Энтони Беркли
Дело об отравленных шоколадках



Энтони Беркли
Дело об отравленных шоколадках

Глава 1

Сделав изрядный глоток старого доброго бренди, Роджер Шерингэм откинулся на спинку кресла, стоявшего во главе большого стола.
В комнате царил полумрак, наполненный табачным дымом и голосами, восторженно обсуждающими такие волнующие темы, как убийства, отравления, смертельные яды и тому подобные прелести жизни. Клуб криминалистов, любимое детище Роджера Шерингэма, созданное им, можно сказать, по собственному образу и подобию, объединял лучшие умы современности, функционирующие теперь под его, Роджера Шерингэма, руководством. Когда на первом же заседании Клуба пять месяцев назад он был единодушно избран президентом, он второй раз в жизни испытал блаженное чувство абсолютно законной и безоговорочной гордости за свою персону. Первый раз он познал это восхитительное чувство, когда некий издатель, сущий ангел в человеческом обличье, согласился опубликовать его первый роман.
Справа от Шерингэма, на самом почетном месте, восседал мистер Морсби, главный инспектор Скотленд-Ярда. В настоящий момент главный инспектор находился в крайне затруднительном положении, поскольку взялся раскуривать огромную сигару, совершенно не представляя себе, как это Делается. Роджер Шерингэм повернулся к нему.
– Не подумайте, Морсби, – небрежно начал он, – будто я свысока отношусь к вашему, вне всякого сомнения, достойному учреждению, но мне, честно говоря, представляется, что Скотленд-Ярду здорово не хватает духа истинной криминалистики, которым насквозь пропитана эта комната. Я, разумеется, имею в виду чистую криминалистику, а не, извините, практику сыска. И знаете, здесь это противопоставление ощущается острее, чем где бы то ни было. Ну, может, парижское Сюрте еще может с вами тягаться.
– Вы полагаете? – осведомился старший инспектор, имевший профессиональную привычку выслушивать любые глупости с самым любезным видом, и вернулся к своей сигаре, тут же с ужасом обнаружив, что совершенно забыл, с какого конца начал ее поджигать.
Роджер не зря говорил о духе криминалистики, витавшем в комнате. Попасть в члены Клуба было задачей практически невыполнимой. Одного желания всецело посвятить себя благородному делу криминалистики тут было недостаточно. Соискатель членства в Клубе должен был доказать свою полную готовность к этой тяжелой, но почетной миссии.
Помимо глубоких познаний во всех без исключения разделах криминалистики, будьте методика расследования преступлений или криминальная психология, соискатель должен был досконально знать все сколько-нибудь значительные уголовные дела – и не только знать, но, в случае необходимости, и умело применять свои познания на практике. Кроме того, соискатель должен был обладать недюжинным интеллектом и редкостной интуицией. Если он действительно обладал всем этим, он представлял президенту научное исследование на тему, предложенную членами Клуба, и, если президент находил оное заслуживающим внимания, созывалось общее собрание, на котором кандидат со своим исследование должен был завоевать ум и сердце каждого без исключения действующего члена Клуба. Если хоть один был против, кандидат безжалостно изгонялся.
По оригинальному замыслу, в Клубе должно было быть тринадцать членов, однако на текущий момент выдержать столь жесткий отбор удалось только шести.
Этим вечером все шестеро были в сборе: блистательный адвокат, знаменитый драматург – точнее, знаменитая, ибо это была женщина, – потом еще исключительно одаренная писательница, чей дар, к несчастью, пока не был по достоинству оценен широкой публикой, известный автор детективных романов, пользующийся репутацией самого интеллектуального – хотя и далеко не самого интеллигентного – творца детективной прозы, и, наконец, сам Роджер Шерингэм. Ну и еще мистер Эмброуз Читтервик, настолько же никому не известный, насколько и ничем не примечательный. Поскольку он отлично знал это и сам, посвящение в члены Клуба шокировало его не меньше, чем блестящее общество, в котором он так неожиданно оказался.
Любой хозяин был бы горд принимать подобных гостей. За вычетом, разумеется, мистера Читтервика. Роджер Шерингэм был переполнен гордостью и немного нервничал. Он подготовил собранию изрядный сюрприз, но был не совсем уверен, как его примут. Он поднялся с кресла.
– Леди и джентльмены, – начал он и, улыбнувшись, смолк, выжидая, когда снова наступит тишина: по традиции, оратора в Клубе приветствовали деликатным постукиванием пепельницы или портсигара о стол. – Леди и джентльмены, пользуясь своим положением президента и вытекающими из него полномочиями, я хочу несколько изменить повестку сегодняшнего заседания. Предварительная программа вам известна. Сегодня наше собрание почтил своим присутствием старший инспектор Морсби, став, таким образом, первым представителем Скотленд-Ярда, допущенным на собрания нашего клуба. – Он сделал паузу, пережидая очередную барабанную дробь. – Приглашая инспектора, мы ожидали от него, что, плотно поев и выпив, он размякнет и настолько утратит бдительность, что начнет делиться подробностями уголовных дел, сокрытых им в свое время от прессы…
Под усилившийся аккомпанемент портсигаров Роджер подкрепился глотком бренди и продолжил:
– Однако, господа, должен признаться, что, достаточно хорошо зная инспектора и имея богатый опыт неудачных попыток разговорить его, я изначально не верил в успех этой затеи. Поверьте моему опыту, главный инспектор Морсби ни при каких обстоятельствах не сообщил бы нам ничего такого, что с легким сердцем не отдал бы назавтра в «Дейли курьер». К счастью или к несчастью, дамы и господа, старший инспектор Морсби являет собой образчик неподкупности. И вот, перед лицом этой суровой действительности, я взял на себя смелость повернуть течение нашего сегодняшнего заседания в иное русло. Мне в голову пришло соображение, которое, смею надеяться, будет оценено вами но достоинству. В том, что оно не оставит вас равнодушными, я уверен. – Роджер умолк и с Улыбкой оглядел присутствующих.
Старший инспектор Морсби, побагровев от натуги, изо всех сил втянул воздух сквозь снова погасшую сигару.
– Это соображение, – продолжил Роджер, – имеет самое непосредственное отношение к мистеру Грэхему Бендиксу.
За столом начали перешептываться.
– Точнее, – размеренным голосом сообщил Роджер, – к миссис Грэхем Бендикс.
Шепот смолк, и за столом воцарилась мертвая тишина. Роджер выдержал паузу и снова открыл рот:
– Многие из присутствующих лично знакомы с мистером Бендиксом. Я припоминаю, что его имя неоднократно упоминалось на наших собраниях как одна из достойных кандидатур в члены Клуба. Высказывалось мнение, что он в избытке обладает всеми необходимыми для этого качествами. И принадлежало это мнение, если не ошибаюсь, сэру Чарльзу.
Адвокат солидно качнул своим внушительным черепом.
– Да, помнится, я действительно говорил нечто подобное.
– На этом, однако, дело и кончилось, – продолжал Роджер. – Кандидатуру мистера Бендикса мы отклонили, и, признаться, я до сих пор не понимаю, как это вышло. Вероятно, кто-то из действующих членов Клуба воспользовался своим правом вето. Как бы там ни было, уже один факт, что кандидатура мистера Бендикса не вызвала у нас в свое время решительного отторжения, говорит о том, что и в его жилах течет кровь истинного криминалиста, а значит, постигшая его трагедия не может оставить равнодушными тех, кто его знал, да и тех, кто не был с ним знаком – как, например, я сам – лично.
– Совершенно верно! – воскликнула высокая красивая дама, сидевшая от него справа.
Она говорила с уверенностью, которая достигается привычкой говорить, когда все остальные молчат. Алисия Дэммерс, писательница, обожала всевозможные общества, организации и комитеты, методично посещая любое доступное ей заседание и с неослабевающим интересом выслушивала длинные речи ораторов, поддерживая их по мере необходимости. При этом собственные ее взгляды отступали на второй план, и она с одинаковым энтузиазмом поддерживала и ярых либералов, и убежденных консерваторов.
– В общем, – заключил Роджер, – я предлагаю уделить этому делу самое пристальное внимание.
Роджеру явно удалось удивить собравшихся. Сэр Чарльз приподнял свою седую кустистую бровь. От взгляда, сверкнувшего из под этой брови, свидетели обвинения в суде сразу же начинали ежиться и менять свои показания. Затем сэр Чарльз скосил глаза на нос и раздраженно смахнул с носа золотое пенсне на черной шелковой ленточке. Сидевшая напротив него маленькая пухлая дама наклонилась к мисс Дэммерс и что-то шепнула ей, прикрыв рот ладошкой. Даму звали миссис Филдер-Флемминг. Она писала пьесы исключительно непристойного содержания, пользующиеся, благодаря этому, столь же исключительным успехом, и одевалась, как одевается на праздник прислуга из хорошего дома. Мистер Читтервик, удивительно похожий на ученого козла из сказки, недоумевающе моргал своими голубыми мутными глазками. Невозмутимым остался один только писатель, и то лишь потому, что изо всех сил старался походить на героя своих книг, который в самых критических ситуациях демонстрировал полнейшее хладнокровие.
– Сегодня утром я заглянул в Скотланд-Ярд, – продолжил Роджер. Разумеется, особого восторга моя идея там ни у кого не вызвала, но и препятствовать нам тоже никто не будет. В общем, я получил официальное разрешение на расследование этого дела в частном порядке. Думаю, вам интересно будет узнать, что причиной, по которой я решил заняться этим делом, равно как и причиной, по которой нам это позволили, является то, Роджер сделал паузу и не спеша обвел собравшихся взглядом, – является то, что полиция отказывается от дальнейших поисков убийцы миссис Бендикс.
По комнате пронесся шквал возмущенных возгласов. Шесть пар горящих праведным гневом глаз обратились на Морсби, который, правда, этого не заметил, поскольку, поднеся сигару к уху, напряженно прислушивался, видимо надеясь уловить шорох тлеющего табака.
Роджер поспешно вскинул руку.
– Разумеется, эта информация сугубо конфиденциальна. Прошу вас держать все в строжайшем секрете. Итак… Поскольку проведенный полицией опрос свидетелей не дал ровным счетом никаких результатов, этот путь, мне думается, можно отвергнуть. Разумеется, всегда есть шанс, что неожиданно выяснятся новые подробности, но будем смотреть реальности в лицо: этот шанс абсолютно призрачен. Настолько призрачен, что даже полиция решилась прекратить дело. Однако, друзья мои, наш Клуб – не полиция, и я предлагаю продолжить расследование с того самого момента, когда официальные власти от него отказались.
Снова обведя собравшихся взглядом, он с удовлетворением убедился, что скучающих или равнодушных лиц за столом больше нет. Не в силах больше удерживать себя к рамках официального тона, он горячо воскликнул:
– Да неужели же вам самим не интересно докопаться до сути? Здесь ведь не тупицы какие-нибудь собрались… Уж простите меня, Морсби, дружище. Если мы все вшестером займемся этим делом, то быть такого не может, чтобы хоть один да и не напал на след, который тщетно – чтобы не сказать бездарно – искала полиция. Нет, я в это просто не верю. Сэр Чарльз, слово за вами.
Знаменитый адвокат откашлялся.
– Ну что ж, мистер Шерингэм, идея, конечно, любопытная. Я, однако, воздержусь от более определенных высказываний до тех пор, пока не ознакомлюсь с деталями.
– А по-моему, мистер Шерингэм, – воскликнула миссис Филдер-Флемминг, которую буква закона тревожила куда меньше, – это просто гениальная идея! А давайте начнем прямо сегодня! – Ее круглые щечки зарделись от возбуждения. – Ты как, Алисия?
– Думаю, это может оказаться забавно, – сдержанно улыбнулась писательница.
– Кстати, – с ленцой бросил автор детективных романов, – могу уже предложить исходную версию.
Автора звали Перси Робинсон. Псевдоним Мортон Харроугейт Брэдли, под которым он печатался, так запал в душу наивной американской публике, что издатели, не задумываясь, заплатили ему вперед за три книги разом По каким-то темным причинам американцы ужасно падки на пространные и псевдоблагородные имена.
Мистер Читтервик не проронил ни слова, но его лицо озарила мальчишеская улыбка.
– Отлично, – подытожил Роджер, – значит, договорились. Разумеется, все факты по делу должны быть общим достоянием, но, мне кажется, расследование только выиграет, если каждый займется им в одиночку, независимо от других. Сейчас наш гость изложит известные полиции факты. К сожалению, он имел лишь косвенное отношение к официальному расследованию этого дела, однако сегодня, перед тем как прийти сюда, специально заглянул в архив Скотленд-Ярда и внимательно изучил досье. Уверен, что после его доклада кое у кого из присутствующих уже появятся первые версии, поэтому предлагаю установить недельный срок для изучения фактов и детальной проработки гипотез, в течение этого срока запретить обсуждение любых связанных с этим делом вопросов внутри Клуба. Прощу заметить, что даже если мы и не раскроем преступления (вероятность чего весьма высока), то, по крайней мере, приобретем опыт, которого многим из нас так не хватает: кому в области практики, а кому и в сфере теории. Кроме того, интересно будет посмотреть, насколько далеко мы разойдемся в своих мнениях по одному и тому же вопросу. Итак, леди и джентльмены, позвольте мне поставить вопрос на голосование, или, говоря проще, ребром: вы за или против?
Выпалив все это единым духом, Роджер обессиленно рухнул в кресло. Первой подала голос Алисия Дэммерс.
– Я не совсем поняла насчет фактов, мистер Шерингэм. Мы что же, должны будем отыскивать их где-то сами, или же будем пользоваться сведениями, которые любезно согласился предоставить господин главный инспектор?
– А это уже вам решать, – ухмыльнулся Роджер. – Как говорится, дело вкуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30