– Вот и хорошо, – согласился капитан, – хорошо, что ты такой шибко грамотный, начитанный… В чем тебя обвиняют, верно, усек, так что садись и изложи все в письменном виде.
– Да про воздушный шар не забудь подробно написать! – требовательно напомнил Пушнюс.
При этих словах скептическая усмешка сползла с лица волчьего защитника.
– Да не шар это вовсе! – истерически взвизгнул он. – Там душа ваша вонючая старт берет! Тенью над праздником нависла!
Ну не удивительно ли, что и после этого дерзкого выпада юному нахалу всего-навсего снова предложили сесть и приниматься за работу? И даже кресло Баублис велел не запирать.
Не выказывая своего удивления, Пушнюс что-то шепнул капитану. Прихватив бинокль, они вышли во двор.
Покуда Баублис, задрав голову, настраивал бинокль, Посейдон фамильярно бросил:
– Слыхал, что он сказал? Обратил внимание?
Капитан пропустил его слова мимо ушей.
– Никто верить не хочет, что я уже на пенсии: а этот писун кудлатый мне конец предвещает!.. Слыхали? Не шар это, значит, а душа моя перед стартом. Я воспринимаю это заявление как угрозу…
Баублис как ни в чем не бывало протянул Пушнюсу бинокль.
– На вот, взгляни. На нем и цветы нарисованы.
Затем помолчал, подождал, пока Пушнюс вглядится, и спросил ни с того ни с сего:
– Так что у тебя слышно? Жениться не собираешься?
– Подумываю… – ответил Посейдон, следя глазами за шаром, а мыслями за капитаном («Чего это он заладил про Ивана, когда я ему про болвана?»). – Юбок-то немало крутится, как бы в них не запутаться. Оттого и держусь молодцом, что не позволял на себе вешаться…
Баублис предложил собеседнику сигареты. Они закурили.
– Раз уж речь зашла о бабах, хочешь, глаза тебе раскрою? – развивал свою мысль Пушнюс. – Коль скоро до тебя еще не дошло…
– Что именно?
– А то, что наши пожарники спустили вниз из кабинета твоей жены нового заведующего, Кутра его фамилия.
– И вечно ты все знаешь, все-то тебе известно! – сокрушенно произнес Баублис.
– Такое уж у меня правило: много знаю, но язык в ход не пускаю. Разве только тебе, человек ты все же неплохой. Остальным так и говорю: бросьте, ребята, анекдотами заниматься… Яйца выеденного это не стоит, кривотолки, говорю.
– Небось уже всему городу известно?
– Точно не могу сказать, но разговоры идут.
– О чем конкретно?
– Говорят, супруга того заведующего застукала их после работы в кабинете твоей жены. Глядь – ключ в дверях с наружной стороны… Вздорная бабенка триктрак – и заперла их, а сама побежала якобы тебе звонить или за свидетелями… Тот Кутра заметался на третьем этаже, словно пес в колодце, – ни выскочить, ни воду вылакать. Да еще с капитанской женой… Позвонил 01, в пожарную часть, – дескать, приезжайте, дверь захлопнулась. Мои бывшие коллеги живо примчались и сняли.
– Кого сняли-то?
– Да кавалера, заведующего, сняли. А твоя, говорят, в шкафу переждала, потом вылезла и давай настукивать на своей машинке… Чуть не лопнул я со смеху: жена того заведующего с криками, со свидетелями врывается, застигнуть их надеется – и что же?.. Баублене сидит себе преспокойненько – и тук-тук-тук да стук-стук-стук… Укусите ее после этого, извините за выражение…
– Ну и в курсе же ты! – изумился потрясенный капитан. – Только откуда же шкаф взялся? Стол письменный там есть, сейф в углу, ну, а шкаф тот Кутра, видно, специально из дому приволок. Верно я говорю?
– Не-ет, – уловил Пушнюс иронию в голосе собеседника, – ведь и я их предупреждал: «Не брехня ли все это, говорю, ребята?..» Что касается меня, то я уже примерно представляю себе картину. Тот шар, скорее всего, лишь условный знак. Мол, опрокидывайте автобусы, киоски! Деморализуйте, как можете, милицию… Словом, мутите воду и ловите рыбку…
– Да, но о какой рыбе речь, что за рыба-то?! – казалось, вполне искренне поинтересовался капитан.
– Кто его знает, может, ты, не исключено, что и я… – скромно потупился Пушнюс. – Я тебе все рассказать собираюсь, что они со мной вытворяют…
– Будет тебе лямку тянуть, отдохнул бы, что ли, – уже дружелюбнее посоветовал Баублис. – Пощади себя, ведь жениться задумал.
– На том свете отдохнем, – ответил Пушнюс, вложив в эти бесхитростные слова свой особый смысл. – Сам увидишь, что здесь будет… А вон и товарищ Тетенас, снова кого-то ведет…
Старшина появился в сопровождении немолодой уже женщины, одетой в национальный костюм. Издали привлекали внимание огромные бусы из янтаря и деревянные скудучяй, которые незнакомка зажала в руке, словно кинжал.
– Происшествие, товарищ капитан, прямо для газеты! – весело доложил Тетенас. – Вот эта певица вдруг начисто все позабыла, не знает, куда ей нужно. Ни кто она, ни откуда, даже фамилии своей не знает.
– А вот про то, что не из этих мест, помню, – улыбнулась женщина. – Улицы совсем незнакомые, дома… Как с того воздушного шара свалилась.
Посейдону показалось, что он где-то видел эту женщину. Вот почему Пушнюс вместе со всеми вернулся в отделение и стал продолжать наблюдение за незнакомкой.
– Водил ее к руководителям, дирижерам, – рассказывал старшина, – те только плечами пожимают…
– Да откуда же им знать меня, если я сама не ведаю, кто я, – снова довольно оживленно подхватила музыкантша.
– Ну, а сумочка, кошелек, хоть какие-нибудь документы при ней есть?
– В том-то и дело, товарищ капитан, нет ничего. Не за что ухватиться.
– Так с какого же нам конца начать? – размышлял вслух Баублис, рассматривая инструмент музыкантши. – Может, припоминаете хоть одну знакомую фамилию? Название соседней деревни, города, озера или речки?
– Неман знаю, есть такая река, а еще Палангу помню. Вильнюс тоже. Про Паневежис слыхала. Ах, правда, Каунас помню, что в самом центре! В зоопарке доводилось бывать. Там еще такой противный зверь, броненосец, кажется…
– Я, конечно, премного извиняюсь, но только мне не ясно одно: почему вас до сих пор не хватились? – вежливо перебил женщину Пушнюс. – Почему не разыскивают по радио? Ведь есть же коллектив, друзья… Вам ясен мой вопрос?
– Понятен, – ответила та, как-то странно поглядев на Пушнюса. – Да только кто и вспомнит о старой бабе…
– Ну-ну, продолжайте, – ободрил ее капитан. – Говорите, что на ум взбредет… Не стесняйтесь. Вдруг найдем зацепку.
– Все словно во сне произошло. Проснулась – и нет ничего. Всю жизнь будто украл кто. Помню только мамины слова: «Если на свадьбе не поплачешь, потом наплачешься…» Смешно…
– Спросите у нее, с кем она водила блат, и я сразу скажу, кто она! – сморозил запертый в кресле артист.
– А вы попробуйте психоанализ, – продемонстрировал свою эрудицию парень.
– Глянь-ка на меня! Дарадунду случайно не знаешь? – вставил и печник, не употребив ни единого ругательства.
Женщина покачала головой и снова, будто вслепую, принялась блуждать в пустыне воспоминаний.
– Блат… Где-то вроде слышала… – произнесла она. – Может, это тот врач? Обещал коронки сделать, да так и не сделал… Когда маленькая была, решила научиться корову доить, как мама. А корова страшная, рогатая, вот я и пристала к жеребенку. «Стой, говорю, неслух!» А он как лягнется!.. Кажется, меня тогда и вылечил доктор Блат… Смешно… Вот разговорилась я тут и припоминать стала, как мы, ребятишки, в считалки играли: «Интер мици, тици тул, ира дира дон…»
– По-шведски или норвежски! – прошептал Пушнюс на ухо капитану.
– Вот что, друг-приятель, – постепенно понижая голос, ответил Баублис, – чеши, да поживее, к себе на огород. Она тут кое о чем проговорилась. Словом, у тебя там «интер меци» сейчас…
– Ясно! К тому же я где-то ее видел, – конфиденциально выдохнул Пушнюс и вихрем вынесся за дверь.
Тогда капитан обратился к женщине:
– А не лучше ли вам будет у меня в кабинете? Там диван есть, приляжете, отдохнете… Мы же тем временем побеседуем с участниками праздника: неужели никто так и не заметил исчезновения симпатичной музыкантши? Да еще в таком замечательном ожерелье!..
И он отвел женщину в один из кабинетов.
МОЛОДО-ЗЕЛЕНО, ИЛИ РОТА ЖЕЛТОРОТЫХ
«Всемогущему блату» удалось все-таки состряпать объяснение. Вот как он аргументировал свое недопустимое поведение:
«…Зовут меня Мотеюс Комендант, в силу чего предпочитаю не рекламировать свою фамилию. Ведь стоило мне не вовремя и не к месту сказать, что я Комендант, как мне даже давали взбучку. А остряки обычно принимались ехидничать (…). Сам-то я в мясном магазине работаю, поэтому немного смыслю в том, что такое торговля и что такое блат. Будучи заядлым театралом, решил я сыграть по системе Станиславского, глубоко вживаясь в образ «Всемогущего блата», отдельные проявления которого еще встречаются в нашей жизни.
Поскольку, войдя в роль, я угодил даже в отделение милиции, то это еще раз доказывает, что мне следовало быть не мясником, а артистом.
Я глубоко признателен товарищу милиционеру за такую оценку моей самодеятельности и прошу выдать мне справку о том, что я, единственный из всей труппы, был задержан за достоверно сыгранный маскарадный костюм под названием «Всемогущий блат». Если же я случайно обидел или оскорбил кого-нибудь, то, выражаясь словами Гоголя, премного извиняюсь: «На зеркало нечего пенять, коли рожа кирпича просит».
Я не имею при этом в виду старшину тов.Тетерю, который и привел меня к этому, ей-богу, неожиданному триумфу. Хочу только выразить ему свою благодарность!
С уважением –
М.Комендант».
А наш герой Посейдон Пушнюс вновь почувствовал вмешательство извне, снова им управляли невидимые силы. Только на этот раз они явно действовали ему на руку – за несколько минут домчали до коллективного сада. Очутившись в чьей-то ботве, он окинул внимательным взором панораму. Издали садовые домики напоминали покинутую пчелами пасеку. Стояли непривычно неуютные жара и тишина. С одной стороны клубника поспевает, а с другой – может, именно здесь замышляются черные дела?.. Как знать, не являются ли редиска, салат и ревень звеньями того таинственного опыления? А вдруг тот воздушный шар умышленно кувыркается в воздухе и из этой чертовой перечницы сыплется разная пакость?.. Ведь неспроста же люди пьют столько, что не уступают самому Дарадунде. И не в этом ли «перчике» заключается разгадка, – видно, с его помощью людей хотят демобилизовать из активной жизни. Или взять, к примеру, те поистине сверхъестественные факты, находящиеся на личном балансе Пушнюса?.. Как их объяснить? На чем заострить свое внимание, над чем занести заветный молоток?
Обойдя личный приусадебный участок, Посейдон выдернул несколько подозрительных редисок и листьев салата, которые, похоже, были опрысканы какой-то дрянью, и решил поискать, во что их завернуть. Под забором он увидел обрывок старой газеты и, упаковав в него образцы овощей, сунул их в карман. И вдруг этот пожелтевший клочок возбудил в нем воспоминания… В одном из недавних номеров районной газеты была статья с фотографией, где говорилось о розысках аферистки, обводившей вокруг пальца простаков, выманивавшей у них деньги, забиравшейся в чужие квартиры. А не та ли шведка или как там ее была на снимке? Нужно со скоростью звука мчаться назад в отделение – спасать репутацию этого раззявы капитана!
Возле одного из домиков он увидел детский самокат. Сколько нервов попортил тот в свое время Пушнюсу визгом несмазанных подшипников – Посейдон даже поклялся разнести его когда-нибудь в щепки. Но сейчас раздумывать было некогда, и Пушнюс схватил самокат за рога. Поставив страдающую от ревматизма правую ногу на дощечку и лихо отталкиваясь здоровой левой, Посейдон с гиканьем понесся в сторону центра. Исключительность цели оправдывала даже такое транспортное средство.
За зеваками дело не стало, пришлось Посейдону пустить в ход свою не раз выручавшую его сирену:
– С доро-о-оги-ги-и!.. Мили-и-и-ци-я-я!.. Дружи-и-и-на-а!..
Перед последним поворотом по дороге в милицию лихач сбавил скорость и тут увидел преспокойненько стоящих на углу Дарадунду, длинноволосого и «Всемогущего блата». Пушнюс резко затормозил и прислонил свой транспорт к стене дома.
«Одно из двух: или капитан Баублис подкуплен, или же в милиции творится черт те что», – коротко подытожил Пушнюс и весь обратился в слух.
– Слушайте, мужики! Бросьте скаредничать, – довольно громко убеждал остальных печник. – Скинемся по рублику, а? Ведь повод – лучше не придумаешь, едрена-зелена… Не зря же я там столько торчал, вас дожидался, мазь-перемазь… Думал, отпразднуем это дело по-людски…
«Как бы не так, – покачал головой Посейдон. – Затеяли злодейство, а концы в алкоголь… Выходит, они меня не заметили».
Не желая угодить им в лапы, Пушнюс взвалил самокат на плечо, так, чтобы подножка загораживала лицо, и быстренько просеменил мимо. Еще немного, и он очутился в отделении милиции.
Вместо лейтенанта Келы там теперь дежурил старший сержант Страздас. Он и Тетенас играли в шашки. Все три кресла, разумеется, пустовали.
– Да-а, дела как сажа бела… – многозначительно протянул Пушнюс. – Выходит, бандиты на свободе разгуливают, а милиция в шашки режется…
– Товарищ Пушнюс, – поднял голову Страздас, уверенно пробиваясь в дамки, – имейте в виду, что швыряться подобными словами по меньшей мере… (Тетенасу.) Учти – это уже вторая дамка! (Пушнюсу.) Это ничуть не лучше самого настоящего хулиганства!
Пушнюсу некогда было вступать в пререкания, он лишь спросил:
– А та квочка в бусах не ушла еще?
Тетенас:
– Нет пока.
Страздас:
– А на что она тебе?
– Эх, вы… рота желторотых… – укоризненно покачал головой Пушнюс и в конспективной форме изложил им содержание газетной статейки, рассказал про фотографию аферистки, о ее сходстве с той, которую Баублис уложил по соседству со служебными документами.
– Я вам сейчас подшивку принесу – рты разинете! – пообещал Пушнюс.
– Только не забудь, что сегодня праздник, все читальни закрыты.
– Я-то все помню, все знаю, товарищ Тетенас. А вот вы частенько лицом в грязь брякаетесь… Что ж, играйте, играйте! Извините за беспокойство…
Мужчины были разбиты наголову и посрамлены, можно было пускаться на поиски заведующей читальней.
1 2 3 4 5 6