяч морских коров могли бы кормиться морской капустой! Разводи, промышляй, да только с умом…
Помолчал, волоски на бороде, разлетевшиеся было в стороны, немножко улеглись, хотя то и дело с них все еще слетали белые искорки.
– Ладно, хватит, пошли дальше… И ведь не дикари же были эти, как их, землепроходцы, первооткрыватели, мореплаватели, – снова начал кипятиться Вит. – Варвары они были, вар-ва-ры! Вот кто! Хуже дикарей! Дикари хоть и поглупее, да у них оружия никакого не было серьезного… Ну, теперь пойдем посмотрим еще что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19