Наука давно уже погрузилась в спячку, а люди искусства теперь сами занимаются копированием и распространением своих произведений. Что же касается хранения данный, то здесь все настолько автоматизировано, что тебе не придется об этом думать. Больше того, в эту библиотеку уже давным-давно не поступало ни одного запроса. Тебе нужно только взойти на трон и царствовать.
– Ах вот оно что? – протянул Андрес. – Выходит, Осипу такой образ жизни был по душе? Кажется, он уделял больше внимания своей любовнице, чем библиотеке? Значит, на самом деле я никому не нужен?
– Милый, но во всех прочих министерствах и ведомствах дела обстоят точно так же, – с улыбкой отозвалась Кордула.
Андреас внезапно вновь почувствовал слабость и рухнул в кресло.
– Наверное, с меня хватит на сегодня, – пробормотал он.
– Может быть, ты хочешь ознакомиться с работой аппаратуры? – спросила Кордула.
– Не думаю, что в этом есть хоть какая-то срочность, – отмахнулся Андрес.
– Ну хорошо, тогда пойдем, – и Кордула помогла ему подняться.
Они прошли сквозь парк, наслаждаясь вечерней свежестью, и Андрес почувствовал, как силы возвращаются к нему.
– У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? – спросила Кордула.
Андрес покачал головой.
– Тогда может быть, займемся любовью? – непринужденно предложила женщина.
– Пожалуй, – согласился Андрес.
Он был немного удивлен, но удивлен приятно. Говоря по чести, он настроился на длительное ухаживание, с постепенным узнаванием будущего партнера, постепенным вхождением в резонанс. Но Кордула решила иначе, и он понял, что ничего не имеет против. Такое стремительное развитие отношений приятно щекотало нервы.
Кордула жила в том же доме, что и большинство членов правительства. Они поднялись на лифте на второй этаж, и Андрес хотел откланяться, но женщина схватила его за руку. «Не будь же ребенком! – воскликнула она. – Ты только взгляни на мою кровать, и ручаюсь, тебе не захочется уходить!»
Андрес смутился: в своей прежней затворнической жизни он обычно пользовался в таких ситуациях коммуникатором – каждый из партнеров оставался у себя дома. В привычной комфортной обстановке они получали удовлетворение, не нарушая личных границ. Но, как оказалось, Кордула желала настоящей физической близости. Это показалось Андресу немного рискованным – вдруг они разочаруются друг в друге, но отступать было поздно.
Квартира была оформлена в футуристическом стиле, стены затянуты серой тканью, пол покрыт фиолетовым ковром, и, что самое приятное, на всей обстановке лежала печать индивидуальности. Больше всего удивил Андреса коммуникатор – вернее, это была целая стена мониторов с огромным голографическим проектором и установкой объемного звучания.
Круглая кровать, на которую и в самом деле стоило взглянуть, стояла в алькове и была прикрыта золотистым пледом. Андрес прикинул, что она никак не меньше двух метров в диаметре.
Кордула щелкнула выключателем, свет немного померк, в комнате зазвучала приятная чарующая мелодия. В следующее мгновение женщина скинула одежду, и Андрес вдруг почувствовал, что краснеет. Все же он был несколько старомоден, и ему неприятно было чувствовать себя ведомым, избранным, послушным. Но и в этой ситуации была своя прелесть, и Андрес не мог не признать, что ощущает сильнейшее возбуждение. При этом музыка успокаивала, сообщала его чувствам гармонию и соразмерность, и он немного помедлил, любуясь телом своей партнерши.
– Ну, где же ты? – Кордула погрузила пальцы в курчавые черные волосы, покрывавшие ее лобок, и подмигнула Андресу.
Он лег рядом и начал ласкать ее, пьянея от прикосновений. Постепенно свет совсем померк, но мелодия осталась, тихая и властная, как биение крови, и Андрес чувствовал, что его тело становится легче пуха. Ему казалось, что он спит и в то же время бодрствует, и постепенно в сознании осталось лишь одно: ощущение восторга от полного слияния с другом человеком, настоящая эмоциональная буря, порожденная глубокой близостью, экстаз вспыхнувший, как искра, от прикосновения кожи к коже, и затем, когда все было закончено, – величайший покой, пустота, расслабленность, отрешенность от всего внешнего…
Это было невероятно хорошо, близко к пределу того, что может вынести человеческое сознание, не впадая в транс. И все же Андрес очнулся, осторожно поднялся, стараясь не потревожить Кордулу, и отправился на поиски своей одежды.
От былого умиротворения не осталось и следа, наоборот, теперь он ощущал странную нервозность, и когда наконец отыскал свою одежду и принялся застегивать рубашку, то заметил, что его руки дрожат.
Внезапно за его спиной раздался веселый смех. Андрес резко обернулся и увидел на экране одного из мониторов личико Изы.
– Кажется, я тебя застала врасплох! – проворковала она.
Андрес, и в самом деле до предела смущенный, подошел ближе к коммуникатору.
– Что это значит? – спросил он сурово. – Как ты здесь оказалась?
– Я нахожусь в таком месте, откуда можно наблюдать за всеми, – ответила она, ничуть не смущаясь. – А если что-то можно сделать, то рано или поздно это обязательно будет сделано.
– Ты не имеешь никакого права наблюдать за моей интимной жизнью, – проворчал Андрес. – Чего ты от меня хочешь?
– Ну зачем ты сердишься? – вздохнула Ида. – Неужели ты злишься, что я посмотрела на твои игры с Кордулой? Скажи, а ее кровать – это в самом деле что-то особенное, или она это выдумала, чтобы заманивать мужчин?
– Чего ты от меня хочешь?!
Иза вновь рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй.
– Когда мы будем с тобой вдвоем, я все тебе подробно расскажу. Ну пожалуйста, не сердись, я и в самом деле нахожу тебя очень симпатичным.
Как ни странно, но Андрес снова ощутил возбуждение, как будто не было недавнего экстаза с Кордулой.
Тем временем Иза продолжила:
– Имей в виду, я использую инфракрасный датчик, так что твое желание от меня не укрылось. Надеюсь, оно относится ко мне, а не к Кордуле с ее дурацкой кроватью. На самом деле, мне не нравится, когда к этим отношениям примешивают электронику, и тебе, надеюсь тоже. Думаю, мы и в самом деле должны встретиться.
Но едва она произнесла эти слова, как экран начал меркнуть.
– Стой! – воскликнул Андрес. – Где ты? Как мне найти тебя?
– А ты сам догадайся! – ответила она. – Это не так трудно, как тебе кажется.
Экран погас, и внезапно Андрес почувствовал себя одиноким и потерянным. Что он делает здесь, в чужой комнате? Осторожно он открыл дверь и вышел на площадку. Сейчас ему хотелось одного – добраться о своей комнаты и уснуть.

* * *

Андрес покачивался на мягких подушках и рассматривал удивительную комнату, в которой так неожиданно оказался. Теперь, когда напряжение последних дней и часов наконец отпустило его, он смог оценить те прекрасные вещи, которыми Осип обставил свои покои. Вся обстановка напоминала бывшему библиотекарю восточные сказки, как будто эти комнаты глубоко в скале были созданы руками джина из лампы Алладина.
Заметив его взгляд, Осип сказал с плохо скрываемой гордостью:
– Как видишь, теперь у меня достаточно времени, чтобы заниматься вещами, которые доставляют мне истинное наслаждение.
Он неторопливо раскурил длинный кальян и продолжал:
– Я неплохо тут устроился. Уезжая из города, я захватил с собой небольшую гелиевую электростанцию и трансформатор материалов, а также важнейшие системы управления и целый пакет программ. Так что мне никогда не бывает скучно.
– Как давно ты здесь? – спросил Андрес.
Но Осип сделал вид, что не расслышал вопроса. Он только посасывал мундштук и любовался цепочками пузырей, всплывавших в чаше с водой.
Наконец он снова заговорил:
– Ты только подумай: это же уникальная ситуация, никаких ограничений, настоящий пир свободы воли и духа. Неограниченное количество энергии, вода, которую производит трансформатор, я могу буквально выжимать ее из камней. Правда, я не пользуюсь грунтом с поверхности – он служит для маскировки, нельзя же забывать об этих проклятых спутниках. Но у себя под ногами я могу найти самые разные породы – гипс, уголь, кристаллическую воду. Ты даже представить себе не можешь, какие орнаменты можно порой увидеть, изучая эти структуры в электронный микроскоп. Вот где истинная красота!
– Как давно ты здесь? – повторил Андрес.
– Сначала я держал свой вездеход на плато, создавая для него воздушную маскировку. Понадобилось некоторое время, чтобы почувствовать себя здесь как дома. Но оказалось, природа обо всем позаботилась. Здесь скопились огромные залежи карбонатов и достаточно было нескольких простейших химических реакций, чтобы в толще скал образовались пустоты. Теперь тоннели тянутся на километры во все стороны.
– А где сейчас вездеход? В одной из пещер? – поинтересовался Андрес.
– Его больше нет! – Осип взмахнул рукой, как будто отбрасывая что-то несущественное. – Видишь ли, он мне больше не нужен. Было немного жалко рацию. Я иногда выходил в общедоступные сети и даже рисковал забраться немного глубже – в базы данных, которые открыты не для всех. Мне всегда нравилось играть с информацией, и я не мыслил себе жизни без коммуникатора. Но теперь я понял, что одиночество куда более интересно и ценно. Кстати, как ты меня нашел? Я не думал, что такое возможно.
Андреас наполнил свой стакан ледяной водой из кувшина, сделал глоток и сказал:
– Это было не так-то просто. Я долго блуждал в темноте, хотел уже бросить всю эту затею, но потом обнаружил первую подсказку и сам удивился тому, как легко и быстро все пошло.
Осип наклонился над низеньким столиком, разделявшим его и Андреса.
– Но ты уверен, что нашел все подсказки? Уверен, что все правильно понял?
– А что можно было понять неправильно? Я здесь – по-моему, это лучшее доказательство.
– Да, ты и вправду здесь, и я все еще не могу поверить своим глазам. Впрочем, все происшедшее имеет хорошую сторону. Хотя я привык к одиночеству, однако…
– Но теперь ты не одинок, и тебе больше не грозит опасность совсем одичать и забыть человеческий язык. Кстати, как ты пришел к такой идее – отправиться в пустыню? Ты не боялся совсем утратить связь с реальностью? Кто поправит тебя, если ты сделаешь ошибку? Кто напомнит тебе о том, что ты забыл? Как ты сможешь различить действительность и свои фантазии?
Осип задумчиво выпустил новую цепочку пузырей из кальяна.
– Что такое реальность, и что такое фантазия? – произнес он глубокомысленно. – Об этих вещах нечасто задумываешься, когда живешь в человеческом обществе. Но здесь, в пустыне, все по-другому. Что такое пространство, что такое время? Этого нельзя понять, пока находишься под куполом. Если твой распорядок дня расписан до мелочей, ты не задумаешься о том, что такое независимость, – тебе всегда надо будет спешить на массаж или медитацию, в бассейн или на занятия арт-терпией. Соглашаешься с такой системой распределения времени, и ты уже в системе. Но здесь… – Осип сделал широкий жест руками, как будто хотел обнять всю пустыню, – здесь ты по-настоящему свободен. Больше не существует никаких правил, законов, никакого распорядка…
– Кроме смены дня и ночи, – с улыбкой отозвался Андрес. – Кроме движения Солнца и Луны. Мне кажется, этот распорядок еще строже, чем то свободное расписание, которое мы назначаем себе сами.
– Ты прав, – сказал Осип после короткого раздумья. – В природе существуют свои ритмы, но они берут начало на заре этого мира. Здесь не так уж сложно проследить связи, и ученые давно это сделали. Луна вращается вокруг Земли, Земля – вокруг Солнца, а Солнце вокруг черной дыры посреди Млечного пути. Взаимодействие гравитационных волн и излучений образует ритм, под который танцует Вселенная от начала дней. Но наука уже закончилась – мы узнали все, что возможно, и все знания, в которых когда-либо нуждалось человечество, теперь хранятся в библиотеках и архивах. И все же эти знания ограничены. Любые измерения и эксперименты могут осуществляться лишь в хорошо знакомом нам пространственно-временном континууме – это клетка, из которой мы не сможем вырваться, если будем, как прежде, опираться только на логику. Но неужели не существует других способов познания, кроме измерений и экспериментов? Мы до сих пор верим словам Аристотеля о том, что знание получается путем мышления. Но это означает также – никакой музыки, никаких чудес, ни малейшего шанса выпрыгнуть за границы! И все же – взгляни на нас. Мы оба с тобой реалисты, а не мечтатели. И тем не менее мы сидим здесь и ждем. Чего? Ты знаешь, чего?
Андрес слушал Осипа очень внимательно; когда же тот, закончив речь, снова откинулся на подушки, Андрес долго молчал, пытаясь собраться с мыслями. В эти мгновения Осип показался ему фанатиком, человеком, который без колебаний отбросил и привычную жизнь, и само человеческое общество, чтобы последовать за своей мечтой. Он мог использовать любые средства для достижения своей цели, мог преступить законы и обычаи, этику и мораль и слушаться лишь собственного вдохновения. В нем было что-то от пророков былых времен, готовых принести любые жертвы ради того, чтобы достигнуть обетованного, или от основателей великих империй, несущих смерть и разрушение во имя созидания. Все эти люди могли двигаться лишь в одном направлении и при этом были свято убеждены в правильности своего пути. Именно эту убежденность Андрес заметил в Осипе, тот готов был делить людей на тех, кто ему помогает, и тех, кто стоит на его пути. Но было здесь и некое важное различие. Древние пророки и вожди, основатели царств и религий, преследовали, как правило, простые, понятные любому человеку цели. Именно это и воодушевляло идущие за ними толпы. Осип же был сознательно одинок и стремился выйти за границы реальности – туда, где не может быть ничего «простого» и «понятного». Андрес часто думал о таинственном Документе, гадая, не его ли содержание подвигло Осипа на экспедицию вглубь смертоносной пустыни. Он надеялся найти здесь ответы на многие вопросы, обнаружить нечто конкретное, некий артефакт, который можно использовать для дальнейших исследований и открытий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17