— Он продолжал не допускающим возражений тоном: — Для того, чтобы понять, какой шок испытывает нервная система человека, впервые оказавшегося под огнем, необходимо прочувствовать на себе. Для наземных войск прием, который использовался, заключался в следующем: солдата забрасывали на вражескую территорию, и он должен был выбираться оттуда самостоятельно, применяя на практике все, чему его учили. И те, кто выживал после целой серии подобных заданий, становились закаленными бойцами. Что касается обучения в военно-воздушных силах, самолеты-бомбардировщики вылетали с целью поражения вражеских объектов с последующим возвращением на базу. В таких случаях экипажи находились под огнем только в течение нескольких минут во время одной операции, а те, кто выживал, приобретали необходимый опыт, становились чрезвычайно искусными и мобильными в сражениях.
В этот момент он остановился, чтобы перевести дух, и в первый раз взглянул прямо в лица офицеров. Он понял, что его слова задели их за живое. Он продолжал:
— Что касается конкретных предложений для вас, вот как я себе это представляю. Нужно, чтобы у вас было оружие и в кормовой части корабля, чтобы вы могли атаковать цели и на подлете, и покидая место сражения. Кроме того, я думаю, что те волоры, которые непосредственно будут участвовать в налете, должны действовать под прикрытием самолетов-штурмовиков. Кстати, любое нападение с воздуха должно осуществляться неравными порядками со всех сторон одновременно и без какой-либо системы. Это нужно отработать. — Он устало пожал плечами. — А теперь мне нужно время, чтобы обдумать дальнейшие рекомендации. Давайте спускаться.
Они приземлились около огромного здания строгих архитектурных opnonpvhi. Разговаривая с командиром летчиков, он краем глаза заметил, что Витроу подошел к какой-то группе офицеров, стоявших в отдалении. Когда Каргилл снова посмотрел в их сторону, они вели какой-то серьезный разговор. Один из них подошел к Каргиллу, и последний сразу узнал его. Это был пилот, который утром доставил его от дома Энн Рис на летное поле. Звали его Наллен.
Наллен предложил:
— Когда капитан Каргилл будет готов, я отвезу его домой..
Командир протянул Каргиллу руку:
— Мы ещё встретимся с вами, капитан. Ваши рекомендации оказались для нас шоком, но я понимаю, что вы имеете в виду.
Каргилл пожал протянутую руку и простился с командиром. Мыслями он уже был с Налленом и Витроу. Они, по всей видимости, были членами какой-то отдельной группы. Он решил, что постарается узнать, что они замышляют.
Через несколько минут он был на борту флотера. Ему не пришлось долго ждать. Из кабины вышел Витроу и за ним ещё два офицера. Они сели напротив Каргилла. На лице Витроу он заметил легкую ироническую усмешку.
— Капитан, — обратился к нему Витроу, — я должен извиниться перед вами. Мне пришлось вести себя вызывающе по отношению к вам для того, чтобы скрыть свои истинные намерения. Я представляю группу людей, которые выступают против войны с Тенями. Как нам кажется, вы вряд ли очень стремитесь к тому, чтобы то нападение, о котором шла речь, состоялось. Поэтому мы хотели бы попросить вашего совета и в свою очередь предложить вам кое-что. Вам надо попытаться переубедить Энн Рис, склонить её к нашей точке зрения. Граннис говорит, что лучшим способом было бы попытаться воздействовать на неё как на женщину.
— Граннис! — воскликнул Каргилл.
Он какое-то время сидел неподвижно, стараясь справиться с потрясением. В конце концов он все-таки решил, что этого не может быть. Ведь Граннис как раз и разрабатывал все эти кровавые планы против Теней. С какой стати ему советовать…
Самым ужасным было то, что, если Граннису не понравится какой— либо вариант развития событий, он может воспользоваться своей властью над временем и стереть это все, как будто его и не было. К черту, решил Каргилл. Он будет бороться до конца, используя все доступные ему средства, и, кто знает, может быть, эта группа и есть такое средство к достижению его цели. Он бросил отрывисто:
— Что у вас за организация?
Он внимательно выслушал Витроу, который объяснил, что это многочисленная, тесная группа, состоящая в основном из деловых людей и офицеров среднего поколения. Они встречаются дома друг у друга и более или менее открыто обсуждают свое несогласие с планами войны. Каргилл подумал, что тот факт, что они не скрывают своих убеждений, является, возможно, для них наилучшим прикрытием. Власть предержащие о них явно знали, но, по всей вероятности, не считали их серьезными противниками именно потому, что они открыто высказывали свои взгляды. Но могло быть и так, что правительство было настолько бездарным, что было неспособно разобраться, что происходит перед самым его носом.
Когда Витроу закончил, Каргилл спросил:
— Сколько у вас людей? Мне нужно сориентироваться.
— Около шестидесяти тысяч.
Цифра оказалась неожиданно большой, и Каргилл слегка присвистнул. Он предложил:
— Нам придется несколько изменить структуру организации. Слишком много людей знают друг друга, хотя это совершенно не обязательно, и, кроме того, неизвестно, как многие могут повести qea в случае кризиса. — Он объяснил систему ячеек, которая использовалась тайными организациями в двадцатом веке, когда друг друга знали только члены одной ячейки, и только руководители ячеек входили в контакт между собой. Каргилл продолжал: — Каждая ячейка или группа ячеек должна получить конкретное задание. Планы необходимо довести до всех членов организации, чтобы каждый знал, что ему нужно делать, когда будет подан сигнал. Как я уже говорил, в двадцатом столетии насильственная смена власти происходила много раз в результате антиправительственных заговоров. Вам необходимо составить списки людей, которые могут представлять для вас опасность, и тех, вокруг которых могут объединяться ваши противники. В нужный момент все они должны быть арестованы, а вы должны взять под контроль центры связи и с помощью этих средств коммуникации начать давать свои распоряжения. Если это возможно, было бы желательно привлечь на нашу сторону влиятельных военных. Когда исход борьбы неясен, руководитель крупного вооруженного соединения со своими войсками может повлиять на исход борьбы.
Витроу ещё кое-что уточнил, но это были уже малозначительные детали. Последние минуты полета прошли в молчании — все, по— видимому, сосредоточенно взвешивали в уме сказанное. Каргилл вспомнил Мерлику, город в горах в восьмом тысячелетии нашей эры. «То, что я сейчас делаю, явно противоречит их желанию, — думал он. — Если им нужна победа Твинеров в этой войне для того, чтобы их город стал по-настоящему реальным, — значит, пытаясь не допустить этой войны, я тем самым лишаю их каких бы то ни было шансов».
Эти мысли ему самому казались далекими от реальности и каким— то образом противоречащими его же собственным рассуждениям о силе жизни. И тем не менее он почему-то был убежден в том, что его оценка событий, связанных с Мерликой, была правильной. В его встрече с Лэном Бручем было что-то странное и беспокоящее его, видимо, это была попытка одурачить его, заставить действовать определенным образом. Но в чьих интересах?
Кто мог пытаться повлиять на него таким образом? А если это было только игрой его воображения? Тогда его план предотвратить войну — это самое разумное, что он может в этой ситуации сделать. А будущее пусть само о себе заботится, как оно и делает уже давно.
Несмотря на все его сомнения в реальности происшедших событий, каргилл не хотел отказываться от выводов, к которым он пришел, о возможной природе души человека. Более того, некоторых моментах своего «она» он собирался поразмышлять поглубже, когда у него будет хотя бы немного свободного времени. Выводы из его рассуждений о природе времени и пространства были весьма любопытными. Сама возможность того, что материальный мир существует миллионы миллионов лет, сводит на нет теории о происхождении жизненной силы. Ведь все эти теории базируются на истории, насчитывающей всего несколько тысяч дет. Нельзя игнорировать тот факт, что пространственно-временное единство существует огромное количество веков. Было абсолютно очевидно, что жизненная сила все это время развивалась из того неведомого в далеком прошлом, что дало ей начало.
Если есть на свете то, что люди называют душой, значит, душа существует так же давно, как то, что люди называют Богом. И она отличается, как свет отличается от тьмы, от тех представлений о ней, которые сложились в умах людей в темные, мрачные невежественные времена в развитии человечества.
В том состоянии сна и полета воображения, когда к нему пришли эти мысли, Каргилл уловил какие-то неясные признаки того, что, как сейчас он понял, для него существует возможность пережить это состояние вновь. Он решил, что в следующий раз постарается более внимательно наблюдать и более осознанно действовать, он использует r`jni шанс, если тот представится, в полную меру своих возможностей. Ему почему-то казалось, что это будет то самое важное, что он когда-либо сможет совершить.
Витроу, сидящий рядом с ним, произнес:
— Приехали.
Когда они пошли на посадку, Каргилл вспомнил об Энн Рис.
— Я попытаюсь завоевать расположение прекрасной дамы, — сказал он смеясь. — Не думаю, правда, что из этого что-нибудь выйдет, но, может быть, мои ухаживания хотя бы на время отвлекут её внимание от других дел.
Но он увидал её только через неделю. Она решила провести дома именно тот вечер, когда у него была назначена встреча с Витроу.
14
Было уже поздно. Ему пора было идти в сад, где они договорились встретиться с Витроу, но Энн, похоже, не собиралась уходить из гостиной. Сидя в кресле, каргилл с раздражением наблюдал, как она ходит по комнате, и вдруг она остановилась и пристально посмотрела на него.
— Несмотря на все усилия, которые я предпринимала последние дни, — сказала она обвинительным тоном, — вы все-таки сделали то, что хотели. Вам удалось отложить нападение по крайней мере на месяцы, а может быть, и на дольше. Я пыталась убедить их, что это уловка с вашей стороны, но командир летчиков клянется, что ваши замечания очень ценны и что в наших планах действительно есть слабые места, на которые вы обратили их внимание.
Наши руководители согласились с этим.
Она подошла к нему ближе, и теперь в её манере обращения с ним не было и намека на то снисходительное равнодушие, которое он привык от неё ожидать.
— Капитан Каргилл, — сказала она мрачно, — вы слишком хорошо играете свою роль советника. На этот раз мы согласились на отсрочку, но… — Она остановилась, и в глазах её появилось угрожающее выражение.
Каргилл молча смотрел на нее. Против своей воли он почувствовал что-то вроде восхищения её решительностью, глубиной чувств, которые руководили ею. Это, безусловно, была сильная личность и привлекательная женщина. Каргилл подумал, что ему будет интересно попытаться обратить её эмоции на более мирные цели. Он медленно, акцентируя каждое слово, произнес:
— Что меня удивляет, так это то, что такая очаровательная девушка, как вы, играет роль заговорщика в мужских военных играх.
Он сказал это со всей серьезностью и подумал, что именно сейчас стоит попытаться воспользоваться советом Гранниса. Он добавил:
— Там, где я жил, девушки понимали, что, если мужчина в форме свистит ей вслед, то не для того, чтобы поговорить о тех идеалах, за которые он сражается. — С этими словами он поднялся и подошел к ней ближе.
Она явно не ожидала услышать ничего подобного и была в первую минуту заметно удивлена. В глазах её появилось испуганное выражение, но она овладела собой, нахмурила брови и резко приказала:
— Не подходите ко мне.
Каргилл продолжал медленно подходить к ней. Он подумал, что Граннис определенно ошибался, считая, что в этой холодной, решительной молодой особе можно вызвать романтические эмоции. Но то, что она так явно была обескуражена, давало ему шанс.
— Вы, наверное, — сказал он, — воспитывались в какой-то mena{wmni обстановке. Странно видеть, как женщина вашего мужества боится самой себя.
Она перестала отступать назад. Когда она заговорила, Каргилл понял, что его слова сильно задели её. Она произнесла слишком резким тоном:
— У нас только одна цель — уничтожить Теней. Когда она будет достигнута, тогда время подумать о замужестве и детях.
Каргилл остановился тоже.
— Могу сказать вам прямо сейчас, что вы плохо представляете себе, что происходит во время войны. Уровень рождаемости не падает, а наоборот, растет. Больницы бывают полны женщин, которым приходится переживать последствия того, что мужчинами в такое время овладевает желание оставить свой след на земле, если даже им самим суждено погибнуть.
— Мы будем выходить замуж за тех, кто останется в живых, — проговорила Энн спокойно. — Это глупо, когда девушка, особенно если она живет в стесненных материальных обстоятельствах, берет на себя обузу воспитывать ребенка погибшего отца.
Каргилл сказал сухо:
— Когда я буду заниматься с летчиками, я порадую их тем, что девушки считают, что лучше всего выходить замуж за гражданских.
— Я этого не говорила. Я сказала…
Каргилл перебил её. Он решил, что не сможет ничего добиться от нее, и поэтому чем быстрее он закончит этот разговор, тем лучше.
— А как, — спросил он, — насчет того человека, которому вы с легкостью поручили отключить защитный экран в Городе Теней? Вы хотите сказать, что он не получит даже одного поцелуя от прекрасной девушки?
Он шагнул вперед и хотел обнять её. Она уклонилась от его объятий и бросилась к двери. Смеясь, Каргилл последовал за ней, не так быстро, чтобы действительно поймать её, но так, чтобы она не сомневалась в его решимости добиться того, чего он хотел. У двери она повернулась на секунду, и он увидел, что лицо её горело от гнева. Он замедлил шаг. Выйдя из комнаты, она быстро пошла по коридору, поднялась по лестнице, и он услышал, как наверху хлопнула её дверь.
Он тут же забыл об этом происшествии и поспешил в сад, где уже через минуту разговаривал с Витроу, который сообщил ему то, что он и ожидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20