– Шаграт, не дергайся.
Он стянул с орка жилет, не боясь потревожить осколок. Шаграт взвыл, Тир забрал его боль, пальцами подцепил стальную занозу, выдернул. Вернул боль уже в виде силы.
«Трансформатор хренов…»
Рана затягивалась прямо на глазах.
«Молодец, Суслик. Умница. Вот так всем все отдашь, сам голый останешься, тут-то тебя и убьют».
Может, кстати, и убьют. Но если сейчас не лечить своих, то потом некому будет спасать тебя. Значит, лечить – это целесообразно. Давно ли только выучился такой целесообразности? Неужели в небе над Стифуром во время атаки раиминов?
Тир развернулся к пленнику:
– Отвечай на вопросы.

Шаграт оказался прав, когда указал на стальную дверь. За ней действительно было что-то, кроме бойцов и магов. Просторный зал. К сожалению, простреливающийся из конца в конец, а поверху окруженный галереей.
С галереи и стреляли.
Набежали на шум. Охраннички.
– Пустите меня, – попросил Казимир, – Суслик, пусти! Они же магию не используют.
Формально он ошибался, потому что именно с помощью магии стрелки отправляли в полет осколочные снаряды. По сути же был прав: повреждения наносились не магией, а обычной сталью. По словам «языка», восстановив картину убийства Моюма, раимины-маги пришли к выводу, что Тира магия не берет. Их самих – здесь – магия тоже не брала. И не магия не брала: примером тому пленник, выживший в огненном аду плазменного взрыва. Ни одна из восьми стихий не причинила бы вреда хозяевам Места Силы. Хорошо, что Казимир сам по себе был стихией. Девятой. Драконом или кем там он себя считал? Драконьим сыном. От Казимира даже здесь защиты не было.
А раимины, предположив, что демон неуязвим для магии, утвердились в своем предположении, когда этот демон и его приспешники невредимыми проникли в Место Силы мимо всех преград и ловушек. Стало окончательно ясно, что убить демона может сталь или дерево. Тем и оборонялись. И правда, стали вокруг еще полминуты назад летало предостаточно. До дерева пока не дошло.
– Иди, – разрешил Тир. – Но не подставляйся.
Подставляться Казимир и не собирался. Он перекатился по полу, мимо оплавленного дверного проема, выстрелил из обоих бронов. И сдернул с галереи на пол двух человек. Один расшибся насмерть. Второго Казимир протащил через весь зал и добил уже в дверях.
На галерее залегли, и Тир отправил в поддержку Казимиру Шаграта. Тот стрелял лучше всех.

В ходе дальнейшего допроса выяснилось, что три привнесенные стихии были сосредоточены в этом самом зале. Завязаны на свои символы, которые, в свою очередь, были вплетены в общий стихийный узор всего подземелья.
К сожалению, пленник оказался специалистом узкого профиля, то есть малограмотным, и объяснить принципы создания такого узора не мог, хоть и всей душой рвался услужить. Вникать сам Тир не рискнул. Глянул одним глазом, зажмурился, увидав огонь, и понял, что не разберется. Это вам не машина, тут одной интуиции и общих знаний недостаточно. К тому же интуиция-то у него была, а вот общие знания о законах взаимодействия стихий отсутствовали. Полностью.
Еще одной неприятной, хотя и ожидаемой новостью стало то, что за помощью уже послали, и прямо сейчас в подземельях появятся другие боевые группы и, возможно, кто-то из раиминской верхушки.
– Черта лысого они появятся, – буркнул Тир, глянув на нехорошо оживившегося Риттера. – Я им сбил настройки телепортов. Теперь ни сюда, ни отсюда. Сколько здесь было людей? – спросил он у мага.
– Тридцать шесть бойцов. И пятьдесят учеников.
– Где ученики?
– Если не убежали, то в жилых помещениях.
– Проводишь, – сказал Тир. – Жди пока.
Казимир с Шагратом неплохо справлялись. Шаграт приноровился стрелять сначала в каменное ограждение галереи, а потом – в образовавшийся проем. Просто на всякий случай: вдруг первым выстрелом не убил того, кто прятался за ограждением. Тиру показалось, что Шаграту просто нравится видеть, как камень вспухает огненным шаром и течет вниз.
Жуть какая.
А Казимир, тот творил нечто запредельное. Он плясал по залу с бичами, как гимнастка с лентами, под непрерывный свист стальных осколков. Отбивал раскаленную сталь, закручивал энергетические хвосты так, что те, причудливо извиваясь, доставали раиминов сквозь пробоины, проделанные Шагратом.
Такие удары не убивали, но ранили, и ранили порой серьезно.
– Хрена ли он подался в пилоты? – спросил Тир в пространство.
– Не понимаешь? – ответило пространство голосом Падре. – Быть во всем лучше тебя, Суслик. Во всем. Как иначе он сможет тебя защищать?
– Вперед, – сказал Тир, – зал нужно очистить.
Оставив мага, они вновь взялись за винтовки.

– Здесь, в полу, – прогнусил Шаграт, сквозь закрывающую лицо мокрую тряпку.
В очищенном зале было дымно, воняло горелым мясом и почти нечем было дышать.
В полу, в узоре облицовочной плитки скрывалась дверь сейфа. А за дверью, если верить Шаграту и если верить «языку», хранился один из символов стихий. Символ веры. Вот так. Что там говорили о том, что для раиминов не существует веры, а есть только знание?
– Чужая святыня, – объяснил пленник. – Суеверия. Бред. Но питаемая верой миллионов, любая дрянь становится источником силы.
– Открой сейф, – велел Тир.
– Я не могу. – Раимин искренне сожалел об этом. – Только у Мудрейших есть ключи от этой двери.
– Суслик, – сказал Шаграт, – ты демон или портач позорный? Давай вскрой сам. Одну ножку выбить – вся табуретка упадет. Заберем этот ихний символ, остальные стихии сами развяжутся.
– Серьезно?
– Ну ты зашибись спросил! – Шаграт аж обиделся. – Буду я тебе врать, что ли?
Вопрос однозначно не требовал честного ответа.
Мозаика на полу была красиво и богато выполненным планом «бункера» и походила на детский рисунок, изображающий солнце. Восемь коридоров-лучей, заканчивающихся в общем кольцевом коридоре, из которого восемь гигантских дверей вели в центральный зал. Настоящей, из всех восьми, была только одна, остальные просто украшали глухую стену. Второй кольцевой коридор опоясывал зал на уровне галереи, и все восемь входов на галерею были настоящими. Радиальные коридоры были трехэтажными. Второй этаж начинался лестницей, а заканчивался тупиком – стеной вот этого самого зала.
Система запутанная, но для магов она имела смысл. Здесь все имело смысл, даже отделка на стенах: разные породы камня, драгоценные металлы, узоры мозаик – все было не просто так. Весь «бункер» целиком сам себе был и генератором энергии, и трансформатором, и ретранслятором.
Неужели все это выйдет из строя, если вынести за пределы «бункера» одну-единственную намоленную икону или что там спрятано в сейфе? Даже как-то обидно. Сложные системы всегда нестабильны, но хотя бы защитить-то свое гнездо раимины могли как-нибудь понадежнее?
– Мал, Риттер, и ты, Казимир, пройдитесь с этим. – Тир кивнул на мага. – Пусть покажет вам, где… черт. Ученики, говоришь? А лет им сколько?
– От двенадцати до шестнадцати, – ответил пленник.
– Отбой, – скомандовал Тир. – Мал, Падре, охраняйте коридор. Казимир и Риттер – присматривайте, чтобы сверху снова не набежали. Шаграт, давай займемся сейфом.
Он не собирался оставлять здесь никого живым. Дети или нет – без разницы. Убивать всех, значит, убивать всех. Но доверять такое убийство кому-то, кроме него самого или Шаграта, нельзя. Не сделают ведь, а наврут, что сделали. Или вообще откажутся выполнять приказ. И так плохо и этак негодно.
Поэтому он начал разбираться с замками, сначала с магическим – тут прошло быстро и без осложнений. Потом – с механическим, здесь пришлось потратить время и подключить все свое обаяние. Потом сейф наконец открылся.
В сейфе был ларец. Деревянный, ароматный, изузоренный и в красивых накладках. Запертый. Тир, начиная терять терпение, просто ударил по крышке прикладом «Перкунаса».
Ларец раскололся.
– «Ларчик просто открывался», – сердито процитировал Тир и выругался, увидев в деревянных обломках, как в ореховой скорлупе, нечто завернутое в зеленую пелену.
Он уже начал подозревать, что раиминская «чужая святыня» окажется чем-то вроде подарка с сюрпризом, где в сотне слоев упаковки не обнаруживается в итоге ничего.
Но под зеленым шелком, который Тир содрал одним рывком, обнаружилась книга. И эта книга закричала так, что кусок галереи пошел трещинами и рухнул, угробив красивую мозаику на еще не изгаженном куске пола.
Обложку и руки Тира по локоть залило кровью, и он брезгливо отбросил книгу. А она продолжала кричать. В алой жидкой пленке одно за другим стали проступать лица. Знакомые лица… все до одного. Он знал их. Этих людей. Он убил их. Голос книги сверлил мозг, выкрикивая имена. Имена, имена, имена. Бесконечный список…
Нет, не бесконечный. Около трехсот человек.
Тир помнил каждого.
Но перечислить всех книга не успела. Шаграт схватил ее, бросил в руки вбежавшему в зал Риттеру. Голос смолк.
– Ну ты… Суслик, – сказал Шаграт с восхищением, – ни хрена себе, на тебе кровищи! На мне и то меньше.
– Книга называет только имена невинных жертв, – подал голос раимин, – только тех, кто погиб ни за что.
– Спасибо за уточнение, – сказал Тир.
И свернул раимину шею.
Он терпеть не мог неуместные комментарии.
Наступившая тишина не давила, она была естественной. Всем здесь – Стае, Казимиру, даже Шаграту, нужно было время, чтобы осознать.
– Ты был в аду, – сказал Риттер, – и вышел оттуда по воле Господа. Значит, заплатил за все, что сделал.
– А почему тогда… – Мал взглядом указал на книгу, – кровь? И почему орет так громко?
– Так она же мусульманская. – Риттер продемонстрировал обложку, на которой уже не было и следа крови, зато была надпись на измитском. – В мусульманском аду Суслик не был. Он в нашем был, в правильном.
– На мне больше крови, – мрачно заметил Казимир.
– Вот и не трогай книжку. – Риттер подобрал с пола зеленый платок. – Эрику отдадим. Святыня все-таки, хоть и чужая. Эрик язычник, пусть сам решает, что с ней делать.
– Дурак ты, Цыпа, – сказал Шаграт, – нашел чем гордиться.
– Возвращайтесь к машинам. – Тир начал уставать от нелепости ситуации. – Шаграт, пойдем, мы тут еще не закончили.

Никто не идеален. Даже демоны. Рационализм и идеальность – это разные вещи. Тир изменил настройки защиты от телепортаций, знал, что никто не сможет телепортироваться в «бункер», и не подумал о том, что раимины могут попасть сюда тем же путем, каким проникла Стая. Из-под воды.
Он запер за собой подводную дверь, заклинил замок, но любую дверь можно сломать.
Так и случилось. Троих пилотов Стаи и Казимира у болидов встретила засада. А Тир с Шагратом были слишком далеко и даже звуков стрельбы не услышали. Они быстро, но методично, никого не упустив, убивали всех, кто еще оставался в «бункере». Это заняло время. Немного – чуть больше получаса. К этому времени Казимир и Стая уничтожили засаду и отбили еще одно нападение. И к этому времени Риттер уже получил ранение в живот.

ГЛАВА 11

Эта темная власть, эта тайная власть –
Лишь не видевший Вас мог назвать это «грязь»!
Габриэль


– Аорта не задета… – Тир сидел на камнях рядом с Риттером, положив руку ему на лоб. – Печень… порядок…
Казимир смотрел на него, смотрел на остальную Стаю. И думал с вернувшимся раздражением, что эти идиоты, кажется, воображают, будто Тир – маг. А он не маг, он демон. Демоны не лечат, они умеют только убивать.
Тир открыл глаза:
– Попадание в правое подреберье, разрыв желчного пузыря, разрыв поперечно-ободочной кишки в районе угла, разрыв тонкой кишки. Без повреждения больших брыжеечных сосудов. Паренхиматозного кровотечения нет. Еще может выжить… – Он опустил голову и безнадежно спросил: – Хоть кто-нибудь из вас понял, что я сказал?
Они промолчали. Все.
Тир встал, подошел к воде и смыл с рук кровь. Казимир только теперь заметил, что багровое пятно на полу под Риттером перестало увеличиваться в размерах. Вроде бы в человеке должно быть больше крови? Или она остановилась? Свернулась? Кровь же сворачивается рано или поздно.
Взяв Блудницу за таран, Тир перевернул ее брюхом вверх и подвел к лежащему Риттеру.
– Мал, Падре, кладите его сюда, – велел он, – на фюзеляж. И аккуратно транспортируйте. Шаграт, покажи им ту комнату, где людей убивали. Стол обработайте лучами. Внутрь не входите. В жилых помещениях найдите чистую простыню. И еще… там дети. Мертвые. Все претензии по этому поводу – когда мы отсюда выберемся. Не раньше.
Казимир шагнул вперед, хотел встать между Тиром и остальными. Просто на всякий случай. Но Тир обернулся, посмотрел снизу вверх, серьезно и задумчиво:
– Сейчас все зависит от тебя. Если ты не сделаешь то, что мне нужно, Риттер умрет.
Казимиру наплевать было на Риттера. Но он понял то, что не было сказано вслух: когда Риттер умрет, Тира обвинят в том, что он не смог его спасти.
Люди всегда винят в своих бедах тех, кто хоть чуть-чуть лучше, чем они. Это правило без исключений.
– Что я должен делать? – спросил он спокойно, надеясь этим спокойствием подбодрить и Тира.
– Отправляйся на ближайшее летное поле и приведи сюда шлиссдарк. Найми, угони, делай что хочешь, главное, чтобы через три часа ты был здесь, снаружи за скалами прямо над входом в «бункер». Найдешь или показать на карте?
Через три часа? Но полтора часа занял бы путь только в одну сторону…
– Час десять минут, – сказал Тир. – С максимальной скоростью. На пяти тысячах есть воздушное течение, удержись в нем, и тебя донесет до Кунгейже. Обратно лети ниже. Давай, Казимир, кроме тебя, некому.
– Через три часа вернусь. – Светлый князь Мелецкий улыбнулся и слегка сжал плечо Тира. – Вы тут без меня не встревайте в неприятности.
– Мы постараемся.

Раимины практиковали человеческие жертвоприношения. Они не верили в богов, но умели договариваться с демонами, а демоны любят чужую боль и чужие жизни. В «бункере» никаких жертв не приносили – это было бы оскорблением для правящих здесь стихийных духов, – но в учебной части Тир с Шагратом обнаружили операционную.
Прежде чем приносить жертву, нужно научиться правильно ее разделывать, вот будущие маги и учились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52