Мы не можем остаться здесь. Мистеру Уэстону вовсе не нужно, чтобы мы тут оставались, к тому же я и представить себе не могу, как бы мы вдвоем жили в этом городе. – При мысли об этом Эммелина похолодела. Она добавила: – Ты же пропустишь занятия!
Мисс Прайс уговорила Спайка поступить после школы в местный торговый колледж, где он занимался компьютерными технологиями, в которых весьма преуспел. Она надеялась, что со временем ее воспитанник поступит в университет.
«Нет, нам никак нельзя тут остаться». Эта поездка в Лос-Анджелес – всего лишь большое приключение, за которое она, вероятно, в долгу перед мистером Уэстоном, но больше она ему не должна ничего. Нужно обязательно напомнить ему об обещании спасти викторианский дом, куда она должна вернуться. А оказавшись там, Эммелина непременно сядет и напишет целую серию статей о ритуалах ухаживания. И начнет с того, как сохранить холодность, когда кто-то к тебе «клеится».
Глава 6
Эммелина влюбилась. Эта любовь пришла к ней с первого взгляда и была так сильна, что у нее порой перехватывало дыхание. Это нельзя было сравнить с впечатлениями, которые производили на нее эротические книги и все безделушки вроде кружевных «валентинок» из ее магазина. Купидон пронзил своей стрелой сердце мисс Прайс, как только она увидела Ла-Джоллу, город в Калифорнии. Да-да, она влюбилась в город.
Они с Джеффом катались по прибрежному 101-му шоссе, и Эммелина имела возможность вдоволь налюбоваться купающимися в море, сплошь голубоватыми видами города. До сих пор она ни разу не ездила в открытых автомобилях, поэтому Джефф Уэстон поднял верх своего «родстера», чтобы солнечные лучи ласкали их плечи и ветер играл волосами.
Ветер вырвал почти все шпильки из пучка Эммелины, и она сама вытащила оставшиеся заколки, чтобы тяжелые локоны вольной сверкающей волной упали ей на спину. Для поездки она нарядилась в платье, больше всего из ее гардероба походившее на летний сарафан: с присборенными рукавчиками, скромным вырезом и кружевным лифом – кружева вместо пуговиц. И те части ее тела, что не были прикрыты «платьем молочницы» и распущенными волосами, чувствовали себя замечательно.
Джефф любовался ее локонами, он так смотрел на развевавшиеся на ветру пряди, словно хотел прикоснуться к ним. Впрочем, Эммелина с легкостью была готова ответить на его возможный комплимент – взъерошенные волосы Джеффа так и светились в лучах солнца. На этот раз на нем вместо джинсов были летние брюки цвета хаки и рубашка элегантного цвета ирисов, который эффектно контрастировал с его загорелой кожей. В солнечных очках Уэстон был похож на кинозвезду.
Мисс Прайс едва не расхохоталась. Она? С кинозвездой? Ее состояние было схоже с тем, которое Эммелина испытала, когда впервые увидела Джеффа в своем патио. Вот только тогда она просто испугалась, а сейчас, находясь рядом с Уэстоном в автомобиле, Эммелина нервничала от его близости. А уж когда они подъехали к Ла-Джолле, у нее просто перехватило дыхание, и мисс Прайс вынуждена была влюбиться во что-нибудь, хоть в город.
Джефф Уэстон сказал ей, что сначала они позавтракают в ресторанчике на вершине скалы, а потом не спеша прогуляются по Джерард-авеню, где расположены десятки бутиков. Но Эммелина уговорила своего спутника сначала пройтись по магазинам и там же перекусить. Потому что вечером они должны были обедать с каким-то приятелем Уэстона, биржевиком, и она не хотела наедаться за ленчем.
Каким-то чудом Уэстону удалось найти местечко для парковки на нужной улице, и они начали прогулку прямо оттуда. От модных бутиков Эммелина ничего особенного не ожидала, зато по-европейски узенькие, извилистые улочки города сразу же покорили ее сердце. Было невозможно не влюбиться в подвешенные к стенам и поросшие мхом корзины с цветами и в старинные уличные фонари. Впрочем, и в магазинах оказалось немало интересного. Между бутиками с одеждой они то и дело встречали художественные галереи, магазинчики, в которых торговали различными старинными вещицами, и базары с антикварной одеждой.
– Обрати внимание на клоунов, – сказал Джефф, когда они проходили мимо магазина детской одежды.
Витрина этого магазина была оформлена в виде арены старинного цирка, по которой передвигались живые клоуны, вот только догадаться о том, что это не игрушки-манекены, а люди, можно было лишь по блеску их глаз. Внезапно Эммелина почувствовала, как Джефф положил ей руку на талию, чуть подтолкнув в сторону от дороги. Как это странно – ощущать, что мужчина заботится о ней…
Эммелина решила не закалывать волосы после поездки в открытом автомобиле и почувствовала себя чуть ли не развратницей, когда откусила кусочек соленого кренделька. Они попробовали в кондитерской помадку из арахисового масла и полакомились восхитительными и нежными сырными палочками в открытом кафе.
На другой стороне улицы раздались гитарные переборы – там в честь пышного открытия нового магазина Гуччи шампанское лилось рекой. Эммелина сунула пакет с крендельками в сумку, и они с Джеффом вошли в ярко освещенное помещение. Бродя по множеству секций, они рассматривали модели новой весенней коллекции. Уэстон игриво предложил Эммелине примерить что-нибудь из одежды, но она и слышать не захотела об этом.
– Мое белье скромнее, чем эти наряды, – заявила она, когда Джефф снял с вешалки нежно-розовое платье из органзы.
– Цветы для дамы? – крикнул продавец цветов, когда они вышли из магазина.
Эммелина собралась было отказаться, но Джефф тут же схватил ее за руку, подвел к торговцу и купил ей букетик восхитительных фиалок. Расплатившись, Джефф сначала вытащил из букетика несколько ароматных фиолетовых цветков и только потом отдал остальные Эммелине.
– Цветы для прически дамы, – сказал Уэстон, явно намереваясь украсить ее волосы своими руками.
Эммелина ощутила странное волнение, когда Джефф приподнял шелковистую прядь ее волос, убрал ее назад и засунул цветы ей за ушко, которое, казалось, именно для этого и было предназначено. Продавец краем глаза следил за его действиями, да и остальные покупатели наблюдали за Уэстоном. Такое внимание ее, конечно же, смутило, однако она поняла, что это довольно приятно.
– Ну вот, теперь ты похожа на цыганку, – промолвил Джефф. – А мне, между прочим, всегда хотелось услышать предсказание судьбы.
Он указал на ближайшее кафе, в котором столики на двоих прятались под тенью больших солнечных зонтов. Они сели, и Уэстон заказал холодный кофе мокко со льдом и шапкой взбитых сливок. На вкус кофе напоминал шоколадный коктейль.
Одной рукой Джефф покачивал бокал с кофе, а другую протянул Эммелине ладонью вверх, и та с серьезным видом предсказала крутые перемены в жизни человека в солнечных очках. Уэстон потребовал подробностей, однако «гадалка» не стала открывать их.
Уэстон был гораздо откровеннее.
– А вот я предсказываю, что скоро на этой улице появится магазин «Бесценный».
– Честно говоря, я и сама пыталась представить это себе, – призналась мисс Прайс, – однако это нелегко. Да и ренту мне никогда не оплатить.
– Ты недооцениваешь привлекательности своего товара, – проговорил Джефф. Внезапно он схватил ее за руки и так сильно сжал, что мисс Прайс едва не вскрикнула. – Как бы я хотел сегодня пообедать с тобой наедине! – прошептал он.
День был поистине волшебным. У Эммелины голова пошла кругом, и в ответ она смогла лишь кивнуть. Ей тоже безумно хотелось этого. Больше всего на свете.
***
Увы, их желаниям не суждено было сбыться, и Джефф больше Эммелины сожалел об этом. Уже через пять минут после встречи с Майком, «биржевиком», Джефф подумал, что неплохо, если бы земля под Майком сейчас разверзлась и тот провалился прямиком в Китай.
Ресторан Уэстон выбрал за его сдержанную элегантность. Ему хотелось, чтобы Эммелина чувствовала себя непринужденно и полностью раскрылась перед Майком. Ему не стоило волноваться: мисс Прайс раскрылась, как коробка е подарками, в которую нетерпеливый десятилетний мальчуган, жаждущий получить приз, с готовностью сунул голову.
– Джефф говорил мне, что вы поклонница викторианского стиля, – начал разговор Майк. – Один мой родственник оставил мне собрание сочинений Пруста с автографом, и я хотел бы узнать, насколько это большая ценность.
– Как?! – восторженно воскликнула Эммелина. – Все семь томов?! Это же замечательно! Я могу назвать вам имена нескольких коллекционеров старинных книг. Ох! Это невероятно! Скажите же скорее, понравились ли вам его произведения? Скажите честно, нашли ли вы Пруста таким же скучным, как и я?
Рассмеявшись, Майк нацепил на нос большие квадратные очки в черепаховой оправе и, опершись локтями о стол, стал внимательно рассматривать Эммелину. Она улыбнулась, при этом ее густые бархатные ресницы затрепетали.
«Ну почему Майк не бросит эту свою дурацкую манеру?» – подумал Джефф недовольно. И еще ему пришло в голову, что вечер потерян, вот только, похоже, для него одного. Как только «биржевик» и поклонница викторианской эпохи разгорячились за разговором о Прусте, стало очевидно, что Майк очарован ею, так очарован, что даже не заметил, что Джефф заказал на обед, а лишь глазел на Эммелину своими пронзительными близорукими глазами.
Впрочем, она и в самом деле выглядела восхитительно, вынужден был признать Уэстон. Мисс Прайс успела переодеться в белую блузку с кружевным жабо, под которым, как он догадывался, пряталось множество пуговиц. А ее расширяющаяся книзу юбка облегала ее бедра как хорошая перчатка и кокетливо играла фалдами у ее лодыжек.
После дневной прогулки Уэстон отвез Эммелину в свой загородный дом на побережье; там он сделал несколько деловых звонков, а Эммелина отдыхала до тех пор, пока не настала пора переодеваться к обеду. Дом был двухэтажный, с чердаком, и Джефф предоставил все помещения в ее распоряжение. Еще раньше он отпустил всю прислугу и, честно говоря, чисто по-мужски надеялся, что после обеда они приедут сюда, а не покатят в Лос-Анджелес.
Разумеется, ему пришло в голову, что они вполне могли бы заняться любовью, учитывая, как прошел день. Уэстону доставляло несказанное удовольствие представлять себе, как бы это могло происходить: она в одном из своих застегнутых наглухо платьев, а он медленно расстегивает ее бесчисленные пуговицы и так же медленно обнажает ее молочно-белую кожу. Джефф даже представил себе, как разогреются мочки ее ушей, когда он будет ласкать их языком. Честно говоря, он представил себе абсолютно все, включая и то, как трусы внезапно станут ему маловаты и он сбросит их на пол.
Именно в этот момент он и позвонил Максу Галлахеру и оставил сообщение с просьбой приготовить обещанный приз. Он сообщил секретарше Макса, что Джефф Уэстон сам заедет за ним.
«А может, и не заедет», – подумалось Джеффу. Майк настолько завладел вниманием Эммелины, что та и не смотрела в его сторону. Последние пятнадцать минут Майк рассказывал о своем хобби – затяжных прыжках с парашютом, причем рассказывал уже не в первый раз.
– Разве это не опасно? – поинтересовалась мисс Прайс. – Должно быть, вы любитель острых ощущений, сэр, – восторженно проговорила она. – Хотя, учитывая вашу профессию, можно предположить, что вы таким образом избавляетесь от стрессов.
– Вы полагаете, что пси…
– Она имеет в виду игру на биржах, Майк, – перебил его Джефф.
Внезапно голос Эммелины изменился: он стал слишком нежным, и это было чересчур для Уэстона, зато Майк напыжился как петух. Женщина доверительно склонилась к нему.
– Вы можете сказать, как обстоят дела с акциями «Уизард текнолоджиз»? – спросила она Майка театральным шепотом. Психиатр так же внезапно обрел мудрость оракула.
– Впереди у них свободное падение, – безапелляционно заявил он. И повторил: – «Уизард» ждет свободное падение. – С этими словами Майк провел ребром ладони по горлу, и Джефф едва не застонал от досады.
– Эммелина, прошу прощения, но я бы хотел выйти с Майком на минутку, – проговорил он, – Нам надо поговорить кое о чем.
Майк никак не проявил готовности выйти из-за стола, так что Джеффу пришлось подойти к нему и практически выбить из-под него стул. «Проанализируйте-ка это, мистер Интуиция и Чувствительность», – злобно подумал он, когда Майк, спотыкаясь, направился вслед за ним.
– Да что с тобой? – спросил психиатр, едва они оказались в фойе и Джефф схватил приятеля за плечи.
– Ты, придурок, я просил тебя оценить ее умственные способности!
– Я это и делал, – пожал плечами Майк. – Но как можно оценить человека, даже не поговорив с ним?
– Но ты же говоришь сам, а не ее заставляешь говорить! Едва мы сели за стол, как ты начал трепаться без умолку! Ну какая была необходимость рассказывать ей, что ты прыгаешь с парашютом, а? – возмущался Уэстон.
– Я хотел узнать, как она отреагирует на это, – промолвил психиатр. – Некоторые женщины находят особенно привлекательными тех мужчин, которые склонны к смертельному риску, а это нехорошо. Потому что получается, что такой женщине нравится то, что может убить мужчину.
Джефф замахал руками:
– Ну хорошо, хорошо. И что ты скажешь о ней?
– Об Эммелине? – переспросил Майк. – Она очаровательна.
– Это так, но она ненормальная?
Майк пожал плечами.
– Чтобы точно определить это, мне нужно побольше пообщаться с ней.
– Не будешь ты больше общаться с ней ни минуты! – завопил Джефф.
– Очень хорошо, – кивнул его приятель. – Если хочешь знать мое первое впечатление от нее, то я скажу: нет, она не сумасшедшая. Эммелина – одна из чистейших женщин, которых я встречал за последнее время. Но вот ты, Джефф, меня волнуешь. Не хочешь, чтобы я с тобой поработал?
– Зачем?
– Для начала я бы порекомендовал тебе обратить внимание на внезапные вспышки гнева, а потом мы бы потолковали с тобой о твоих навязчивых идеях, – разъяснил психиатр.
Если бы только Майк знал! У Джеффа действительно появились навязчивые идеи – о пуговицах и мочках ушей. А почему бы и нет? И если он думал о мочках ушей, так только потому, что не видел ничего больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12