– Она уже стала выздоравливать… – начала Хелен, однако Амбер не смогла заставить себя посмотреть на мать.
Мигель пожирал ее своими серыми глазами. Амбер физически ощущала его взгляд.
– Нет, она не так и не выздоровела, – вновь заговорила Элеонора. – Просто научилась скрывать свои чувства. Амбер любит нас, поэтому хочет уберечь от переживаний… И все-таки это лишь искусная игра. Я старалась убедить и себя, что с ней все в порядке, но, увидев ее глаза при появлении Мигеля, сразу обо всем догадалась.
Хелен прижалась к груди Джорджа и приглушенно произнесла:
– Элли права. Боже правый, помоги нам… она все-таки права.
Хелен была готова расплакаться, и Амбер захотелось утешить мать, но девушка не смогла сдвинуться с места.
– Я не знаю, что произошло между вами и моей сестрой, мистер Менендес, однако уверена: вы единственный человек, способный вернуть Амбер к жизни, – сказала Элли.
– Нет, – не сдержавшись, прошептала Амбер, но потом пожалела о том, что сказала.
Элли схватила сестру за руку.
– Да. Я знаю, что он заставил тебя страдать, однако и сам не находит себе места. Но только вы сможете помочь друг другу.
Наконец Амбер отвела взгляд от Мигеля и посмотрела на сестру.
– Ничего не получится. Чувства умерли.
– Твоя душа по-прежнему жива. Наш отец после смерти матери считал себя бесчувственным. Но учти, я не стану ждать двадцать лет, как ждала его, что ты наконец очнешься и вернешься к жизни! Оказавшись на волосок от смерти, он все-таки изменился. Ты тоже чуть не умерла от голодания, Амбер. Доктора сказали, что ты довела себя до истощения, но не это сейчас важно. Ты по-прежнему держишь переживания в себе.
– Я снова начала питаться.
– Однако ты все еще не хочешь ничего чувствовать. Ты не живешь, а существуешь.
– Я живу ради мамы, отца и тебя. – На глаза Элли навернулись слезы.
– Амбер, мы хотим, чтобы ты жила ради себя. Мы так тебя любим!
– Я не вынесу, если Мигель останется, – сказала Амбер.
– Амбер, пожалуйста, просто поговори с ним. Поговори с ним ради меня.
– Зачем мне с ним говорить?
– Думаю, что он способен помочь тебе вернуться к жизни, – вновь произнесла Элли.
– Он не вернет мне того, что я потеряла, – возразила Амбер.
– Ты права, но, возможно, ему удастся дать тебе что-то взамен. Может быть, я ошибаюсь. Не отрицаю, что ты испытываешь к нему ненависть, но, дорогая, это твое первое проявление эмоций за последние несколько месяцев. Я хочу, чтобы ты поговорила с ним и не замыкалась в себе. Скажи ему, в конце концов, какой он эгоистичный подлец!
– Я и так знаю, что вел себя как подлец, – резко сказал Мигель.
Услышав это, Амбер не сдержалась. Она посмотрела на Мигеля и произнесла:
– Это не так, Мигель. Прошу тебя, я… – Девушка замолчала, чтобы собраться с мыслями. – Оставьте нас… – Амбер сделала глубокий вдох. Отчего ей так трудно дышать? – Если мы собираемся разговаривать, то нам нужно остаться наедине.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Элли сжала руку сестры и двинулась к выходу.
– Давайте оставим их наедине.
– Амбер! – умоляющим тоном произнесла мать, и девушка заставила себя посмотреть на нее. – Милая, не стоит так переживать. Все будет хорошо.
Амбер кивнула.
– Я знаю.
– Может быть, ты вначале поешь?
Амбер уже хотела отказаться, однако вовремя опомнилась, понимая, что должна питаться ради матери и себя самой, если стремится быть здоровой.
– Хорошо, но принеси что-нибудь и для Мигеля, – сказала Амбер.
– Я не голоден, – отозвался он.
– Ты будешь есть вместе со мной, потому что отвратительно выглядишь, – заявила Амбер со мстительной улыбкой.
Отец рассмеялся. Смех Джорджа Вентворта благотворно подействовал на Амбер – он слышался нечасто за последние несколько месяцев.
– Лучше тебе сделать так, как она говорит, сынок, – сказал Вентворт.
– Я сделаю все что угодно, лишь бы ты была счастливой, – лицо Мигеля было предельно серьезным.
Амбер удивленно уставилась на него. Так ли ей важно, чтобы Мигель поел вместе с ней? Стоит ли вообще задумываться об этом, хотя…
– Я хочу, чтобы ты поел вместе со мной.
– Я сделаю так, как тебе хочется. – Какое-то время Мигель и Амбер молчали и сидели, не двигаясь, пока наконец Хелен не внесла в спальню поднос с двумя большими тарелками и соком.
– Сначала поешьте, а потом поговорите, – сказала она и ушла.
Мигель и Амбер принялись за еду.
Закончив, Мигель взял поднос и поставил его на пол. Затем повернулся к девушке. Амбер поразил его измученный вид.
– Твоя сестра сказала, что ты едва не умерла… от истощения, – начал он.
Амбер кивнула.
Мигель сглотнул, его глаза блестели от эмоций.
– Почему ты отказывалась от пищи? – прошептал он.
Амбер охватил ужас, ибо никто прежде не удосужился выяснить истинную причину ее добровольной голодовки. Членам ее семьи казалось, будто они знают правильный ответ, а она решила не разочаровывать их. Следует ли ей солгать Мигелю? Может ли она солгать и сообщить ему уже известную всем причину?
Но разве Амбер может лгать ему? Ведь Мигель – отец ее неродившегося ребенка и имеет право узнать правду. Вот только заслуживает ли?
Мигель молча ждал, когда Амбер начнет говорить.
Он казался человеком, страдающим от любви, хотя несколько месяцев назад заявлял, что их отношения будут временными.
Амбер облизнула губы.
– Вскоре после моего возвращения из Испании у меня началась тошнота. Она мучила меня целыми днями, а мой агент хотел, чтобы я сбросила несколько килограммов для рекламной съемки.
– Ты похудела сильнее, – сказал Мигель, и она пожала плечами.
– Из-за тошноты я перестала питаться и быстро сбросила вес. Кроме того, я постоянно не высыпалась. Мне снились плохие сны… они меня угнетали, и я не желала просыпаться в одиночестве.
– Извини меня, – с болью в голосе проговорил Мигель и сжал кулаки, отчего костяшки его пальцев побелели.
– Что с тобой, Мигель?
Он тряхнул головой, будто желая собраться с силами.
– Ты едва не умерла, и я знаю, что это моя вина.
Мигель говорил так, будто осознание собственной вины убивало его.
– Ты ни разу не солгал мне и не давал непосильных обещаний. Я просто думала, что, если наши отношения казались мне восхитительными, то и ты расценивал их так же.
– Я действительно считал наши отношения особенными.
Амбер могла бы поспорить с ним, однако это уже не имело смысла. Эта часть ее жизни прошла. Она не знала, желает ли Мигель снова обладать ею или хочет просто стать другом, но была уверена в одном: в своем нежелании продолжать с ним какие бы то ни было отношения. Амбер стала разговаривать с Мигелем только потому, что об этом ее попросила Элли. А после он уйдет, и она никогда не увидит его больше.
– Что бы там ни было, я сама не заботилась о себе, так что ты ни в чем не виноват. Мне следовало быть осторожной, но я этого не делала. Я заснула за рулем автомобиля, пока ехала на съемку, а потом очнулась в больнице. У меня случился выкидыш.
– У тебя был выкидыш? – тихо спросил Мигель, приподнимаясь с постели, а потом резко усаживаясь обратно, будто ноги отказывались держать его. – Ты была беременна?
Должна ли Амбер успокаивать его? Возможно, должна, только не знала, каким образом. Что еще она может сказать ему?
– Да, хотя мы были очень осторожны. Не понимаю, как это произошло. Я никогда не прощу себе того, что потеряла ребенка, – призналась она с болью в душе.
– В тот самый первый раз… мы не предохранялись, – лицо Мигеля посерело. По щеке скатилась слеза, чего Амбер никак не ожидала. – Наш ребенок… умер, ты едва выжила. Я не заботился о вас.
– Это я должна была заботиться о ребенке, – с горечью возразила Амбер.
– Так… после того, как… – он замолчал, сглотнул и сделал видимое усилие, чтобы совладать с эмоциями. – После выкидыша ты совсем отказалась от пищи?
– Я уморила нашего ребенка голодом… и заслужила, чтобы умереть от истощения.
– Нет! – Он схватил ее за плечи, на его лице отразился ужас. – Нет, Амбер, не говори так. Даже не думай об этом!
– Я не могу не думать об этом, – сказала она.
– Но это неправильно! Ты же потеряла ребенка после аварии.
– Ну и что?
– Если бы причина выкидыша была в твоем недоедании, он произошел бы раньше. Ты ничего не ела, а ребенок забирал твои последние силы, отчего ты едва не умерла… – По щеке Мигеля скатилась еще одна слеза, и он досадливо смахнул ее рукой, будто злясь на свою слабость.
– Я убила нашего ребенка, – упрямо повторила девушка.
Мигель почувствовал себя дурно. А он-то думал, что страдал! Только сейчас он постиг истинное страдание. Амбер едва не умерла, их ребенок погиб… Мигель и вообразить такого не мог! Амбер считает себя виноватой, хотя единственный человек, кто ответственен за все, что произошло, – он сам.
Каждое слова Амбер было сродни острому ножу, который вонзался в его сердце. Он не знал, как переубедить девушку, однако решил попробовать.
– В смерти нашего ребенка следует винить только меня. Если бы я не предал нашу любовь, ты не была бы в таком ужасном состоянии.
Как же Мигелю хотелось убедить Амбер в том, что и он виноват в смерти их ребенка! Ему было невыносимо слышать, как она во всем винит только себя.
– Мы никогда не говорили друг другу о любви, – сказала она.
– А разве то, что происходило между нами, нельзя назвать любовью?
Амбер покачала головой.
Мигель знал, что она лжет. Они оба любили друг друга, пусть даже Мигель и совершил ошибку, поняв это слишком поздно. Однако прямо сейчас он не намеревался настаивать на своем.
Важнее всего было избавить Амбер от чувства вины.
– Ты не виновата в смерти нашего ребенка.
– Я виновата, потому что, если бы как следует заботилась о себе…
– Ты относилась бы к себе внимательно, если бы я не причинял тебе страданий. Зная о своей беременности, ты стала бы осторожнее.
– Мне следовало именно так и поступить.
– Нет, не упрекай себя. Я стал твоим первым любовником, у тебя не было никакого опыта. Нет ничего необычного в том, что ты сочла тошноту результатом стресса, – ведь ты обрела новую семью. Твоя жизнь безвозвратно изменилась. Я оставил тебя в тот момент, когда ты больше всего во мне нуждалась.
Мигель не знал, сможет ли когда-нибудь простить себе гнусное предательство. Одно он понимал наверняка: нельзя больше допускать ни единой ошибки.
– Все говорило о том, что мы влюблены друг в друга, а я этого не понял. Именно поэтому ты и наш ребенок пострадали. – Мигель содрогнулся в душе, вспомнив, как себя вел по отношению к Амбер.
– Нет… Я… Ты не любишь меня, Мигель.
– Я люблю тебя.
Амбер тряхнула головой, и он едва сдержал горькую улыбку. Еще полгода назад Мигель и предположить не мог, что на его признание в любви женщина ответит так, как это сейчас сделала Амбер.
Мигель не мог изменить прошлое, зато был способен думать об их совместном с Амбер будущем, ибо существовать друг без друга они не смогут.
– Я больше не хочу разговаривать, – сказала она.
– Отдохни, но я останусь в этом доме.
– Тебе лучше уйти.
Мигель промолчал в ответ. Он решил поговорить с Джорджем Вентвортом после того, как Амбер уснет.
Наклонившись вперед, Мигель целомудренно поцеловал ее нежные губы.
– Мы обо всем поговорим завтра, – прошептал он.
– Мы не станем разговаривать.
– Поспи, – ответил Мигель, не желая спорить с ней.
Спустившись по лестнице, он увидел, что Вентворт, Элли, Хелен и Сандор ждут его в гостиной.
Элли смотрела на Мигеля выжидающе, Сандор и Джордж Вентворт – немного угрожающе, Хелен Тейлор – так, будто боялась услышать нечто ужасное.
– Я хотел бы остаться здесь, если позволите, – сказал Мигель, переходя сразу к делу. Пусть сейчас ему придется умолять ее родню, главное – остаться рядом с Амбер. Им следует многое обсудить. Узнав, что Амбер потеряла ребенка и едва не умерла от голода, он не мог позволить себе уйти от нее.
– Она поговорила с вами? – спросила Элли, в то время как ее отец промолчал в ответ на просьбу остаться в его доме.
– Да, она очень переживает из-за того, что потеряла нашего ребенка, однако я намерен помочь ей преодолеть депрессию и убедить в том, что она ни в чем не виновата.
– О каком ребенке идет речь? – спросила Хелен.
И только в этот момент Мигель понял, что Амбер никому не рассказывала о выкидыше. Даже пережив трагедию, она не хотела расстраивать свою мать и обо всем молчала.
И Мигель понял, что пути назад нет.
– Я думаю, нам многое нужно с вами обсудить, – решительно проговорил он.
На следующее утро Амбер проснулась от звонка будильника. Она проспала четырнадцать часов. После той злополучной аварии девушка заставляла себя спать побольше, однако после возвращения из Испании ей так ни разу и не удалось хорошенько выспаться.
Приняв душ, Амбер надела вельветовый брючный костюм. Он оказался только слегка великоват, что очень обрадовало девушку. Она выздоравливала, к радости своей семьи.
Услышав доносившийся из гостиной голос Мигеля, она нисколько не удивилась. Однако то, что он и ее отец разговаривают, будто старые друзья, поразило Амбер. Чего-чего, а этого она никак не ожидала.
Когда она вошла в гостиную, мужчины посмотрели на нее и улыбнулись. Выражение лица Вентворта было безоблачным, напряжение ушло.
– Доброе утро, Амбер, кажется, ты хорошо выспалась.
– Хорошо – за четырнадцать-то часов! – Девушка улыбнулась.
– Приятно это слышать, – произнес Мигель несколько загадочным тоном.
– А где мама? – спросила Амбер, присаживаясь за стол и дожидаясь, пока экономка принесет ей завтрак.
– Я здесь, – отозвалась Хелен, появившись в дверях.
Она подошла и обняла дочь, потом поцеловала в щеку Джорджа, присела за стол и кивнула Мигелю.
– Доброе утро, Мигель, я надеюсь, что и вы хорошо спали?
Менендес лишь рассеянно пожал плечами.
– Я надеялся провести это утро с Амбер. Возможно ли это?
– А почему ты спрашиваешь об этом у моей матери? – осведомилась Амбер, выглядя явно смущенной. Мигель, конечно, самоуверен, но он не из тех, кто стал бы действовать вопреки желанию Амбер.
– Вчера вечером мне сказали, что она является твоим непосредственным начальником, поэтому я не хочу, чтобы из-за меня менялся твой рабочий график.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13