– Эта фара у вас с собой?
– Да.
– Можете ли вы предъявить ее?
Эйбурн подошел к картонной коробке и вытащил из нее стекло фары, которое было склеено из кусочков.
– Не могли ли вы объяснить происхождение каждого кусочка?
– Конечно, сэр, могу. Этот маленький кусочек находился около ободка фары автомобиля обвиняемой. Этот и другой кусочек я обозначил номерами «один» и «два» и цифры написал на приклеенной к ним ленте. Вот эти кусочки стекла я нашел на месте столкновения машины около мотеля «Сант Рест». Я обозначил их номерами «три» и «четыре». А эти три кусочка, обозначенные номерами «пять»; «шесть» и «семь», я подобрал на месте аварии на прибрежной дороге. Все они подходят друг к другу.
– Вы можете задавать вопросы, – сказал Касвелл Мейсону.
– У меня нет вопросов, – улыбнулся ему Мейсон.
Судья Грейсон посмотрел на него.
– У вас нет вопросов, мистер Мейсон? – спросил он.
– Нет, Ваша Честь.
– Тогда, – объявил Касвелл, – я хотел бы вызвать Джорджа Игэна, чтобы он дал показания по другим, относящимся к делу, вопросам.
– Хорошо, – сказал судья Грейсон.
Игэн подошел к свидетельскому месту.
– Вы уже под присягой, – предупредил его Касвелл.
Игэн кивнул и сел.
– Приходили ли когда-либо вы к обвиняемой и просили ли ее рассказать о завещании?
– В первый раз я увидел обвиняемую здесь, в тюрьме. До этого я никогда не видел ее.
– Вы никогда не давали ей пятьсот долларов или какую-либо другую сумму, с тем чтобы она напечатала поддельные завещания?
– Нет, сэр.
– Короче говоря, никаких дел с ней вы никогда не имели?
– Совершенно верно.
– И никогда в своей жизни вы ее не видели?
– Нет, сэр.
– Можете приступать к перекрестному допросу, – объявил Касвелл.
Мейсон внимательно посмотрел на свидетеля.
– Знали ли вы, что ваша фамилия указана в завещании Лоретты Трент? спросил он.
Свидетель колебался.
– Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон. – Знали ли вы об этом?
– Я знал, что мне завещается какая-то сумма, но размер ее не знал.
– Следовательно, вы знали, что после ее смерти вы будете довольно состоятельным человеком?
– Нет, сэр. Я не знал, сколько мне завещается.
– Откуда вам известно, что ваша фамилия указана в завещании?
– Она сама мне сказала.
– Когда?
– Три, четыре, а возможно, и пять месяцев назад.
– Вы много занимались кулинарным делом, приготавливая пищу для Лоретты Трент, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы использовали большое количество чеснока?
– Да, она любила чеснок.
– Известно ли вам, что чеснок является идеальным средством, чтобы заглушить вкус порошкового мышьяка?
– Нет, сэр.
– Подсыпали ли вы мышьяк в пищу, которую вы готовили для Лоретты Трент?
– О, Ваша Честь, – вмешался Касвелл. – Этот вопрос совершенно к делу не относится. Он оскорбителен для свидетеля, и о нем ничего на прямом допросе не говорилось. Это неправильное ведение перекрестного допроса.
– Я думаю, что это именно так, – постановил судья Грейсон, – если защита не сможет увязать его с материалами допроса. Он справедливо задавал вопросы, получает ли что-либо свидетель по завещанию, но последний вопрос – это уже совершенно другое дело.
– Я хочу показать, что трижды делались преднамеренные попытки отравить мышьяком Лоретту Трент. По крайней мере в одном случае симптомы отравления появились после употребления пищи, приготовленной свидетелем, сказал Мейсон.
Судья Грейсон в удивлении расширил глаза, он подвинулся вперед.
– И вы можете доказать это?
– Да, я могу доказать, – сказал Мейсон, – получив соответствующие показания.
Судья Грейсон отодвинулся назад.
– Возражение снимается, – постановил он. – Отвечайте на вопрос.
– Я никогда не подсыпал никаких ядов в пищу миссис Трент, возмущенно воскликнул Игэн. – Мне ничего не известно ни о каком яде. Я не звал, что ее пытались отравить. Мне известно, что у нее были сильные боли в желудке, мне сказали, что частично причиной этого была острая пища. Поэтому я отговаривал ее от употребления пищи, приготовленной вне дома. Для вашего сведения, мистер Мейсон, я совершенно ничего не знаю о мышьяке.
– Вы знали, что смерть Лоретты Трент вам выгодна, не так ли?
– Одну минутку, – вмешался Касвелл. – Это неправильная интерпретация слов свидетеля.
– Я спрашиваю свидетеля, – пояснил Мейсон, – не понимал ли он внутренне, что выиграет от смерти Лоретты Трент.
– Нет, не понимал.
– Разве вы не знали, что будете лучше обеспечены по сравнению с месячной оплатой?
– Да, конечно. Она сказала мне об этом.
– Тогда выходит, что вы знали о своих выгодах в случае ее смерти?
– Не обязательно. Я потерял бы работу.
– Но она же заверила, что собирается вознаградить вас, с тем чтобы вы ничего не потеряли?
– Да.
– Тогда вы знали, что выгадаете в случае ее смерти?
– Если вы ставите вопрос таким образом, я знал, что ничего не потеряю. Да, знал.
– Теперь скажите, – продолжал Мейсон, – во что была одета Лоретта Трент в эту последнюю поездку?
– Как она была одета? – переспросил Игэн.
– Да.
– На ней была шляпа, пальто, туфли...
– Что еще?
– Надо подумать. На ней было пальто с пристяжным меховым воротником.
– Она его носила?
– Да, я помню, она попросила уменьшить обогрев машины, так как хочет надеть пальто.
– Где вы были?
– В Вентуре.
– Вам известно, что она делала в Вентуре?
– Нет.
– Вам известно, что миссис Трент хотела приобрести там определенную собственность?
– Да. Я знал, что мы едем посмотреть некоторую недвижимость, которую она хотела бы купить.
– У нее была сумка?
– Конечно, была.
– Вам известно, что было в сумке?
– Нет, сэр. Я думаю, обычные вещи.
– Я не спрашиваю вас, что вы думаете. Я спрашиваю о том, что вы знаете.
– Откуда я могу знать, что было у нее в сумке? – удивился Игэн.
– Я спрашиваю вас, не знали ли вы об этом?
– Нет, не знал.
– Вы не знаете ни одной вещи, которая была у нее в сумке?
– Ну, я знал, что в сумке был кошелек.
– Не известно ли вам, что в сумке было пятьдесят тысяч долларов наличными?
Свидетель даже привстал от удивления.
– Что?
– Пятьдесят тысяч долларов, – повторил Мейсон.
– Господи, не может быть. Она никогда не носила с собой такой суммы наличными.
– Вы уверены в этом?
– Конечно, уверен.
– Тогда вы, выходит, знаете, чего не было в кошельке?
– Я знаю, что о наличии такой суммы она обязательно рассказала бы мне.
– Откуда вам об этом известно?
– Я знаю миссис Трент.
– Таким образом, можно сказать, что, основываясь на предположении, вы пришли к выводу, что у нее не было с собой таких денег, не так ли?
– Вы справедливо заметили. Мне не известно, были ли у нее с собой пятьдесят тысяч, – ответил Игэн.
– Я так и предполагал, – сказал Мейсон.
– Но я почти уверен, что у нее с собой не было таких денег, – сказал Игэн.
– Разве она не сообщила вам, что собирается потрясти пачкой денег перед носом владельца той собственности? Не говорила ли вам чего-либо примерно в таком духе? – спросил Мейсон.
Игэн колебался.
– Не говорила? – настаивал Мейсон.
– Она сказала мне, что собирается купить там какую-то недвижимость. Заметила также, что владелец сопротивляется, но, возможно, согласится, если она предложит заплатить наличными.
– Вот именно, – улыбнулся Мейсон. – Где вы находились, когда автомобиль подняли из воды?
– Я был там, на месте.
– На дне машины сумки не было, не так ли?
– Нет. Я полагаю, что сумку полицейские в машине не обнаружили. На заднем сиденье машины ничего не было.
– Ни ожерелья, ни пальто, ни сумки?
– Ничего. Полицейские сделали все, чтобы найти тело. Ныряльщики не стали рисковать жизнью, отыскивая мелкие предметы. Насколько мне известно, там очень скалистое дно.
– Вам не известен водитель машины, которая ударила вас?
– Мне сказали, что за рулем была обвиняемая.
– Вы лично знали, кто был водителем этой машины? – улыбнулся Мейсон.
– Нет.
– Вы не опознали обвиняемую?
– Нет.
Мейсон резко повернулся, подошел к адвокатскому столику и сел.
– У меня нет больше вопросов, – объявил он.
– Из-за другого дела мы начали судебное заседание с небольшим запозданием, – сказал судья Грейвс. – Я думаю, что нужно отложить его до вечера.
– Я почти закончил рассмотрение дела, – сказал Касвелл. – Думаю, что Высокому Суду были представлены все доказательства и он может принять решение, не откладывая дело. Свидетельства указывают на то, что было совершено преступление и, возможно, обвиняемая имеет к нему отношение. Это все, что необходимо было доказать на предварительных слушаниях. Мне бы хотелось закончить дело сегодня. Завтра утром меня ждут другие дела.
– Господин заместитель прокурора, – заметил Мейсон, – допускает типичную ошибку, полагая, что дело носит административный характер. Обвиняемая имеет право привести доказательства, свидетельствующие в ее пользу.
– Вы собираетесь привести доказательства в защиту обвиняемой? спросил судья Грейсон.
Мейсон улыбнулся:
– Честно говоря, Ваша Честь, я еще не знаю. Я хочу выслушать все доказательства обвинения, а затем попросить сделать перерыв, с тем чтобы иметь возможность побеседовать со своей подзащитной, прежде чем принять решение о дальнейших действиях.
– В таком случае, – сказал судья Грейсон, – Суду ничего не остается делать, как отложить заседание до десяти часов утра завтрашнего дня. Заседание Суда откладывается. Обвиняемая остается под стражей, но мистеру Мейсону должна быть предоставлена полная возможность побеседовать со своей клиенткой, прежде чем ее уведут из зала суда.
Судья Грейсон покинул помещение.
В углу зала в тесном кружке собрались Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Вирджиния Бакстер.
– Господи, – сказала Вирджиния, – но кто же тогда приходил ко мне и просил отпечатать поддельное завещание?
– Вот как раз это нам и нужно установить, – ответил Мейсон.
– Откуда вы знаете, что в кошельке у миссис Трент было пятьдесят тысяч долларов?
– Я не знал об этом, – усмехнулся Мейсон. – Я спросил Игэна, не знает ли он, было ли в сумке миссис Трент пятьдесят тысяч долларов.
– Вы думаете, у нее эта сумма имелась?
– Не имею ни малейшего представления, – сказал Мейсон. – Но я хотел, чтобы Игэн сказал, что у нее не было таких денег. Теперь, Вирджиния, я хочу, чтобы вы пообещали мне ни с кем не говорить об этом деле до открытия заседания Суда завтра утром. Я не думаю, что они попытаются еще что-нибудь узнать от вас, но если это случится, скажите им, что вы получили инструкцию не отвечать на вопросы, не говорить ни слова. Вы сможете это сделать, Вирджиния, как бы ни был велик соблазн говорить?
– Если вы прикажете мне молчать, я не произнесу ни слова, – сказала она.
– Я хочу, чтобы вы вели себя очень тихо, – попросил ее Мейсон.
– Хорошо. Это я обещаю вам.
Мейсон похлопал Вирджинию по плечу.
– Вы – молодец!
Он подошел к двери и подал сигнал надзирательнице, которая увела Вирджинию Бакстер.
Мейсон вернулся и попросил всех сесть. Он начал ходить по комнате.
– Ну хорошо, – произнес наконец Дрейк. – Что ты скажешь о пятидесяти тысячах долларов?
– Я хотел, чтобы поискали сумку. Думаю, что полицейские уже занимаются этим, – сказал Мейсон. – Вот тут, Пол, тебе придется поработать. Мне следовало бы подумать об этом раньше.
Дрейк вытащил свою записную книжку.
– Лоретта Трент, – сказал Мейсон, – намеревалась сказать Игэну повернуть налево и ехать к мотелю «Сант Рест». У нее были, очевидно, причины ехать туда. Когда Вирджиния рассказала мне о звонке Лоретты Трент, о ее просьбе приехать в «Сант Рест» и ждать ее там, я подумал, что Вирджиния стала жертвой старого трюка, когда кто-то неизвестный звонит по телефону и назначает свидание. Поскольку по телефону не передается внешность звонящего, очень легко ввести человека в заблуждение. Однако факт, что Лоретта Трент все-таки намеревалась повернуть налево и ехать по дороге к мотелю «Сант Рест», свидетельствует о том, что именно она звонила Вирджинии. Но почему она звонила?
Дрейк пожал плечами. Мейсон продолжил:
– Она звонила, очевидно, для того, чтобы что-то сообщить Вирджинии или получить от нее какую-то информацию. Я склоняюсь к мысли, что второй вариант более вероятен. Очевидно, кто-то подслушал этот разговор. Вряд ли телефонная линия прослушивалась. Поэтому кто-то слышал этот разговор или на одном конце провода, или на другом. Или в квартире Вирджинии Бакстер, что маловероятно, или в том месте, из которого звонила Лоретта Трент.
Дрейк кивнул.
– Тот человек, зная, что Бакстер собирается на машине ехать в мотель «Сант Рест», дождался, пока она припарковала машину и вошла в свой домик. Затем он взял машину Вирджинии, выехал на прибрежное шоссе и стал ждать Лоретту Трент, которая собиралась поехать в мотель к Вирджинии. Тот человек должен быть очень опытным водителем. Он ударил машину Трент достаточно сильно, чтобы выбросить ее на обочину, затем прибавил скорость и ударил еще раз. Машина заюлила и потеряла управление. Затем он приехал на измятой машине Вирджинии к мотелю «Сант Рест» и припарковал ее. Поскольку тем временем приехали другие постояльцы, прежнее место Вирджинии было занято, и ему пришлось парковать автомашину в другом ряду.
– А что дальше? – спросил Дрейк.
– Тогда, – сказал Мейсон, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21