Лишь бы умела обращаться с оружием. А насколько ему было известно, она это умела.
– Что ты делаешь в свободное время?
– А тебе какое дело, помощник?
– Господи, какая ты кусачая! Я ведь просто беседую с тобой.
– Ну так и разговаривал бы сам с собой!
«Лучше бы с тобой, – подумал он. – У тебя красивое тело. Нравится ли оно Коротышке?». Конечно, всем было известно об их связи. Настоящие чувства. Нежелательные для тех, кто работает в Агентстве. То ли дело у них с Тимьеной – старый добрый секс. Вот почему Кловис все так болезненно переживает. Коротышка свое получит в ту секунду, когда они ворвутся на ферму. И когда Коротышка умрет, она им покажет, где раки зимуют!
ДТ еще раз посмотрел на нее. «Неужели Агентство и вправду поставило ее во главе подобной операции?»
– Они не ждут нас, – продолжил ДТ. – Вот будет потеха! Мы можем полностью очистить всю ферму. Сколько, по твоему мнению, у них там людей? Двадцать? Может, тридцать?
– Там будет хорошая заварушка, – огрызнулась она. – А сейчас заткнись!
Крафт, слушая разговор с заднего сиденья фургона, испытывал к ним нечто вроде жалости. Их ждут защитная стена с установленными на ней парализаторами, и каждый включен на полную мощность. Это будет резня. Он уже смирился с тем, что погибнет вместе с этими двумя. Что бы они стали делать, если бы узнали, сколько же на самом деле людей в Улье? Чтобы они сказали, когда, пройдя назад к нему и задав этот вопрос, услышали его ответ: тысяч пятьдесят, плюс-минус двести.
Кловис вдруг поймала себя на мысли, что ее горько забавляет болтовня ДТ. Конечно, он тоже нервничает. Она испытывала смертельную ярость, столь желанную Шефом. Они теперь были у самой ограды и могли видеть мелкие детали бетонного сооружения за воротами. Полуденное солнце начало удлинять тени в расположенной дальше долине. Отсюда больше не было видно ни единого признака жизни в доме или видимой части сарая. Кловис взяла микрофон, подсоединенный к передатчику за приборным щитком, чтобы сообщить об увиденном следовавшим за ним фургонам, но в ту секунду, когда она нажала на кнопку передачи, синтезатор монитора пронзительно загудел. Глушение! Кто-то глушит их частоту!
Она посмотрела на ДТ, чей брошенный искоса напряженный взгляд сказал ей, что он тоже все понял.
Кловис повесила микрофон на место и произнесла:
– Останови грузовик между домом и будкой. Возьмешь сумку. Мы оба выпрыгнем с твоей стороны. Бросишь сумку у восточной стены и прикроешь меня. Я установлю заряд. А потом рвем когти к краю вон того холма.
– Взрывом разнесет фургон, – возразил он.
– Лучше его, чем нас. Прибавь газу. Нужно увеличить скорость.
– А как насчет нашего пассажира?
– Будем надеяться на лучшее и что с ним ничего не случится. – Она подняла с пола небольшой пистолет и приготовилась отстегнуть ремень безопасности. ДТ локтем нащупал заряд в сумке, зажатой между сиденьем и дверью аварийного выхода. – Бей в середину! – закричала Кловис. – Он должен…
Ее слова заглушил грохот и скрежет сносимых ими ворот. А после этого было уже не до разговоров.
50
Из дневника Тровы Хелльстром:
«Характер зависимости нашего Улья от всей планеты должен быть под постоянным наблюдением. Особенно это касается цепочек продуктообеспечения, но многие наши работники на самом деле не осознают этого до конца. Они полагают, что мы вечно сможем снабжать себя пищей. Какая глупость! Все подобные цепочки основаны в конечном свете на растениях. Наша независимость неразрывно связана с качеством и количеством наших растений. Они должны всегда оставаться нашими растениями, выращенными нами, а их производство – в равновесии с той диетой, которая, как мы узнали, и обеспечивает нам укрепление здоровья и увеличение продолжительности жизни, если сравнивать это с дикими Чужаками».
– Они отказываются отвечать на наши призывы, – заметил Салдо. В его голосе слышалось угрюмое недовольство.
Салдо стоял рядом с Хелльстромом в сумрачном торце чердака, пока работники за их спиной завершали восстановление помещения. Только находящаяся в тени башенка разделяла Хелльстрома и разбитый фургон в воротах. Пламя все еще потрескивало в его останках и на разбросанных обломках. Вот огонь добрался до бензобака, ярким факелом с ревом взметнулся вверх и взорвался, превратив в пылающий костер то пространство вокруг машины, где росла трава. Сейчас начнется светопреставление, если только работникам не удастся раньше добраться туда.
– Я слышал, – сказал Хелльстром.
– Как мы должны реагировать? – спросил Салдо со странным спокойствием.
«Он слишком старается показывать невозмутимость», – заметил про себя Хелльстром.
– Используйте разработанное нами оружие. Сделайте несколько предупреждающих выстрелов. Проверь, нельзя ли отогнать их на север. Это даст нам шанс потушить пожар. Ты уже отправил патрули наблюдать за нижней дорогой?
– Да. Вам нужно, чтобы я приказал им зайти им с тыла и взять эту парочку?
– Нет. Как дела с подземным вариантом?
– Они еще не подобрались на нужную позицию. Могут зацепить кого-нибудь из наших людей. Сам знаешь, как луч отражается от грязи и скал.
– Кто возглавляет патруль?
– Эд.
Хелльстром кивнул. Эд – сильная личность. Если кто и способен управиться с работниками, то это он. Они не должны, ни при каких обстоятельствах, убивать эту парочку. В Хелльстроме росло понимание этого. Они нужны Улью для допроса. Он должен узнать, чем вызвано нападение. Хелльстром поинтересовался, было ли это четко разъяснено Эду.
– Да, я лично проинструктировал его. – В голосе Салдо звучало удивление. Хелльстром говорил со странной сдержанностью.
– Начинайте отгонять эту пару, – сказал Хелльстром.
Салдо вышел из комнаты, чтобы отдать приказания и через минуту вернулся.
– Никогда не забывай, – заметил Хелльстром, – что Улей – не более чем пылинка по сравнению с существующими силами Чужаков из Внешнего мира. Нам нужны эти двое – чтобы получить информацию, имеющуюся у них. Ее можно будет использовать при переговорах. Телефонную связь уже восстановили?
– Нет. Линия оборвана где-то вблизи города. Они сами, наверное, и оборвали ее.
– Вероятно.
– Зачем им переговоры с нами? – спросил Салдо. – Если они могут уничтожить нас… – Он замолк, внезапно потрясенный самой огромностью этой мысли. Он испытывал паническое желание распустить Улей, рассредоточить работников в надежде, что немногие выжившие смогут начать все сначала. Конечно, все они погибнут, если останутся здесь. Одна атомная бомба… ну, может, десять – двенадцать… Если достаточное число работников сможет уйти прямо сейчас…
Салдо попытался выразить словами эти пугающие мысли Хелльстрому.
– Мы еще не совсем готовы для этого, – заметил Хелльстром. – Я предприму необходимые шаги, если случится самое худшее. Все подготовлено для быстрого уничтожения наших записей, если нам…
– Наших записей?
– Ты знаешь, что это придется сделать. Я послал сигнал тревоги тем, кто был нашими глазами и ушами во Внешнем мире. А сейчас они отрезаны от нас. Возможно, им придется жить собственной жизнью, питаться пищей Чужаков, подчиняться их законам, смириться с непродолжительностью их жизни и принять их пустые удовольствия, как окончательную цену их служения нам. Им всегда было известно, что такое может случиться. Кто-нибудь из них, возможно, сможет организовать новый Улей. Не важно, чем закончится все здесь, Салдо, мы не погибнем совсем.
Салдо закрыл глаза, содрогнувшись при мысли о такой перспективе.
– Джанверт полностью пришел в себя? – спросил Хелльстром. – Нам может понадобиться эмиссар.
Глаза Салдо открылись.
– Эмиссар? Джанверт?
– Да, и узнай, почему эту пару еще не захватили. Их, очевидно, выгнали в поле. Я вижу работников, начавших бороться с огнем. – Он смотрел в окно.
– И им тоже нужно поторопиться. Если будет слишком много дыма, то сюда понаедут пожарные команды. – Он посмотрел на экраны наблюдения. – Ну что, уже восстановили телефонную связь?
– Нет, – ответил один из наблюдателей.
– Тогда воспользуйтесь радио, – приказал Хелльстром. – Позвоните в окружной офис Лесной Службы в Лейквью. Скажите им, что у нас вспыхнул небольшой пожар, загорелась трава, но мы уже контролируем его. И нам не понадобится их помощь.
Салдо повернулся и пошел выполнять приказания, восхищаясь тем, как обломки Службы Безопасности Улья выстраивались в голове Хелльстрома в единую картину. Никто, кроме Хелльстрома, не подумал бы об опасности со стороны пожарников из Внешнего мира. Когда Салдо выходил из командного поста, Хелльстрома вызвал другой наблюдатель.
Хелльстром ответил на вызов и увидел на экране специалиста из группы физиков-исследователей, который начал говорить, едва только Хелльстром повернулся к нему:
– Нильс, убери отсюда своего наблюдателя, он нам мешает!
– Он что, причиняет вам в лаборатории какие-то неудобства? – спросил Хелльстром.
– Мы больше не в лаборатории.
– Не в… где же вы?
– Мы заняли главную галерею на пятидесятом уровне, всю галерею, полностью. Нам потребовалось все убрать из нее для нашей установки. Твой наблюдатель утверждает, что ты приказал ему оставаться здесь.
Хелльстром вспомнил эту галерею – в длину она была больше мили.
– Зачем вам понадобилось занимать всю галерею? – спросил он. – Нам крайне важно…
– Твои безмозглые работники могут использовать боковые туннели! – прорычал специалист. – Убери этого кретина отсюда! Он задерживает нас.
– Вся галерея, – пробормотал Хелльстром, – это просто…
– Ты сам, своей информацией, вынудил нас пойти на это, – с усталой терпеливостью объяснил специалист. – Наблюдения Чужаков, которые ты столь любезно предоставил нам. Все дело в размерах. Нам нужна вся эта галерея. И если твой наблюдатель будет нам мешать, то окажется в чане.
Связь прервалась сердитым щелчком.
51
Из «Руководства по Улью»:
«Наиболее сильной коллективизирующей силой во Вселенной является взаимная зависимость. То, что основные работники получают дополнительное питание, не должно скрывать от них взаимозависимость с теми, кто не пользуется этой привилегией».
Кловис лежала в глубокой тени ниже рощи мадроний в пятистах ярдах на юго-восток от ворот фермы Хелльстрома. Она видела группы людей, пытавшихся потушить горящую траву возле ограды, и некоторые из них, несомненно, были вооружены пистолетами, а не тем таинственным гудящим оружием, которым были поражены отдельные из нападавших. Черт! Наверное, там с огнем ведут борьбу несколько сотен людей! Голубовато-серые дымки закручивались спиралями вверх от костров, и она могла чувствовать горьковатый запах дыма, когда ветер дул в ее сторону.
В правой руке Кловис держала пистолет, положив левую руку для большей твердости. По всей видимости, они заявятся с той стороны. ДТ лежал где-то справа от нее с пулеметом. Она бросила взгляд назад, пытаясь отыскать его глазами. Он попросил дать ему десять минут, потом ДТ вернется и прикроет ее.
Кловис вспомнила короткий бой во дворе фермы. Господи Иисусе! Она не ожидала ничего даже отдаленно похожего. Чего угодно, но только не этого – несущих странное оружие с раздвоенным концом обнаженных мужчин и женщин. Даже сейчас она могла слышать странное гудение этих чертовых штуковин. По тому, как падали члены ее команды, пораженные странным действием этого оружия, она поняла, что оно было убийственным.
Новый тип оружия – вот и разгадка «Проекта 40». Что ж, они предполагали оружие, но не такое же.
И почему эти люди были обнаженные?
Кловис пока что отбрасывала всякую мысль о том, что могло случиться с Эдди Джанвертом. Нет, он мертв, скорее всего, пораженный этим странным оружием. У этих штуковин, однако, был ограниченный радиус действия, как поняла она. Пули, выпущенные из ее пистолета, достигали этих людей. Главное – удерживать нападавших на расстоянии и остерегаться тех немногих, кто имел пистолеты.
Она бросила взгляд на наручные часы: осталось еще три минуты.
«Господи, как же жарко!» Пыль от травы щекотала ноздри. Она едва не чихнула. Слева от ограды на ближнем склоне что-то шевельнулось. Она выстрелила туда два раза, перезарядила пистолет, услышала другой выстрел за спиной и крик ДТ. Итак, он уже вернулся. Хорошо! К чертям собачьим оставшиеся пару минут! Она встала на колени, повернулась и побежала к теням деревьев, пригнувшись и не оглядываясь. Теперь уж забота ДТ прикрывать ее. Сзади донеслось странное гудение, и спину стало лишь слегка покалывать. Она даже сначала подумала, что это ей кажется, но страх добавил силу ее мышцам, и она увеличила скорость.
Выстрел прозвучал впереди нее слева; потом еще два. ДТ стрелял одиночными выстрелами, чтобы замедлить продвижение преследователей. Она немного изменила направление бега, чтобы избежать района, откуда доносились выстрелы. По-прежнему ДТ не было видно, но вон там уже виднеется дуб, а еще дальше несколько коров, неуклюже бегущих прочь. В качестве ориентира она выбрала дуб, находившийся слева от коров, кинулась к нему и, схватившись на полном ходу за ствол левой рукой, забросила свое тело на него. С нее градом лился пот, а грудь мучительно ныла при каждом вздохе. В этот момент раздались новые выстрелы с того места, где залег ДТ, но Кловис по-прежнему не могла видеть его. Шесть обнаженных фигур бежали по лишенной растительности местности, и у каждого было это странное оружие. Она сделала три глубоких вздоха, чтобы успокоить дыхание, оперлась рукой, в которой держала пистолет, о ствол дерева и четыре раза выстрелила. Двое из бегущих упали с той внезапностью, которая говорила, что в них попали. Остальные нырнули в траву.
Неожиданно Кловис увидела ДТ, спрыгнувшего с дерева, и поняла, где он прятался. Вот это мужик! ДТ по-кошачьи мягко приземлился и побежал, забирая влево, не оборачиваясь и не глядя на Кловис. Хороший напарник должен прикрыть его, и он верил, что Кловис не подкачает.
Девушка перезарядила пистолет, наблюдая за травой, где залегли четверо уцелевших. Они ползли в ее сторону, очевидно, пытаясь войти в радиус поражения своего оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44