«Навеки»: АСТ; Москва; 1999
ISBN 5-237-03273-7
Аннотация
Историк Розалин Уайт уже отчаялась обрести счастье и с головой ушла в странное для женщины хобби — коллекционирование старинного оружия. Но именно это хобби подарило ей невероятную встречу с мужчиной ее грез, единственным, кому удалось пробудить в сердце Розалин пожар страсти...
Джоанна Линдсей
Навеки
Глава 1

Нет, она просто сойдет с ума, если сейчас же не откроет эту коробку! И это она, Розалин Уайт, которая всегда гордилась своей силой воли! Конечно, ни о какой выдержке не могло быть и речи, когда дело касалось ее единственной страсти — коллекционирования. Розалин изо всех сил старалась не замечать долгожданную коробку на низенькой этажерке перед рабочим столом, но помимо воли то и дело бросала на нее нетерпеливый взгляд.
Время шло, а ей еще нужно было закончить проверку студенческих работ. Обычно Розалин забирала тетради из колледжа с собой и работала дома, но сегодня вечером она собиралась поехать к своей подруге Гэйл, у которой проводила выходные. В понедельник возвращаться в колледж Розалин тоже не собиралась: ее ожидал давным-давно запланированный визит к зубному врачу. Поэтому для преподавателя, который вызвался заменять ее, она должна была оставить проверенные работы в ящике стола.
Три выходных дня были расписаны у нее буквально по часам. Розалин это нравилось — иначе она и не мыслила свою жизнь. Разумеется, иногда планы нарушались, как, например, вчера: сначала уведомление о том, что из Англии наконец-то прибыла долгожданная посылка, питом пришлось отвозить соседку Кэрол в больницу — где уж тут было заниматься проверкой тетрадей!
Сегодня утром по дороге в колледж Розалин заехала на почту и получила посылку. Еще дома она сунула ножницы в сумочку, чтобы легче было вскрыть упаковку. Но обстоятельства снова были против нее: кто мог предвидеть, что на почте окажется такая огромная очередь! Розалин едва успела в класс перед самым началом занятий, и в течение дня у нее не было ни минутки свободной, чтобы раскрыть коробку и удовлетворить свое любопытство.
Пятница всегда была у нее самым напряженным днем — три семинара подряд, да еще после каждого занятия неизбежные вопросы студентов. А сегодня к тому же ей предстояло встретиться с двумя отстающими. Когда занятия закончились, Розалин, перед тем как заняться тетрадями, собиралась наскоро перекусить и открыть коробку. Тут ее неожиданно вызвал декан.
Розалин до сих пор не могла успокоиться после разговора: декан Джонсон решил сообщить ей новость прежде, чем она узнает ее от других, а новость была для нее весьма неприятной — Бэрри Хортону предложили постоянную должность профессора в их колледже. Бэрри был самой большой ошибкой в ее жизни — что поделать, женщина в любом возрасте может быть наивной и доверчивой как девчонка! Теперь ко всему прочему Бэрри будет занимать равное с ней положение.
Декан, конечно, так прямо не сказал, но вызвал он ее именно затем, чтобы удостовериться, что это известие не причинит ей сильных волнений и она не станет вновь выдвигать обвинения против Бэрри. Можно подумать, декан решил, что ей не терпится вновь пережить это унижение!
И вот она сидела голодная и страшно злая на Бэрри и на его незаслуженное везение. Ну как тут сосредоточиться! Да еще эта коробка лежит перед ней и так и просит открыть ее. Все это уже походило на настоящую пытку. Так нет же, она не откроет посылку, пока не проверит последнюю работу и… и к черту все эти тетради!
Старинное оружие было страстью Розалин, как и средневековая история, которую она преподавала и знала в совершенстве. Собирать коллекцию оружия начал еще ее отец — для священника из небольшого городка это было весьма необычное хобби. После смерти отца Розалин унаследовала его коллекцию и теперь старалась пополнять ее по мере возможностей. Всякий раз, бывая в Англии, она проводила г антикварных магазинах едва ли не больше времени, чем в библиотеках за работой над своей книгой о норманнском завоевании.
Розалин притащила огромную коробку в свой кабинет только потому, что не хотела оставлять ее в машине без присмотра — когда бесценное сокровище находилось у нее на глазах, ей было спокойнее. Уж очень долго пришлось ей ждать осуществления своей мечты — почти три года. С тех пор как Розалин впервые услышала о существовании Проклятья Бладдринкера, она стала буквально по пятам преследовать прежнего владельца старинного меча. И какова же была ее радость, когда она узнала, что меч продается, а не выставляется на аукцион, где за него назначили бы непомерно высокую цену. Однако вскоре преждевременная радость сменилась разочарованием: владелец меча, сэр Айзек Дирборн, оказался весьма эксцентричным господином. Целых четыре месяца с ним пришлось торговаться и обговаривать тысячи формальностей. Всех подробностей этой сделки Розалин не знала, ибо Дирборн с самого начала отказался вести с ней переговоры о продаже.
"Женщина не может владеть Проклятьем Бладдринкера», — сказал он ей во время их первой и последней встречи, ничем не объясняя своего резкого отказа. Она умоляла его в письмах и по телефону, но он не уступал, и все бы на этом и закончилось, если бы в дело не вмешался Дэвид, ее обожаемый Дэвид, которого она любила как родного брата. В раннем детстве он остался сиротой, и ее родители взяли его на воспитание. Он вырос в их доме и опекал ее с детских лет. И вот теперь вновь решил ей помочь. Но даже Дэвиду потребовалось четыре месяца, чтобы наконец совершить покупку, да и то только после того, как он согласился на все условия Дирборна.
Как только все уладилось, Дэвид сразу же позвонил Розалин и сообщил, что перешлет меч с первым же кораблем, следующим в Америку. Она пришла в неописуемый восторг, но кое-что в разговоре с ним заставило ее насторожиться: «Роузи, и не думай о том, чтобы возместить мне расходы. Я дал Дирборну клятвенное обещание, что никогда не буду продавать меч женщине и даже не оставлю по завещанию. Однако этот сумасброд ни словом не обмолвился о том, что он запрещает мне просто подарить меч. Ну так вот, прими от меня этот скромный подарок ко дню твоего рождения — разумеется, в счет последующих пятидесяти лет».
Розалин прекрасно знала, какой это был дорогой подарок: если бы ей пришлось покупать меч самой, на это ушли бы все ее сбережения, да еще тысяч двадцать пришлось бы занять. Так что она чувствовала себя в неоплатном долгу у Дэвида, несмотря на все его тактичные заверения. Конечно же, эта сумма была для него смехотворно мала — Дэвид женился на богатой наследнице, которая обожала его и буквально осыпала деньгами. Его жена Лидия тоже была своего рода коллекционером: она питала такое же пристрастие к старинным особнякам, какое Розалин питала к старинному оружию. Зная это, Розалин все равно чувствовала себя обязанной Дэвиду — покупать такие дорогие подарки было сущим расточительством, даже если ему и приятно доставить ей удовольствие. Ей захотелось сделать ему какой-нибудь приятный сюрприз, чтобы хоть как-то отплатить за эту бесценную услугу.
Розалин не могла больше противиться искушению. Дрожащими пальцами она нащупала ножницы в сумочке. Потом кинула быстрый взгляд в сторону двери, желая убедиться в том, что она закрыта, и неожиданно усмехнулась: так недалеко и до болезненной подозрительности, а там и до шизофрении. Колледж в это время был почти пуст, за исключением нескольких преподавателей да студентов из драматического кружка, репетировавших пьесу, которую в этом семестре выбрал мистер Хейли для студенческого спектакля. Никто не мог нарушить ее уединения, но если бы кто-то и зашел случайно, ей нечего было прятать. Ну что же, мистер Дирборн, вы были непреклонны: женщина не может владеть этим мечом, и все же…
И все же она завладела им. Теперь это сокровище принадлежит ей. Меч станет жемчужиной ее коллекции — самое древнее и самое красивое оружие. Розалин не смела и надеяться, что когда-нибудь станет обладательницей такого редкого экземпляра. Она ни разу еще не видела этот меч — даже на фотографии, — но с тех пор, как впервые услышала о нем, потеряла покой. Он был самым старым из всех известных ей клинков, и, вероятно, поэтому она жаждала приобрести его. Дэвид заверил ее, что меч в отличном состоянии, несмотря на свои древний возраст, и почти не тронут ржавчиной, что было совсем уже невероятно, ибо рукоять меча датировалась примерно VIII веком, а стальное лезвие клинка — X. Вероятно, такая великолепная сохранность меча объяснялась исключительно заботой его хозяев — наверное, каждый владелец берег его не то что от ржавчины, но и от постороннего глаза.
Взяв ножницы, она торопливо перерезала пластиковые ремни, открыла коробку и, разворошив упаковочную солому, нащупала ящик красного дерева. Увидев широкую ленту, перевивавшую ящик, Розалин улыбнулась: Дэвид, как всегда, был галантен. К ленточке был подвешен ключ.
Розалин осторожно приподняла деревянный ящик и вытащила его из картонной коробки, спихнув упаковку на пол. Теперь ей стало ясно, почему было так тяжело тащить коробку: основной вес посылки заключался в этом узком деревянном ящике. Розалин развязала ленту и сжала ключ в руке. Затаив дыхание, она вставила его в замок и стала осторожно поворачивать, пока не услышала слабый щелчок.
Открыв крышку, она с благоговейным трепетом склонилась к тому, что было частью тысячелетней истории: длинный, обоюдоострый клинок потемнел от времени, но рукоять кованого серебра хорошо сохранилась и сверкала в свете настольной лампы. В центре рукоятки вспыхивал темный янтарь размером с двадцатипятицентовую монету. Три янтарика поменьше украшали вершину витой рукояти, на которой был выгравирован рисунок, изображающий не то дракона, не то змею — сразу разобрать было невозможно.
Меч был выполнен с удивительным мастерством, а качество стали приводило в восхищение — не многие предметы старины сохранились так же хорошо, как этот меч. Настоящий скандинавский клинок — даже если бы Дэвид и не сказал ей. Розалии поняла это с первого взгляда. Ей был хорошо знаком языческий стиль подобных украшений. Судя по богатству отделки, меч был выполнен для благородного и знатного воина — это было оружие викинга. Проклятье Бладдринкера.
Розалин была профессором истории, и средневековье было ее коньком. Эпоха викингов была ей хорошо знакома, и она с точностью могла определить вещь, принадлежавшую тому времени. Викинги, кроме всего прочего, славились еще и тем, что подбирали себе и своим мечам самые диковинные имена. И все-таки ей никогда раньше не приходилось слышать более странного имени, чем Проклятье Бладдринкера. Почему первый хозяин назвал так свой меч? Об этом теперь можно было только гадать — ответ терялся в глубине веков.
Но Розалин, совершенно околдованная новым экземпляром своей коллекции, не могла не думать об этой тайне. Скольких храбрых воинов лишил он жизней? Одного? Бесчисленное множество? Скандинавы были одним из самых кровожадных и воинственных древних народов — настоящие хищники северных морей, они всегда нападали на своих противников внезапно и молниеносно. Возможно, этот меч в течение веков участвовал в самых жестоких битвах, ибо он не был зарыт в могилу вместе со своим первым хозяином по обычаю викингов. Почему? Быть может, его прежний хозяин потерял его? Или же отошел в мир иной, тихо и мирно скончавшись в своей постели, а меч передал своему преемнику? А может быть, он погиб на чужбине, вдали от своих друзей и соратников, и некому было похоронить его по языческим обычаям?
Да, вопросов у Розалин было множество, но ответы на них узнать было не суждено. Однако это лишь ненадолго омрачило ее радость — она ведь стала теперь новой обладательницей меча!
— Проклятье Бладдринкера, — произнесла она вслух, беря древний клинок обеими руками. — Тебя создали для войн и сражений, но ты больше не прольешь ни капли крови — я клянусь тебе в этом, так же как и в том, что ты не будешь забыт.
Пальцы стиснули теплую рукоять меча, приподнимая его с золотистого бархата, на котором он покоился. Клинок был на удивление тяжелым, и Розалин пришлось поддержать его другой рукой, чтобы не уронить. Она вдруг услышала отдаленные раскаты грома. Они доносились как будто издалека, но вспышка молнии, осветившая комнату, была такой яркой, что Розалин испуганно вскрикнула. На мгновение молния даже ослепила ее — словно тысячи лампочек вспыхнули одновременно у нее перед глазами.
Меч стал клониться вниз. Розалин успела поймать его лезвие рукой, прежде чем клинок с размаху ударился об этажерку. Острый край лезвия впился ей в руку, и она вздрогнула. Сердце отчаянно колотилось от тревожного предчувствия. Кляня на чем свет стоит метеорологов, пророчивших в этот день ясное и чистое небо, она осторожно уложила меч обратно в ящик на бархатное ложе. Ей совсем не улыбалась мысль ехать под дождем к Гэйл целых три часа.
— Вы слышали, профессор Уайт? — Мистер Форбс, ночной сторож, просунул голову в дверь. — Вот чудеса-то!
— Не вижу в этом ничего странного — мне и раньше приходилось слышать раскаты грома, — насмешливо возразила Розалин.
Она быстро закрыла крышку ящика, но не успела, однако, запереть ее на ключ. Она узнала мистера Форбса по голосу — глаза все еще плохо различали окружающие предметы, и она почти ничего не видела в полумраке кабинета, кроме яркого пятна от настольной лампы.
— В том-то все и дело, профессор. На небе-то ни облачка.
Розалин хотела было возразить старику: она ведь ясно слышала гром, а потом видела вспышку молнии. Но тут взгляд ее случайно упал на непроверенные экзаменационные тетради, грудой наваленные на столе. У нее же совершенно нет времени обсуждать подобные пустяки, когда ее ждет еще куча работы!
— Я бы не беспокоилась по этому поводу, мистер Форбс, — сказала она. — Если гроза до нас не дошла, тем лучше.
— Конечно, мэм, — промолвил сторож, прикрывая дверь.
Когда его шаги затихли в коридоре, Розалин протерла глаза под очками и снова взглянула на письменный стол.
1 2 3 4 5