Данила Врангель
Восточный триллер
Глава 1
– Слушай, мне кажется, – я голубой.
– Это ты так пошутил?
– Да нет, какие к чёрту шутки. Понимаешь, вчера вечером я это понял.
– Ну-ну… Давно это у тебя?
– Наверное, с рождения. Говорят, генетический код…
– Давно переклинило, спрашиваю?
– Дай бог, чтобы переклинило. Ты хочешь понять, о чём я? Сам ничего не понимаю. Но знаю одно – мне нравятся женщины…
– Так бы и сказал, а то – «голубой».
– … до такой степени, что я хочу стать одной из них.
– Ого! Молодец! Ты не голубой, а просто дурак. Тебя к мужикам тянет?
– Упаси господи! Если бы я был женщиной, то только лесбиянкой.
– Просто ты, братан, давно не трахался. У тебя прёт тестостерон и переходит в эстроген.
– Это что такое?
– Недоказанный бред физиологии.
Помолчали. Первый нерешительно проговорил:
– Ты думаешь, я в порядке?
Второй ответил:
– Очень даже в порядке. Слишком в порядке. Крышу рвёт и другими путями. Это не самый худший, не переживай.
– Но ты, вот, любишь машины, насколько я знаю. Вообще на них помешанный.
– Ну?
– Но ты же не хочешь стать «Шевроле»?
Второй обернулся и уставился на говорившего. Заверил:
– Нет. Пока не хочу.
– Вот видишь.
– Послушай, если бы я был «Мерседесом», то я, может быть, и мечтал бы превратиться в «Шевроле», однако я – человек.
– Но ты же не хочешь стать бабой?
– Я хочу их трахать – что и делаю. А ты тоже, успокойся. Просто брат, ты немного жадный.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе мало бабу трахать, тебе хочется забрать себе и её внешность. Это сродни клептомании. Я не прав? Чего ты замолчал? Я не прав?
Серые клочья тумана посветлели. Рассвет. Провисла тишина. Но ненадолго.
– Вон она!
Двое лежали в засаде на холме в пригороде Дубровника, спрятавшись в густых кустах можжевельника. Вторые сутки они вели охоту на снайпера, – по оперативной информации женщина из Украины, – который уложил уже с дюжину целей.
– Вон она, сука, – сказал хрипло первый. – Ты смотри, – и, правда, сука. Надо же!
– Спокойно, спокойно…
Один из охотников пристально глядел в мощный цифровой бинокль. Второй уставился в прицел снайперской винтовки дальнего боя. Наводчик, с биноклем в руках, зашептал:
– Что там у тебя рисуется?
– Дальность тысяча сто четырнадцать. Поправок на смещение нет.
– Да, у меня тоже. Это точно она?
– По моему, да. Да, она. С ней винтовка.
Стрелок смотрел в визир оптического прицела на женщину, появившуюся в окне старого, заброшенного трёхэтажного здания. Она держала в руках винтовку и говорила по мобильному телефону.
– Витя, снимай, – тихо сказал наводчик.
Стрелок держал цель. Прошло десять секунд.
– Витя, снимай, – повторил командир.
Стрелок процедил сквозь зубы:
– Не могу. Баба всё-таки. Симпатичная стерва… Может всё-таки это не она?
– Эта сука вчера грохнула комбата. Ты забыл? Стреляй, падло…
В утренней тишине винтовка глухо ухнула. Пуля упруго помчалась к цели.
«Я на Крещатике. Да. Нет. Да. Это тот бутик, что ты говорила. Настя, ты обалдеешь какое платье! Вырезы – как у Мейдж Стронг! О-о-о! Этот козёл всё-таки со мной переспит! Да. Да. Да. Нет. Он из Техаса. Нет. Наш. Уехал после развала Союза. Как твоя работа? Я жду тебя! Дорогая, я скучаю и свихнусь от одиночества. Тебе привет от полковника. Он уже генерал. Нет, пока не пьет. Да ты права. Выпьет, и ещё как! Ха! Ало-о… Дорогая… Ало! Ты где пропала?»
Лето на Киев обвалилось внезапно и за пару дней о плохой погоде не осталось воспоминаний. Зацвели каштаны, сирень, черёмуха и раскрыли свои бутоны тюльпаны. В небе резвились ласточки, планировали стрижи и барражировали хмурые вороны. Запели свою затейливую песню скворцы. В наступившей жаре киевляне брели по липкому асфальту – кто в шортах и футболке, а кто всё ещё в тёплой куртке. Весна – она и в Киеве весна.
По Большой окружной дороге, на окраине города, нёсся автомобиль. За рулём сидел человек в форме генерала. На заднем сидении расположился молодой парень в куртке, куривший сигарету. Военный посмотрел в зеркало на пассажира. Сказал:
– Давай, рассказывай, как было на самом деле.
Пассажир потушил сигарету, кинул в окно и признался:
– Я всех выпустил.
– Мы в штабе так и так и думали.
– Сербы нас не любят. Считают, что мы продались американцам.
– Не мы, ты же знаешь.
– Я знаю, но их надо убедить. Слова ничего не значат. Поэтому я приказал снять блокаду города в нашей зоне. В результате все мои люди целы и есть продвижение в переговорах.
– Как среагировали американцы?
Ведут расследование.
– Генерал задумчиво смотрел перед собой. Спросил:
– Кто остался вместо тебя?
– Ковальский. Ему можно верить. Возьмите. – Пассажир протянул полковнику дискету. – Здесь все подробности операции. Мы выпустили всех, кто должен был уйти, и заняли прежние позиции.
Генерал помолчал, следя за дорогой. Взглянул на собеседника в зеркало.
– Я сразу догадался, что это ты подыграл им. Но догадаться мог не только я.
– Мне это понятно. Слово за вами. Я выполню любое ваше указание.
– Вылетай сегодня же обратно и изучи этот документ. – Протянул конверт.
– Мне принять командование?
– Ты его и не сдавал. – Генерал снова замолк. Повернул с кольцевой дороги в центр города. Сказал негромко:
– Придётся нанести удар. По американцам. Это и есть твоя новая задача.
– Реальный удар?
– Да, не виртуальный. С русскими согласовано. Всё остальное зависит от тебя. Выступите на стороне сербов и не оставите следов. С Дубровника надо снять блокаду. План в конверте. Вопросы есть?
– У американцев есть тактическое ядерное оружие.
– Придётся успеть нанести упреждающий удар, пан Серёжа. И не приведи господь, что-нибудь просочится во Львов. Тогда они с Донецком сцепятся окончательно. И не заезжай в Западный сектор. Тебя могут опознать в лицо. Там все поголовно на стороне НАТО.
– У меня там подруга. Почти жена.
– Говорю – не заезжай в Западный сектор Киева. Тебе понятно?
– Понял.
Водитель автомобиля закурил сигарету. Ворчливо сказал:
– И не выводи меня, майор. Ты допустил глупую ошибку, а теперь что-то говоришь о подруге из зоны НАТО.
– Она на стороне русских.
– Женщинам сложно верить. – Помолчал. Добавил:
– К утру тебя в Киеве быть не должно.
– Я все понял.
– Удар нанесёшь «Рапирой». Они в полном комплекте?
– Так точно.
– «Фаготов» хватает?
– Даже больше чем надо.
– Операция назначена на тринадцатое число. Это как раз пятница.
Не повезло американцам.
– Я тоже так думаю.
В овальном кабинете за столом из морёного дуба сидел хмурый не выспавшийся человек. Он думал о жизни. И мысли все ползли в зоне минуса. Дерьмо. Дерьмо, дерьмо. Да. Посмотрел на часы. Через двадцать минут совещание. Где собака? Пропала собака, чёрт её дери. Как можно пропасть на территории, где подсчитаны все мыши? Сидит в кустах, наверное. Да. Дерьмо. До конца срока ещё два года. Как бы дотянуть? Уйти уже нельзя, не та ситуация в стране. Нажал кнопку. Вбежал секретарь.
– Слушаю, господин президент.
– Где собака?
– Ищут, господин президент.
– Аль-Каида здесь не замешана?
– Выясняют, господин президент.
– Кто выясняет?
– Министр обороны.
– Почему он?
– ФБР отказалось заниматься этим вопросом.
– Принеси кофе.
– Слушаюсь, господин президент.
ФБР оборзело. Надо прощупать шефа. Собака, конечно мелочь, – но факт. Да.
Поднял трубку телефона и набрал номер. Ответили через пять секунд. Президент недовольно выговорил трубке:
– Сэр, я бы сказал «доброе утро», но у нас поздний вечер.
– Добрый вечер, Гарри.
– Как себя чувствует королева?
– Впала в маразм. Требует вывести войска.
– Я так и думал. И что?
– Ничего. Всё в порядке.
– У тебя есть новости по русскому лазеру?
– Есть. Агент наконец-то вышел на связь. Русские сбивают цели на Луне.
– Ты пошутил?
– Нет, Джордж. Шутить мы будем уже на пенсии. Какие, к чёрту, шутки? Они сожгли американский флаг, который поставила экспедиция «Апполон». Попали с первого раза. Тебе это ни о чём не говорит?
Американец помолчал. Сказал с расстановкой:
– К власти опять пришёл Сталин. И у него лазер. Мда… Это не есть хорошо.
– Это очень-очень не есть хорошо, Джордж. Что будем делать?
– Думать. Тебе это не пришло в голову?
– Французы уже надумали. И китайцы тоже.
– Посмотрим, чем это для них закончится. Всё решит сербский вопрос.
– Кстати, о сербах. Надеюсь, у тебя есть последние сводки? Они перешли в наступление.
– Пускай наступают – толку-то. Куда они с голыми руками на сабли.
– Да не говори, Гарри. Что-то там у них хорошо идёт дело. Тебе, я вижу, ещё не доложили.
– Что ты хочешь сказать?
– Блокада Дубровника рассеяна. И, вроде бы, у тебя потери. Мои дивизии успели отойти.
Президент схватил пачку сигарет и закурил. Пустил струю дыма и пробормотал:
– Нет, я пока не просматривал сводку.
– Так просмотри. – Англичанин позволил себе оттенок сарказма. – И спроси где твои гаубицы. Те гаубицы. Да уточни, что случилось с тактическими ракетами. По моим данным, у тебя большие потери – уничтожена вся ядерная тактика. Я тебе советовал – не суй в Югославию нейтронные снаряды. Это добром не кончится. Попугал? Хорошо, что взорвали, а не захватили. У меня руки чистые. Мои дивизии отошли без потерь и ничего в подарок сербам не оставили. А твои, Джордж? Ты хорошо поговори с генералом. Пусть он тебе правду скажет. И что-то там, по-моему, украинцы намутили. Может, они перешли на сторону русских? Порода то одна.
Американец нервно затянулся сигаретой.
– Я ценю твой чёрный юмор. Поговорим позже. – И швырнул трубкой о телефон. Вдавил кнопку. Вбежал секретарь. Хозяин кабинета со спокойным бешенством поинтересовался:
– Где последние сводки о положении в Сербии, Фредди?
– Забрала госсекретарь. Прямо у меня из рук вырвала. Сказала, что сама лично вам их передаст.
– Где она сейчас?
– В холле, господин президент.
– Позови её сюда, Фредди. – И проскрежетал: – Пожалуйста.
На киевском Подоле, в тихом скромном уголке, неподалёку от Контрактовой площади, в летнем павильоне кафе «Экспресс», сидели за столом несколько человек. Все местные, из этого района. Спрятавшись под большими зонтами от летнего солнца, подоляне спокойно валяли дурака. Никто не напился. Никто не подрался. Присутствовали: Саша Моня, Серёжа Парковщик, Дима Димедрол, Саша Длинный, Славик Француз и Вова Седой, вернувшийся из далёкой командировки. Спокойно пили пиво. Рассматривали проходивших мимо женщин. И ленивая тишина висела, как уютная мокрая тряпка на голове во время солнцепёка.
Моня, сонно жуя травинку, нарушил молчание:
– Слышали, Непал испытал нейтронную бомбу.
– Не Непал, а Индия, – уточнил Димедрол. – И это уже давно.
– Не гоните беса, – вставил Саша Длинный. – Это было не испытание, а нападение.
– На кого? – меланхолично спросил Седой.
– На Китай, – ответил Длинный. Но промахнулись. Ракета не долетела.
– Ох, и бред, – отвернулся в сторону Француз. – Ракета не может не долететь. Неужели не ясно?
– Так что, напали на Непал? – спросил Парковщик. – А, может быть, и правда ракета не долетела? Помнишь, наша на Бровары грохнулась? Тоже не долетела.
– Не путай ноты, – сказал Француз. – Та ракета долетела.
– Давай выпьем, – предложил Моня.
Никто не отказался. Разлили водку в пластмассовые стаканчики и молча выпили. К столику подошли двое.
– Глянь, Чернов и Стас объявились, – прокомментировал Моня. – Как стихи?
Оба считались коммерческими поэтами. Работали в рекламном агентстве. Сочиняли слоганы типа: «Не пей джин-тоник, а купи – „Панасоник“».
– Стихи в порядке, – ответил Чернов. – Слышали, что война начинается?
– Она уже год как начинается, – лениво проговорил Седой. – Присядь, Саша. Выпей. Война не волк, в лес не убежит.
– Да в Сербии… – эмоционально начал Чернов, но Седой силой усадил его за стол. Стас присел рядом. Закурил папиросу.
Полуденное солнце медленно ползло по небу. Разговор продолжался.
– У меня брат жены подарил нам интересную зверюшку, – включил новую тему Димедрол. – Апареа, называется. В Перу обитает. Траву жрёт круглые сутки. На мышь похожа, но без хвоста. Умная, однако, тварь. Даром, что почти мышь.
– Что за мышь такая? – поинтересовался Парковщик, одно время работавший ветеринарным врачом в зоопарке.
– Да… Как её… В желтую полоску. Ага! Морская свинка. Но воды боится!
– Господи, так бы и сказал, – снисходительным тоном профессионала, молвил Парковщик. А то – апареа! Интересная зверюшка! Ну, ты Дима, выдал текст.
– А вы знаете, как слово «подол» переводится с древне шумерского языка? – спросил Моня, выплюнув травинку и разминая сигарету.
– Ну? Удиви, – лениво ответил Седой.
– Жало пятнистого скорпиона. – И прикурил.
– Брешешь, Саша, – сказал Француз и уставился в небо, откинувшись в пластиковом кресле.
На столик медленно десантировался толстый мохнатый шмель и стал пить пиво из лужицы, пролитой Димедролом. Моня окинул насекомое взглядом, и вяло сказал:
– Клянусь. Жало пятнистого скорпиона! Поудоул – вот так звучит на шумерском языке.
– Что-то я не припоминаю такого вида, хотя объездил всю Азию, – вставил слово Парковщик. – Пятнистые скорпионы? Первый раз слышу. Простых, чёрных – сколько угодно. А вот пятнистых…
– Это очень редкий энтомологический вид. – Моня выпустил на шмеля дым сигареты. – На людей бросается. – Добавил: – И даже на быков.
– Ох Моня, Моня… Кошмар, какого выдумал скорпионища. Прямо сам Моня! – прокомментировал Длинный.
– А откуда ты это всё знаешь? – полюбопытствовал Димедрол, вынимая из пива шмеля и кидая его в цветочник.
– У меня бабка до пенсии преподавала в Киево-Могилянской академии. Она знает древне шумерский.
– Что бабка – что Моня, преподают оба, – сказал Седой. Поудоул! Ха! Ну, Саша, ты как отмочишь что-нибудь – хоть падай в лужу. Давай лучше выпьем.
Выпили.
– Говорят, в посольстве США можно сбить бабки с американцев, – проговорил Димедрол. – Они принимают стволы. Сто баксов ствол.
– Так иди сдай, – предложил Моня. – Я потом гляну, как ты эти баксы тратить будешь.
– А что? – оживился Парковщик. – С десяток обрезанных, никуда не годных, найти можно.
1 2 3 4 5