Там у меня собраны несметные богатства: золото, серебро, драгоценные камни, роскошные ткани и произведения всевозможных искусств. Не было ничего невозможного для разбойников. И только один раз я потерпел неудачу…— В чем именно? — спросил Коллингвуд.— Три раза снаряжал я экспедиции, имевшие своей целью овладеть Розольфским замком, и ни одна из них не удалась. Желание овладеть старым поместьем Биорнов не дает мне покоя, отравляет каждую минуту моей жизни… Сорок поколений Биорнов, дружинников Роллана, скандинавских викингов в течение десяти веков копили в этом замке сказочные сокровища. Корабли Биорнов бороздили моря во всех направлениях. В Розольфсе собраны китайские вазы и дорогие статуи времен династии Тзина, превосходные японские вещи из бронзы и слоновой кости, сделанные три тысячи лет назад, индийские идолы из чистого золота… Я сам видел…— А разве вы были там?— Да, к своему несчастью, и то, что я видел, привело меня в неистовый восторг. Я не могу забыть огромный бриллиант, который вдвое больше всех известных бриллиантов и изображает Аврору в виде прекрасной девушки, лежащей на лотосовом листке. Индийское предание говорит, что эту фигурку гранили четыре поколения в течение двух веков. Это чудо искусства лежит на золотом блюде, изображающем морские волны… Да что! Разве можно описать словами все, что там собрано! Представьте себе погребальных жуков времен Сезостриса, сделанных из цельных рубинов, скипетры и короны эфиопских царей первой расы, статуи лучших греческих мастеров, серебряные амфоры, золотые блюда и кубки ассирийских царей… Ни у одного короля нашего времени нет ничего подобного. Сам султан позавидовал бы этим неисчислимым богатствам. Все, что было лучшего, начиная с глубокой древности и кончая XVII веком, нашло себе место в громадных залах Розольфского замка. С большим трудом удалось мне проникнуть туда под видом секретаря в свите одного пэра. Но с тех пор, как из Розольфского музея пропало несколько вещей, двери его были безжалостно закрыты для всех. Биорны нарочно распространили слух, что сокровища увезены из замка и скрыты в различных местах. Можете себе представить мою радость, милорд, когда сама судьба предает в мои руки Фредерика Биорна и когда у меня есть все основания надеяться, что розольфские сокровища станут моим достоянием и я смогу перевезти их на свой остров.— А о каком же острове вы все время упоминаете? — полюбопытствовал Коллингвуд.— О, это не имеет значения для вас, потому что вы все равно никогда не попадете туда. Этот остров не обозначен ни на одной географической карте и лежит в стороне от всех известных морских путей… Впрочем, я могу отчасти удовлетворить ваше любопытство: этот остров называется «Безымянный». Название это я сам придумал. Нужно в течение трех лет служить верой и правдой нашему братству, чтобы быть допущенным туда и пользоваться всеми преимуществами, которые дает звание гражданина острова. Получивший это звание год работает на суше и на море для пользы братства, а потом год отдыхает на острове. Остров дает своим гражданам все, что только может пожелать человек для своего счастья и наслаждения. Единственное условие ставится для принятого на остров — обзавестись семьей. Этим мы гарантируем себя от измены, так как за изменников отвечают их семьи. Надод, например, никогда не будет допущен на остров, потому что, прослужив всего два года и занимая важный пост начальника лондонского отдела, собрался бежать с принадлежащими нам деньгами.— О, я вовсе и не добиваюсь чести прожить с вами всю жизнь, мистер Пеггам, — вставил Надод.— Знаю, — возразил старик. — И, если бы ты сказал мне об этом прямо, я бы отдал тебе добровольно в награду за твою службу ту сумму, которую ты собирался похитить. Я и теперь готов обещать ее тебе с условием, что ты не уйдешь от нас до окончания новой экспедиции против Розольфского замка, каков бы ни был ее исход.— Конечно, я принимаю это условие, — воскликнул Надод, пораженный этим великодушием главы «Морских разбойников». ГЛАВА IX. В руках злодеев В этот вечер старик-нотариус предстал перед адмиралом Коллингвудом совсем в другом свете. Это уже не был маленький старикашка, бандит и негодяй… Нет! Это был добрый и могущественный король, заботящийся о благе своих подданных…Только Коллингвуд собирался высказать Пеггаму все свое восхищение им, как дверь отворилась, и в комнату вошел Мак-Грегор в сопровождении посыльного.— Что нового, Иоиль? — торопливо спросил нотариус.— Шестьдесят человек, взятые с трех кораблей, стоящих в Саутварке, быстрым шагом идут сюда. Я едва успел обогнать их на четверть часа.— Кто ведет их?— Эдмунд Биорн, которому не терпится поскорее увидеться со своим братом.— Не заметил ли ты чего-нибудь особенно интересного?— Нет, господин мой, ничего не заметил. Как только розольфсцы сошли с кораблей на землю, они разделились на два отряда и двинулись вдоль Темзы. Я побежал боковыми кварталами — там дорога прямее — и потому опередил их.— Хорошо. Ты помнишь мои приказания?— Помню, господин.— Можешь идти. Гонец ушел.— Господа, надо торопиться! — сказал Пеггам, обращаясь к Коллингвуду и Надоду. — Мы не должны терять ни одной минуты. Иди за мной, Надод, а вы, адмирал, постарайтесь задержать здесь своего секретаря, пока мы не впустим в дом своих людей. *** Войдя к адмиралу и не увидев обоих посетителей, Фредерик Биорн заподозрил неладное. Но адмирал успокоил его, сказав, что посетители просили разрешения переговорить друг с другом наедине в соседней комнате, прежде чем дать ему окончательный ответ.Молодой человек сидел, как на горячих угольях, и почти не слушал того, что говорил ему адмирал, иначе бы он заметил, что адмирал чем-то взволнован. Но успех сегодняшнего дня вскружил Фредерику голову, и он утратил свою обычную осторожность и наблюдательность.А тем временем отряд из двадцати пяти вооруженных морских разбойников тихо и незаметно вошел в Эксмут-Гауз. *** Когда Грундвиг и его товарищи пришли в Саутварк, было уже около полуночи и на борту всех трех кораблей люди давно спали.К счастью, в распоряжении Билля, когда он съезжал на берег, оставалась лодка, дежурившая у пристани день и ночь. В противном случае им не удалось бы так легко добраться до корабля, на котором находился Эдмунд Биорн.Выслушав их рассказ о приезде брата и о событиях последней ночи, Эдмунд не на шутку испугался и пожелал сам командовать отрядом, который должен был отправиться в Эксмут-Гауз.Он выбрал из своего экипажа шестьдесят человек и разделил их на два отряда; один — под началом его самого и капитана Билля, а другой — под командой Грундвига и Гуттора. Это были самые сильные и храбрые из розольфсцев, еще недавно получившие возможность доказать свою храбрость. Когда они шли на своем корабле в Англию, то подверглись нападению пиратов и после отчаянного абордажного боя истребили их всех до одного, а корабль пустили ко дну.Был второй час ночи, когда отряд розольфсцев выступил из Саутварка по направлению к Эксмут-Гаузу.Огромный город был погружен в глубокое молчание. Густой туман увеличивал ночную темноту, так что в двух шагах впереди не было ничего видно. И только Темза выступала, как темная извилистая лента, и по краям ее мелькали красные и зеленые фонари кораблей, зажженные на основании правил о морском и речном судоходстве.На улицах было пусто. Навстречу отряду попадались только собаки и изможденные голодом нищие и грязные бродяги. Погода была сырая и пасмурная. Тщетно старалсяЭдмунд подавить в себе страх и ободриться. Он не понимал, почему злодеи сами дали возможность так легко захватить себя! По всей вероятности, они приняли надежные меры для своей безопасности. План старшего брата казался Эдмунду фантастическим и несбыточным, Эдмунд боялся неудачи и даже почти предвидел се. Но он ничего не сказал Гуттору и Грундвигу, шагавшим рядом с ним, и постарался не поддаваться мрачным предчувствиям.Его размышления были прерваны голосом Грундвига, указавшего на блестящий фонарь Эксмут-Гауза.— Господин мой, я полагаю, что мы должны обойти освещенную сторону отеля, чтобы нас не заметили раньше времени.— Хорошо, — отвечал молодой человек. — Делай, как знаешь, мой добрый Грундвиг.Верный слуга велел повернуть налево, и вся колонна, стараясь ступать как можно тише, направилась в тот переулок, где Грундвиг и Гуттор встретились с Фредериком Биорном. Дойдя до отеля, розольфсцы остановились и расположились в тени у стен, а Грундвиг подошел к балкону и подал условный сигнал, на который сейчас же послышался ответ. Затем дверь бокового подъезда бесшумно отворилась, и на крыльце показался Фредерик Биорн.Братья крепко обнялись, и Фредерик тихо сказал на ухо Эдмунду:— Скорее, скорее… Мне нужно человек двенадцать. Злодеи ничего не подозревают. Через пять минут они будут в наших руках.— Я иду с тобой.— Нет, милый Эдмунд, — возразил Фредерик, — возможно, что они будут защищаться, и тогда нам понадобится помощь главного отряда, нехорошо оставлять его без командира.— Как хочешь, брат, но я пойду и разделю с тобой опасность. Гуттор и Грундвиг с успехом смогут заменить меня.— Пусть будет по-твоему, — неохотно согласился Фредерик. — Однако нам надо спешить, если мы хотим захватить наших врагов врасплох.И, позвав Гуттора и Грундвига, он сказал им:— Я возьму с собой только десять человек. Если мы благополучно доберемся до библиотеки, вы нам не понадобитесь. Но если кто-нибудь из слуг адмирала заметит нас и поднимет тревогу, нам придется вступить в борьбу с ними, и тогда врывайтесь в отель, не опасаясь поднять шум. Все должно быть кончено, прежде чем сюда прибудут солдаты с ближайшего поста. Итак, вперед, друзья!Сопровождаемый Эдмундом и десятью розольфсцами, Фредерик Биорн исчез в темном подъезде.Гуттор и Грундвиг остались снаружи. Вытянув шеи, они напряженно прислушивались, но ковры, которыми были устланы все полы в Эксмут-Гаузе, заглушали шаги вошедших. *** Вдруг Гуттору показалось, что открытая дверь подъезда слегка шевелится, как будто кто-то изнутри пытается ее незаметно закрыть. Быстро просунув руку в проем, он пошарил за дверью и, нащупав там чье-то тело, схватил его и, несмотря на сопротивление, вытащил наружу.Это оказался верный слуга лорда Коллингвуда, Мак-Грегор, пытавшийся запереть двери и отрезать вошедших во главе с Фредериком Биорном розольфсцев от их товарищей на улице.— Что ты здесь делаешь? — угрожающе спросил великан.— А кто вы такие, чтобы я стал вам отвечать? — дерзко проговорил Мак-Грегор. — Проходите своей дорогой и прекратите нелепые шутки. С каких это пор честному слуге запрещается запирать двери дома своего господина?И, чтобы обмануть недоверие продолжавшего его держать гиганта, он добавил добродушным тоном:— Наверное, это повар, выходя, оставил дверь открытой… Этакий пьяница! Вечно шатается в неурочные часы.— Ты мне кажешься, приятель, не столько честным слугой, сколько самым бессовестным лгуном, — сказал Гуттор, встряхивая шотландца.— Берегись, ночной бродяга, — возразил Мак-Грегор. — Разве ты не знаешь, что я служу его светлости герцогу Эксмутскому?— Наплевать мне на всех герцогов Англии! — вскричал гигант, взбешенный тем, что его назвали бродягой. — Я сам служу герцогу Норрландскому, а он не подчиняется даже королю.— Не горячись, Гуттор, — остановил товарища Грундвиг. — Разве ты забыл, что нам строго запрещено шуметь? К тому же возможно, что этот человек и не врет.— А все-таки я его не выпущу, и пусть сам герцог решит его участь. Подумаешь, что за птица — слуга злодея Коллингвуда! Эй, вы, — обратился он к двум матросам, стоявшим к нему ближе всех, — возьмите этого негодяя и стерегите хорошенько, чтобы он не убежал.— Не беспокойтесь, капитан, — ответил один из матросов. — Мы вам представим его по первому требованию в самом лучшем виде, если только он будет вести себя спокойно.Не успел матрос докончить свою шутку, как раздался громкий металлический лязг, и дверь подъезда оказалась закрыта широким железным заслоном, едва не задевшим Гуттора.На этот раз нельзя было сомневаться в том, что в доме что-то произошло.— Измена! Измена! — закричал Грундвиг. — Наши попали в засаду!От волнения он на минуту задохнулся, а Гуттор заревел, как бешеный зверь.— Вперед! — крикнул он. — За мной!И, разбежавшись, он всем телом бросился на металлический заслон. Сознание, что Фредерик и Эдмунд подвергаются страшной опасности, удесятерило его необыкновенную силу. Раздался ужасный треск, и заслон, выбитый из амбразуры, с грохотом и звоном обрушился внутрь, увлекая в своем падении гиганта.Впрочем, Гуттор сейчас же поднялся на ноги.— Вперед! Вперед! — гремел он. — Горе тому, кто тронет хотя бы один волосок у них на голове!Он бросился на лестницу, за ним все остальные розольфсцы, за исключением двух матросов, оставшихся стеречь Мак-Грегора.На верху лестницы их ожидало новое препятствие: железный заслон, подобный первому, заграждал доступ во внутренние комнаты.— Ура! Ура! Вперед! — прохрипел гигант, бешено бросаясь на препятствия.И второй заслон, подобно первому, уступил его нечеловеческой силе. Гуттор ворвался в коридор, а за ним бросились его спутники.Отыскивая в темноте дверь, он кричал:— Огня! Ради Бога, огня!.. Скорее!..— Сейчас, — воскликнул Грундвиг, — сейчас я дам огонь, я захватил с собой фонарь.Наступила томительная тишина. Слышно было только, как бьются сердца нескольких десятков человек. Грундвиг высекал трут… Вдруг откуда-то до них донесся слабый крик:— Грундвиг! Гуттор!.. Храбрецы мои!.. Помогите!.. Гуттор, с пеной у рта, кусал себе губы. Наконец фонарь зажгли и при свете его увидели справа дубовую дверь. От богатырского напора дверь сразу разлетелась вдребезги, и Гуттор очутился в квадратной комнате, имевшей три двери. Но — увы! — все эти двери были опять-таки закрыты железными заслонами…Не тратя времени на размышление, Гуттор бросился на среднюю дверь, но на этот раз заслон устоял, и гигант тяжело упал на землю. Поднявшись, он стоял разбитый и обессиленный, тяжело дыша, с налитыми кровью глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17