Но все же ты слишком часто строишь из себя дурака, чтобы угодить мне.
– Подчас тебе ничем нельзя угодить, Девлин, и ты кидаешься на всех, как взбесившийся кабан. – Отвернувшись от друга, Роджер в полутьме кровати отыскал взглядом Кэтрин. – Вас не пугают его грубые манеры, миледи?
Недавняя неприязнь Кэт к Роджеру Монтрозу улетучилась. Он не боялся Девлина, но в то же время, как заметила Кэт, уважал лорда, которого сопровождал. А Девлин? Его не возмущало такое фамильярное обращение Монтроза, как возмутило бы, будь на месте Роджера кто-либо другой. «Видимо, они давние друзья, – сделала вывод Кэт. – Быть может, стоит попытаться уговорить Роджера Монтроза хоть немного помочь мне или по крайней мере раздобыть у него информацию о Девлине, которая может оказаться полезной».
– Нет, господин, – после короткого молчания ответила Кэт, бросив быстрый взгляд на Девлина, – я больше боюсь его нежности, а не грубости. – Кэт с удовольствием отметила, что ее стрела достигла намеченной цели, потому что Девлин, сжав зубы, обратил к ней мрачный взгляд.
– Ночью в вашем голосе я не слышал страха, леди Кэтрин, – съязвил он, слегка приподняв темную бровь. – Когда я нежно занимался с вами любовью, вы нашептывали мне на ухо сладкие слова, – значит, это от страха?
Зардевшись, Кэтрин отвела взгляд от понимающих глаз Роджера, в ней вскипело негодование, а иронический смех Девлина лишил ее здравого смысла.
– Нормандская свинья! Не думайте, что, уложив меня в свою постель, вы сломили меня! Я осталась Кэтрин Челтенхем и по-прежнему презираю норманнов! – Она прикусила нижнюю губу, чтобы удержать бранные слова, которые готовы были вырваться у нее.
– Да, миледи, – усмехнулся лорд Роберт. – Но меня редко презирали с таким восторгом и страстью! – Он протянул руку к маленькой отметине на шее, куда ночью Кэтрин вонзила зубы, и его жест не укрылся ни от Роджера, ни от Кэт.
Вскрикнув от ярости, Кэт спряталась под накидку, и мужчины услышали приглушенные проклятия и угрозы. Продолжая посмеиваться, лорд Роберт застегнул перевязь с мечом и вышел из спальни вслед за задумавшимся Роджером Монтрозом. Выйдя за дверь, он задержался, чтобы приказать стражнику не выпускать леди Кэтрин из спальни, а затем спустился в зал.
– Ты хорошо ее охраняешь, – заметил Роджер. – Боишься потерять девушку?
– Нет, – раздраженно возразил Роберт. – Было бы чертовски стыдно, если бы ей опять удалось убежать от меня. У меня нет никакого желания снова разыскивать ее по кустам. Сейчас девушка мне пригодится, а когда станет не нужна, я избавлюсь от нес.
– Дело ваше, милорд, – тихо пробурчал Роджер. – Вильгельм ищет ей в мужья кого-либо из преданных дворян, или он держит девушку, чтобы выманить из убежища Уолтера?
– Вильгельм предоставил мне право поступить с девушкой, как я сочту нужным, – пожав плечами, ответил Роберт. – Она слишком соблазнительна, чтобы использовать ее как приманку для мятежных саксов или отпустить. Некоторое время я подержу ее при себе.
Роджер не успел ничего сказать, так как они вошли в просторный зал, в одном конце которого были устроены столы на козлах. Блюда с жареным мясом, длинные доски со свежевыпеченным хлебом и высокие кувшины с пенящимся элем манили голодных и жаждущих мужчин. Отрезав острым ножом, кусок от круга сыра, лежавшего на столе, Девлин положил его на хлеб, добавил кусок мяса и взял рог с элем. Быстро обведя взглядом собравшихся в зале мужчин, он слегка скривился в улыбке. Последние две недели прошли в праздности, если не считать коротких вылазок в лес для пополнения продовольственных запасов, и Роберт решил, что пришло время при ниматься за работу. Военное ремесло требовало большого искусства и постоянной практики, чтобы воины оставались с форме и всегда были готовы к битве.
Дожевывая последний кусок хлеба с мясом, Девлин взял со стойки боевой топор и принялся внимательно осматривать его, чем мгновенно привлек к себе всеобщее внимание.
– Вы все разжирели и обленились, – задумчиво произнес он, почти не глядя на атлетические фигуры своих соратников. – Что скажете по поводу небольшой разминки?
– Да! – громогласно грянул хор, и воины с улыбками до ушей повскакали с грубых деревянных скамей. Они были рады избавиться от скучной жизни в замке и мечтали снова почувствовать под собой коней и ощутить в руках тяжесть мечей.
Несколько часов на склоне за стенами замка раздавались громкие крики и звон мечей; пот пенистыми потоками стекал с лошадей, а люди взмокли под легкими кольчугами. Ровно в полдень совершенно обессилевшие воины вернулись в прохладу Большого зала и попадали на деревянные скамьи или просто на устланный соломой пол. К тренировочным сражениям нельзя было относиться легкомысленно, воину следовало постоянно помнить, что его жизнь зависит от того, насколько искусно он владеет оружием.
Усталый, но довольный тренировкой, Роберт снял с себя шлем, нервными пальцами взъерошил густые, прилипшие к голове влажные черные волосы и в хорошем настроении зашагал наверх по каменной лестнице. Но, закрыв за собой дверь в спальню, Девлин помрачнел. Кровать была аккуратно застелена, разорванная одежда Кэтрин, брошенная им вчера на пол, была убрана, а признаков саксонки нигде не было. «Проклятие! – тихо выругался он. – Девушке не стоило снова убегать, на этот раз она узнает тяжесть моей руки!» Швырнув шлем на кровать, он широкими шагами пересек комнату, заглянул за занавес, скрывавший маленький чулан, и, удостоверившись, что девушки там нет, помрачнел еще больше. В порыве черной ярости жестом бессилия хлопая себя сжатым кулаком по ладони, он громовым голосом затребовал к себе стражника.
– Где она? – рявкнул граф, когда дородный стражник предстал перед ним, но тот лишь беспомощно пожал квадратными плечами. – Ты все-таки выпустил ее из комнаты?
– Нет, милорд! – наконец выдавил из себя гигант, дрожа всем телом под взбешенным взглядом Девлина. – Я только впустил к ней. ее служанку, и это все, клянусь вам!
– Приведи сюда служанку, – строго приказал Роберт, – и побыстрее!
Через четверть часа упирающуюся Марту привели к лорду Роберту.
– Она… она была здесь, когда я уходила, – заикаясь от страха, утверждала Марта. – Я принесла ей другую одежду, потому что ее прежняя была разорвана, леди приняла ванну, но она не выходила.
– Вы лжете, – грубо сказал Девлин. – Охранник тоже говорит, что она не выходила из этой спальни, однако я ее не вижу. Вы единственный человек, кто входил сюда, значит, вы должны знать, куда она исчезла или куда вы сами помогли ей убежать.
Закрыв лицо грязным фартуком, Марта громко разрыдалась. И только когда Девлин в раздражении приказал стражнику отвести Марту в подвал, позади него раздался какой-то скребущий звук – деревянная панель, вставленная в каменную стену у очага, медленно со скрипом отодвинулась.
– Нет, господин, я здесь. – Из двери, спрятанной за панелью, появилась Кэтрин и, склонив голову, встала перед Девлином. – Марта сказала вам правду, она не виновата.
Лишившись дара речи, Девлин горящими гневом глазами смотрел на Кэт, а когда наконец обрел способность говорить, приказал Марте покинуть спальню. Несколько напряженных минут Роберт и Кэтрин молчали, и тишину нарушил лишь тихий стук закрывшейся двери.
– Вы решили убежать, красавица? – наконец спросил он обманчиво мягким тоном.
– Да, господин. – Кэт подняла голову и, не отводя глаз, спокойно встретила его свирепый взгляд. Она не добавила, что при первой же возможности снова попытается убежать. «Если бы только он оставил спальню без охраны, – тешила себя надеждой Кэт, – я смогла бы выбраться из своего укрытия и, проскользнув в дверь, оказаться на свободе».
– Это глупо.
– Нет, господин, – покачала рыжеватой головой Кэт, – просто безрассудно. – «Разве он в состоянии понять меня? Как может этот жестокий норманн представить себе, что значит быть порабощенным, когда единственная надежда на спасение лежит на расстоянии многих миль?»
– Возможно, лучше всего снова отправить вас в башню, красавица. – Подойдя ближе, Девлин задумчиво посмотрел на эту непокорную саксонку, отказывавшуюся признать в нем победителя. – Мне надоело разыскивать вас, а так, когда вы понадобитесь мне в постели, я буду знать, где вас найти.
– Пожалуйста, господин, – Кэтрин побледнела, – не запирайте снова меня в темноте. Я останусь, где скажете.
– И надолго? – резко поинтересовался Девлин. – На час? На два? Нужно быть дураком, чтобы поверить вам!
Мысли Кэт отчаянно метались в поисках подходящих слов, которые могли бы убедить Девлина, и внезапно ответ сам пришел к ней, слова потоком хлынули из ее уст:
– Лорд Роберт, если… если я поклянусь вам в верности, принесу присягу… тогда вы поверите мне?
– Да, но сделаете ли вы это?
Кэт кивнула, понимая, что иного выбора у нее нет. Он не успокоится, пока она не признает его хозяином. «Это слова, просто слова», – уговаривала себя Кэт, но она знала, как знал и лорд Роберт, что, дав ему клятву верности, она не посмеет ее нарушить, ибо ставкой будет честь ее семьи.
– Да, господин, – прошептала она, – я принесу вам присягу.
Лорд Роберт принял ее присягу; он точно знал, что эта девушка будет держать свое слово, хотя она и была дочерью изменника. Но по непонятной причине эта победа не принесла ему удовлетворения. Правда, клятва была дана не по доброй воле, но прежде это никогда не волновало его. Слезы заволокли аметистовые глаза Кэт, но она успокаивала себя тем, что, хотя ее и заставили признать этого норманна хозяином, безропотно покоряться его несправедливым требованиям она не будет. Лорд Девлин чувствовал, что его просто успокоили, что Кэт не была сломлена, а лишь согнулась под давлением.
– Берегитесь, дорогая, – заключив Кэт в свои объятия, шепнул он, позабыв про свой гнев, – как бы вы сами не стали норманнкой. – Смеясь, Роберт решительно перекрыл своим ртом поток негодующих слов и не отрывался от губ Кэт, пока у нее не закружилась голова и она не прильнула к нему.
Единственной реальностью для Кэт теперь был Роберт, его руки, его губы, его крепкое худощавое тело, прижимавшееся к ней, и она отдалась захлестнувшей ее волне страсти и желания.
Глава 5
Сквозь открытое окно спальни на кровать, на сплетенные тела падал солнечный свет. Проснувшись, Кэтрин увидела, что Роберт, подложив ладонь под щеку, наблюдал, как она спала.
– Оказывается, вы ленивая, – добродушно улыбнулся Роберт. – Петух пропел уже дважды, а вы все еще в постели.
– Не ленивая, а измученная! – ядовито ответила Кэт. – Вспомните последние часы, милорд.
– Да, но лучше приспособиться к моему режиму, потому что вам, милая, придется много времени проводить в моем обществе. – Протянув руку, он откинул с ее лица спутанные пряди распущенных волос.
– Что это значит, господин? – Кэт повернулась лицом к Девлину. – Как долго вы собираетесь оставаться в Челтенхеме?
– Не бойтесь, – усмехнувшись, Роберт склонился над ней, и в глубине его глаз заплясали искорки, – я не оставлю вас, милая Кэт. Во всяком случае, сейчас. – Он поцелуем заглушил ее невнятное возмущенное возражение.
Когда позже лорд Роберт со своей саксонской пленницей спустился по лестнице в Большой зал, там их ожидали праздные воины н любопытные слуги. Покраснев при виде натянутых улыбок подчиненных Девлина и выражения боли на хмурых лицах своих приверженцев, Кэтрин с горечью поняла, что в замке ничего нельзя удержать в секрете. Ее вассалы уже знали, что она принесла присягу этому суровому норманну, и ей стало досадно, что у нее не оставалось другого выбора. А то, что ее клятва в верности была завоевана с трудом, ни для кого не имело значения.
Роберт усадил Кэт рядом с собой в кресло с высокой спинкой, в котором прежде обычно сидела ее мать, а сам занял кресло ее отца, которое считал теперь своим. Стол стоял на возвышении перед огромным камином, и по бокам, образуя букву «П», к нему были приставлены другие столы. Холодный пол под ногами был устлан душистыми травами, с высокого сводчатого потолка свисали цветные знамена с гербами предков Кэтрин, ниши в каменных стенах башни были украшены ткаными гобеленами. Под столами с льняными скатертями пронзительно лаяли собаки, когда им бросали объедки. В дальнем конце зала, развлекая норманнов, свое искусство показывали фокусники, и кувыркалась дрессированная обезьянка, привязанная к концу шелкового шнура.
Однако Кэт не обращала внимания на царившую вокруг суматоху, мысли девушки были заняты ее собственным положением. «Как случилось, что этот норманн демонстрирует меня как свою покорную любовницу?» Осознание своего бедственного положения словно обожгло Кэт, но она хорошо понимала, что могло быть и хуже.
Прошел всего год с тех пор, как Кэт услышала рассказ о леди Фенвик, хозяйке замка, расположенного в нескольких лье на север. Ее муж отказался подчиниться Вильгельму и поплатился за это жизнью. А леди отдали в жены нормандскому рыцарю, который завоевал для Вильгельма замок Фенвик. Он был грубым и невежественным человеком. Вскоре он похоронил свою саксонскую жену. Ходили слухи, что норманн убил ее, но точно никто этого не знал. Да, Кэт понимала, что ее самое могла ожидать и гораздо худшая участь, но ее гордость была больно уязвлена, и девушка не собиралась быть этому норманну покорной любовницей.
«Я не буду такой, как моя кузина Джейн или ее брат Хантли», – сказала себе Кэтрин. Джейн была сиротой и вышла замуж за норманна, а ее брат поклялся в верности королю Вильгельму. Хотя Кэт не виделась со своими кузенами много лет, она не сомневалась, что у них были веские причины присягнуть Вильгельму. Мысль, что Джейн, с которой они были очень дружны в детстве, могла полюбить норманна, немного утешила Кэтрин. Ей пришло в голову, что, быть может, они с Джейн снова встретятся, и настроение ее несколько улучшилось.
– Вы очень невнимательны, дорогая. Я спросил, будете ли вы готовы через два дня?
– Готова? – вздрогнув от прикосновения Девлина к ее локтю, переспросила Кэт, мысли которой витали в прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38