И когда этот нрав проявлялся, в глазах Джекоба загоралось золотисто-желтое пламя, способное испепелить каждого, на кого будет направлен его взгляд.
Из двух сыновей Мейтленда Брэдфорд был очень похож на отца. Закари обладал таким же ростом, как его отец и брат, — шесть футов без одного дюйма, но позаимствовал у матери глаза и темперамент. И был не таким бесшабашным, как его брат.
Наконец Джекоб Мейтленд поднял глаза и слегка нахмурился.
— Что так быстро вернулась? Ведь она была дома, не правда ли.
Ханне нравилось, как говорит Джекоб Мейтленд. Он всегда четко и ясно выражал свои мысли. Ханна когда-то пыталась подражать ему в этом, не в семье стали смеяться над ней, и она отказалась от своих попыток.
— Да, сэр, она дома.
— И как она себя чувствует? Все еще уговаривает тебя не воровать у меня? — хмыкнул Джекоб.
— Я оставила гостинцы раньше, чем у нее появилась возможность это сказать, — ответила Ханна, продолжая нервно сжимать ладони.
— Что-то случилось, Ханна? — спросил, прищурив глаза, Джекоб. — Выкладывай.
— Может, лучше пройти на конюшню, хозяин, я боюсь, что вы повысите голос, и молодые люди в гостиной могут услышать.
— Выкладывай немедленно!
Ханна вздохнула и почувствовала, как по ее телу побежала легкая дрожь при виде золотистого пламени, зажегшегося в глазах хозяина.
— Мисси Анджелу чуть не изнасиловали сегодня утром, — выпалила Ханна и, широко раскрыв глаза, стала ждать, когда разразится буря.
— Что?! Чуть не… — Джекоб Мейтленд вскочил на ноги. — А куда смотрел отец?
— Его не было дома.
— И Анджела… пострадала?
— Нет, сэр! С помощью ружья она заставила этого молодого кобеля убраться восвояси. Но настроен он был очень решительно… Грозился, что еще добьется своего. Анджела не испугалась, а очень разозлилась.
— Кто этот подонок, который хотел изнасиловать ребенка? — спросил Джекоб, тяжело опускаясь на стул. — Это не поддается моему пониманию!
— Я пыталась вам рассказать, что она очень выросла за последнее время, — с упреком проговорила Ханна.
— Все равно, ей только четырнадцать лет. Черт побери, она еще младенец!
Ханна не стала напоминать хозяину, что в «младенческом» возрасте Анджелы уже выходят замуж и рожают детей.
— Вы не видели ее после той стычки с ее отцом. Малышка мйсси становится красавицей. Но Джекоб, похоже, не слушал ее.
— Как зовут этого прохвоста? Будь уверена, ему не поздоровится.
— Билли Андерсон.
— Это сын Сэма Андерсона? — удивился Джекоб.
— Да, сэр.
— А еще кто-нибудь приставал к Анджеле?
— Да, сэр. И это меня очень беспокоит, потому что бедняжка мисси вынуждена оставаться ночью одна.
— Почему? — сурово спросил Джекоб Мейтленд.
Ханна опустила глаза и прошептала:
— Отец оставляет ее одну, когда ночует в Мобиле. Во всяком случае, так было в эту ночь.
— Ах сукин сын! — Джекоб снова вскочил, на сей раз опрокинув стул. Глаза его потемнели от гнева. — Скажи Зеке, чтобы он взял мою лошадь и немедленно ехал в город. Пусть привезет Сэма Андерсона и Уильяма Шеррингтона. Да пусть скачет так, словно за ним гонится сам дьявол! Ты поняла, Ханна?
— Да, сэр. — Она в первый раз за долгое время улыбнулась.
— Иди, скажи ему! А потом возвращайся и расскажи обо всем остальном.
Уже спускались сумерки, когда Уильям Шеррингтон без доклада ввалился в кабинет Джекоба Мейтленда. Одежда его была заляпана грязью и измята, на мешковатых брюках виднелись заплатки. От рыжеватых волос, разделенных на пробор, неприятно пахло каким-то маслом. Белки его глаз покраснели и по цвету мало чем отличались от волос.
— Какого черта вы посылаете за мной своего черномазого, — разразился бранью Уильям Шеррингтон. — Я еще пять лет назад предупреждал вас, чтобы…
— Заткнись, Шеррингтон, и прежде всего сядь, — оборвал его Джекоб. — Пять лет назад ты шантажировал меня, грозился отправиться к моим сыновьям и рассказать им обо мне и Чариссе, если я не дам тебе воспитывать Анджелу так, как тебе нравится. Я по глупости уступил тебе. Правда, нужно сказать, Анджеле тогда не угрожала опасность.
— Какая опасность?
Джекоб поднялся со стула со зловещим выражением лица:
— А тебе не приходило в голову, что, пока ты беспробудно пьянствуешь, оставляя ее без присмотра, с ней может что-нибудь случиться? Да за тобой надо было посылать адвоката, а не Зеке!
Загорелое лицо Уильяма Шеррингтона побледнело.
— С ней… что-то случилось?
— На сей раз, слава Богу, обошлось. Но в этом нет твоей заслуги… Анджелу чуть не изнасиловал этот щенок Билли Андерсон. Ты представляешь — мог изнасиловать! Это последняя капля!.. Раньше ты угрожал мне. Сейчас я обещаю: если ты еще когда-нибудь оставишь девочку одну, ты окажешься за решеткой. И не рассчитывай на то, что я поленюсь это устроить.
— Но послушайте…
Джекоб поднял бровь, и Уильям замолчал.
— Уж не собираешься ли ты сказать, что я не прав? Что, ты не оставлял Анджелу одну, на произвол судьбы?
Уильям Шеррингтон в смятении смотрел себе под ноги.
— Ну, я, может быть, чуточку расслабился, но девчонка может постоять за себя.
— Господи, да ей всего четырнадцать лет! Ее нельзя предоставлять самой себе!.. Ты не в состоянии воспитывать ее и знаешь это не хуже меня!
— Вы не смеете забирать ее у меня!.. Я нуждаюсь в ней! Я хочу, чтобы она была со мной! Она единственное, что у меня осталось после того, как ее мать удрала от нас! — патетически произнес Уильям.
— Я предлагал отдать ее в пансион. Предложение остается в силе. Это было бы для нее лучше всего, — сказал Джекоб, заведомо зная, что его — предложение будет отвергнуто.
— Мы не нуждаемся в милостыне, Мейтленд! Я это говорил уже много раз. Анджеле не нужны никакие пансионы!.. Там она только перестанет ценить то, что у нее есть.
— Дурак ты, братец! — раздраженно воскликнул Джекоб. — Упрямый осел!
— Может быть, но Анджела останется со мной, и я подниму страшный скандал, если ты попытаешься отобрать ее у меня.
Джекоб тяжело вздохнул.
— Я тебя предупредил, Шеррингтон. Если что-нибудь случится с Анджелой, я спущу с тебя шкуру.
Джекоб молча смотрел, как Уильям Шеррингтон выходит из кабинета. Гнев вспыхнул в нем с новой силой, когда спустя несколько минут Ханна объявила о приходе Сэма Андерсона.
Глава 5

Солнце уже село, когда Анджела добралась до города. Она отправилась сразу после полудня и шла вдоль реки, чтобы ни с кем не встретиться. Она любила реку. В феврале прошлого года они с отцом ездили этой дорогой до Монтгомери, чтобы посмотреть, как Джефферсон Дэвис приносит присягу в качестве первого президента Конфедерации. Анджела никогда не бывала так далеко от дома. Это было просто здорово! Но это событие стало также началом отцовских бед.
Уильям Шеррингтон был истинным южанином — по рождению и воспитанию — и от всей души хотел сражаться за свою родину. Но он был слишком стар. И к тому же пьяница. И армия в нем не нуждалась.
После отказа Шеррингтон стал пить еще больше, с удвоенной силой проклиная янки. Он и раньше не очень жаловал северян, но сейчас стал их прямо-таки ненавидеть. Анджеле вроде бы тоже надо было ненавидеть северян, хотя она не совсем понимала, за что именно. Она не могла понять, как это люди, которые когда-то были друзьями, могут убивать друг друга. Это какая-то бессмыслица.
Анджела ненавидела войну. Ее не особенно интересовало, почему война началась и все еще продолжается, она знала лишь то, что теперь она перестала любить Брэдфорда Мейтленда. Сейчас она его ненавидела. Что ей еще оставалось? Ханна однажды проговорилась: Брэдфорд был вовсе не в Европе, как все считали, а сражался за Союз! Ужас! Ханна страшно расстроилась из-за своей обмолвки, но Анджела тут же поклялась, что не выдаст секрета. Вообще-то это не повредит Брэдфорду, даже если она и скажет, потому что его не было здесь. Это может повредить Джекобу, и поэтому Анджела не проболтается. Тем не менее теперь она ненавидела Брэдфорда. А это ей совсем не нравилось.
Войдя в город, Анджела вдруг осознала, что отец к этому времени уже мог прийти домой. Впрочем, мог и не возвратиться. А после того, что случилось днем, ей не хотелось проводить еще одну ночь в одиночестве. Уж лучше она будет идти всю ночь по берегу реки, благо у нее есть ружье.
Небо сделалось к этому часу темно-багровым, уже зажигались фонари. Анджела хорошо знала, где можно найти отца. Было несколько кабаков, которые он предпочитал другим, и бордель, который он посещал, когда оказывался в городе.
Она направилась в портовую часть города. На ней было новое желтое хлопчатобумажное платье, поскольку Ханна убедила ее, что молодая женщина не должна появляться на людях в брюках. Правда, платье уже стало ей маловато — плотно обтягивало груди и слишком подчеркивало бедра, но Анджелу это не беспокоило.
Анджела стала прочесывать улицы в поисках фургона и кобылы Сары. Завидев пьянчуг и прочих подозрительных типов, она пряталась в переулках. Так в поисках прошел час, затем другой.
Анджела уже основательно устала, когда достигла пустынной части порта — своей последней надежды. Здесь находился бордель, в котором — она это знала — отец бывал раньше. В конце улицы она увидела нечто, напоминающее фургон, хотя и не была уверена в этом. Она ускорила шаг, в ней снова возродилась надежда. Но внезапно кто-то грубо схватил Анджелу за руку, и она вынуждена была остановиться.
Девушка вскрикнула. Ружье выпало из ее рук. Но Анджела тут же замолчала, увидев Бобо Делерона. Она не видела Бобо с зимы. Парень здорово подрос и возвышался над ней, словно башня. На квадратном подбородке его пробивались редкие волоски. Из-под бровей на Анджелу насмешливо смотрели темные глаза.
— Куда так спешишь, Энджи? Ты что, кого-то подстрелила из этого ружья?
Бобо был не один, и Анджела издала стон, когда плотный парень постарше Бобо нагнулся и схватил ружье.
— Из ружья не стреляли, — сказал он. — Но штука хорошая. — Он поднял глаза на Анджелу и ухмыльнулся. — Как и она.
— Да, она ничего, — неохотно согласился Бобо. — Это Энджи Шеррингтон. — При этих словах он еще крепче сжал руку Анджелы, заставив ее поморщиться. — Энджи из простой семьи, как ты и я, Сет, но думает, что она лучше нас… Разве я не прав, Энджи?
— Я никогда так не говорила, Бобо Делерон, ты прекрасно это знаешь.
— Пусть не говорила, но ведешь ты себя именно так.
Бобо произнес это со злостью, и Анджеле стало не по себе. Она уловила исходящий от парня запах спиртного и вспомнила последнюю стычку с ним. Тогда ей пришлось довольно сильно ударить его в пах, чтобы избавиться от приставаний, и он поклялся, что рассчитается с ней.
Внезапно Анджела со всей определенностью осознала, что сейчас темно и поблизости никого нет.
— Я… я встречаю своего отца, Бобо, — каким-то жалобным тоном проговорила она. — Так что отпусти меня…
— Где твой отец?
— Вон там.
Свободной рукой она показала на фургон, к которому направлялась, но сейчас вдруг увидела, что это был никакой не фургон.
— Я думаю, что твой отец в заведении Нины и некоторое время будет там занят, — хмыкнул парень постарше. — Почему бы тебе не составить нам компанию, а?
— Я хочу забрать отца и отправиться домой. — Анджела пыталась говорить как можно спокойнее, однако испугалась она не на шутку.
Бобо здорово вытянулся за эти месяцы. Ему, пожалуй; уже лет семнадцать. Бобо был зол — и к тому же не один.
Надо было как-то вырваться.
— Я могу взять свое ружье? Ей-Богу, мне надо идти.
Она потянулась было за ружьем, но Бобо резко дернул ее.
— Что скажешь, Сет? Приятель Бобо ухмыльнулся:
— Я думаю, ружье отличное и сгодится для дела — ведь я скоро пойду в армию. Да, я с полным правом возьму его.
Глаза Анджелы испуганно расширились.
— Ты не посмеешь это сделать! Мы с папой умрем с голоду без него!
Сет фыркнул:
— А ты не преувеличиваешь, девочка? Если твой папочка может раскошелиться, чтобы посетить заведение Нины, значит, вы не умрете с голоду. Анджела повернулась и умоляющими глазами посмотрела на Бобо.
— Бобо, скажи ему, пожалуйста, что нам не выжить без ружья! И у нас нет денег, чтобы купить новое.
Бобо был основательно пьян.
— Заткнись, Энджи! Он может взять твое ружье и тебя в придачу… Но сначала я…
Однако не все еще было потеряно. Ее держал Бобо, а Бобо был здорово пьян. Анджела дождалась, когда он двинулся вперед, резким движением вырвала руку и бросилась наутек. Но Бобо тут же догнал ее, схватил за волосы и больно дернул.
— Пусти! — отчаянно закричала она, приходя в ярость. — Пусти, жалкий трус! Да я…
Громкий смех Бобо заставил ее замолчать.
— Вот теперь ты опять похожа на ту строптивую Энджи, которую я знаю! А то я просто не узнавал тебя, когда ты так жалобно скулила.
— Мерзкая свинья, отпусти волосы! — закричала Анджела, но видя, что это не помогает, замахнулась кулаком.
Бобо поймал ее руку и заломил за спину.
— Тебе больше не удастся расквасить мне нос, Энджи. — Он за волосы повернул ее лицом к себе. — На этот раз у тебя ничего не получится. Сейчас мы по очереди трахнем тебя. Я собирался сделать это еще зимой, но тогда тебе удалось улизнуть, помнишь?
Анджела завизжала. Бобо отпустил ее волосы и зажал ей рот рукой. Сзади подошел Сет, задрал ей юбку до пояса и запустил потную ладонь между ног девушки.
— Мы так и будем стоять и болтать или же приступим сразу к делу? — возбужденно спросил Сет, шаря между девичьих бедер.
— Убери свои лапы. Сет, — сурово сказал Бобо. — У меня с ней свои счеты, и я буду первым. Ты возьмешь то, что останется.
Сет отступил на шаг.
— А ты уверен, Бобо, что от девчонки потом что-нибудь останется?
— Может быть, она будет немного растрепанной, но пинаться не перестанет… У Энджи есть характер. — Бобо хмыкнул и крепко прижал девушку к себе. — Не жди, что она ляжет и раздвинет для тебя ляжки. Она будет драться до конца.
— Ну, не знаю, Бобо. — Сет покачал головой. — Мне не хочется драться с девчонкой, которая не сделала мне ничего плохого.
Бобо развернул Анджелу лицом к Сету, продолжая одной рукой зажимать ей рот. Второй рукой он стал по очереди тискать ее небольшие грушевидные груди, и Анджела вскрикнула от боли.
1 2 3 4 5