Андрей Ильин: «Диверсия»

Андрей Ильин
Диверсия


Обет молчания – 03





«Андрей Ильин. Диверсия»: ЭКСМО; Москва; 2000

ISBN 5-04-003656-6 Аннотация Агенты влияния не оставляют следов. Разоблачить их почти невозможно. И только компьютерное расследование позволяет резиденту могущественной Конторы проникнуть в тайну заговора, чревато подрывом российской экономики. Однако высокопоставленные заговорщики недосягаемы даже для спецслужб. Резидент ищет выход… Андрей ИльинДиверсия Предисловие Распечатка магнитофонной записи диспетчерской службы 02 города Москвы. ВЫДЕРЖКА — Милиция! Але! Милиция! Вы меня слышите?— Говорите, вас слушают.— Это милиция?— Говорите.— У нас в подъезде лежит человек! Весь в крови...— Назовите адрес.— Тупиковый проезд, дом двенадцать. Второй подъезд.— Потерпевший жив?— Кажется, нет. Я не знаю. Он весь в крови. И не дышит.— Кто обнаружил тело?— Мы. То есть я.— Ваши фамилия, имя, отчество.— Заикина Алевтина Петровна.— Адрес?— Тупиковый проезд, двенадцать, квартира 24.— Кто передал сообщение?— Я. Заикина Алевтина Петровна.— Ждите. К вам выезжает наряд милиции... Приняла: дежурный диспетчер СМИРНОВА В. П. Время приема: 17 мая, 22 часа 17 минут. Конец распечатки. * * * Из доклада старшего оперативной группы 78-го отдела Министерства внутренних дел города Москвы капитана ФЕДОРОВА С. Т. ВЫДЕРЖКИ Тело было обнаружено по адресу: Тупиковый проезд, двенадцать, на лестничной площадке между третьим и четвертым этажами. Тело обнаружила Заикина Алевтина Петровна, проживающая в том же доме, в квартире 24.В результате предварительного осмотра места происшествия было установлено, что пострадавший был убит пятью выстрелами в упор в область головы и груди из пистолета калибра 9 миллиметров. (Найденные гильзы отправлены на экспертизу.)В руке потерпевшего был найден газовый пистолет иностранного производства, из которого было сделано четыре выстрела.На площадке второго и первого этажа, на полу и перилах, а также на выходе из подъезда на асфальте были обнаружены многочисленные следы крови, обрывающиеся на проезжей части улицы. Старший группы капитан ФЕДОРОВ. 17 мая, 23 часа 55 минут. * * * Из заключения патологоанатомического вскрытия. ВЫДЕРЖКИ Смерть потерпевшего наступила в промежутке между двадцатью двумя — двадцатью тремя часами в результате трех смертельных огнестрельных ранений в область головы и сердца...Смерть потерпевшего наступила мгновенно...На правой руке с тыльной стороны ладони найдены следы порохового нагара.На пальцах левой руки на дистальных фалангах первого и второго пальцев установлено присутствие мышечной ткани и крови, не соответствующей группе крови потерпевшего. Под ногтями указательного и безымянного пальцев найдены клетки белковой оболочки глаза и ткани мозгового вещества... Вскрытие проводил ПЕТРОВ С. М. * * * Из телепередачи «Городская криминальная хроника». Эфир 20 мая, 19 часов 30 минут. ЦИТАТА — Непонятны мотивы совершенного убийства. Судя по всему, погибший не имел отношения ни к криминальному миру, ни к серьезному бизнесу. Тем не менее почерк преступления совершенно соответствует стилю заказного убийства, которые мы теперь имеем возможность наблюдать чуть не каждый день...Свидетели видели трех окровавленных мужчин в масках, втаскивавших в стоящую возле подъезда автомашину импортного производства находящегося без сознания сообщника. Машина на большой скорости скрылась в сторону центра. Операция «Перехват», объявленная милицией после приезда на место преступления, результата не дала. К сожалению, это не последнее преступление, случившееся на этой неделе... Оператор видеоматериала СЛАДКОВ А. Д. Видеозапись от 17 мая. * * * Из разговора следственной бригады на оперативном совещании, посвященном расследованию убийства по Тупиковому проезду. ВЫДЕРЖКИ — ...Как он, получив пять пуль в башку и грудь, мог успеть произвести четыре ответных выстрела из газового пистолета? Эксперты утверждают, что смерть наступила мгновенно. Какого черта мгновенно, если ему надо было вытащить и взвести оружие. Или он знал заранее о засаде, или преступники стреляли не сразу?.....И главное, совершенно непонятно, откуда взялись на его ногтях волокна сетчатки и мозга. Он что, успел ткнуть их пальцем в глаза? И достать до мозга? Чушь какая-то. Тайваньский боевик. С голым пальцем против четырех вооруженных убийц! Они что, ждали, когда он доберется до их лиц? Спокойно стояли и ждали? Ни черта не понятно!.....Кровь на лестнице имеет три разные группы. Значит, ранены были как минимум три преступника. Из газового пистолета? Как-то сомнительно. Для этого надо было стрелять в упор, чуть не приставив ствол к головам. Какой же преступник, сидящий в засаде, такое допустит? На их стороне внезапность, заранее подготовленные диспозиции. Может, потерпевший был не один? Может, их было несколько человек и остальные после перестрелки скрылись? Но при чем тогда сетчатка и мозги на пальцах?.. * * * Из оперативной сводки горотдела милиции от 24 мая. ВЫДЕРЖКА ...обнаружено тело неизвестного мужчины с проникающим ранением в голову... Смерть, судя по всему, наступила в результате проникающего удара острым предметом через правую глазницу в лобные доли головного мозга... Часть 1 Глава 1 Меня затребовали в Центр. Срочно. Как пожарную команду на загоревшийся пороховой завод. На передачу дел — час, на сборы — минута. Промедление — смерти подобно. В самом прямом смысле. В нашем учреждении нельзя замешкаться, нельзя опоздать и нельзя оправдать свое опоздание объективными, семейного или служебного свойства причинами. Потому что у нас нет службы важнее службы Конторе и нет семьи. И постоянного имени нет. И постоянной биографии. Все временное — на одно конкретное задание. Постоянная величина только одна — необходимость как можно лучше и как можно быстрее исполнить полученный приказ. Без ссылок на неодолимые обстоятельства.И обычно таких не находится. Потому что в нашем учреждении неумение приравнивается к должностному несоответствию. Несоответствие ведет к немедленной отставке. А отставки в Конторе нет — есть скоропостижная, во имя сохранения общей Тайны, смерть.Мы как солдаты на войне, для которых предусмотрено множество поощрений — дополнительная кружка водки, орден, отпуск на родину и только один вид наказания — смертная казнь путем расстрела перед строем или перевода в штрафной батальон, равного расстрелу. По всей строгости военного времени.Нас тоже по всей строгости... Потому что мы тоже по закону военного времени. Контора воюет всегда, это ее единственное и главное предназначение.Редко бывает, чтобы Резидента срывали с подведомственного ему региона без предупреждения, без соответствующей замены. Но бывает. Сегодняшний случай именно из этой серии.«Текущие дела, требующие надзора Резидента, законсервировать. Техническую сторону передать доверенному агенту. Оперативные встречи перенести до востребования. Документацию ликвидировать. Отчеты об использовании финансовых средств не предоставлять... Явиться в...» И гриф «сверхсрочно». С которым только дурак отважится поспорить.Ну если гриф «сверхсрочно» и если финансовые отчеты не предоставлять, то действительно тянет в ноздри паленым — из-под крыши склада готовой продукции того самого порохового завода валит дым. Клубами. Бухгалтерию в нашей системе пробрасывают только в одном случае — когда в доме случилось стихийное бедствие. И значит, я — спасатель. И значит, мною будут тушить какой-то огонь. Интересно бы знать, какой? Но даже если и знать, и даже если наверняка знать, что придется сгореть, все равно ничего изменить нельзя. Приказ получен и обсуждению не подлежит. Согласно законам военного времени...Сжечь шифрограмму. Растереть пепел пальцем. То же самое сделать с текущей документацией, хотя ее, наткнись на нее посторонний, прочитать без шифровальной машинки все равно невозможно. Вслед пустить шифровальную машинку. То есть превратить ее в тот же «пепел». И «растереть между пальцев».Все, больше никаких компрометирующих меня или Контору предметов у меня нет. Резиденты орудия производства на месте проведения работ не хранят. Они не строители, которым кирки и лопаты сподручнее держать ближе к канаве. Подальше положишь — поближе, а главное — без угрозы потерять голову возьмешь. Не пословица — цитата из служебной инструкции.Все прочее резидентское барахло хранится в надежном месте, в специальном контейнере, под чуткой охраной настроенного на чужака самоликвидатора. •Сунешься, не зная, как с ним, с бессловесным, договориться, — ни содержимое контейнера, ни себя самого не найдешь. Разорвет, размечет по окрестностям на молекулы. Долго потом местные жители и любопытствующие журналисты будут гадать о случившемся в чистом поле странном взрыве, об отсутствии воронки и каких-либо обломков. И опять все спишут на тарелочки. Мол, очередной эксперимент... Хорошо, что инопланетяне пока в контакт не вступили. Для Конторы хорошо. Есть на кого валить.Снять билет с брони. На этот самый пожарный случай у всякого Резидента сидит в Аэрофлоте пара-тройка своих, хорошо оплачиваемых через подставных лиц человек. Резидент должен иметь возможность улететь или уехать всегда, даже когда нелетная погода, а железнодорожные рельсы разобрали пионеры на металлолом. Хоть в бомбовом отсеке стратегического бомбардировщика, прикинувшись крылатой ракетой. Главное — чтобы быть в нужном месте в указанное время и чтобы никто из оказавших помощь в транспортировке твоего тела в нужную географическую точку не знал, кто ты есть и для чего туда едешь. А как ты это умудришься сделать — твои проблемы. На то ты и Резидент, а не торговка овощами.Дела законсервированы, встречи перенесены, компроматы уничтожены. Самолет подан на полосу. До свидания, регион моего служебного интереса. Возможно, надолго. Возможно — навсегда... Глава 2 В Москве я сразу из аэропорта поехал в Контору. За лишние запрошенные за доставку дензнаки с таксистами не торговался. Соглашался на то, что требовали. В некоторых случаях время дороже денег. В некоторых случаях время ценнее жизни.Я не доехал до известного мне адреса четыре улицы. Расплатился с водителем. Проследовал три остановки на автобусе назад и три вперед. Прошел два квартала пешком. Зашел в обычный подъезд обычного многоквартирного дома, поднялся на шестой этаж, открыл ключом дверь. В типовую двухкомнатную квартиру.Эта квартира и была сегодня Конторой.Без вывесок, парадных въездов, охраны и тому подобной привлекающей общественное внимание мишуры.Учреждение, в котором я служу, не Безопасность и не МВД, об адресах которых осведомлен всякий человек. В отличие от них моего Учреждения в списках государственных организаций нет. И в списках для служебного пользования нет. И в особо секретных списках. И вообще его нет. Для девяноста девяти и девятисот девяноста девяти тысячных процента населения моей страны. Но есть для двух-трех облеченных верховной властью людей.Но есть!Я зашел в квартиру, которая по лежащим на холодильнике документам была, согласно договору краткосрочной аренды, моей квартирой. И ключ мой подошел к замку, потому что это был ключ от моей квартиры. Этот ключ мог подойти еще к полутысяче квартир в любом из городов страны. Потому что такие были замки. И такие были ключи. Не оставлять же, в самом деле, домашние связки на сохранение у соседей.Я никогда не имел своей квартиры. Но я имел очень много квартир. Наверное, даже на Крайнем Севере, на кромке Ледовитого океана мой волшебный ключик мог открыть какую-нибудь обитую оленьей шкурой дверцу в какую-нибудь чукотскую ярангу. Если бы меня туда командировало начальство.Все эти разбросанные по площади тысяч квадратных километров квартиры и были Конторой.Я был на месте. Теперь мне надо было только ждать. Через час, или через два, или через сутки я обнаружил бы в своем почтовом ящике конверт. А в конверте пространное письмо от тети Клавы о жизни в деревне. А между строк о надоях, погоде и раннем созревании огурцов — инструкцию о том, куда и когда явиться и каким образом принять предназначенную мне информацию. Съездив в назначенное время (пятьдесят секунд опоздания — провал и смена почтового ящика) по указанному адресу и сняв с какого-нибудь заштатного столба объявление о размене или потерянной собаке и проявив его в специальном растворе, я получал полную инструкцию о том, что делать сегодня, завтра, послезавтра и так далее, до следующей повешенной на столбе или напечатанной в газете в форме нейтрального объявления начальственной «посылки».Слишком мало людей служило в Конторе, чтобы можно было позволить себе роскошь перезнакомить всех со всеми. Сколько провалов знала разведка только из-за того, что кто-то с кем-то работал по одному делу, передавал информацию или случайно столкнулся во время обеда в служебном коридоре. Контора не могла себе позволить разбрасываться людьми. Потому что лишних людей у нее не было. И коридоров, где можно было бы случайно столкнуться, не было. И самой не было. Потому и провалов за всю ее историю — тоже не было.Было много квартир и ни одного административного здания. Кроме различных СМУ, баз, НИИ, конструкторских бюро, лабораторий и тому подобных «левых» вывесок, за которыми прятались вспомогательные, сами не знающие, на какого хозяина работают, службы — бухгалтерии, технари, учетчики-нормировщики и прочая, не имеющая никакого отношения к оперативной работе хозобслуга.Таким образом, даже исполнитель, пришедший в Контору — читай, в собственную, оформленную на него жилплощадь, — не знал в лицо своего начальника и не знал, сколько еще есть таких казенных квартир и существуют ли еще люди, подобные ему, или только он единственный в единственной своей квартире. И есть ли вообще Контора. Или Контора — это один только он.Такие правила диктовала конспирация. Учреждение, в котором я служил, официально не существовало, законам государства, в котором работало, не подчинялось и, значит, всегда находилось в подполье.
1 2 3 4 5 6 7