Ведь если бы те сведения о парах дельфинов были только байками, он не преминул бы посмеяться над досужими вымыслами. Да и насчет острова он явно перекручивает. – Подняв взгляд на Халли, она продолжила, но уже резко и угрожающе: – И в-третьих, не забывай, где твое место! Если ты думаешь, что я, переспав с тобой несколько раз от скуки, решила поменяться ролями, то глубоко ошибаешься. Сядь и не дергайся! Нечего показывать норов. – И уже совсем злобно, почти шепотом, добавила: – Или ты забыл, что я могу с тобой сделать?
Халли сел и дрожащими руками обхватил голову, пряча лицо в тени. Тайра с коварной улыбкой снова полулегла на тахту и, взяв свой бокал с персиковым соком, стала пить маленькими глоточками. Через минуту она, уже мягким голосом, сказала:
– Конечно, ты можешь высказывать свое мнение. Но без эмоций, «деликатно и неназойливо», как инструктировал тебя… сам знаешь кто.
Халли поднял голову и жалобно посмотрел на Тайру:
– А я надеялся, что наши отношения стали хотя бы немножко дружественнее и теплее…
– Еще чего! – Лицо девушки снова приняло каменное выражение. – Во время отдыха мы можем заниматься чем угодно, но дело – прежде всего.
Глава 4
ХАРДИЯ
Солнце уже часа три как прошло высшую точку и неустанно продолжало клониться к западу. Тени удлинились, обещая вечернюю прохладу. Но в величественном дворце династии Садиван температура росла – жара только увеличивалась. Виной тому были не солнечные лучи, а лихорадочные последние приготовления к церемонии торжественной встречи дочери царя Египта, принцессы Айни.
Издавна вражда между двумя государствами разъедала напоенную кровью землю. Если Хардия занимала добрых две трети северной части Алмазного континента, то Египет – чуть больше одной четвертой. И все же, благодаря своим великолепным житницам в дельте Нила, он всегда оставался лакомым кусочком для любого завоевателя. От попыток включить Египет в состав своей империи долго не могла отказаться и Хардия. Но то время кануло в историю, новые реалии выдвинулись на передний план. И вот, благодаря дипломатической активности с обеих сторон властвующие династии решили породниться.
Именно поэтому таинственная, никогда и никем в Хардии не виданная принцесса и прибывала в столицу для предварительной церемонии знакомства.
Ее отец, царь Мухкантеоп, согласно обычаям и предварительным договоренностям сторон, должен прибыть через сорок четыре дня, как раз в день свадьбы. А сегодня состоятся смотрины и церемония помолвки принцессы Айни с Бутеном – единственным наследником Дайви, императора Хардии.
Бутен, будущий властелин, был крепким парнем среднего роста, двадцати восьми лет от роду. Как и большинство жителей великой империи, он имел чуть смуглую кожу, словно окрашенную въевшимся за века охряным загаром. Светлые вьющиеся волосы, падая на плечи, обрамляли спокойное, по-детски приятное лицо с большими мечтательными глазами. Пухлые губы и слегка курносый нос делали весь его облик наивным и бесхитростным. Но те, кто был с ним знаком ближе, побаивались его несгибаемой воли и завидной твердости в выполнении поставленных целей. Цели эти порой достигались любыми средствами. Но об этом знали совсем уж единицы.
Стоя перед зеркалом в окружении придворных, помогающих ему одеваться в приличествующие данному дню роскошные одежды, Бутен весело крикнул запыхавшемуся слуге, который только что вбежал в комнату:
– Эй, бездельник! Ты нашел наконец этого книжного червя от науки? Или он вообще хочет пропустить такое важное событие в моей жизни?
– Ваше высочество! – Слуга приложил руку к груди, пытаясь отдышаться. – Декёрл Вителла найден и постарается прибыть сюда с минуты на минуту. Он приносит извинения вашему высочеству и сообщает, что был занят важными государственными делами вместе с его святейшеством, верховным жрецом Райгдом.
– А я чем занимаюсь?! – Наследник упер руки в бока и под одобрительный хохот придворных поставил ногу на небольшой стульчик. – Я усиливаю мощь и престиж своего государства тем, что готовлюсь навсегда распроститься с бесшабашной холостяцкой жизнью. Да еще и неизвестно с какой «красавицей». – Подождав, пока утихнет новый взрыв хохота, он, паясничая, продолжил: – Подумать только, ей двадцать три года! Да в таком возрасте все мало-мальски симпатичные принцессы по нескольку раз побывали замужем, а самые прекрасные давно отравлены или убиты престарелыми руками своих ревнивых муженьков. Ей-богу! В отместку Вителле, который так мало интересуется действительно важными государственными делами, я женю его на такой же «красавице», как моя будущая супруга.
Принц хотел сказать, что среди сопровождающих Айни ожидалось много девушек из знатных родов и они, по традиции, должны выйти замуж во дворце жениха. Как правило, такие решения принимались венценосными молодыми после собственной свадьбы.
Окружающие поняли намек так: Вителле предстоит жениться на худшей даме из свиты принцессы, – и еще больше развеселились. Один князь Ковели состроил кислую рожу и ехидно спросил:
– А если она окажется очаровашкой?
Только ему и Вителле разрешались в общении с принцем любые вольности. Ну, почти любые. Они втроем росли вместе и дружили чуть ли не с пеленок.
– Фи, как не стыдно смеяться над императорской особой! По-моему, за это еще недавно рубили головы! – Бутен подошел к Ковели, который притворно схватился за шею, и похлопал его по плечу. – Ладно, ладно, твоя голова нам еще пригодится. Но посуди сам, мой дорогой князь: как может оказаться красоткой моя будущая супруга, если мне ее навязывают силой? Это ж подумать только: ни одной фотографии, ни одного портрета, даже ни одного устного описания ее внешности! Да я не удивлюсь, если она вообще окажется калекой.
– Ваше высочество! Да не расстраивайтесь вы так! Может, в этом будут и положительные стороны…
– Не понял! Что ты хочешь этим сказать?
– Самое главное, вы больше будете заниматься государственными делами, что нас, ваших подданных, очень обрадует. Но еще важнее – вы никогда не откажетесь от встречи со старыми друзьями, а значит, шумные охоты с веселыми пирушками будут продолжаться, как и прежде. И это особенно радует лично меня, да и всех ваших друзей.
– Ах, вот ты о чем! – Принц засмеялся. – Ну от этого я никогда не откажусь! Даже за целый гарем первых красавиц мира.
– Не скажите, ваше высочество! Мне самому пришлось расстаться со своей супругой из-за ее вечных придирок к нашей веселой компании. То рано ушел, то поздно пришел. То: «Зачем тебе эти друзья? Зачем тебе эта охота? У тебя ведь есть я!» Кошмар какой-то!
– Зато тебе было легче: отдал ей кусище состояния – и свободен. – Бутен скорбно вздохнул. – Эх! Если бы и я мог так вот запросто: раз – и ни от кого не зависишь!
– Ваше высочество! Советую вам подождать часок. Все увидим. Может, она вам еще и понравится.
– Да нет. Уж слишком долго меня уговаривали на этот брак. Но раз надо, значит, надо! Забуду тело молодое, займусь делами и искусством!
– И наукой, ваше высочество! – Вошедший Вителла, услышавший последние слова принца, неловко поклонился и добавил: – Рад видеть ваше высочество в добром здравии и с завидным оптимизмом на будущее.
– Спасибо, Вителла! Ты настоящий друг! – Принц картинно вздохнул и добавил: – И ты достоин большого будущего.
– Все, что угодно! – заулыбался Вителла. – Лишь бы остаться с головой!
– Конечно с головой! – Принц сделал предупреждающий знак окружающим, чтобы они помалкивали. – Даже более того: ты останешься с двумя головами.
Все засмеялись, понимая, на что намекает Бутен. Один лишь Вителла недоуменно хлопал глазами:
– А как это?
– Как? Подождем, осталось совсем немного, и ты узнаешь, какой приятный сюрприз ожидает тебя сегодня. Только хочу добавить: мое решение окончательное. Принимая его, я руководствовался прежде всего интересами государства, а потому категорически отказываюсь от какой бы то ни было твоей благодарности.
– Ваше высочество! Вы меня страшно заинтриговали… – Вителла подозрительно всматривался в довольные лица присутствующих. – Не знаю, о чем вы, но сомневаюсь, достоин ли я?
– Достоин! – Принц торжественно повысил голос. – Ты достоин многого, а в некоторых случаях – того же, чего достоин и я!
– Но это не помешает мне заниматься моими научными работами?
– Да Творец с тобой, Вителла! – Наследник трона даже обиделся. – Наоборот! Если верить нашему другу Ковели, то предстоящее событие мобилизует тебя и даже ускорит успешную ученую карьеру.
– А, так это я тебе обязан еще не знаю за что? – спросил декёрл у князя.
– Увы! – ответил тот. – Не в моей власти делать такие царские подарки. Вся забота о твоем благополучии исходит лично от его высочества. А когда ты узнаешь о его подарке, твоя благодарность превзойдет…
– Но я же предупреждал! – вмешался принц. – Повторяю в последний раз: никаких благодарностей! – Потом лицо его расплылось в улыбке: – Ну, разве что простое дружеское рукопожатие… И то, лишь когда вспомнишь…
В это время в зал торопливо вошел церемониймейстер и объявил:
– Ваше высочество! Принцесса Айни с сопровождающим кортежем въехала в город и через полчаса будет во дворце.
Все замельтешили, забегали, пытаясь успеть в последние минуты доделать несделанное. А принц, подойдя к Вителле и обняв его за плечи, сказал:
– Ну вот! Осталось полчаса… И мы ее увидим.
– Принцессу?
– Да. И наша жизнь примет конкретные очертания.
– Наша или ваша?
– И моя, и твоя! Или ты не рад моей помолвке?
– Рад, конечно. – Они так и пошли к выходу в обнимку. – Тем более что тебе давно пора жениться.
– И это ты говоришь, мой лучший друг? – Бутен укоризненно посмотрел в глаза Вителле.
– В этом же нет ничего плохого. У тебя появятся детки, и я буду их учить читать и писать…
– Благодетель нашелся! А что ж ты сам деток не заведешь?
– Так мне же не нужны наследники. Человек науки, в отличие от императора, должен полностью отдаваться только знаниям. Семейственность им не присуща.
– Ах, какой святоша! Помню, в юности ты не пропускал ни одной юбки.
– И зря! Лучше бы я больше окунался в реку знаний, чем в омут распущенности. Столько времени пропало даром!
– Ого! Сколько пафоса и самоотречения – и все для науки! Но я за тебя возьмусь, и ты даже не подозреваешь, как скоро!
Они спустились по лестнице, прошли по коридору, заполненному шумом и кланяющимися придворными, и вошли во второй по величине дворцовый зал – зал торжественных церемоний. Подскочили распорядители и организаторы со своими последними инструкциями и окружили принца. Но тот успел крикнуть Вителле:
– Не вздумай покинуть меня в трудную минуту, будь рядом!
Поэтому декёрл, подойдя к верховному жрецу Райгду, который уже находился на возвышении, предназначенном для духовенства, спросил:
– Ваше святейшество! Не возражаете, если я буду находиться не с вами, а в свите принца?
– Не возражаю и даже рекомендую!
Райгд в своих раззолоченных, усыпанных бриллиантами, ослепительно сверкающих одеждах возвышался над целым сонмом разряженных жрецов высшего ранга.
На церемонии помолвки обязаны были присутствовать только родители жениха, его ближайшие друзья, подруги невесты и высшее духовенство. Так как император Дайви был прикован к постели тяжелым недугом, а императрица давно умерла и почивала в императорской усыпальнице, то и вся многочисленная императорская свита тоже отсутствовала – официально. Однако просто прийти и посмотреть на принцессу никому из придворных не возбранялось. Поэтому зал был забит до отказа. Пустовали только места, отведенные для молодой суженой и сопровождающих ее лиц.
Императорская резиденция находилась в юго-западной части города и из любой точки города смотрелась как огромная гора, у подножия которой разместилась столица. Современные высотные здания строились на противоположном конце города.
Сам дворец, построенный сто двадцать лет назад основателем ныне правящей династии Садиван императором Рокейви, до сих пор являлся самым большим зданием на всем Алмазном континенте. Рокейви впервые применил для перекрытия огромные пузыритовые плиты, в то время баснословно дорогие. В уплату пошли уникальных размеров алмазы, найденные на южной оконечности материка в специально организованных экспедициях. Плиты, с огромным трудом доставленные в Хардию (самые длинные из них достигали двухсот десяти метров), позволили построить дворец с высокими неарочными потолками и огромными залами. Самый большой из них, тронный, был размером двести на двести метров. Зал церемоний – сто двадцать на сто. Над залом церемоний находилось еще несколько дворцовых этажей, сквозь пол нижнего из которых можно было наблюдать за происходящим внизу. Тронный же зал достигал в высоту пятидесяти метров. Пузыритовые перекрытия в нем являлись и потолком, и крышей, беспрепятственно пропуская дневной свет и позволяя любоваться луной и звездами в ночное время. В этом зале через сорок четыре дня и должна была состояться брачная церемония, на которую были приглашены первые лица со всего мира. А пока этому должна была предшествовать сегодняшняя помолвка.
Принц со своими сопровождающими и гостями занял всю левую от входа сторону и сидел в дубовом кресле с высокой спинкой, которую венчало метровое изображение Солнца из золота и серебра. Сзади, по левую сторону от принца, сидел декёрл Вителла, по правую – князь Ковели. Следующие несколько рядов со скамьями были во всю длину зала, и на них сидели приближенные наследника и высшая знать Хардийской империи. Дальше в живописном беспорядке стояли все остальные, кому удалось попасть вовнутрь. А уж сколько зрителей находилось залом выше, и рассмотреть было трудно.
Прямо напротив входа размещались жрецы, призванные освятить предстоящую церемонию помолвки.
Справа были свободные места, где в таком же порядке, как и на левой половине, разместили несколько рядов красивых скамеек со спинками. Перед ними, метрах в десяти от кресла принца, стояло такое же кресло, только из орехового дерева, и вместо солнца на высокой спинке метровой дугой изогнулась сверкающая радуга, выложенная из разноцветных драгоценных камней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14