И потому она решила применить хитрость.
Она отбросила шкуру и обмякла.
– Давай, бери меня. Но что бы ты ни делал, не жди, что я стану в этом участвовать. Я не отвечу на твои ласки, да и не буду стремиться доставить тебе удовольствие.
Блеск глаз Вульфа должен был бы предупредить ее, что затея обречена на провал. Голос его еще никогда не звучал так уверенно.
– Клянусь, ты будешь визжать, умоляя меня взять тебя, что бы ты сейчас ни говорила.
– После этого я тебя возненавижу.
– Ты и сейчас меня ненавидишь.
«Неправда», – хотела крикнуть Рейна, но решила не доставлять ему удовольствия этим.
Рейна ахнула, поняв, что он уже стоит на коленях между ее ног. Это произошло так быстро, что она не успела скатиться с кровати.
– Прекрати! – потребовала она, но голос ее звучал слабо и неубедительно даже для ее собственных ушей. – Не надо…
Но остановить его было невозможно. Когда Вульф наклонился и поцеловал ее, ей показалось, что из ее головы вырвались языки пламени.
«Вот и конец твоему сопротивлению безжалостному норвежцу», – подумала Рейна, почувствовав язык Вульфа у себя во рту и просунув свой язык ему в рот. Ее решимость пала под его яростной настойчивостью. Но он не только целовал ее, его руки творили чудеса с ее телом.
Она чувствовала, как он раздвигает ее скользкие складочки, как его пальцы то проникают в нее, то снова выходят. А затем он неожиданно опустился ниже, приник к ней теплым, влажным ртом и подарил ее чувствительному, набухшему бутону чрезвычайно сладострастный поцелуй, от которого мир завертелся.
– Ты и правда хочешь, чтобы я остановился?
– Да. Я возненавижу и тебя, и себя, если мы продолжим. Зачем ты мучаешь меня, зная, что я не могу сопротивляться тебе?
– Потому что ты моя, и я тебя хочу.
Ответ его ей не понравился. Он напомнил ей о том, что она рабыня Вульфа. Если бы они могли поменяться местами, она бы доказала ему, что принадлежать душой и телом другому человеку унизительно.
Но мысли ее разбежались, когда она ощутила его язык, его приятную шершавость, погружающуюся в глубины ее пещерки, а затем трущийся о самую чувствительную часть ее тела. Язык двигался все быстрее, проникал все глубже, а руки Вульфа ласкали ее груди и играли с сосками.
И в этот момент ненависть к Вульфу растаяла. Она ощутила непреодолимое желание обхватить его ногами. Неожиданно Рейна вспомнила свою клятву лежать под ним, не шевелясь, чтобы таким образом разрушить его обольстительность. С неимоверным усилием она расслабила тело, желая думать о чем угодно, только не о неистовствующем языке Вульфа и его проворных руках.
Но у нее ничего не вышло. Вульф бы этого не допустил. Не переставая творить чудеса языком, он глубоко вонзил в ее лоно два пальца и принялся двигать ими вперед-назад, повышая накал ее страсти и не испытывая ни капли смущения. Когда он стал совершать языком круговые движения возле ее набухшего бутона, темнота за ее глазными яблоками взорвалась ослепительно-яркими белыми звездами, и она метнулась вверх по спирали к ним навстречу.
Вульф накрыл ее своим телом, нанизав на свой возбужденный член, и стал быстро двигаться в ней, снова и снова вонзаясь в нее. Он наполнял ее мощными волнами удовольствия. Он достигал самых потаенных ее глубин, посылая огонь прямо в ее чрево. Она услышала, как он стонет в приступе отчаянного желания, а затем почувствовала, как он затрясся.
Стоны его становились все громче, он двигался еще резче, входил еще глубже, заполнял ее до предела. Она снова ощутила, что уносится куда-то ввысь, все выше и выше, к еще одному пику наслаждения, даже более могучему, чем предыдущий.
Подхватив ее бедра своими сильными руками, приподнимая ее, вонзаясь в нее, он, закричав, излился в нее, однако не остановился, пока не достиг вершины наслаждения.
Слезы катились по щекам Рейны, Вульф снова это сделал. Несмотря на ее клятву сопротивляться соблазну, несмотря на обещания лежать под ним как бревно, она вновь позволила ему отнести ее в Валгаллу, это место вечного блаженства. Из горла ее вырвался всхлип, и она оттолкнула Вульфа. Он вроде бы не был против выйти из нее, но рука его тут же обвила ее талию, чтобы притянуть поближе к себе, и она с досадой лягнула его.
– Не трогай меня! Ты получил, что хотел. Ты нарушил свое обещание, Вульф Безжалостный.
Вульф тяжело вздохнул.
– Я ничего не мог с собой поделать. Чем я могу загладить свою вину?
– Дай мне свободу! Позволь вернуться к своей семье!
– Никогда! – рявкнул Вульф.
– Придет день, Вульф Безжалостный, и ты пожалеешь, что поработил меня. Мне бы хотелось…
– Чего бы тебе хотелось?
– Мне бы хотелось, чтобы мы поменялись местами, и тогда ты бы понял, что это такое – быть рабом.
Вульф рассмеялся, скатился с кровати и подхватил свою мокрую одежду.
– Желай этого сколько угодно, Рейна Датчанка: эти твои желания не осуществятся никогда, – и с этими словами он ушел.
Рейна молча смотрела на занавески, за которыми исчез Вульф. Случались моменты, когда она искренне ненавидела этого норвежца, и сейчас был именно такой момент.
9
Дождь шел два дня, предвещая пасмурные зимние дни, которых Рейна так страшилась. Грозящая перспектива вскоре проводить долгие дни и ночи в обществе Вульфа не очень-то способствовала воцарению покоя в душе Рейны. И что еще сильнее портило ей настроение, так это понимание: когда выпадет снег и завалит дома по самые крыши, ей вряд ли удастся сбежать, а неожиданное спасение станет еще менее вероятным. И хотя Рейна уже и не надеялась сбежать, сдаваться было не в ее натуре. Она преодолела длинный путь из Константинополя и оказалась так близко к дому, что уже чувствовала вкус свободы.
Ей так казалось…
Впрочем, пока что свобода была не так уж и близка. Возвращению на родину ей мешал Вульф, загораживая ей путь спасения своими широкими плечами. И хотя Рейна знала, что он не причинит ей физического вреда, душа ее будет обречена на страдания, если она станет позволять ему заниматься с ней любовью. Она ни за что не допустит в свое сердце чувства к Вульфу, пока будет находиться под ярмом рабства. Вульф просто хотел и дальше получать удовольствие с ней в постели, на ее человеческое достоинство ему было наплевать. Если бы это было не так, он бы ее уже давно отпустил.
Рейна проводила долгие часы в кладовой, делая из трав и корешков мази, растирки и настойки для внутреннего употребления. Она также регулярно ходила в дом Хагара, где заботилась об Ольге, выздоравливавшей не так быстро, как всем хотелось бы. Тора попросила Рейну ночевать в доме Хагара, пока Ольга не окрепнет, и Рейна с радостью согласилась. По крайней мере, теперь у Вульфа не было возможности утолять с ней свою похоть.
Однако когда Рейна представляла себе Вульфа в объятиях Умы, в области сердца неожиданно возникала тупая боль. Тем не менее, Рейна намеревалась и дальше не допускать к своему телу самонадеянного господина.
Дожди, наконец, прекратились, и из-за туч вышло солнце, хотя воздух был морозным, погода все же стояла прекрасная по сравнению с предыдущими унылыми днями. Рейна уже переработала все запасенные травы, корни и кору и решила, что сегодняшний день очень подходит для того, чтобы собрать растения, которые не поместились в ее корзину во время первого похода в лес.
Вульф нахмурился, когда Рейна объявила ему о своем намерении снова отправиться в лес:
– Я, конечно, пойду с тобой, – заявил он.
Когда же она попробовала возразить, он напомнил ей о кабане, с которым они столкнулись в прошлый раз.
– Ну ладно. Можно нам выйти прямо сейчас, пока погода не испортилась?
Вульф захватил с собой оружие, и они отправились в лес через поля. Рейна повесила корзину себе на руку. Несмотря на яркое солнце, воздух был прохладным и бодрил. Рейна нашла полянку красного клевера, которым успокаивают колики у детей, и наклонилась, чтобы выкопать его. Чуть позже она обнаружила лопухи и нарвала листьев и цветков. Когда они оказались в сыром сумраке леса, Вульф положил руку на меч, пока Рейна рвала мяту.
Вульф уныло смотрел на то, как Рейна работает. В последнее время он ее почти не видел. Она из кожи вон лезла, чтобы не встречаться с ним, и его мама еще усугубила ситуацию, попросив Рейну ночевать в доме Хагара, чтобы ухаживать за Ольгой, которая все никак не выздоравливала.
Действительно ли Рейна ненавидит его? Он подумал, что у нее есть все основания не испытывать к нему симпатии. Ведь несмотря на данное ей обещание, он соблазнил ее… и насладился каждым мгновением их близости.
Вульф искренне не понимал, почему Рейна так жаждала свободы. У нее ведь не было обременительных обязанностей, она могла свободно передвигаться по хутору, да и в его семье ее любили.
Если бы он отпустил ее, она могла бы уйти или выбрать себе в защитники другого мужчину. Вульфу не приходило в голову задуматься над тем, почему он относится к Рейне как к своей собственности. Его мозг отказывался размышлять над причинами, по которым его к ней так тянет. Он только понимал, что не позволит ей уйти. Кем бы она ни была, пусть и датчанкой, но их близость доставляет ему невыразимое удовольствие.
Вульф так углубился в размышления о Рейне, что не услышал шороха шагов за спиной. И лишь когда волоски у него на шее встали дыбом, реагируя на опасность, он выхватил меч и резко обернулся. Но было уже слишком поздно. Последнее, что осталось в его памяти, – это взрыв боли в голове, а затем – темнота.
Рейна понюхала ароматную мяту, положила ее в корзину и встала.
– Вульф, корзина уже полна. Можем возвращаться.
Тишина.
– Вульф!
По-прежнему никакого ответа. Она резко обернулась и ужаснулась, увидев, что Вульф лежит на земле без сознания. Она открыла было рот, чтобы закричать, но затем крепко зажала его ладонью, когда взгляд ее переместился с Вульфа на троих мужчин, стоящих неподалеку. Она издала вопль радости и кинулась в объятия своему старшему брату Боргу.
– Борг, вы пришли за мной! – восклицала сквозь всхлипывания Рейна, уткнувшись в его шею.
– Неужели ты думала, что мы не отыщем тебя, сестренка? – спросил младший брат Даг.
– Даг, и ты здесь!
– Да, и Рагнар тоже. Мы прихватили с собой моряков и воинов – на тот случай, если бы пришлось вступить в битву. Они прячутся в лесу и ждут нашего сигнала, чтобы двинуться на хутор. Но ты облегчила нам задачу, сестренка. Ты сама к нам пришла.
Рейна улыбнулась братьям, глядя на них сквозь пелену слез.
– Но как вы узнали, где я?
– Это было нелегко, – ответил Борг. – Мы уже чуть было не опустили руки. Когда этим летом мы отправились в Константинополь, то услышали там историю о прекрасной рабыне-датчанке, которую недавно продали на торгах. После недолгих уговоров торговец рабами открыл нам имя купившего тебя норвежца. Он также сообщил нам, что Хагар Рыжий купил тебя для своего брата, Вульфа Безжалостного. Мы тогда уже знали, что именно Вульф Безжалостный напал на наш хутор. И вот мы здесь. Мы были готовы сразу же напасть на его хутор, как только узнали, что ты там.
Рагнар, ее суженый, вышел вперед и обнял Рейну. Все трое мужчин были с длинными темными волосами, крепкого телосложения – хотя и не такие могучие, как Вульф, отметила про себя Рейна.
– Я уже отчаялся снова тебя увидеть, но твои братья убедили меня, что ты жива и что мне стоит поехать с ними, – рассказывал Рагнар.
Их взгляды встретились, но он тут же посмотрел в сторону.
– У тебя все хорошо?
– Да, Рагнар, все хорошо.
Рагнар пнул Вульфа носком сапога и поднял копье.
– Мне убить его за все, что он тебе сделал?
Убить Вульфа? Нет, она не желала Вульфу смерти.
– Нет, пусть живет.
– Он обидел тебя, Рейна, и заслужил смерть, – заметил Даг.
– Но он не причинил мне никакого вреда, – возразила Рейна.
Рагнар скептически посмотрел на нее.
– Разве это не Вульф Безжалостный – тот самый норвежец, который напал на твой хутор, изнасиловал тебя и продал в Византию? Разве ты не его рабыня?
– Вульф не насиловал меня. Это сделал другой. Ты будешь рад узнать, что я отказалась подчиняться его воли и никогда не считала себя его рабыней. Но нужно уходить, пока он не очнулся. Он грозный воин.
– Я согласен с Дагом и Рагнаром, – вмешался Борг. – Рагнар, убей его!
Рагнар вновь поднял руку, направляя копье прямо в сердце Вульфа. Сердце Рейны чуть не остановилось. Она не для того спасала Вульфу жизнь, чтобы смотреть, как его убивает ее бывший суженый. И она стала перед Рагнаром.
– Остановись! Я… я хочу, чтобы этот норвежец стал моим рабом. Я хочу, чтобы он узнал, как это унизительно, когда тобой владеет другой человек. Смерть для него слишком легкий конец.
Борг рассмеялся.
– Так значит, сестренка хочет отомстить, вот как! Что скажешь, Даг? Пусть забирает норвежца? Нелегко ему будет смириться с ярмом неволи и подчиняться капризам женщины.
Даг пожал плечами.
– Если Рейна так хочет, то пусть забирает его.
Вульф очнулся и понял, что связан по рукам и ногам и лежит на корме корабля. Дождевые капли кололи его лицо, а корабль мчался с ужасающей скоростью, подгоняемый ветром. Голова у него будто раскололась надвое, а глаза жгло из-за затекшей в них крови.
Вульфу стало ясно, что он очутился в весьма непростой ситуации: ведь на корабле находится с десяток вооруженных мужчин, увозящих его один Тор знает, куда. Затем он вспомнил о Рейне. Ее тоже захватили в плен? Он почти ничего не видел, кроме суровых серых небес над головой и мужчин по обе стороны от себя, а ветер нес драккар по бурному морю.
Кто эти похитившие его люди? Пришли ли они на его земли в поисках новых рабов? Возможно, они напали на его хутор, убили членов его семьи. Неизвестность терзала его душу. Он еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
– Ты не замерзла, Рейна? – спросил один из мужчин на языке ее народа.
К счастью, Вульф понимал датский язык.
– Нет, Даг. В шкурах, которые ты привез с собой, мне тепло.
– Отец с матерью будут счастливы увидеть тебя, сестренка.
– Они живы? – радостно воскликнула Рейна.
– Живы, но какое-то время мы все считали мертвой тебя – мертвой или, по крайней мере, утраченной навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37