И какое отношение к Алану Гроуфилду имеют эти государственные чиновники, которые не служат в ФБР и утверждают, будто грабежи их не интересуют? Гав завершил изучение Гроуфилда быстрее, чем Гроуфилд завершил изучение создавшегося положения. Он отвел от Гроуфилда глаза и кивнул.— Можно попробовать.— Ладно. — Тот, что сидел, опять взглянул на Гроуфилда и сказал: — Мы собираемся предложить вам сделку. Можете согласиться или отказаться, но решать надо тотчас же.— Сделку? Я согласен.— Сперва послушайте, — сказал тот, что сидел.— По ее условиям мне придется отправиться в кутузку?— Выслушайте же меня. Мы можем сделать так, что вы будете проходить по делу об ограблении как свидетель, а не как участник. Вы просто подпишете заявление, и дело с концом.— Никак не соображу, чем я таким владею, чтобы вы были готовы выложить за это такую цену, — сказал Гроуфилд. — Вроде бы я ничем особо не дорожу.— А как насчет собственной шкуры? — спросил Гав. Не поворачивая головы, Гроуфилд покосился на него.— Вы хотите, чтобы я наложил на себя руки? Такие сделки не для меня.Тот, что сидел, ответил:— Мы хотим, чтобы вы провернули одно дельце, которое может быть чревато опасностью для жизни. Пока мы этого точно не знаем.Гроуфилд оглядел их лица, потом посмотрел на дверь, только что закрывшуюся за подобострастным капитаном полиции, и сказал:— Ну вот, я вижу проблеск света. Будем играть в шпионские игры навроде тех, что снимают в кино на пленке «текни — колор». Вы — птички из ЦРУ.Тот, что сидел, обиженно надулся, а Гав проговорил:— Порой это становится невыносимым. ЦРУ, ЦРУ, ЦРУ! Неужто люди не понимают, что у их правительства могут быть тайные разведывательные службы?Тот, что сидел, бросил Гаву:— Мой дядька служил в казначействе, но все обзывали его фэбээровцем и так достали, что он раньше времени ушел в отставку.— Я не хотел вас обидеть, — сказал Гроуфилд.— Да ничего, ладно. Простому народу нравится, когда все просто и ясно. Когда существуют две — три простые организации. Помните, как всем было радостно, когда появилась «Коза — ностра»?— Народ любит громкие имена, — изрек Гав. — Когда открыли хлорофилл, все тоже радовались.— А вы, ребята, господа Икс с громкими именами, так? спросил Гроуфилд.— Очень точное описание, — бодро согласился тот, что сидел. — Именно господа Икс, чтоб мне сдохнуть. Прелесть, правда, Чарли? — спросил он Гава.— Наш друг умеет обращаться со словами, — заметил Гав. Тот, что сидел, удовлетворенно улыбнулся Гроуфилду, потом снова посерьезнел.— Ну ладно, — сказал он. — Тут такое дело. Господа Икс с громкими именами хотят, чтобы вы поработали на них. Может, это окажется опасным, а может, и нет. Мы еще не знаем. Если вы согласитесь и справитесь, вашим маленьким трудностям придет конец, и они будут забыты. Если же вы откажетесь или согласитесь, но попытаетесь улизнуть от нас, мы швырнем вас обратно на сковородку.— Иными словами, либо огонь, либо полымя.— Возможно. Точно не известно.— Выкладывайте подробности.Тот, что сидел, с грустной улыбкой покачал головой.— Извините. Посылки можно вскрывать только после того, как распишешься в получении.— И сколько у меня времени на раздумья?— Целая минута, если угодно.— А вы славный малый, — сказал Гроуфилд. — Как насчет Лауфмана? Ему вы тоже предложите сделку?— Нет, только вам.— Он может расплакаться на суде, если меня с ним не будет. — Вряд ли он выживет, — сказал тот, что сидел. Заметив взгляд Гроуфилда, он продолжал: — Лауфман сам виноват, мы тут ни при чем. У него пробито легкое и еще куча увечий.Гав, которого звали Чарли, добавил:— Решайте, Гроуфилд, а то наши друзья в коридоре, похоже, теряют терпение.— Вы так и не спросили, люблю ли я отечество, — напомнил им Гроуфилд.— Как — то не пришло в голову, что это важно, — сказал тот, который сидел. — Ну, как? Да или нет?— Сами знаете, что да, черт возьми. Иначе не спрашивали бы.Тот, что сидел, улыбнулся и встал.— Увидимся, когда врачи скажут, что вы здоровы, — заключил он. — Как вас называть, Эл или Алан?— Алан.— Меня зовут Кен, а это — Чарли. До скорого.— Минуты теперь будут казаться мне часами, — сообщил ему Гроуфилд.Они уже направились к двери, когда Кен обернулся и сказал: — Дело до некоторой степени срочное. Если вы не поправитесь, когда придет время начинать работу, сделка, естественно, отменяется. — Он весело улыбнулся. — Выздоравливайте поскорее. Глава 3 Выйдя из больницы, Гроуфилд угодил в объятия пурги, Кена и Чарли.— Вас подвезти? — сияя, спросил Кен.— Нет, спасибо, — ответил Гроуфилд. — Я, пожалуй, поеду автобусом.— Наша машина рядом, — сообщил Кен, и они с Чарли нежно взяли Гроуфилда под белы рученьки.— Вы слишком любезны, — проговорил он и пошел с ними к «Шевроле» без всяких знаков различия; впрочем, знаки и не требовались: ни одно частное лицо в стране не покупало черных «Шевроле» с тридцать девятого года. Все трое влезли на заднее сиденье — Гроуфилда посадили посередине, — и толстый шофер — очкарик в меховой шапке завел мотор и выехал со стоянки.Со дня их первой встречи минуло трое суток — вполне достаточно, чтобы Гроуфилд избавился от ощущения нереальности, которое принесли с собой Кен и Чарли. Контрразведки как таковой не существует, вся эта чепуха придумана в угоду писателям и сценаристам, подобно Атлантиде, Дикому Западу или хиппи. Но Гроуфилд довольно быстро понял, что пора воспринимать этих парней и мир, в котором они жили, как нечто реальное, поскольку они могли самым что ни на есть реальным образом повлиять на его житье — бытье, повлиять либо хорошо, либо дурно. Значит, допустим, что на планете Земля и впрямь есть тайные агенты, и два из них пригласили Гроуфилда поиграть за их команду. И правила этой игры, возможно, не совсем таковы, как в кино — и телефильмах, которые он смотрел. Эти парни вытащили его из огня, как и обещали, а уж выбраться из полымени — его, Гроуфилда, забота.Когда машина влилась в еле ползущий поток залепленных снегом автомобилей, Гроуфилд спросил:— Может, пора мне вскрыть посылку?— За этим мы сюда и приехали, — сказал Кен. — На днях вы предложили нам спросить, любите ли вы свое отечество. Мы отказались, но теперь я задам вам сходный вопрос. В какой степени вас интересует политика?— Я согласен с тем знаменитым парнем, который сказал: «Не приведи Господь когда — нибудь задуматься о моей стране». Забыл, как его звали.Чарли гавкнул и проговорил:— Боюсь, вы из этих великих грязнуль, Алан.— Да уж наверное.— Ну, вы хотя бы слышали выражение «Третий мир»? — спросил Кен.— Это что — то вроде вашей давешней «Коза — ностры»?— Не совсем, — ответил Кен. На улице валил снег, и за его пеленой почти невозможно было разглядеть витрины магазинов. — «Третий мир» — принятое среди пишущей братии название тех стран, которые находятся за пределами сфер влияния, как нашей, так и коммунистической. Это изрядная часть Африки, отдельные места в Латинской Америке, немножко Азии. Балласт ООН.— Страны в большинстве своем бедные, — добавил Чарли. — И в основном незначительные.— Полагаю, вы этого, как и многие другие, не знаете, — продолжал Кен, — но несколько лет тому назад в Калифорнии собрались сто самых светлых голов Западного мира, чтобы обсудить возможное будущее человечества, и они пришли к выводу, что грядущее наше зависит от Третьего мира. По их прогнозам, страны Третьего мира будут все больше тяготеть к военным диктатурам и управляться генералами и полковниками. Эти вояки больше похожи друг на дружку, чем на любого гражданина своих стран или любого жителя Соединенных Штатов России. Ученые предположили, что военные правители станут заключать друг с другом кратковременные союзы против западного и восточного блоков и вынудят нас милитаризоваться все больше и больше, пока лет через сто на Земле вовсе не останется гражданских правительств. — Весьма заманчивая перспектива, — заметил Гроуфилд.— Это пророчество, или, если угодно, предостережение, почти не муссировалось в газетах. Людям нетрудно внушить, что им следует опасаться большой страны, такой, как Советский Союз или красный Китай, а вот пойди — ка втолкуй простому народу, что Сирия, Гватемала или какое — нибудь Конго может представлять серьезную угрозу.— Короче говоря, — заявил Чарли, — мы ставим сигнализацию от грабителей, а настоящая опасность исходит от муравьев. — Я уловил суть, — сказал Гроуфилд.— Прекрасно, — похвалил Кен. — И что вы об этом думаете?— Что я об этом думаю?— Вы согласны с таким заключением?— Почем мне знать, черт возьми?— Оно кажется вам разумным? Гроуфилд пожал плечами.— Конечно, кажется. Что я могу знать об этом? Скажите мне все, что угодно, и это будет звучать вполне разумно.— Я бы предпочел, чтобы вы были способны и какой — то мере сами оценить положение, однако на нет и суда нет, — сказал Кен. — Пойдемте дальше.— Я верю вам на слово, — ответил Гроуфилд. — Я не дурак, просто это не по моей части, понятно?— Понятно, — произнес Кен. — Идем дальше.— Вот и хорошо. Идем дальше. Кен взглянул на Гроуфилда.— Я вас чем — нибудь обидел?— Так, самую малость, — ответил Гроуфилд. — Я тоже могу начать говорить о своей работе и извозить вас носом в дерьме. На это способен любой профессионал.— О какой работе?— Без разницы.— В колледже я немного играл в самодеятельности.— Уверен, что вы выглядели весьма достоверно, — заявил Гроуфилд.Чарли гавкнул, а Кен сказал:— Кажется, я тоже малость обиделся. Идем дальше.— Да уж хотелось бы.— Вы когда — нибудь были в Квебеке?— В городе или провинции?— В городе.— Да.— Знаете «Шато Фронтенак»?— Тамошний большой отель? Конечно.— Ваш приятель, генерал Позос, будет там в следующую субботу, — сообщил Кен. — Под чужим имеНем. — Позос? Я думал, он безвылазно сидит на своей яхте.— В конце недели он ее покинет. Второй ваш дружок, Онум Марба, тоже приедет туда, и тоже под чужим именем. Он будет в свите полковника Рагоса, президента Ундурвы. Все прибудут инкогнито.— Насколько я знаю, Позос и Марба знакомы.— Правители стран Третьего мира все теснее знакомятся друг с другом, — ответил Кен. — Возможно, наши сведения неполны, но, насколько нам сейчас известно, вожди по крайней мере семи малых неприсоединившихся стран инкогнито соберутся в конце этой недели в «Шато Фронтенак». Трое африканцев, один центральноамериканец, двое из Южной Америки и один азиат. Может, будут и другие.— С какой целью они встречаются? Чарли гавкнул.— Хотелось бы нам знать.— О — о! — вздохнул Гроуфилд.— Мы настолько в этом заинтересованы, — сказал Кен, — что готовы помочь участнику вооруженного ограбления выйти сухим из воды, чего он никак не заслуживает. Если он поможет нам все выяснить.— Но почему я?— Потому что вы знаете двоих из этих людей. Потому что оба они знают, что вы авантюрист и наемник. Может ли им пригодиться американец такого пошиба? Надеемся, что да. Надеемся, что вы сумеете убедить их.— А если не сумею?— Многое будет зависеть от того, — ответил Кен, — насколько усердно, по нашему мнению, вы будете стараться. — Он подался вперед и выглянул из — за плеча водителя. — Похоже, мы приехали.Гроуфилд посмотрел на снежную пелену и с трудом разглядел чугунные ворота, мимо которых проезжала машина. Впереди маячил серый кирпичный дом. Они подъезжали все ближе. Гроуфилд спросил:— А почему бы вам не поручить это кому — нибудь из своих людей?— Ни у кого из них нет ваших умений и навыков, — ответил Кен. — Подождите, войдем в дом, тогда и поговорим. — Да уж наверное, — буркнул Гроуфилд.Машина медленно обогнула угол дома и остановилась у черной боковой двери. Чарли толкнул дверцу и вылез под снегопад. Гроуфилд выбрался следом, а Кен был замыкающим. Чарли открыл черную дверь и вошел в дом. Оглянувшись на ходу, Гроуфилд увидел, что машина отъезжает.Они очутились в тесной жарко натопленной прихожей и принялись топтаться, сбивая с ног снег и расстегивая пальто. Потом миновали еще одни двери и попали в узкий коридор с бурыми стенами, а из него — в широкий, выложенный панелями каштанового цвета. Свернув налево, эта троица зашагала по нему и шагала, пока не вошла в небольшую комнату, которую почти полностью занимал дубовый стол для заседаний. Вокруг него стояли стулья с высокими спинками. Стены были сплошь уставлены книжными полками.Кен сказал:— Садитесь. Покончим с делом здесь.На столе лежали скоросшиватели, бумаги, стояла маленькая металлическая коробочка. Кен уселся рядом со всем этим добром.Гроуфилд бросил пальто на один стул и сел на другой. Кен был по левую руку от него, а Чарли устроился напротив. Кен раскрыл папку и заговорил:— А теперь я объясню вам вашу задачу. Мы сняли для вас номер в «Шато Фронтенак» на четыре дня, начиная с завтрашнего. Нынче у нас среда. Жить будете под своим именем. Для вас заказан билет на самолет на сегодняшний вечер, если, конечно, будет летная погода. В Нью — Йорке пересадка. Вам придется просидеть там четыре часа, уж извините. Это все, что мы смогли сделать.— Ладно, не берите в голову.— Благодарю. В придачу к той одежде, которой мы снабдили вас в больнице, — кстати, она прекрасно на вас сидит…— Спасибо. На мой взгляд, костюм излишне строг, но весьма недурен.Кен учтиво улыбнулся.— Да, так вот, в дополнение к этому костюму мы дадим вам чемодан со всем, что может понадобиться вам в Квебеке — смена белья, бритва, зубная щетка и все такое прочее.— Никаких крохотных фотоаппаратов, магнитофонов или пистолетов, стреляющих иглами? Еще одна тонкая улыбка.— Боюсь, что нет. Кроме того, нам поручено выдать вам деньги на карманные расходы. Возможно, не так уж и много по вашим меркам, но на кофе и сигареты хватит. Сто долларов. — Наличными или почтовыми марками? Снова улыбка.— Это деньги налогоплательщиков, — заметил Кен.— Если они не могут обеспечить достойную зарплату школьным учителям, — добавил Чарли, — не стоит ждать от них щедрости по отношению к шпионам — любителям.Гроуфилд кивнул.— Интересно, сколько бы Кастро мог выложить мне за этот самолет?— В «Шато» у вас будет связник, — сказал Кен. — Вот его фотография.Он протянул Гроуфилду глянцевый черно — белый снимок восемь на десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20