Преследователи бросились за ними, уменьшая угол по мере того, как Шейла и Рафага приближались к центру луга. Шейла сознавала, что шанс на спасение все же есть, если только Рафага не будет придерживать гнедого, опасаясь, что Шейла отстанет. Она приняла решение не раздумывая, повинуясь исключительно инстинкту выживания.
– Я не могу! – крикнула она Рафаге. – Скачи без меня!
– Нет!!!
Но Шейла рывком остановила свою лошадь, не дав Рафаге возможности схватить поводья. Видя, что Рафага поворачивает гнедого, чтобы вернуться за ней, Шейла направила лошадь навстречу скакавшим наперерез всадникам.
Размахивая руками, она закричала во всю мочь:
– Помогите! На помощь! Я американка!
Она повторяла это снова и снова сквозь подступающие рыдания, моля небо о том, чтобы Рафаге удалось уйти.
Всадники сбавили скорость, когда она погнала свою лошадь им навстречу. Офицер, скакавший впереди отряда, окинул Шейлу внимательным взглядом, который задержался на ее золотистых волосах.
Он жестом приказал нескольким всадникам догнать Рафагу. Шейла наконец оглянулась и увидела, что гнедой уже вынес Рафагу к тропе. Она поняла, что ее маневр позволил ему выиграть время.
Шейла попыталась спешиться. Ноги не держали ее, и она рухнула на колени и разразилась рыданиями.
Ее о чем-то спросили по-испански, но она была не способна сейчас воспринимать чужой язык. Тот же вопрос повторили по-английски с сильным акцентом.
– С вами все в порядке, сеньора?
Ее ресницы слиплись от слез. Она вытерла глаза и набрала в легкие воздух, чтобы остановить рыдания. Наконец прерывающимся голосом она ответила:
– Да, все в порядке.
Прямо перед собой она увидела пару начищенных военных сапог. Скрипнуло седло на лошади, стоявшей поблизости и перебиравшей ногами. Издалека, из каньона, доносились какие-то звуки.
– Вы – сеньора Шейла Таунсенд из Техаса? – спросил все тот же голос.
Шейла подняла голову, откинула со щеки спутанные волосы и настороженно взглянула на офицера в форме.
– Да, я Шейла Таунсенд, – подтвердила она.
Перед ней стоял мужчина среднего роста с ястребиным носом и пронзительными карими глазами.
– Вы дочь сеньора Эллиота Роджерса? – снова спросил он. Она кивнула, и его губы растянулись в почтительной улыбке. – Мы давно уже разыскиваем вас, сеньора, с тех пор, как обнаружили тело вашего мужа в машине. – С легким поклоном он протянул Шейле затянутую в перчатку руку и помог встать на ноги. Потом добавил: – Капитан Рамон Эчеверия к вашим услугам.
Шейла приняла его помощь. Он с нескрываемым любопытством смотрел на нее, размышляя о чем-то. У Шейлы все еще не прошла внутренняя дрожь. Она едва сдерживала ненависть к офицеру, который руководил нападением на Рафагу.
– Как… как вы нашли меня? – дрогнувшим голосом проговорила она, забирая у него свою руку.
Он снова улыбнулся ей своей вежливой улыбкой.
– Как я уже сказал, мы искали вас с тех пор, как обнаружили тело вашего мужа. Поначалу прошел слух, будто вас захватили люди, убившие вашего мужа. А потом – молчание, как будто горы проглотили вас. Несколько недель назад патруль проверял этот район и услышал выстрелы. Кто-то из отряда заметил несколько всадников и с ними – светловолосую женщину. Наш разведывательный отряд прочесал эту местность. Так мы и обнаружили каньон, – рассказывал он.
– Я понимаю, – пробормотала она, содрогнувшись при мысли о том, что ее глупое бегство привело к такому ужасному финалу.
Мексиканский офицер кинул быстрый взгляд на крутую тропу, ведущую из каньона, прежде чем опять посмотреть на Шейлу.
– К сожалению, тот человек успел ускользнуть, когда вы поскакали к нам. Он был главарем банды, не так ли?
– …Д-да. – Шейла поколебалась всего лишь долю секунды, прежде чем ответить, но этого оказалось достаточно, чтобы офицер насторожился.
– Его имя? – без промедления спросил он.
– Я не знаю его имени, – быстро ответила она. На сей раз чересчур быстро.
Офицер вопросительно изогнул бровь.
– Разве это не банда Рафаги?
Шейла решала про себя, как ей себя вести – врать или говорить правду. В конце концов она предпочла второе, ибо слишком велика была вероятность, что ее уличат во лжи.
– Да, именно так они обращались к нему, но настоящего имени этого человека я не знаю, – твердо сказала она. – Здесь все называли его только Рафагой.
– Вы странно произносите его имя, сеньора, – усмехнулся офицер, подозрительно глядя на Шейлу.
– Разве, капитан? – Шейла похолодела, но пыталась сохранить внешнее безразличие.
– Вы пробыли здесь достаточно долго. – Он осторожно подбирал слова, ни на секунду не спуская с нее глаз. – Тем не менее никто не запросил за вас выкупа. Вы очень красивая женщина. Я не думаю, что этот преступник Рафага не замечал этого. – Шейла почувствовала, что бледнеет. – Возможно, он оставил вас здесь, намереваясь сделать своей женщиной. Более того, я могу предположить, сеньора, что вы находились здесь не совсем против воли.
Шейла тяжело дышала, не в силах отвести взгляда от коварного офицера. Но инстинкт выживания был в ней по-прежнему силен.
– Как вы можете предполагать такое после всего, что я пережила?! – с деланным возмущением воскликнула она.
– Простите, сеньора, – извинился тот, – но вы должны понять, что такое впечатление могло сложиться.
– Вы упомянули о патрульном отряде, который заметил меня несколько недель назад. – Шейла скрестила руки перед собой, повернулась к нему спиной и подняла рубашку, чтобы офицер смог увидеть следы, оставшиеся на ее коже. – Тогда я пыталась бежать. И Рафага вот так наказал меня за это. – Она вновь повернулась к нему лицом и спросила с холодным высокомерием: – Вы по-прежнему считаете, что я была здесь добровольной пленницей?
Он учтиво склонил голову.
– Примите мои извинения, сеньора. – Тем не менее во взгляде его все еще чувствовалось недоверие. Пока что предъявленное Шейлой доказательство устраивало его, но обстоятельства могли и измениться. – Если сеньора чувствует себя лучше, мы можем отправиться в поселок, где мои люди собрали арестованных.
Шейла коротко кивнула, и он с докучливой галантностью помог ей забраться в седло, не сводя с нее пристального взгляда. Она не могла прочитать его мысли, но чувствовала, что он пытается понять, что же действительно удерживало американку в «банде» Рафаги. Шейла сделала вид, что ничего не замечает, и холодно улыбнулась ему, когда он подал ей поводья. Он не получит от нее никакой информации о Рафаге!
Глава 23
В поселке Шейлу ожидало душераздирающее зрелище. Захваченных членов банды Рафаги согнали всех вместе, как животных на бойню. Их число свидетельствовала о том, что ускользнуть удалось немногим. Раненые в перестрелке тоже были здесь, они стонали от боли. Среди них Шейла не увидела Ларедо и не отважилась спросить о нем – пока.
Солдаты, охранявшие пленников, не обращали внимания на плачущих женщин, умолявших допустить их к раненым мужьям. За юбки женщин цеплялись испуганные ребятишки. Самые маленькие из них вопили от страха, в то время как дети постарше с полными слез глазами тревожно озирались по сторонам.
Офицер, сопровождавший Шейлу, не стал задерживаться перед толпой пленных, а проследовал дальше к домам, где его люди обыскивали убогие строения в поисках укрывшихся. Шейла старалась не выказывать чувств, которые вызвало в ней увиденное.
Ей удавалось сохранять внешнее безразличие до тех пор, пока они не подъехали к крайнему дому. При виде Елены, стоящей на коленях и обнимавшей ноги мужчины, неестественно осевшего в кресле, Шейла остановила лошадь. На земле рядом с креслом лежало ружье. На груди у мужчины расплылось кровавое пятно.
Когда Шейла остановилась, офицер обернулся, не понимая, что привлекло ее внимание. Елена подняла голову и, смахнув слезы, гордо встала перед ними, положив руку на плечо мертвого мужа. Она начала что-то говорить по-испански, голос ее дрожал и срывался от волнения.
– Вы понимаете по-испански, сеньора? – спросил офицер.
– Очень плохо, – пробормотала Шейла, не в силах отвести взгляд от Елены.
– Эта женщина говорит, что, увидев солдат, она выкатила кресло за дверь и вложила в руки мужу ружье. Она говорит, что солдаты убили его, словно он был бойцом. Она говорит, что теперь он настоящий мужчина, потому что свободен, – перевел офицер.
У Шейлы комок встал в горле. Она тронула лошадь и, почувствовав на себе любопытный взгляд офицера, объяснила:
– Ее муж был парализован и беспомощен, как дитя.
– Вы знали эту женщину? – спросил он.
– Как вы изволили заметить, капитан Эчеверия, я пробыла здесь довольно долго, – напомнила ему Шейла и пустила лошадь галопом.
Когда они достигли загона, он помог ей спешиться. Его галантность и внимание не обманывали Шейлу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он оставил ее одну хотя бы ненадолго.
Следуя за ней как тень, офицер проводил ее до навеса и вежливо поинтересовался:
– Могу я предложить вам воды?
– Нет, спасибо, – коротко отказалась она.
Он встал рядом.
– Мы скоро покинем это место. Не желаете ли что-либо взять с собой? Я распоряжусь…
– Нет, у меня ничего здесь нет своего, – перебила его Шейла. Она положила руку на живот. Ребенок Рафаги – вот единственное, что она собиралась взять с собой.
– Я так и думал. Представляю себе, как вам не терпится уехать отсюда. Вы прошли через такие испытания – гибель мужа, потом жизнь в плену у этих уголовников. Вы очень сильная женщина, сеньора Таунсенд.
– Прошу вас… – Его сочувственные речи были невыносимы. – Я не хочу вспоминать обо всем этом.
– Я понимаю. – Он почтительно склонил голову. – Вам не хочется говорить на эту тему.
– Совершенно верно, – резко подтвердила она.
Шейла закрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг. Если бы она могла к тому же еще ничего не слышать! Ей хотелось плакать, как женщины в поселке, но она была вынуждена молчать, пряча в душе свое горе. Даже намека на страдание не было на ее лице, когда офицер вернулся и объявил, что пора ехать.
Шейла скакала впереди отряда, рядом с офицером. Когда они подъехали к крутой тропе, она оглянулась назад, на каньон, хорошо понимая, что уже никогда не вернется в это место, ставшее для нее, несмотря ни на что, домом.
Никогда уже здесь не будет селения, отрезанного от всего остального мира. Сюда вторглись чужие, и люди, жившие здесь, уже не найдут свободы и безопасности в этих стенах. Каньон навеки потерян для них.
Взор ее исполнился печали, но она быстро взяла себя в руки, заметив, что офицер смотрит на нее. Солдаты, которым было приказано догнать Рафагу, встретили их на вершине холма и доложили, что преступник ушел, исчез без следа, словно ветер, в честь которого он получил прозвище. Ресницы Шейлы затрепетали, но она не выказала никаких других признаков радости.
Горный ветерок коснулся ее щек в прощальной мимолетной ласке. Внезапно Шейлу пронзила мысль, что она уже никогда не увидит Рафагу. Она старалась не думать об этом, когда они начали спуск.
– Вашим родителям сообщат, что вас нашли, что вы здоровы и невредимы, – сказал мексиканский офицер.
– Как они? – быстро спросила Шейла, обрадовавшись поводу отвлечься от мыслей о Рафаге.
– Они так беспокоились о вас.
– Где они сейчас? В Мексике? – Ей отчаянно захотелось увидеть родителей. С тех пор, как она уехала из дома, казалось, прошла целая вечность.
– Да, ваша мать находится в Чиуауа с того самого дня, как вы пропали, – объяснил он. – А ваш отец прилетает сюда, когда позволяют дела. Я встречался с ними.
– Как мне хочется их увидеть!
– Представляю. Им тоже наверняка хочется увидеть вас и убедиться, что с вами все в порядке. – Он улыбнулся. – Я полагаю, транспорт уже организовали, и они встретят вас на лагерной стоянке ночью.
– Благодарю вас! – с искренней признательностью воскликнула Шейла и, робко улыбнувшись, пришпорила лошадь.
Заход солнца застал отряд все еще в горах Сьерры; они разбили лагерь в долине. Солдаты привязали лошадей и развели костер. Шейла стояла в сторонке и безучастно наблюдала за их хлопотами.
Родители приехали еще до наступления темноты. Шейла бросилась к ним, смеясь и плача одновременно. Начались поцелуи, объятия, они говорили разом, перебивая друг друга. И все же Шейла чувствовала, что радость свидания была приправлена горечью.
Когда первое волнение прошло, Шейла, не отпуская их рук, отступила немного назад, чтобы лучше рассмотреть родителей. Она глядела на них сквозь слезы и улыбалась. Отец, одетый в джинсы и спортивную куртку, и в таком наряде умудрялся сохранить облик влиятельного бизнесмена. А мать в брючном костюме цвета хаки излучала ауру свойственной ей элегантности.
– Ты и вправду хорошо себя чувствуешь, солнышко? – Отец сжал ее руку.
– Да, прекрасно, – ответила она.
– Все эти месяцы мы ничего не знали о тебе, – взволнованно продолжал отец. – Но мама ни на секунду не переставала верить, что ты жива. – Он обнял жену за плечи. – Даже в самые тяжелые дни она не позволяла мне терять надежду.
Шейла посмотрела на мать. Она хорошо знала, какая несгибаемая сила таится в этой милой и элегантной женщине – ее матери. Миндалевидные карие глаза Констанции смотрели на дочь, пытаясь разглядеть, что творится у нее в душе.
– Так что же произошло, Шейла? Они… – Констанция Роджерс деликатно замолкла.
– Ты хочешь спросить, не изнасиловали ли они меня? – понимающе улыбнулась Шейла. – Нет. – Она не видела смысла скрывать от родителей правду. Рано или поздно ей все равно придется рассказать им о Рафаге, так лучше сделать это сейчас. – Рафага полюбил меня, но он не совершал надо мной насилия.
– Ты хочешь сказать, что главарь этой банды… – возмущенно начал отец.
– Это покажется тебе странным, папочка, – мягко перебила его Шейла, – но если бы ты хоть раз увидел Рафагу, он бы тебе понравился.
Мать странно посмотрела на нее.
– Я думал, все это вздорные слухи, но оказывается, это правда. Ты не беременна, Шейла? – тихо спросила она.
– Беременна, – с сияющими глазами произнесла Шейла. – Завтра нас с Рафагой должен был обвенчать деревенский священник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32