«Дома ли Майк? — подумала Дженюари. — Не беспокоится ли о ней? Возможно, он еще не вернулся в отель». Она допила содержимое бокала и потянулась к бутылке. Она была пуста. Франко тотчас заказал новую, но официант покачал головой. Разгорелся жаркий спор. Наконец Франко встал и бросил на стол деньги.
— Они закрываются. Пойдем в другое место. Она зашагала за ним по ступеням лестницы.
— Куда теперь все пойдут? — спросила девушка. — Я имею в виду тех, кто еще хочет погулять? Есть тут такое место… ну, вроде «Пи Джи» у нас в Нью-Йорке…
— Нет, допоздна здесь веселятся только американцы. Итальянцы не ходят в ночные клубы. Их светская жизнь больше протекает дома.
— Но…
Оказавшись на улице, она остановилась. Значит, Майк сейчас возвращается в гостиницу.
— Вот что, — сказал Франко. — Мы отправимся ко мне.
Он повернулся к паре, стоявшей возле них.
— Вы тоже поедете с нами, Винченте и Мария.
Винченте, подмигнув, покачал головой и удалился, обнимая девушку. Франко повел Дженюари к машине. Внезапно она заявила:
— Мне, наверно, тоже пора ехать домой. Я получила большое удовольствие, Франко… честное слово. Все было замечательно.
— Нет. Мы выпьем перед сном. Если я доставлю тебя в отель так рано, твой папа решит, что я оказался плохим эскортом.
Она засмеялась:
— Вот ты кто, оказывается? Эскорт? Любезно нанятый моим отцом?
Франко помрачнел. Он нажал педаль газа маленькой машины, и она помчалась по улицам, поворачивая на бешеной скорости.
— Франко, мы разобьемся. Пожалуйста. Я обидела тебя?
— Да. Ты назвала меня жиголо.
— Нет… я пошутила… правда… Он затормозил на узкой улочке.
— Давай внесем ясность в ситуацию. Твой папа — влиятельный человек. Но я — хороший актер. Прекрасно выгляжу на экране. Я видел проявленные куски. Я это знаю. Дзефирелли просит меня пройти пробу на роль в его новом фильме. Я получу ее. Почти все эпизоды с моим участием уже сняты, так что мне от него ничего не нужно. Я езжу с тобой, потому что ты прекрасна. Я хочу находиться возле тебя. Твой папа много рассказывал о тебе, но я ему не верил. Увидев тебя сегодня днем… я понял, что он говорил правду.
— О'кей, Франко. Она засмеялась:
— Кстати, жиголо больше нет. Нельзя быть таким обидчивым.
— Как бы ты назвала мужчину, которого можно купить? — спросил он. Она пожала плечами:
— Мужчин не покупают… и не содержат. А те, кто… по-моему, их называют эскортом, или проститутками мужского пола.
— Я не проститутка.
— Никто тебя так и не называл. Он завел мотор и поехал медленно.
— Я родом из Неаполя. Там мужчин учат драться за то, что им дорого. За женщин, за право жить. Но мы не продаем себя женщинам. У нас развита мужская гордость.
Он улыбнулся:
— О'кей… я тебя прощу… если ты зайдешь ко мне выпить вина.
— Хорошо. Один бокал вина.
Франко повел машину по петляющим улицам… по каменным мостовым… мимо массивных темных зданий с двориками. Наконец он остановил автомобиль перед большим старым домом.
— Когда-то этот особняк принадлежал одной богатой даме. Здесь останавливался Муссолини со своей любовницей. Теперь здесь сдают квартиры.
Она прошла вслед за ним в темный двор с потрескавшимися мраморными скамейками и неработающим фонтаном. Франко вставил ключ в массивную дубовую дверь.
— Заходи. Это моя квартира. Тут не прибрано, зато уютно… правда?
Гостиная поражала резким контрастом между современным беспорядком и античным интерьером. Высокие потолки… мраморный пол… диван, заваленный газетами… пепельницы, полные окурков… крохотная кухня с грязной посудой… приоткрытая дверь спальни… незастеленная постель. Типичный холостяцкий хаос.
Его, похоже, не смущал вид квартиры. Он включил стереопроигрыватель. Внезапно музыка полилась буквально отовсюду. Нехватка мебели компенсировалась избытком динамиков. Пока Франко возился с пробкой от бутылки, Дженюари разглядывала лепнину и мраморные украшения.
— Это то же самое вино, которое мы пили, — сказал он, подойдя к девушке с бокалами. Он подвел ее к дивану, смахнул газеты на пол и жестом предложил сесть. Некоторые пружины и набивка вываливались снизу, но Франко с гордостью заявил:
— Вся мебель подарена мне друзьями.
— Это отличный диван, — сказала Дженюари. — Если бы ты починил его… Он пожал плечами:
— Когда я стану звездой, я, возможно, заново обставлю квартиру.
— Возможно?
— Если я стану очень известной звездой, меня пригласят в Америку. Там делают большие деньги, верно?
— Мельба Делитто — известная звезда, но она остается здесь.
Он засмеялся:
— Мельба уже очень богата. К тому же ей тридцать один год… это много для Голливуда.
— Но она заработала все эти деньги здесь.
— Нет. Она получила их от любовников. У нее их было много… Фильмы принесли ей немало денег, но любовники — больше. Понимаешь, для женщины все обстоит иначе. Твой папа уже подарил ей брошь с крупными бриллиантами.
Дженюари встала:
— Пожалуй, мне пора в отель.
— Ты только переступила порог. Еще не выпила вина. Я открыл бутылку.
— Франко, уже поздно, и… Он заставил ее сесть на диван.
— Сначала допей вино.
Итальянец протянул ей бокал. Она принялась потягивать вино. Рука Франко упала со спинки дивана на плечи девушки. Она сделала вид, будто не заметила этого, хотя рука была тяжелой. Пальцы Франко заиграли на шее Дженюари.
Девушка заставила себя сделать глоток и поднялась.
— Франко, я хочу поехать домой. Он встал и протянул к ней руки:
— Давай потанцуем. По-старому.
— Я не хочу…
Но его руки обхватили ее; Франко привлек девушку к себе и начал медленно танцевать. Она ощущала мускулистость его тела… нечто твердое в брюках… он прижимался к ней, двигаясь под музыку. Ее тонкое платье «Пуччи» казалось бумажным. Внезапно он поцеловал Дженюари. Его язык раздвинул ей губы. Она попыталась отстраниться, но одной рукой он держал голову девушки, а другой начал ласкать ее груди. Он засмеялся над попыткой Дженюари освободиться. Одним быстрым движением поднял ее на руки, отнес в спальню и опустил на незастеленную кровать. Не успела она прийти в себя, как он задрал ей платье и принялся стягивать с нее трусики. Почувствовав его руки на своих ягодицах, она закричала.
Он удивленно уставился на нее.
— В чем дело? Что-то не так?
Она вскочила с кровати, одернула платье. Дженюари была слишком рассержена, чтобы заплакать.
— Как ты смеешь! Как ты смеешь! Она бросилась в гостиную, схватила сумочку и побежала к двери. Он преградил ей путь.
— Дженюари, я что-то сделал не так?
— Что-то не так! — гневно повторила она. — Ты пригласил меня выпить, а сам попытался изнасиловать меня.
— Изнасиловать?
Он изумленно посмотрел на девушку.
— Я хочу любить тебя.
— По-твоему, это одно и то же.
— Вовсе нет. Насилие — это преступление. Любовь — это когда тела двух людей жаждут друг друга. Ты же согласилась прийти сюда, верно?
— Чтобы выпить… я боялась, что ты обидишься.
— Может быть, я поспешил, — сказал он. — Но ты ведешь себя, как капризная американка.
— Да, я действительно американка.
— О да. Но еще ты — дочь настоящего мужчины. Это очень важно. Понимаешь, считается, что американские девушки придерживаются определенных правил. Первое свидание… возможно, поцелуй на прощание. Второе — немного ласк. Третье — более смелые ласки. Но никакого секса до четвертой или пятой встречи. И американские мужчины следуют этим правилам. Но Майк Уэйн живет по своим собственным законам. Я подумал, что его дочь похожа на него.
— Ты хочешь сказать… ты думал, что я тотчас лягу с тобой в постель! Он засмеялся:
— Ну… ты пошла ко мне выпить. Танцевала со мной. Все естественно и прекрасно. За этим следует любовь. Франко погладил ее груди.
— Видишь, соски отвердели. Это чувствуется даже через платье. Твои прелестные маленькие груди хотят Франко… даже если ты его не хочешь. Почему бы тебе не позволить мне любить их?
Она оттолкнула его руки.
— Франко, отвези меня домой.
Он наклонился и поцеловал девушку, прижав ее к двери. Она стала отчаянно сопротивляться… ударила его… вцепилась ему в волосы, но он лишь смеялся, словно это было частью игры. Одной рукой он обхватил запястья Дженюари сзади над ее головой. Другой попытался расстегнуть «молнию» на платье. Охваченная страхом, она успела подумать о том, что длина «молнии», слава богу, всего пятнадцать сантиметров. Франко безуспешно дергал «флажок». Внезапно он опустил руку и задрал подол платья, собираясь снять его через голову девушки. Ткань заглушала ее крики и сковывала руки. На Дженюари не было лифчика. Его губы касались сосков. Несмотря на охвативший ее гнев, девушка испытала странное ощущение в паху. Он сунул руку ей под трусы.
— Видишь, моя маленькая Дженюари, ты уже влажная от желания… ты ждешь меня.
Собрав все свои силы, она вырвалась. Опуская платье, выдохнула сквозь слезы:
— Пожалуйста… пожалуйста, отпусти меня.
— Почему ты плачешь? — искренне удивился Франко.
Он попытался обнять девушку, но она закричала.
— Дженюари, в чем дело? Я — хороший любовник. Пожалуйста, сними платье и ложись в постель.
Он расстегнул свой ремень, снял брюки. Его усмешка была мальчишеской, он словно уговаривал упрямого ребенка.
— Посмотри, как сильно я хочу тебя. Пожалуйста, посмотри.
Он стоял перед ней в трусах.
Дженюари старалась не опускать глаз… но она была словно под гипнозом. Он застенчиво улыбнулся.
— Франко — настоящий жеребец. Ты останешься довольна. Идем…
Он протянул руку.
— Давай займемся любовью. Твое тело ждет меня. Почему ты отказываешь в радости нам обоим?
— Нет, — жалобно простонала она. — О господи, нет… не так.
Он, похоже, растерялся. Бросил взгляд на спальню.
— Это из-за кровати? Слушай, я не занимался любовью на этих простынях. Я только спал на них.
— Пожалуйста, отпусти меня.
Слезы застилали ей глаза. Она инстинктивно сжалась, обхватив себя руками и стараясь не смотреть на Франко. Внезапно он пристально поглядел на девушку, протянул руку, коснулся ее щеки, словно не веря в реальность слез. На его лице появилось удивленное выражение.
— Дженюари... ты уже занималась любовью? — тихо спросил он.
Она покачала головой.
Он помолчал несколько мгновений. Потом шагнул к ней, поправил ее платье, стер слезы с лица девушки.
— Извини, — прошептал Франко, — мне это и в голову не приходило. Сколько тебе… двадцать один… двадцать два?
— Семнадцать с половиной.
— Mama mia!
Он ударил себя ладонью по лбу.
— Ты выглядишь так… словно имеешь большой опыт. Дочь Майка Уэйна — девственница! Он снова шлепнул себя по лбу.
— Пожалуйста, отвези меня домой.
— Обязательно.
Франко надел штаны, схватил куртку и открыл дверь. Взяв девушку под руку, провел ее через двор к машине. Они молча поехали по пустынным улицам. Он не раскрывал рта, пока они не добрались до Виа Венето.
— Ты кого-то любишь в Штатах, — произнес итальянец.
— Нет.
Он повернулся к ней.
— Тогда позволь мне… нет, не сегодня… не завтра… когда ты захочешь меня. Я не коснусь тебя, пока ты сама не попросишь меня. Обещаю тебе это. Она ничего не ответила, и он сказал:
— Ты мне не веришь?
— Нет.
Он рассмеялся:
— Слушай, прелестная американская девственница. В Риме полно красивых молодых итальянок. Актрис, фотомоделей, замужних женщин. Все хотят Франко. Они даже убирают мою постель, готовят мне, приносят вино. Знаешь почему? Потому что Франко — превосходный любовник. Так что если Франко приглашает тебя на свидание и обещает, что ничего не произойдет, ты должна ему верить. Ха! Мне не приходится силой добиваться любви. Ее полно вокруг. Но я хочу извиниться. Мы начнем все сначала. Словно ничего не было.
Она молчала, не желая обижать его. Они уже подъезжали к отелю. Дженюари хотелось поскорее выйти из машины и остаться одной.
— Очень печально, что ты не хочешь меня, — тихо произнес он. — Тем более что ты — девственница. Понимаешь, моя маленькая Дженюари, когда девушка отдается впервые, это не всегда доставляет радость… ей и мужчине. Если только он не проявит большое умение и нежность. Я бы овладел тобой очень бережно. Сделал бы тебя счастливой. Даже сам дал бы тебе пилюли.
Он говорил таким серьезным тоном, что ее испуг стал рассеиваться. Он действительно был убежден в том, что не совершил ничего плохого.
— Я сегодня зря проявил настойчивость, — продолжил он. — Я думал, что это часть игры. Одна американка заставила меня гоняться за ней по ее номеру в «Хасслере», а затем заперлась в спальне. Я собрался уходить, а она закричала: «Нет, Франко, ты должен выбить дверь и сорвать с меня одежду».
Он снова хлопнул себя по лбу, уже усмехаясь.
— Ты когда-нибудь пыталась высадить дверь в итальянском отеле? Она словно сделана из железа. Наконец американка открыла дверь, я снова бегал за ней и наконец сорвал с нее одежду. Господи… пуговицы отлетели… кружева… трусики… все было в клочьях… мы занимались любовью всю ночь. Она замужем за известным американским актером, поэтому я не стану называть ее имя. Он тоже так с ней забавлялся. Понимаешь… я джентльмен… я никогда не называю имен женщин, с которыми спал. Это непорядочно. Да?
Дженюари поняла, что улыбается. Взяв себя в руки, посмотрела вперед. Это безумие — парень только что срывал с нее платье, пытался изнасиловать ее, а теперь он ждет, чтобы она одобрила его прежние выходки. Очевидно, Франко прочитал мысли Дженюари, — он улыбнулся и почти снисходительно похлопал ее по руке.
— Ты еще попросишь меня любить тебя. Я знаю. Даже сейчас я вижу, как твердеют твои соски под платьем. Ты очень сексуальна.
Она обхватила свой бюст руками. Ей следовало надеть лифчик. Она не замечала, что платье такое тонкое.
— У тебя не очень большие груди, — сказал он. — Мне это нравится.
— Франко… прекрати! Снова удар ладонью по лбу.
— Господи… как может дочь Майка Уэйна быть такой скромницей?
— Я не скромница.
Наконец она почувствовала себя в безопасности — автомобиль подъехал к «Эксельсиору».
— Завтра я свободен, — сказал он, выскочив из машины, чтобы открыть дверцу.
Франко помог Дженюари выйти из микролитражки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10