Уже ощутимо начинала действовать последняя доза наркотиков, введенная женой Умаджиева, потому, спеша довести замысел до логического завершения, пока, сызнова не одолела вязкая слабость, а мысли не помутились, Северцева нащупала вены на левом запястье…
Внезапно в коридоре послышались шаги. Судя по характеру поступи, к двери комнаты приближались двое мужчин…
Боле медлить было невозможно, и она поднесла к нежной, почти прозрачной коже остро отточенную сталь…
Сознание покидало Георгия Павловича, когда левая рука его наткнулась на какой-то небольшой продолговатый предмет, лежащий на асфальте, подле кармана расстегнутого пиджака. «Шприц-ампула…» — подсказал последний всплеск угасающего разума. Он зажал находку в кулак; поддел ногтем большого пальца герметичный колпачок, освобождая острие иголки и, ткнув куда-то на удачу, из последних сил сдавил пластиковый тюбик…
Прошло около минуты.
У подполковника даже не хватало сил сбросить с себя враз обмякшего и потерявшего волю Арсена, продолжавшего сидеть на нем верхом и тупо взирать остекленевшими глазами куда-то в асфальт. Наконец, отдышавшись и немного придя в себя, Жорж разжал левый кулак и в тусклом свете попытался рассмотреть тюбик с иглой. Подобная шприц-ампула нестандартной формы и безо всяких надписей ему ранее не встречалась. «Кажется, она из тех, что Болотов тащил в ранце, — догадался он, высвобождая из-под колена чеченца свою правую руку. — Ну и ладненько… Лишь бы в ней не оказался яд. Хотя навряд ли… Наш „клиент“ давно бы откинул копыта, а он сидит, как ни в чем ни бывало — будто думу думает…»
— А ну-ка, привстань, абрек, — скомандовал Извольский, собираясь подтолкнуть кавказца и вернуть своему телу привычное вертикальное положение.
Без малейших эмоций на каменном лице и с тем же полоумным взглядом тот исполнил приказание…
Спецназовец нашел валявшийся около подъезда «Каштан» и «Гюрзу», что выпала из-за пояса во время драки. Подняв с земли пистолет, выбитый из рук Умаджиева, сразу признал в нем бесшумное оружие Арины, которое та уносила с собой в село прикрепленным к бедру. Вспомнив о попавшей в беду девушке, вдруг заспешил, засобирался…
— Садись вперед, — бросил он помощнику начштаба и вновь подивился его странной, загадочной и безропотной исполнительности.
Однако время поджимало — чему-либо удивляться стоя посреди двора было некогда, и скоро «Джип», управляемый сотрудником «Шторма», миновав южную окраину Урус-Мартана, несся по шоссе в сторону Малых Веранд.
Допрос он решил учинить по дороге. На каждый его вопрос заторможенный Арсен отвечал односложно, голосом глухим и монотонным, но при этом обстоятельность и точность ответов не могла не порадовать подполковника. И минут через десять он знал абсолютно все о готовящемся взрыве на центральном стадионе Владикавказа…
«Господи, — изумлялся Жорж, остерегаясь размышлять вслух, — это что ж за хрень была в той ампуле?! Не иначе какой-то запрещенный психотропный препарат… Но до чего ж удобная штуковина! А мы на спецоперациях мучаемся — разбиваем свои кулаки в кровь об их мерзкие бородатые рожи…»
— И последнее, — все тем же повелительным тоном завершил дознание Георгий, — Откуда в Главном штабе стало известно о моей группе?
— Газеты из Питера. Статьи Анны Снегиной… — уперев взгляд в переднюю панель, пробубнил тот.
«Что за бред?..» — едва не вырвалось у шефа спецназовцев, но, во-первых, вряд ли Арсен был способен в своем состоянии выдумывать неправду, а во-вторых, время, отпущенное для «откровений», истекло — впереди показался последний поворот дороги к селу.
Жорж остановил машину, вывел чеченского функционера на обочину и привел в порядок его одежду. После отряхнул и собственный костюм, поправил бинт на шее, перезарядил пистолет-пулемет и опять-таки пристроил его под полой пиджака. Две гранаты Ф-1, обнаруженные им в заднем кармане спинки водительского кресла, так же перекочевали к нему. В Малые Веранды «Джип» въехал в начале пятого утра…
— Выходи, коматозник… — распорядился Георгий, подрулив к самым воротам особняка. Покинув автомобиль, проинструктировал Умаджиева: — Через двор пойдешь рядом со мной. Когда зайдем в дом — иди, не останавливаясь, к русской девушке.
Тот послушно пошел сбоку от него…
Извольский рассчитывал застать охранников лишь на территории соседнего дома — все шестеро головорезов Арсена отбыли с ним в райцентр, да там же и остались. Однако с крыльца навстречу им спустились два бандита, вооруженные автоматами…
— Скажи: остальные сейчас подъедут, а я твой знакомый, — шепнул спецназовец и добавил: — Отпусти их… Пусть уходят…
— Мой знакомый… Остальные приедут… Идите… — не меняя интонации, проговорил тот и прошел мимо собратьев, оставив без внимания их протянутые для приветствия ладони.
Переглянувшись, те поплелись к калитке, что-то тихо меж собой обсуждая…
В холле первого этажа ждала некрасивая чеченка, прячущая жиденькие волосы под темной косынкой с арабесками. Встретив двух мужчин настороженным взглядом и нервно теребя пуговицу кофты, она не шелохнулась, когда те прошли мимо. Лицо ее выражало скорее обиду, нежели удивление странной неразговорчивостью и абсолютным равнодушием мужа.
Поднявшись по крутой лестнице, они прошли широким коридором и оказались у входа в одну из четырех комнат второго этажа. Толкнув дверь, Георгий Павлович увидел лежащую на низкой кровати Арину с растекающейся у левой руки лужицей крови. В правом ее кулачке поблескивало узкое лезвие миниатюрного ножа…
Он подскочил к ней и стал рыскать взглядом по комнате. Отыскав на полу какую-то веревку, привычными, отработанными движениями наложил на предплечье поврежденной руки жгут; сорвал со своей шеи повязку…
— Чего стоишь?.. Где твои питерские газеты? — приглушенно цыкнул на хозяина дома спецназовец.
— Внизу… В спальне…
— Неси.
Молодой человек направился к двери, но у порога неожиданно замедлил движенье и остановился…
Подполковник замер и настороженно посмотрел в его сторону… Тот недолго постоял, слегка повернув голову в сторону и будто вспоминая куда и зачем было приказано идти. Потом исчез в коридоре, а, вернувшись спустя две минуты, держал в левой руке несколько газет, прикрывая ими правую…
«Ну почему не написать на тюбике хотя бы пары слов? Например: срок действия один час. Или два…» — заканчивая бинтовать запястье девушки, возмущался про себя Извольский, осторожно наблюдая за чеченцем. И делал он это не зря…
Спасла или остаточная заторможенность Умаджиева, или отменная реакция его оппонента, а может быть и то, и другое. Когда из-под газет появился старенький «ТТ», в дело впервые вступил бесшумный пистолет Северцевой…
Элегантное оружие с очень удобной пластиковой рукояткой послушно, без шума и отдачи выпустило одну пулю, угодившую чеченцу точно в глаз. Бесстрастно пронаблюдав за рухнувшим на пол телом помощника начштаба, Жорж удовлетворенно хмыкнул и сунул небольшой, но весьма эффективный пистолет за пояс. Затем припрятал во внутренний карман валявшиеся рядом с трупом газеты, выдернул из одной «лимонки» чеку и, удерживая прижатым к ребристому корпусу спусковой рычаг, подхватил девушку на руки.
Проворно спустившись вниз, и миновав просторный холл, оказался на улице. «Светает. И это очень некстати», — глянув в фиолетовое небо, отметил он.
А в проулке уже поджидал очередной сюрприз…
— А где же наш Арсен?.. — раздался чей-то уверенный и поставленный голос от соседских ворот.
Извольский повернул голову влево — от калитки второго особняка шла группа боевиков во главе чеченцем, который сразу после приезда вел себя здесь по-хозяйски. Рожа чеченца показалась знакомой — кажется, неоднократно мелькала на экране телевизора в сводках новостей. Сбоку от него семенили два охранника, отосланные Арсеном со двора — по-видимому, заподозрив неладное в поведении молодого соплеменника, они поспешили с докладом к старшему. Кем был этот старший, подполковник вспомнить не смог — не имел времени. К тому же в этот миг из особняка Умаджиева послышался душераздирающий крик женщины…
Очутившись под прикрытием стоявшего в проулке «Джипа», Жорж метнул в бандитов гранату, а сам рванул в другую сторону, на ходу пытаясь выудить, застрявшую на дне кармана вторую «лимонку». Сигналом же к повороту в улочку, упиравшуюся в редколесье, послужил шарахнувший в предрассветной тишине взрыв…
Быстро бежать с драгоценной и еле живой ношей на руках не получалось, а погоня, все ж таки организованная моджахедами, неумолимо настигала. Кое-как вскарабкавшись метров на сто по склону, едва поросшему кривыми жиденькими деревцами, он остановился и расстрелял по мелькавшим фигурам чеченцев последний магазин «Каштана». Осознавая тщетность надежд на то, что хотя бы одна пуля, выпущенная из этого несерьезного оружия, достигнет цели, спецназовец опустил на землю Арину и, прицелившись, метнул единственную гранату. Затем подальше отбросил ненужный пистолет-пулемет, вооружился убойной «Гюрзой» и снова подхватил девушку, спеша добраться до заветных двух ранцев, спрятанных под сухим дубовым пнем на возвышенности, выходящей на окраину Малых Веранд обрывистым неровным краем.
Ему удалось дойти до тайника, не избежав, правда, повторной остановки метрах в двухстах от «наблюдательного пункта». Сердце готово было выпрыгнуть из груди от сумасшедшей нагрузки — отлогий склон плавно набрал крутизну, а проклятые модельные туфли, в отличие от привычных черно-зеленых кроссовок, имели совершенно гладкую подошву. Да и преследователи постоянно наступали на пятки… Спрятав не приходящую в сознание напарницу за деревцем, подполковник поднял «Гюрзу» и разрядил все восемнадцать патронов в неугомонных «приматов». Услышав громкие выстрелы, те залегли, но на сей раз, положительный результат не заставил себя ждать — половина боевиков больше не встала, а русский стрелок, получив небольшую передышку, без проблем достиг цели. А уж там он успел приготовиться к появлению бандитов самым должным образом…
Вначале Извольский тихо подстрелил из «Вала» приотставшую парочку кавказцев, дабы не спугнуть вырвавшихся вперед, а уж остальных, методично добивал из пулемета, пока последний не вскрикнул, послав длинную очередь куда-то в просветлевшее небо и, не перестал подавать признаков жизни…
— Арина… Девочка, очнись… — забеспокоился он через полтора часа, прилично удалившись на восток от Малых Веранд.
Крови она потеряла немного, вероятно полоснув по руке ножом незадолго до появления в особняке спецназовца — об этом говорило не успевшее расползтись до огромных размеров темное пятно на белом покрывале. Однако сознание к ней до сих пор отчего-то не возвращалось. Нужно было разобраться в этой странности и по возможности оказать помощь. Кроме того, требовалось кратковременно снять жгут с ее поврежденной руки…
Присев на землю, он осторожно опустил девушку, уложив к себе на колени ее голову и расправив на груди порванную кофточку. Сбросив с плеч оружие и единственный взятый с собой ранец со всеми вещами, отыскал ИПП, вскрыл его и развязал веревку, стягивающую предплечье Северцевой. На бинтовой повязке сразу же проступила алая кровь… Легонько сжав тонкое запястье, Георгий выждал несколько минут и вновь перетянул ее руку уже настоящим резиновым жгутом. А когда перевязывал рассеченное место свежим бинтом, взгляд его случайно натолкнулся на крохотные ранки от шприцевых игл в районе локтевого сгиба…
— Ублюдок!.. — тихо выругался он в адрес покойного помощника начальника Главного штаба.
С языка напрашивалось крепкое словцо, но договорить не получилось — веки Арины внезапно дрогнули раз, другой, третий…
— Ну, девочка… Давай-давай, просыпайся!.. — поглаживал сотрудник «Шторма» длинные темные волосы до тех пор, пока глаза ее окончательно не открылись.
Какое-то время взгляд бесцельно блуждал, не задерживаясь ни на кронах деревьев, ни на клочковатых облаках, проплывающих по голубому небу, ни на мужчине, на коленях которого покоилась ее голова. Внезапно зрачки начали реагировать на свет, и уже осмысленный взор остановился на лице Извольского…
— Вот и умница. Ничего-ничего, все будет нормально… Мы с тобой еще повоюем… — довольно шептал тот, улыбаясь.
Губы напарницы дрогнули, но вместо ответной улыбки отчего-то из глаз потекли слезы. Это был хороший признак возвращения к жизни, потому командир изрядно поредевшей группы не стал успокаивать и тревожить ненужными словами, а лишь дотянулся до ранца, достал еще один пакет с бинтами, распотрошил его и долго с величайшей осторожностью вытирал ее бледные и мокрые от обильных слез щеки…
— Георгий Павлович, позвольте мне идти самой… — уже с полчаса канючила Северцева.
Чувствовала она себя лучше — действие наркотика ослабевало с каждой минутой. Лицо Арины постепенно обретало естественные, живые краски; силы возвращались…
— Не дергайся. Ты пока еще слабовата — то и дело будешь падать, а я замучаюсь через тебя спотыкаться.
— Но вам же тяжело.
— Лежи смирно. Своя ноша не тянет…
Переодетая в камуфлированную форму девушка послушно вздыхала и снова обнимала ладошкой его шею, стараясь при этом не потревожить подживающую пулевую рану…
Пеший переход близился к концу — на горизонте уже показалось мизерное селение близ Шатоя, в окрестностях которого был спрятан серый пятнистый «уазик». Настроение постепенно выправлялось. Как бы там ни было, а со сложным заданием они справились — едва Арина пришла в себя, он подал ей желто-черный аппарат спутниковой связи и продиктовал информацию чрезвычайной важности и срочности о готовящемся сегодня — одиннадцатого июля взрыве на центральном стадионе столицы Северной Осетии.
— Как же вы смогли выудить из него эти данные? — пока еще не набравшим былой бодрости голосом справилась девушка, усаживаясь в машину.
Опытный спецназовец проверял снизу до верху автомобиль, опасаясь оставленных за время их отсутствия сюрпризов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36