Карел Чапек: «Год садовода»

Карел Чапек
Год садовода



Константин Александров
«Карел Чапек «Год садовода»»: Издательство «Художественная литература»; Москва; 1961
Аннотация В книгу Карела Чапека включены юмористические рассказы цикла «Год садовода». В одном из первых рассказов «Как получается садовод» К.Чапек пишет: «Вопреки ожиданиям садовод получается не из семени, черенка, луковицы, клубня или путем прививки, а в результате опыта, под влиянием среды и природных условий». Юмористическое произведение, полное беззаботного веселья, духовной свободы учит видеть большое в малом. Карел Чапек
Год садовода Карел Чапек, перевод Д. Горбова, рисунки Иозефа Чапека, 1929 г.
Как разбивать сады Есть несколько способов разбивать сады: лучший из них — поручить это дело садовнику. Садовник насажает вам всяких там жердей, прутьев и веников, называя их кленами, боярышником, сиренью, — древесными, кустарниковыми и прочими растительными видами. Потом станет рыться в земле, перевернет ее всю вверх тормашками и опять утрамбует, наделает из шлака дорожек, понатыкает в землю какой-то вялой ботвы, объявив ее многолетниками, посеет на месте будущего газона семян, называя их английским роженцом, лисохвостом, гречкой, а потом уйдет, оставив сад бурым и голым, как в первый день творения. Только напомнит вам, чтобы вы каждый день всю эту глину тщательно поливали, а когда взойдет трава — велели привезти песку для дорожек. Ну, ладно.
Некоторые думают, что поливать сад очень просто, — особенно, если есть шланг. Но скоро обнаруживается, что шланг — существо необычайно коварное и опасное, пока не приручен: он крутится, прыгает изгибается, пускает под себя пропасть воды и с наслаждением полощется в грязи, которую сам развел; потом бросается на человека, который собрался поливать, и обвивается вокруг его ноги; приходится наступить на него; тогда он становится на дыбы и обвивается человеку вокруг поясницы и шеи; и пока схваченный его кольцами вступает с ним в единоборство, как со змеей, чудовище подымает кверху свое медное рыло, извергая мощную струю воды — прямо в окна, на свежевыстиранные занавески. Тут надо энергично схватить его за голову и потянуть что есть силы; бестия рассвирепеет и начнет струить воду уже не из рыла, а возле гидранта и откуда-то прямо из тела. На первый случай нужны трое, чтобы кое-как с ним справиться; все они покидают поле сражения мокрые, по уши в грязи. Что же касается сада, то местами он превратился в топкие лужи, а в других местах трескается от жажды.Если вы будете совершать эту операцию каждый день, то через две недели вместо травы покажутся сорняки. Это — одна из тайн природы: отчего из самого лучшего семенного материала вместо травы вырастает какое-то буйное, колючее былье? Может быть, для того чтобы получился хороший газон, нужно сеять сорняки? Через три недели газон густо зарос чертополохом и всякой нечистью, ползучей либо уходящей корнями в землю на целый локоть. Станешь ее вырывать, — она обламывается у самого корешка либо захватывает с собой целую груду земли. Выходит так: чем гаже поросль, тем она сильней цепляется за жизнь.Между тем в результате некоего таинственного химического процесса шлак дорожек превратился в самую мазкую, липкую глину, какую только можно себе представить.Но так или иначе, сорняки из газонов нужно выпалывать. Полешь, полешь, оставляя позади будущий газон в виде голой желтой глины, какой она была в первый день творения. Только в двух-трех местечках проступает что-то вроде зеленоватой плесени, что-то зыбкое, реденькое, похожее на пушок. Сомнений нет, это травка. Ты ходишь вокруг нее на цыпочках, отгоняешь воробьев. А пока таращишь глаза на землю, уже распустились первые листочки на кустах крыжовника и красной смородины: весна всегда подкрадывается незаметно.И твое отношение к окружающему изменилось. Идет дождь — ты говоришь, что он поливает сад; светит солнце — оно это делает не просто так, а освещает сад; наступает ночь, ты радуешься, что наступил отдых для сада.Придет день, когда ты откроешь глаза и увидишь: сад стоит зеленый, высокая трава сверкает росой, из гущи розового куста выглядывают тяжелые темно-красные бутоны. А деревья разрослись, стоят развесистые, тенистые, с пышными кронами, дыша ароматной прелью в сыром полумраке. И ты уже не вспомнишь о нежном, голом, буром садике тех дней, о робком пушке первой травки, о скудном проклевывании первых листочков, обо всей этой глинистой, бедной, трогательной красоте только что разбитого сада… Как получается садовод Вопреки ожиданиям садовод получается не из семени, черенка, луковицы, клубня или путем прививки, а в результате опыта, под влиянием среды и природных условий.В детстве я относился к отцовскому саду недоброжелательно, даже вредительски, так как мне запрещалось ходить по клумбам и рвать незрелые плоды.Ну вот, как Адаму в раю было запрещено ходить по грядкам и срывать плоды с древа познания добра и зла, оттого что они были еще незрелые; но Адам — совсем как мы, дети, — нарвал себе незрелых плодов, за что и был изгнан из рая. И с тех пор плоды древа познания остаются и останутся впредь незрелыми.Пока человек в цвете молодости, он думает, что цветы — это что-то такое, что вдевают себе в петлицу и преподносят девушкам. Он не имеет ни малейшего представления о том, что цветы — нечто зимующее, требующее окапывания, унавоживания, поливки, пересаживания, подрезки, подстрижки, подвязывания, удаления сорняков и плодников, засохших листьев, тлей и грибка. Вместо того чтобы перекапывать клумбы, он бегает за девушками, тешит свое тщеславие, пользуется благами жизни, которые созданы не им, — вообще ведет себя как разрушитель. Для того чтобы стать садоводом-любителем, нужно достичь известной зрелости, так сказать, отцовского возраста. Кроме того, нужно иметь свой сад. Разбить его обычно поручают садовнику-профессионалу, с тем чтобы ходить туда после работы — любоваться цветочками и слушать пенье птичек. Но в один прекрасный день захочется и самому посадить цветок: у меня так было раз с бессмертником. При этом — через какую-нибудь царапину или еще как — в кровь тебе попадет немножко земли, а с ней — нечто вроде инфекции, или отравы, — и стал человек отчаянным садоводом. Коготок увяз — всей птичке пропасть.А иногда садовод получается в результате заразы, занесенной от соседей. Увидел ты, скажем, что у них смолянка зацвела. “Черт возьми! — думаешь. — А почему бы ей не цвести и у меня? Еще лучше расцветет!” С этого момента садовод становится все больше и больше рабом своей страсти, питаемой дальнейшими успехами и подстегиваемой дальнейшими неудачами. В нем зарождается коллекционерский азарт, побуждающий его выращивать все растения по алфавиту — от Асаеn'ы до Zauschneri'и; а впоследствии развивается фанатизм специалиста, превращающий человека, до тех пор вполне вменяемого, в розомана, георгиномана или какого-нибудь другого исступленного маньяка…А иные, став жертвой страсти к декорированию, беспрестанно перестраивают и перепланировывают свой сад, подбирают оттенки, перегруппировывают кусты и, подстрекаемые так называемым творческим беспокойством, не дают ничему стоять и расти на своем месте. Пусть никто не думает, будто садоводство — занятие буколическое и располагающее к размышлениям. Это — ненасытная страсть, как все, за что ни возьмется человек обстоятельный.Скажу еще, как узнать настоящего садовода.— Обязательно приходите ко мне, — говорит он. — Я хочу показать вам свой сад.Вы пришли к нему, чтобы сделать ему приятное, и обнаруживаете его заднюю часть, воздвигающуюся где-то между многолетниками.— Иду, — кидает он через плечо. — Только посажу вот.— Ради бога, не беспокойтесь, — любезно отвечаете вы.Через какое-то время он, видимо, кончил сажать, во всяком случае выпрямился, испачкал вам руку и, весь сияя гостеприимством, говорит:— Пойдемте, я покажу вам. Садик небольшой, но… Минуту! — прерывает он сам себя и, наклонившись над куртиной, выдергивает несколько травинок. — Идем. Я покажу вам Dianthus Musalae. Что-то особенное… Господи, забыл здесь разрыхлить!Спохватившись, он опять начинает рыться в земле.Через четверть часа выпрямляется снова.— Да, да, — говорит он. — Я хотел показать вам свои колокольчики. Campanula Wilsonae. Это самые лучшие, какие только… Погодите, только подвяжу вот этот Delphinium…Подвязав, он вспоминает:— Ах да, вы хотите посмотреть на Erodium. Минутку, — уже снова ворчит он. — Надо пересадить эту астру: ей тут тесно.Тут вы уходите на цыпочках, предоставляя его задней части возвышаться среди многолетников.Встретив вас еще раз, он опять скажет вам: — Обязательно приходите посмотреть: у меня расцвела роза Перне. Бесподобно! Придете? Только без обмана!Что ж, ладно. Давайте навещать его: посмотрим, как протекает его год. ЯНВАРЬ САДОВОДА “Даже в январе нельзя сидеть сложа руки”, — говорится в пособиях по садоводству. И это на самом деле так; потому что в январе садовод главным образом ухаживает за погодой.
Погода вообще — дело хитрое: она никогда не бывает такой, как надо. У нее всегда — то перелет, то недолет. Уровень температуры никогда не соответствует среднему за сто лет: обязательно хоть на пять градусов, да выше или ниже. Осадки — то на десять миллиметров ниже нормального, то на двадцать миллиметров выше; коли не сушь, так сырость.И если даже люди, которым, в общем, до всего этого дела нет, имеют столько оснований жаловаться на погоду, то как же должен чувствовать себя садовод! Выпадет мало снегу, садовод с полным правом сетует на его недостаток; навалит много — становится страшно, как бы он не обломил ветви у можжевельника и рододендронов. Совсем нет снега — опять беда: губительны сухие морозы. Настанет оттепель — садовод проклинает сопровождающие ее безумные ветры, у которых скверная привычка раскидывать хвойные и другие покрытия по саду; да еще того гляди — чтоб им пусто было! — какое-нибудь деревце ему поломают. Начнет вдруг в январе светить солнце, садовод хватается за голову: кусты раньше времени нальются соком. Дождь пойдет — тревога за альпийские растения; сухо — сердце сжимается при мысли о рододендронах и андромедах. А ведь ему так мало надо: просто — с первого до тридцать первого января ноль целых девять десятых градуса ниже нуля, сто двадцать семь миллиметров снежного покрова (легкого и по возможности свежего), преобладание облачности, штиль либо умеренный ветер с запада; и все в порядке. Но не тут-то было: о нас, садоводах, никто не думает, никто не спрашивает, как нам надо. Оттого и идет все вкривь и вкось на этом свете.Хуже всего садоводу в морозы без снега. Тогда земля затвердевает и сохнет с каждым днем, с каждой ночью все глубже и глубже. Садовод думает о корешках, замерзающих в земле, мертвой и твердой, как камень; о ветках, пронизываемых насквозь сухим ледяным ветром; о мерзнущих почках, в которые растение упаковало осенью все свои пожитки. Если бы садовод знал, что это поможет, он надел бы на свой падуб собственный пиджак, а на можжевельник — брюки. Ради тебя я с удовольствием сниму свою рубашку, черноморская азалийка; тебя, длужиха, я накрою своей шляпой; а для тебя, красноглазка, остаются только мои носки; вот возьми, пожалуйста.Существуют разные уловки, как поладить с погодой и повлиять на нее. Например, как только я решусь надеть на себя все, что у меня есть самого теплого из одежды, так сейчас же становится тепло. Точно так же наступает оттепель, если соберется компания для лыжной экскурсии в горы. И когда кто-нибудь напишет газетную статью, где говорится о морозе, о здоровом румянце на лицах, о хороводах конькобежцев на катках и других явлениях такого рода, то едва эту статью начнут набирать в типографии,-, опять-таки сразу наступает оттепель, и люди читают статью, а на дворе снова мокреть, дождь и термомето показывает восемь выше нуля. И читатель говорит, что в газетах все врут, морочат голову; ну вас с вашими газетами! Наоборот, проклятия, упреки, заклинания, воздевание рук, восклицания “брр!” и прочие магические действия на погоду влияния не оказывают.Что касается январской растительности, то самой примечательной ее разновидностью являются так называемые цветы на стеклах. Для пышного их расцвета требуется, чтобы у вас в комнате надышали хоть немного водяных паров; если же воздух совершенно сух, вы но выведете на окнах самой жалкой елочки, не говоря уже о цветах. Далее необходимо, чтобы в окне была где-нибудь щель, откуда дует: именно тут и распускаются цветы из льда. Лучше всего они цветут у бедняков: у богатых окна закрываются слишком плотно.
В ботаническом отношении цветы из льда отличаются тем, что это, собственно говоря, не цветы, а просто ботва. Ботва, напоминающая цикорий, петрушку и листья сельдерея; затем — всевозможные лопухи из семейства Cynarocephalae, Carduaceae, Dipsaceae, Acanthaceae, Umbelliferae и проч., ее можно также сравнить с такими видами, как остропестр или волчец, купавка, осот, нотабазис, чертополох, белица, репейник, ворсянка, дикий шафран, бадель, и еще некоторыми колючими растениями, с перистыми, зубчатыми, раздвоенными, кружевными, фестончатыми и бахромчатыми листьями; иногда она похожа на ветви папоротника или листья пальм, иногда на иглы можжевельника; но цветов не имеет.Итак, пособия по садоводству утверждают, — видимо, для утешения, — что “даже в январе садоводу нельзя сидеть сложа руки”. Прежде всего будто можно обрабатывать почву, которая будто бы крошится от мороза. И вот уже на Новый год садовод кидается в сад — обрабатывать почву. Он набрасывается на нее с заступом; после напряженных усилий ему удается сломать заступ, потому что земля тверда, корунд. Он продолжает свои попытки, вооружившись мотыгой; в результате его упорства у мотыги переламывается рукоять. Он хватает кирку и при помощи повреждает луковицы тюльпанов, которые сам посадил осенью. Остается только одно средство: пустить в ход молоток и долото;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10