Больницы? Руководит школами?
Ц Честное слово, джин, это не так уж трудно понять. У нас каждый делает то,
что надо делать.
Ц А что, если никто не заметит, что какое-то дело надо сделать? А что, если к
то-то знает, что какое-то дело надо сделать, и откажется его сделать? А что,
если кто-то решит вообще ничего не делать?
Ц Такого на КА-ПЭКСе не бывает.
Ц Никогда?
Ц А с какой стати?
Ц Ну, например, выразить неудовлетворенность оплатой труда.
Ц У нас на КА-ПЭКСе нет «оплаты труда». И нет никаких денег.
Я сделал об этом пометку в блокноте.
Ц Нет денег? А как же протекает торговля?
Ц Мы не «торгуем». Вам, доктор, надо научиться внимательно слушать своих
пациентов. Я уже говорил: если что надо сделать Ц ты это делаешь. Если ком
у-то надо что-то, что есть у тебя, ты ему это отдаешь. Таким образом мы избег
аем множества проблем, и на нашей ПЛАНЕТЕ такая система прекрасно работа
ет уже несколько миллиардов лет.
Ц Хорошо. А какого размера ваша планета?
Ц Размером примерно с НЕПТУН. Если вы прочтете запись нашей беседы на пр
ошлой неделе, вы это там тоже найдете.
Ц Спасибо. Каково ваше население?
Ц Около пятнадцати миллионов таких существ, как я, Ц если вы это имели в
виду. Но есть и многие другие существа, помимо нас.
Ц Какие такие существа?
Ц Самые разные. Некоторые напоминают ваших ЗЕМНЫХ животных, некоторые
Ц нет.
Ц А животные эти дикие или домашние?
Ц Мы не «одомашниваем» никого из наших существ.
Ц Вы не выращиваете домашних животных для употребления в пищу?
Ц Никто на КА-ПЭКСе ничего не «выращивает» ни для какой цели и, разумеет
ся, не выращивает с целью употребления в пищу. Мы не каннибалы.
Я вдруг почувствовал в его ответе неожиданные ноты гнева. Интересно, поч
ему.
Ц Давайте сейчас заполним некоторые пробелы в вашем рассказе о детстве
. Насколько я понял, вас растило множество суррогатных родителей, правил
ьно?
Ц Не совсем.
Ц Кто же о вас заботился? Укладывал вас спать, заправлял одеяло?
Ц На КА-ПЭКСе никто не «укладывает вас в постель и не заправляет одеяло»
! Ц воскликнул он, полный негодования. Ц Когда тебе хочется спать, ты спи
шь. Когда ты голоден, ты ешь.
Ц Кто же вас кормит?
Ц Никто. Еда всегда под рукой.
Ц В каком возрасте вы пошли в школу?
Ц На КА-ПЭКСе нет школ.
Ц Что ж, меня это не удивляет. Но вы явно человек образованный.
Ц Я не «человек». Я существо. Все жители КА-ПЭКСа образованны. Но образов
ание мы получаем не в школах. Источник образования в желании познавать. И
когда есть такое желание, не нужны школы. А без него все школы ВСЕЛЕННОЙ бе
сполезны.
Ц А как вы учитесь? У вас есть учителя?
Ц На КА-ПЭКСе мы все учителя. Если у тебя возник вопрос, спроси любого, кто
окажется поблизости. И конечно, у нас есть библиотеки.
Ц Библиотеки? А кто ими руководит?
Ц Джин, джин, джин. Никто ими не руководит. Ими руководят все.
Ц А эти библиотеки созданы известным нам, земным людям, способом?
Ц Пожалуй. Там есть книги. Но и многое другое тоже. То, что вам будет незнак
омо или непонятно.
Ц А где находятся эти библиотеки? В каждом городе есть своя библиотека?

Ц Да, но наши «города» скорее напоминают то, что вы называете «деревнями
». У нас нет огромных метрополий, вроде той, в которой мы в настоящее время
находимся.
Ц А у КА-ПЭКСа есть столица?
Ц Нет.
Ц Как вы добираетесь из одной деревни в другую? У вас есть поезда? Автомо
били? Самолеты?
Глубокий вздох, за которым последовало нечленораздельное бормотание н
а непонятном языке (КА-ПЭКСо, как он объяснил мне впоследствии). И снова он
что-то записал в своем блокноте.
Ц Я ведь уже объяснял это прежде, джин. Мы перебираемся с места на место с
помощью энергии света. Почему вам так трудно понять эту концепцию? А може
т, вам она кажется слишком простой?
Опять он за свое. И, учитывая то, что времени у нас оставалось совсем мало, я
решил, что не дам ему отклониться от темы.
Ц Последний вопрос. Вы сказали, что у вас было счастливое детство. А была
ли у вас возможность играть с другими детьми?
Ц Почти никакой. На КА-ПЭКСе, как я уже говорил, очень мало детей. К тому же
на нашей ПЛАНЕТЕ нет различия между «работой» и «игрой». На ЗЕМЛЕ детей в
се время поощряют играть. И это потому, что вы верите: дети должны как можн
о дольше оставаться в счастливом неведении о предстоящей взрослой жизн
и явно оттого, что она такая противная. А на КА-ПЭКСе дети и взрослые Ц одн
о целое. На нашей ПЛАНЕТЕ жизнь приятна и интересна. И нет никакой нужды на
ходить отдушину в телесериалах, футболе, алкоголе и всяких других наркот
иках. Было ли у меня на КА-ПЭКСе счастливое детство? Да конечно, было. И счас
тливая «взрослость» тоже.
Я просто не знал, радоваться или печалиться этому беспечному ответу. С од
ной стороны, этот человек казался искренне довольным своей воображаемо
й судьбой, но, с другой стороны, он явно отрицал не только существование св
оей семьи, но и свои школьные годы и вообще свое детство. Отрицал даже свою
страну. Отрицал все. Все аспекты своей жизни, которая скорее всего была пр
осто омерзительной. Я почувствовал к этому человеку необычайную жалост
ь.
Под конец интервью я спросил прота о его «родном городе», но и этот вопрос
не привел ни к чему. Похоже, капэксиане перемещались с места на место как к
очевники.
Я отпустил прота, и он пошел к себе в палату. Я был настолько поражен полны
м его отрицанием всех человеческих аспектов его жизни, что забыл даже по
звать сопровождавших его обычно санитаров.
Прот ушел, а я вернулся в свой кабинет и заново пересмотрел его историю бо
лезни. Никогда прежде у меня не было пациента, к которому я совершенно не м
ог подобрать ключа. За тридцать лет работы, может, был один сходный случай
, но тот, другой пациент полностью утратил память. В конце концов, одному и
з моих учеников удалось проследить его прошлое Ц помог в этом вновь про
снувшийся в нем интерес к спорту; но на поиски ушло около двух лет.

Я записал в блокноте все, что мне до сих пор удалось узнать о проте:
1. П. ненавидит своих родителей Ц обращались ли они с ним жестоко?
2. П. ненавидит свою работу, правительство, возможно, все окружавшее его об
щество, Ц не было ли у него судебных дел, которые кончились несправедлив
ым решением?
3. Случилось ли что-то с ним четыре года или пять лет назад, что вызвало эти
явные проявления ненависти?
4. Помимо всего вышеназванного, у пациента серьезные сексуальные пробле
мы.

Я взглянул на свои записи и вспомнил, как мой коллега Клаус Виллерс не раз
вещал: «Особые случаи требуют особых мер». Я стал раздумывать о тех редки
х случаях, когда человека незаурядного ума, воображавшего себя кем-то ин
ым, удалось убедить в том, что он не тот, за кого себя выдает. Наиболее извес
тным примером был случай, когда известный комедиант, за которого себя вы
давал пациент, милостиво согласился встретиться с больным лицом к лицу,
что и привело к чудесному излечению (но лишь после того, как оба они дали б
удь здоров какое представление). Если б только я мог доказать проту, что он
обычный земной человек, а не пришелец с другой планеты…
Я решил подвергнуть прота более тщательному физическому и умственному
обследованию. В частности, мне хотелось узнать, действительно ли он был т
ак чувствителен к солнечному свету, как он утверждал. Потом я считал важн
ым проверить его способности и определить широту и глубину его знаний, о
собенно в области физики и астрономии. Чем больше мы о нем узнаем, тем легч
е нам будет распознать, кто же он есть на самом деле.

Когда я учился в старших классах школы, наш школьный консультант по вопр
осам выбора будущей профессии посоветовал мне взять тот курс физики, кот
орый предлагался у нас в школе. Очень скоро я понял, что у меня к физике нет
никаких способностей, правда, благодаря этим занятиям необычайно возро
сло мое уважение к тем, кто все-таки мог разобраться в этом материале, дос
тупном лишь немногим посвященным, в том числе и моей будущей жене.
Мы с Карен были соседями со дня ее рождения и всегда вместе играли. Каждое
утро я выходил во двор, где тут же видел ее, улыбающуюся, готовую ко всем ра
достям жизни. Одно из самых нежных воспоминаний связано с нашим первым д
нем в школе: я сижу в классе позади нее и вдыхаю аромат ее волос, а потом иду
вместе с ней домой и вдыхаю запах сжигаемых листьев. Конечно, в том возрас
те мы еще не были настоящими влюбленными, мы стали ими, только когда нам ис
полнилось двенадцать, в год, когда умер мой отец.
Это случилось посреди ночи. Мать прибежала за мной и повела к отцу в надеж
де Ц совершенно бессмысленной, Ц что я смогу чем-то ему помочь. Я вбежал
к ним в спальню и увидел отца, лежащего на полу лицом вверх, голого, всего в
поту. Пижама его валялась тут же, рядом с кроватью. Он еще дышал, но лицо его
было пепельного цвета. Я провел достаточно времени у него в кабинете и в б
ольнице на обходах, чтобы примерно представить, что с ним случилось, и пон
ять всю серьезность его положения. Если б он в свое время научил меня техн
ике искусственного дыхания и закрытому массажу сердца, я, может быть, и по
мог бы ему. Но это случилось еще до того, как искусственное дыхание и закры
тый массаж сердца стали хорошо известны широкому населению; и потому я н
ичего не мог сделать, кроме как лицезреть его последний вдох и уход в мир и
ной. Еще до этого я, разумеется, крикнул матери, чтобы она вызвала «скорую
помощь», но когда та приехала, было уже поздно. А пока что я как зачарованн
ый в ужасе изучал его тело: его сероватые руки и ноги, шишковатые колени, о
громные темные гениталии. Как раз в ту минуту, когда я накрывал отца прост
ыней, вбежала мать. Не было никакой нужды объяснять ей, что произошло. Она
знала. Она, как никто другой, знала.
Чуть позднее у меня наступил шок, и меня охватило смятение. Но не потому, ч
то я любил его, а потому, что не любил и в действительности чуть ли не желал
его смерти, чтобы избавиться от необходимости стать, как и он, врачом. Но п
о иронии судьбы, из-за неимоверного чувства вины перед ним, я дал себе кля
тву, несмотря ни на что, пойти в медицину.
На похоронах Карен, ни слова не говоря, села рядом со мной и взяла меня за р
уку. Будто она прекрасно понимала, что я в ту минуту переживал. Я тоже сжал
ее руку, крепко. Рука ее была невероятно мягкой и теплой. И хотя это пожати
е не смягчило моего чувства вины, я вдруг ощутил, что, держа эту руку в свое
й, смогу в жизни преодолеть многое. С тех пор я эту руку так и не выпускал.

В пятницу к нам в больницу заявился представитель комиссии здравоохран
ения штата. Его работа состоит в том, чтобы время от времени проверять сос
тояние нашего здания, работу водопровода и канализации, а также содержат
ся ли пациенты в чистоте, хорошо ли они накормлены и т. д. И хотя он бывает у
нас постоянно, мы всякий раз устраиваем ему полный обход: кухня, столовая,
прачечная, бойлерная, магазинчик подарков, комната отдыха и физкультуры
, комната тишины, медицинские кабинеты и, наконец, палаты.
Так вот, в комнате отдыха, за карточным столом, вместе с моими двумя другим
и пациентами мы застаем прота. Мне показалось это довольно странным, так
как один из них Ц я назову его Эрни Ц почти всегда сидит один или тихоньк
о разговаривает с Расселом, нашим неофициальным священником. А другой, Х
ауи, обычно слишком занят, чтобы вообще хоть с кем-нибудь разговаривать (с
индром белого кролика). Оба они Ц и Эрни, и Хауи Ц соседи по палате и в наше
й больнице уже долгие годы; у каждого из них случай не из легких.
Эрни, как и многие другие люди, боится смерти. Но в отличие от большинства
из нас, он не способен думать ни о чем другом, кроме смерти. Он регулярно пр
оверяет свой пульс и температуру. Он настоял на том, чтобы носить хирурги
ческую маску и резиновые перчатки не снимая. Он не расстается со стетоск
опом и термометром, несколько раз в день принимает душ и каждый раз после
этого требует чистую одежду, отказываясь от той, на которой замечает хот
ь малейшее пятнышко. И нам приходится с этим мириться, иначе он вообще ход
ил бы нагишом.
Принятие пищи для Эрни представляет серьезную проблему по нескольким п
ричинам. Во-первых, из страха пищевого отравления он ест только тщательн
о сваренное и поданное обжигающе горячим. Во-вторых, он ест только то, что
порезано на микроскопические кусочки, чтобы ни в коем случае не поперхну
ться и не умереть от слишком большого куска. И наконец, есть еще и проблема
: Эрни не признает ни консервов, ни пищевых добавок. Он не ест ни мяса, ни пти
цы и даже на свежие фрукты и овощи смотрит с подозрением.
В этом, конечно, нет ничего необычного, В каждой психиатрической больниц
е есть такой «Эрни», а то и два. Но наш Эрни отличается от других тем, что его
попытки защититься от внешнего мира несколько превосходят те, что обычн
о наблюдаются у некрофобов
Некрофобия Ц патологическая боязнь всег
о, что связано со смертью
. Его, например, невозможно уговорить выйти на улицу, так как он боит
ся космических лучей и бомбардировки метеоритами, а также отравления на
ходящимися в воздухе химическими веществами, нападения насекомых и пти
ц, заражения порожденными пылью организмами и многого другого.
Но и это еще не все. Из страха задушить самого себя во сне он спит, привязав
руки к ногам и кусая деревянный дюбель, чтобы не проглотить язык. По той же
причине он не спит ни под простыней, ни под одеялом, чтобы они не задушили
его во сне, и спит на полу, чтобы во сне не свалиться с кровати и не сломать с
ебе шею. Возможно, компенсируя все это, он, завершив вечерний ритуал, спит
довольно крепко, правда, просыпается рано, тут же судорожно проверяет св
ои показатели и «снаряжение», и к завтраку, как всегда, он уже на грани нер
вного срыва.
Как же он до такого дошел? Когда Эрни было девять лет, у него на глазах, пода
вившись куском мяса и задохнувшись, умерла его мать.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5