Кэлгару удалось лишь
установить, что краска абсолютно инертна - ни с чем не смешивается
механически и не реагирует химически; не поддавалась она и термическому
воздействию - не горела и не замерзала.
- Естественно, - со злостью признал в конце концов Кэлгар. - Если это
идеальная краска, то именно так и должно быть!
Он взялся за дело и постепенно настолько навострился, что некоторое
время спустя соскабливание краски с кожи в черпачок и завинчивание крышки
стали занимать от силы секунд сорок пять. Он так углубился в это занятие,
от результатов которого зависело слишком многое, что успел уже наполовину
наполнить краской колбу прежде чем заметил нечто, потрясшее его до глубины
души: краски на теле оставалось столько же, сколько и в начале процедуры.
Кэлгар оцепенел. Дрожащими руками он замерил количество краски в
колбе. Он собрал все, или почти все, что плеснуло на него из венерианской
банки, в этом можно было не сомневаться. Но и количество краски на теле от
этого не уменьшилось. Похоже, она ко всему обладала еще способностью
восстанавливать пострадавшую от чего-либо часть покрытия.
Кэлгар пополнил этим наблюдением список свойств венерианской краски.
К этому времени он заметил, что не может свободно потеть - капельки
влаги проступали на коже лишь в местах, не покрытых переливчатой дрянью.
Интенсивная работа разогрела Кэлгара, а краска лишала организм возможности
полноценной теплоотдачи. Астронавт чувствовал, как прямо-таки распаляется
от внутреннего жара. Он ужаснулся.
"Надо любой ценой убраться отсюда, - подумал он, - отыскать ближайший
венерианский город и раздобыть растворитель, способный справиться с этой
сумасшедшей жидкостью".
Ему было уже наплевать, станут над ним смеяться или нет. Кэлгар
кинулся в навигаторскую рубку и уже схватился было за рычаги управления,
но в последний миг что-то удержало его. Ведь чертов куб сам заявил: "Во
мне краска". Значит, в нем могут быть заключены и сведения, необходимые
для использования содержимого, в том числе - и его удаления.
- Ну и дурак, - сказал себе Кэлгар, поднимаясь с пилотского кресла, -
как же я сразу не сообразил!
Хрустальный куб валялся на траве в том самом месте, где Кэлгар
оставил его. Стоило астронавту прикоснуться к кристаллу, как тот
заговорил:
- Я на четверть полон краски. Значит, на Кэлгара выплеснулось три
четверти содержимого сосуда. Обстоятельство немаловажное.
- Инструкция: разместить банки с краской вокруг подлежащей покраске
поверхности, после чего приступить к работе, - продолжал излагать куб. -
Краска высохнет, как только поверхность будет покрыта ею полностью. Краска
удаляется при помощи затемнителя, который следует приложить к окрашенной
поверхности, плотно прижать и выдержать в таком положении в течении одного
терарда.
Последнего слова Кэлгар не понял; по всей видимости, оно означало
какой-то отрезок времени.
- Затемнитель, - продолжал между тем куб, и только теперь Кэлгар
понял, что голос не звучит, а передается непосредственно в мозг, - можно
приобрести в ближайшем магазине москательных товаров или скобяных изделий.
- Замечательно, - Кэлгар почувствовал, как в нем нарастает бешенство.
- Остается только сбегать в лавку и купить затемнитель!
Впрочем, высказавшись, он заметно успокоился. Слава богу, он попал в
практичный мир москательных лавок, а не восьминогих жукоглазых монстров,
которыми люди давно уже пугают собственное воображение. Существа,
изготовляющие идеальную краску и торгующие ею, наверняка не примутся сразу
же пытать пришельца с Земли, - ясно, как божий день. Воображение Кэлгара
тут же нарисовало картину упорядоченного, отлично организованного мира -
скорее всего, имевшую ничего общего с реальностью. Естественно, не все
обитатели космоса полны априорной симпатии к людям; впрочем, люди тоже
умеют ненавидеть... Судя по краске и кубу, в который она упакована,
приходится признать, что цивилизация Венеры стоит на более высоком уровне,
чем земная. Если допустить, что венериане обнаружили корабль Кэлгара еще
до посадки, то им могло придти в голову предложить пришельцу некие тесты.
И фантастическая краска, в которую он по уши вляпался, могла играть в этом
тестировании какую-то роль.
Однако все эти рассуждения, вне зависимости от их справедливости или
ошибочности, не могли приостановить внутреннего разогрева организма
Кэлгара, покрытого непроницаемым слоем краски. Нужно было попытаться
постичь образ мышления венериан. Кэлгар осторожно поднял кристалл.
- Согласно государственному стандарту, - мысленно проинформировал его
куб, - краска состоит из следующих компонентов: ???? - семь процентов,
???? - тринадцать процентов, сжиженный свет - восемьдесят процентов.
- Сжиженный - что? - опешил Кэлгар.
Куб продолжал, игнорируя вопрос:
- Внимание! Хранение краски поблизости от горючих материалов и
горючих веществ категорически запрещено!
Вопреки ожиданиям Кэлгара никаких разъяснений не последовало. Похоже,
венериане привыкли подчиняться инструкциям без рассуждений. Но ведь Кэлгар
уже пробовал соединять краску и с летучими веществами вроде эфира, и со
скипидаром, и с газолином, и даже с ракетным топливом, - однако ничего
страшного не произошло. Вообще ничего не произошло. Либо инструкцию
составлял перестраховщик, либо все это означает нечто совсем иное.
Прихватив с собой куб, Кэлгар вернулся на корабль и сел за пульт
управления. Он положил руку на гладкую головку пускового рычага и
передвинул его вперед - щелкнув, он зафиксировался в крайнем положении.
Потом, в ожидании, пока автомат запустит двигатель, Кэлгар застегнул
привязанные ремни. Но двигатель молчал.
В этом молчании Кэлгару почудилось грозное предостережение.
Предостережение исходило от некой живой и могучей силы, влияние которой
он, казалось, ощущал всем своим существом. Он оттянул пусковой рычаг на
себя, потом снова перевел его в рабочее положение. Зажигания так и не
произошло.
Кэлгар тяжело дышал.
- Внимание! - ни с того, ни с сего повторил лежащий на полу куб. -
Хранение краски поблизости от горючих материалов и летучих веществ
категорически запрещено!
Вот оно! Все наоборот: это инертное вещество, похоже, лишило
восемнадцать тысяч галлонов топлива способности к воспламенению. И все
потому, что Кэлгар из экономии слил обратно в бак те полпинты горючего,
которыми пытался оттереть краску.
Кэлгар включил рацию. Еще находясь в нескольких миллионах миль от
Венеры, он впервые попытался послать к ней радиосигнал. Но ответа не
дождался. В эфире царила не нарушаемая ни единым искусственным сигналом
тишина. Но ведь высокоразвитая венерианская цивилизация не может не знать
радио! Неужто они не отзовутся на призыв о помощи?
Добрых полчаса сигналы понапрасну уходили в эфир. Приемник Кэлгара
молчал. Ни в одном диапазоне не было слышно ни единого осмысленного звука.
Он был совершенно один в этом Богом забытом углу - если не считать
агрессивной, самовосстанавливающейся, переливающейся всеми цветами,
сводящей с ума краски.
Жидкий свет... Затемнитель... Черт возьми! Может, она сияет не
собственным, а отраженным светом? И если свет погасить... Кэлгар еще
держал палец на выключателе, когда вдруг заметил, что снаружи царит
полнейшая тьма. Входной люк был открыт, Кэлгар высунулся из него и
посмотрел на черное беззвездное небо. Ночь и облака, столь характерные для
Венеры, породили поистине кромешный мрак. Днем из-за близости планеты к
светилу облака лишь слегка приглушали сияющий солнечный свет, но сейчас
все обстояло иначе. Разумеется, какая-то толика света сюда все равно
доходила - никакая планета, столь близкая к центральному светилу, не может
быть полностью лишена света и энергии. Селеновый фотометр Кэлгара еще на
подлете регистрировал их возрастание с точностью до одной стотысячной.
Оторвавшись от созерцания небосвода, Кэлгар обнаружил, что пол
навигаторской рубки сияет - источником этого света служила все та же
краска. Выходит, она не только отражает свет? Неприятно удивленный, он
выбрался наружу и отошел от ракеты настолько, чтобы на него не попадал
свет, падавший из корабельного люка. Во тьме тело Кэлгара мерцало и
переливалось феерической пляской огня, на влажной от росы траве играли
многоцветные блики. Наверное, его труп будет являть собой великолепное
зрелище...
Кэлгар представил себе, как тело его лежит на полу рубки, с ног до
головы покрытое краской. Или здесь на траве. Возможно, со временем
венериане натолкнутся на мертвого пришельца и примутся гадать, кто он
такой и откуда.
Судя по всему, венериане не пользуются радиосвязью. Или все-таки
пользуются, но сознательно избегают контактов с людьми?
Кэлгар лихорадочно пытался сосредоточиться на поиске решения, но
тщетно. Он вернулся в ракету. Его мучила какая-то неоформившаяся мысль,
скорее даже ощущение. Он должен был что-то сделать. Но что? Ах, да -
радио! Он быстро настроил приемник. И вдруг подскочил, потрясенный - из
динамика раздался странный, нечеловеческий голос:
- Пришелец с планеты, именуемой Земля! Пришелец с планеты, именуемой
Земля! Ты слушаешь?
Кэлгар приник к динамику, одновременно включив передатчик.
- Да! - ликующе крикнул он. - Да! Я слушаю! Но я попал в ужасное
положение! Приходите скорее!
- Мы знаем о твоем положении, - ответил бесцветный механический
голос. - Но отнюдь не собираемся помогать тебе.
Кэлгар в отчаянии ахнул.
- Банку с краской, - продолжал голос, - сбросил перед самым люком
твоей ракеты корабль-невидимка - всего через несколько секунд после твоей
посадки. Вот уже несколько тысячелетий мы, которых вы именуете
венерианами, с растущим беспокойством наблюдаем за развитием цивилизации
на третьей планете Солнечной системы. Наше общество не знает тяги к
приключениям, а истории Венеры не ведомо само понятие войн. Это не значит,
что нам не известны трудности и борьба за существование. Наши организмы
отличаются чрезвычайно медленным темпом обмена веществ, и уже в далеком
прошлом наши психологи установили неспособность венериан к космическим
полетам. Поэтому мы сконцентрировали силы на выработке собственного,
венерианского образа жизни, - и преуспели в этом.
С момента появления твоего корабля в атмосфере планеты перед нами
встал вопрос: на каких условиях можно вступить в контакт с людьми. Мы
решили оставить банку с краской в таком месте, где ты сразу же должен был
на нее наткнуться. Если бы это не получилось, мы отыскали бы другой способ
провести тебя через тест.
Твоя догадка верна: ты был и остаешься подопытным объектом. Результат
пока не утешителен - разумные существа с подобным твоему и даже несколько
более высоким уровнем интеллекта должны удаляться с Венеры. Разработка
системы тестов для принципиально отличающихся от нас обитателей Вселенной
представляла исключительно трудную задачу, но мы с ней справились. Твое же
мнение о нашем тесте не имеет ни малейшего значения, поскольку тебе
суждено умереть. Лишь в этом случае другие земляне, те, что придут вслед
за тобой, окажутся в полном неведении и смогут успешно быть подвергнуты
этому или подобному испытанию. Мы же вступим в контакт лишь с разумным
существом, вышедшим из предложенной ситуации победителем. Тогда мы
дополнительно исследуем его уже с помощью приборов, чтобы на основании
результатов тестирования и обследования решить, как строить свои отношения
с расой, приславшей его к нам. Все мыслящие существа с интеллектом, равным
или превосходящим первого, успешно прошедшего тестирование, смогут
свободно посещать нашу планету. Решение это окончательное и изменению не
подлежит.
Исследуемый субъект должен суметь самостоятельно покинуть Венеру.
Если это ему удастся - в дальнейшем между нашими расами возможно
сотрудничество, например, в усовершенствовании космических кораблей.
Мы говорим с тобой при помощи специальной машины, поскольку сами не
пользуемся звуковой речью. Те несложные мысленные сообщения которые
передавала тебе банка краски, выполненная в форме хрустального куба, -
результат деятельности куда более сложного устройства, поскольку
осуществление мысленного контакта с венерианским мозгом невероятно трудно.
А теперь - прощай! И как не странно это звучит, - желаем удачи! В
динамике послышался характерный треск, потом все смолкло, Кэлгар
лихорадочно крутил ручки настройки, но не смог извлечь из приемника ни
единого звука. Выключив рацию, он сел ждать смерти.
Но в то же время все его существо переполняла жажда жизни.
"Затемнитель, - вспомнил он. - Что же это такое?" Кэлгар и раньше ломал
над этим голову, но теперь заново пересмотрел все свои записи и результаты
анализов; на это ушел битый час.
Идеальная краска, на восемьдесят процентов состоящая из жидкого
света! Что ж, свет есть свет, он и в сжиженном виде должен подчиняться тем
же законам природы. Впрочем, должен ли? Идеальная краска, способная...
Хватит! Сознание Кэлгара пасовало перед новым и новым перебором одних и
тех же данных и фактов. Он чувствовал себя разбитым и с трудом подавлял
тошноту.
Внутренний жар сжигал его, как при горячке. Кэлгар окунул ноги в таз
с холодной водой - может быть, если охлаждать организм таким образом,
кровь все-таки не закипит?
Правда, опасность неограниченного возрастания температуры ему не
угрожала - это он сознавал.
1 2 3