Почему так бывает на свете:
1. Что за все не свое мы в ответе;
2. Что ослы разъезжают в карете;
3. Все художники ходят в берете;
4. Не рождаются взрослыми дети;
5. Выпил дома, очнулся в кювете.
Почему так случается всюду:
1. Всем на все наплевать, как верблюду;
2. Удивляются лжи, а не чуду;
3. Безответные моют посуду;
4. Вместо друга целуешь Иуду;
5. Подают меня к третьему блюду.
Почему происходит такое:
1. Вечно мается племя людское;
2. Хризантема грустит о левкое;
3. Нет ни дома, ни в школе покоя;
4. Таракан попадает в жаркое;
5. Нам не врет только Оле-Лукойе.
Почему так устроено в мире:
1. Как бывает устроено в тире;
2. Утром ноги как тяжкие гири;
3. Обязательно муха в кефире;
4. Дырки в бубликах больше, чем в сыре;
5. Барабанщик играет на лире.

ЖИВОПИСНАЯ БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
Жил в первой половине нашего сурового века в Москве поэт Георгий
Николаевич Оболдуев.
Для людей порядочных и талантливых время это, и особенно тридца-
тые и сороковые годы, было особенно тяжким, отличаясь повальной, бес-
смысленной, неотвратимой жестокостью.
Не миновала чаша сия и Георгия Оболдуева: две войны, сталинские
лагеря (за "контреволюционную пропаганду" - чтение в одном из домов
стихов Марины Цветаевой) и полная невостребованность - ни одна строка
удивительных его стихов при жизни автора не была напечатана.
И вот, наконец (не прошло и сорока лет со дня смерти поэта),
вышла в свет его книга "Устойчивое неравновесие"...
Стихи Оболдуева при всей их странности и непривычности неве-
роятно заинтересовали обитателей Четыреста Сорок Восьмой. А небольшая
поэма "Живописное обозрение" привела их просто в какой-то жеребячий,
телячий, щенячий восторг.
В качестве иллюстрации предлагаем коротенький отрывок из этой
поэмы:
Скрипучая пышнота капуст;
Ревматические опухоли картошек;
Деревянные кубари реп;
Лошадиные коленки свекол;
Ядреные корни морковей;..
Помойная доблесть редек;
Детские трупики спарж;
Девичья старость редисок;
Тупая талантливость огурцов;
Морская свежесть укропов;
Крепкая непристойность хренов;..
Холодные ляжки дынь;
Футбольные ядра арбузов;
Мускулистые волокна ананасов;..
Потрескавшиеся губы апельсинов;
Аппетитные ягодицы персиков...
и дальше, дальше, дальше - про ягоды, про цветы, про грибы, про
все, что растет, цветет и плодоносит.
Конечно, тут же захотелось попробовать самим. Тем же безглаголь-
ным способом, с теми же аппетитными предметами.
Ах, если бы не полчаса, если бы не жалкие тридцать минут, отве-
денные на все про все, какие бесконечные, какие "сверхживописные"
списки можно было бы составить по "методу Георгия Оболдуева"! Но и то,
что успели, оказалось очень даже недурно.
Наташа Брусницына:
Драные рубашки капуст;
Злые глазки картошек;
Китайские мордочки реп;
Распаренные бока свекол;
Пожухшие чувства петрушек;
Необъяснимая скрытность хренов;
Окровавленные мышцы арбузов;
Испанские воротники ананасов;
Бархатные камзолы персиков...
Зоя Барзах:
Мятое тряпье капуст;
Застывшие экскременты картошек;
Голые черепа тыкв;
Малярийная желтизна морковей;
Аллергическая прыщавость огурцов;
Купеческая крутобедрость реп;
Донорская обреченность свекол;
Рыжие рожи апельсинов;
Патологическая лень арбузов;
Удручающая недоступность ананасов...
Вера Федорова:
Беззастенчивая круглость картошек;
Потная многослойность капуст;
Обидные кукиши реп;
Многозначительные персты морковей;
Темная стыдливость свекол;
Витаминная непосредственность петрушек;
Озеленелая ревность огурцов;
Приторная льстивость ананасов;
Осторожная ворчливость хренов...
Вика Тимошкина:
Беззаботно виляющие хвостики реп;
Окровавленные нутра свекол;
Земляные сосульки морковей;
Надоедающая свежесть огурцов;
Тюремная одежда арбузов;
Невостребованная перезрелость тыкв;
Освежающее мясо апельсинов;
Нездоровый румянец персиков...
Павлик Парфентьев:
Надутая выпученность капуст;
Удручающая темнокоричневость картошек;
Мышиная длиннохвостость реп;
Продолговатая недозрелость огурцов;
Узорная жизнерадостность укропов;
Лопоухое недоумение хренов;
Морозная трескучесть арбузов;
Сладостная выгнутость бананов;
Галантная экзотичность персиков...

СПАСИБО ЧЕРНОМУ ДРОЗДУ
Народу в этот четверг было много, а стихов почему-то мало.
Обязательную программу (чтение новых опусов) мы уложили минут
этак в двадцать.
А дальше?
А дальше мы воспользовались услугами толстой темносиней книги,
которая называлась "Современная американская поэзия", и почти час чи-
тали стихи мудрого Фроста, изобретательного Одена, темпераментной Эдны
Миллей, изящного Э.Э.Каммингса, жизнерадостного Уильяма Джея Смита,
лукавого и невероятно смешного Огдена Нэша.
А когда мы обнаружили у Уоллеса Стивенса "Тринадцать способов
видеть черного дрозда", мы тоже ужасно захотели увидеть что-нибудь са-
мим разными способами, например, СТАРОЕ ЗЕРКАЛО или ЧЕРЕП МАЛАЙСКОГО
БАБУИНА.
Старое зеркало
1. Бабушкины очки -
Два маленьких старых зеркала.
2. Старое зеркало из гостиной
Перенесли на чердак,
И вместо фраков и фижм
В нем стали отражаться
Серебряные усы мышей.
3. Не ищите своего отражения
В старом зеркале, -
В нем отражается только время.
4. Когда моя задумчивость
Смешивается с воображением,
Я думаю о прошедших днях,
Как о старом зеркале.
5. Старое зеркало -
Давно откричавшее,
Отплясавшее и угомонившееся эхо.
Череп малайского бабуина
1. В зоопарке я увидела
Мамуина, папуина,
Дедуина и сынуина,
Которые несли череп бабуина.
Это была похоронная процессия
Малайских семьяинов.
2. Глухой дождливой ночью
Малайский бабуин,
Тяжелый и сгорбленный
Скорбный малайский бабуин
Держит в руках
Череп другого бабуина,
Еще более малайского,
И протяжно мычит: - Бедный Йорик!
3. Вы видели когда-нибудь луну?
Не надо кричать наперебой
И тянуть руки наперевес.
Вы никогда не видели луны,
Такой, какова она на самом деле.
Хотите, открою тайну?
Чтобы увидеть луну,
Надо смотреть на нее исключительно
Через правый глаз черепа
Малайского бабуина.
4. - Обратите внимание,
Это - череп занзибарского бабуина.
- Не проходите мимо:
Это старинный череп
Давно истлевшего
Занзибарского бабуина.
- Не трогайте руками;
Это заслуженный череп
Самого занзибарского из бабуинов...
- А вот и нет, - сказал череп. -
Я-то малайский.
Я скрипучий череп
Дремучего малайского бабуина...
Кто мог с этим спорить?

"СВОБОДА БЫВАЕТ ТРЕХ ВИДОВ..."
Жил в Древней Греции философ Платон, который придумал Академию,
рассказал про Атлантиду и записал поучительные и забавные разговоры со
своим учителем Сократом.
А спустя шесть столетий "афинский грамматик" Диоген Лаэртский
написал десять книг "о жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-
фов", и одна из этих книг была полностью посвящена Платону.
Так вот, в этой книге есть раздел, где рассказывается, как Пла-
тон делил основные предметы и понятия, составляющие жизнь челове-
ческую, на разновидности и категории.
Благо, власть, справедливость, наука, закон, речь, музыка, душа,
способности, ремесла, счастье, добро - все дробится у Платона, все бы-
вает нескольких "родов".
Например, "прекрасное разделяется на три рода: одно - вызывающее
похвалы, например, миловидность; другое - приносящее пользу, например,
орудие, дом и прочие полезные вещи; и, наконец, относящееся к по-
рядкам, обычаям и прочему, что помогает жить. Таким образом,
прекрасное бывает похвальным, полезным и благотворным".
Или же "закон бывает двух родов: писаный и неписаный. Тот, по
которому живут в государствах, - писаный; тот, который возник из обы-
чаев, называется неписаным. Например, выходить на людское место голым
не запрещает никакой закон, однако мы этого не делаем, ибо нам пре-
пятствует неписанный закон".
Счастье по Платону (как утверждает Диоген) "разделяется на пять
частей: во-первых, разумные желания; во-вторых, здравые чувства и
невредимое тело; в-третьих, удача в делах; в-четвертых, добрая слава
среди людей; в-пятых, достаток в деньгах и прочих жизненных
средствах". Ну и так далее, и тому подобное...
Обитатели Четыреста Сорок Восьмой невероятно оживились, узнав о
такой замечательной практике, и тут же составили свои собственные
"разделения на виды и роды", а понятия взяли самые обыкновенные и
естественные: свобода, красота, ложь, любовь, дураки, родители, маль-
чишки, учителя, стихи.
Итак, свобода бывает трех видов: гласная, негласная и желанная.
Гласная - когда говорят все и преимущественно о том, о чем не имеют
никакого представления; негласная - самое дорогое, в самом внутреннем
кармане; желанная свобода - призрак, за которым гонятся, гремя канда-
лами, а когда догоняют, забывают их снять.
Красота бывает двух видов: та красота, что вот уже долгое время
пытается спасти мир, и та, что когда-нибудь его погубит.
Ложь бывает трех видов: тонкая - которая незаметна, толстая -
которую замечают, но почему-то не пресекают, и грубая - которую все
замечают и затыкают ею дыры, оставшиеся от тонких и толстых лжей.
Любовь бывает трех видов: духовная (вечная), физическая (времен-
ная) и выгодная (правда, это уже не любовь, а скорее осложнения).
Дураки бывают пяти видов: круглые, набитые, начинающие, ска-
зочные и рабочие. Круглые - толстые дураки, которые не тонут в воде;
набитые - в которых старательно набивают знания; начинающие - те, ко-
торые еще не одурели до конца; сказочные - самые умные дураки (напри-
мер, Иванушка-дурачок) и рабочие дураки, которые абсолютно ничего не
смыслят в своей работе.
Родители делятся на три категории: понимающие, требующие и
кормящие. И все они - думающие: понимающие думают, что они нас пони-
мают, требующие думают, что они нас знают (они так и говорят - "знаем
мы вас"), а кормящие думают, что голодные мы будем еще хуже.
Мальчишки бывают четырех видов: нормальные, полудурки, дураки и
идиоты. Нормальные - это за которыми бегаю я; полудурки - это которые
бегают за мной; дураки - это с которыми я обычно сижу за партой;
идиоты - это те, кто презирает весь наш прекрасный женский пол.
Учителя бывают пяти видов: хорошие, неплохие, плохие, ужасные и
недорезанные. Хорошие - это отличные; неплохие - это хорошие; плохие -
это которые говорят, но не делают; ужасные - те, которые и говорят, и
делают; недорезанные - это которым пора уходить из школы, иначе их мо-
гут как-нибудь дорезать.
Стихи известны четырех видов: питательные, трафаретные, всмятку
и крутые. Питательные отличаются большим количеством калорий то бишь
мыслей; трафаретные удобны для написания левой рукой; всмятку - это
всмятку, это понятно; крутые вывариваются в голове гораздо дольше, чем
всмятку, благодаря включенному на полную мощь огню в груди автора.
А Полина Барскова написала следующее:
"Стихи бывают ста видов, и лучшие из них - сожженные. Дураки су-
ществуют трех видов: верующие, неверующие и боги. Свобода тоже бывает
трех видов: от жизни - мертвые, от смерти - гении и от свободы - цари.
Еще на земле существуют учителя двух видов: строгие - палачи, и
нестрогие - предатели. Кроме этого, встречается ложь двух видов: же-
ланная - любовь и комплименты, гонимая - пророки и поэты. Что же ка-
сается родителей, то они бывают двух видов: любящие (матери) и верящие
(отцы). И, наконец, о красоте, она бывает двух видов: красота порочная
- вино, бой и женщины, и красота святая - цветы, Родина и В.А."

ДОН-ЖУАН, ГАМЛЕТ И ДРУГИЕ
- Вообразите себе собравшихся в одном помещении, да вот хотя бы
здесь, в Четыреста Сорок Восьмой, испанца де Молина, француза Мольера,
итальянца Гольдони, немца Гофмана, англичанина Байрона, русских Пушки-
на и А.К.Толстого. И все заняты одним и тем же делом. Каким?
- Сочинительством.
- Естественно. А что они сочиняют?
- А кто что. Каждый - свое.
- Ну уж нет! Какой тогда был бы смысл собирать их вместе? Да еще
здесь. В том-то и штука, что пишут они об одном и том же.
- О чем?
- Или о ком. Они сочиняют свои драмы, комедии, поэмы, рассказы,
а если прибавить сюда еще и Гумилева, и Давида Самойлова, то и стихи,
про знаменитого и злополучного испанского гранда, красавца, обольсти-
теля и забияку...
- Про Дон-Жуана?!
- Совершенно верно. Все эти достойнейшие люди написали про Дон-
Жуана. Про своего Дон-Жуана... А теперь попробуем объединить только
поэтов. И тоже одной-единственной темой.
Афанасий Фет: "Я болен, Офелия, милый мой друг,
Ни в сердце, ни в мысли нет силы...";
Александр Блок: "Я - Гамлет. Холодеет кровь...";
Анна Ахматова: "Ты сказал мне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12