Не грозит ли ему тогда гибель?..И все же, повинуясь молчаливому приказанию Пеггама, он принял от адмирала пачку банковых билетов и тщательно уложил их в свой бумажник, как будто не собирался расставаться с ними.В свою очередь лорд Коллингвуд взял у Пеггама два документа, тщательно рассмотрел их и, убедившись в подлинности, поднес их к свечке и с плохо скрываемой радостью смотрел, как огонь уничтожает бумагу.«Наконец-то! — думал он, глядя на кучку темно-серого пепла, — наконец-то уничтожена моя зависимость от этих негодяев».До самой последней минуты адмирал не верил в то, что разбойники удовлетворятся назначенной за возврат документов суммой. Ведь они могли легко вытянуть из него в несколько раз больше того, что получили. И он почувствовал, как нечто вроде благодарности шевельнулось в его сердце. Да, он был почти благодарен этим бандитам за их относительную честность.— Вот мы и покончили с нашими счетами, — сказал Коллингвуд голосом, который против его воли звучал значительно мягче, чем это ему хотелось. — И так как уже довольно поздно, мне кажется, пора нам разойтись и лечь спать.— Навряд ли вы, сэр, будете спать сегодня в своей постели, — угрожающе проговорил Пеггам.— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул адмирал, на которого слова старого бандита произвели сильное впечатление.— Я хочу сказать, — хладнокровно продолжал старик, — что вы благоразумно поступили, прислушавшись к моему предостережению. Если бы вы уплатили Надоду в полночь условленную сумму, вы бы оба погибли. Вам и теперь продолжает угрожать опасность, и я пришел сюда, чтобы спасти час.— Как спасти? Объяснитесь! — воскликнули в один голос Красноглазый и адмирал.— Вы, вероятно, думаете, что я пришел только для того, чтобы помешать Надоду бежать в Америку с деньгами, принадлежащими братству?— Как!.. Вы это знаете!.. — пролепетал Надод.— Я все знаю. Никто и ничто не укроется от меня. — И с злобным хихиканьем, не сводя пристального взгляда с Надода, старик продолжал. — О, ради этого я бы не стал себя беспокоить. Корабль, на котором собирался уехать Надод, носит название «Васп». Это судно принадлежит нашему братству. Капитану его я сказал: «В самую последнюю минуту на ваш корабль явится Надод под вымышленным именем. С ним будут деньги. Два с половиной миллиона франков. Вот вам записка. Когда вы выйдете в открытое море, вы передадите ее Надоду. Записка подписана моим именем „Пеггам“. В ней сказано: „По поручению братства закупите в Нью-Йорке четыре тысячи мест сахара и лично доставьте груз в Англию“. Я не сомневался, что встречу беспрекословное повиновение. Как видите, милорд, наш корабль отправляется в Америку для закупки сахара, а между прочим, он доставит нам списки всех кораблей с богатым грузом. И эти корабли, поверьте, будут ограблены прежде, чем дойдут до Англии.— Это сам дьявол в образе человека! — прошептал Надод. — Лучше бы мне никогда не иметь этих денег, чем навлечь на себя его гнев.Но Пеггам уже говорил, обращаясь к лорду Коллингвуду:— Как! Вы убили отца, брата и сестру Фредерика Биорна и могли хотя бы на минуту усомниться в том, что этот человек будет следовать за вами по пятам, подстерегая каждое ваше движение, каждый ваш вздох!.. Неужели вы могли подумать, что он хоть на минуту оставит мысль о мести!.. Вы были непростительно беспечны!.. Да, вы спали, а я в это время бодрствовал. И вот я пришел вам сказать, что сегодня три его лазутчика убили в таверне «Висельник» тридцать наших лучших ребят…— Возможно ли это? — удивился адмирал.— Спросите у Надода, он сам едва избежал той же участи.— Правда, — кивнул Надод. — Все это сделал один великан по имени Гуттор. Но не беспокойтесь, больше он уже никогда не будет вредить нам.— Как ты наивен, мой верный Надод, — язвительно сказал Пеггам. — Право же, ты скоро уже будешь ни на что не годен, и мне придется заменить тебя кем-нибудь другим. Слушай, глупец!.. Не успел ты выйти из таверны, как три норрландца уже пошли по твоим горячим следам, предварительно спрятав мистера Боба в ту самую яму, в которую он посадил было их. Я достал бедняжку оттуда еле живого.— Но ведь это невозможно! — воскликнул Красноглазый. — Ведь я сам видел их мертвыми на дне ямы. Я даже выстрелил в этого верзилу, но никто из них не подал признаков жизни.— Тебя провели, Надод. И это доказывает, что мы имеем дело с очень сильными людьми. Час спустя после бойни в трактире они уже стояли перед отелем милорда, собираясь похитить тебя с деньгами, как только ты выйдешь отсюда, и унести на один из своих кораблей. Следующим на очереди был адмирал Коллингвуд.— Ну, что касается меня, — рассмеялся адмирал, — хотел бы я знать, кто это осмелится забраться ко мне в дом?— Днем, пожалуй, никто, но ночью…— Стало быть, вы утверждаете…— Да, утверждаю, что, не будь меня, вас обоих похитили бы сегодня ночью.Это категорическое заявление поколебало уверенность адмирала и внушило ему некоторое беспокойство. Он молча и вопросительно взглянул на нотариуса.Тот бесстрастно продолжал:— Как только я узнал об угрожающей вам опасности, я немедленно послал вам записку, и, как видите, она достигла своей цели. Я не мог сразу прийти, так как мне необходимо было закончить некоторые дела.— И, приехав только сегодня вечером из Чичестера, вы уже успели так много узнать?— Нет, я около года живу инкогнито в Лондоне и слежу за действиями наших врагов. Я говорю наших, потому что результатом моего письма явилось некоторое изменение в планах наших врагов: узнав, что я должен прийти в Эксмут-Гауз, они решили убить не двух, а целых трех зайцев одним ударом.— Послушайте, Пеггам, — перебил его Коллингвуд, — но ведь это все совершенно неправдоподобно. Откуда, например, могли узнать наши враги о содержании присланной вами мне записки?— Узнали, сэр. И вот об этом-то я и хотел вас спросить: как это могло случиться?— Я отказываюсь понимать что бы то ни было, Пеггам. Уж не подозреваете ли вы мою прислугу?— Не совсем так, но вы близки к разгадке, сэр… Прикажите позвать сюда Мак-Грегора.— О, за него я ручаюсь, как за самого себя, — проговорил адмирал, но все-таки протянул руку и позвонил в колокольчик. ГЛАВА VIII. «Безымянный остров» Прошло немного времени, и в библиотеку вошел Мак-Грегор.— Что делает секретарь его светлости, герцога Эксмута? — спросил его Пеггам.— А черт его знает, что он делает, — ворчливым тоном ответил шотландец. — Весь вечер он ходит взад и вперед по балкону и все время смотрит на улицу, как будто ждет кого-то, и при этом разговаривает сам с собой на непонятном мне языке. Я уже не раз говорил его светлости, что мне этот молодец не нравится и ему не следует доверять.— Мак-Грегор, — строго остановил его герцог, — я тебе раз и навсегда запретил непочтительно отзываться о маркизе де Тревьер. Советую впредь этого не забывать… Это все, что вы хотели узнать, сударь?— Да, сэр.— Можешь идти, да не забудь, что я тебе приказал.— Разве можно приказать сердцу, ваша светлость?— Ну, ладно, сердце мы оставим в покос, а язык держи за зубами.Верный шотландец вышел.— Этот Мак-Грегор терпеть не может французов, — сказал Коллингвуд.Пеггам, которому был известен весь заговор розольфецев, несмотря на серьезность момента, не мог удержаться от смеха.— Ха-ха-ха!.. Так, по-вашему, он француз! — восклицал он в промежутках между приступами смеха. — Так его фамилия де Тревьер!.. Ха-ха-ха!.. Славная история!..— Что вы нашли тут смешного? — возмутился герцог. — Как смеете вы смеяться надо мной!..— Сейчас, сейчас, сэр, не волнуйтесь только, и я вам все объясню. Хотя вы правы, здесь меньше смешного, чем печального. Скажите, пожалуйста, можно ли у вас откуда-нибудь видеть балкон, но так, чтобы самому оставаться незамеченным.— Можно.— Не будете ли вы так добры, сэр, проводить нас туда? Все еще недоумевая, Коллингвуд неохотно встал и прошел в сопровождении своих посетителей в угловой кабинет.Взглянув в окно, они увидели секретаря герцога. Он стоял, облокотясь на перила балкона.— Это верный друг, Пеггам, что бы там не имел против него Мак-Грегор, — убежденно проговорил адмирал и тяжело вздохнул.«И этот убийца невинных малюток способен на искреннее чувство? « — подумал про себя Надод. — «Или, быть может, это свойственное всем англичанам лицемерие… «Старый нотариус по-прежнему насмешливо улыбался.— Минутку терпения, сэр, — сказал он. — Вы сейчас все увидите.И, обратившись к Надоду, он спросил:— Ты, кажется, норрландец и, наверное, умеешь подражать крику снеговой совы, не так ли?— О, еще бы! Сама сова способна будет впасть в обман.— Ну так вот, крикни разок, подражая сове, но только потише, чтобы казалось, что крик идет издалека. А вы, милорд, будьте внимательны.Надод приставил к губам два пальца и тихо свистнул.— Киу-уи-вуи! — пронесся в вечерней тишине дрожащий призыв.Едва только раздался этот условный сигнал, как секретарь перевесился через балкон, вглядываясь в окружающую тьму, и ответил точно таким же криком.Коллингвуд почувствовал, как мороз пробежал у него по коже.— Боже! — воскликнул он. — Это розольфский шпион! Но почему он не убил меня в то время, когда я спал? Ведь он мог это легко сделать в любую ночь.— Эти люди, сэр, не убивают из-за угла. Они хотят взять вас живым и совершить над вами правосудие.— Но кто же этот человек, вкравшийся так ловко ко мне в доверие? Его манеры и обхождение обнаруживают благородное происхождение. А смелость его замысла достойна удивления.— Мне кажется, что я видел его где-то раньше, — заметил Надод.— Как вы оба наивны! И что было бы с вами, если бы не старик Пеггам!.. Приготовьтесь же выслушать, сэр… Я не сомневаюсь, что мое сообщение поразит вас обоих.— Не беспокойтесь, самое худшее я уже узнал: полгода я жил под одной крышей с человеком, которому доверял и который оказался шпионом.— Нет, — возразил Пеггам, — вы ошибаетесь, он не шпион, это — сам Фредерик Биорн, герцог Норрландский!Коллингвуд и Надод не были бы больше поражены, если бы на них обрушился весь Эксмут-Гауз. Надод первым обрел дар речи.— Не может быть! — изумился он. — Я жил с ним на «Ральфе» и непременно бы узнал его. У капитана Ингольфа были светлые волосы, и он не носил бороды.— Мой бедный Надод! Ты, должно быть, лишился последних остатков своей проницательности. Или, быть может, ты думаешь, что трудно изменить свою наружность, отрастив бороду и выкрасив волосы?— Мне его лицо сразу показалось знакомым, когда я увидел его сегодня, — пробормотал Надод.— Но как вам удалось все это узнать? — спросил Коллингвуд.— Очень просто. Я знал, что герцог Норрландский не оставит нас в покое, и отправил дюжину шпионов следить за ним, а потом и сам приехал в Лондон вместе со своим старшим клерком Ольдгамом. В течение года я неустанно следил за розольфсцами, и ни один их шаг от меня не укрылся. Сегодня, последовав за Гуттором и его спутниками к дому адмирала, я притаился в боковом переулке и, таким образом, стал свидетелем их заговора. Одним словом, если бы не ваш недостойный слуга, сэр, герцог Норрландский со своими людьми, которых он ожидает с минуты на минуту, вошел бы в Эксмут-Гауз и сказал нам: «Сдавайтесь или вы погибли! «.Коллингвуд вздрогнул, но сейчас же улыбнулся.— Я тоже имею кое-что вам сообщить, когда вы окончите ваш рассказ.— О, я только хочу посвятить вас в те маленькие предосторожности, которые я заблаговременно принял, чтобы отвратить грозящую нам опасность. Я отправил немедленно в Саутварк лучшего скорохода во всей Англии. Он должен сообщить мне, когда выступят розольфсцы, и опередить их минут на двадцать, так что у нас будет время приготовиться к их приходу. Кроме того, я собрал двадцать пять самых отчаянных головорезов и поместил их поблизости от вашего дома. По первому моему зову они будут здесь. Мак-Грегора нужно предупредить, чтобы он покрепче запер входную дверь, как только в нее пройдут герцог Норрландский и его люди. Таким образом, они очутятся в мышеловке… Вот и все, что я могу сообщить, сэр. Теперь позвольте узнать, что вы мне хотели сказать.— Смотрите на дверь, Пеггам, — сказал Коллингвуд и, протянув руку, надавил на деревянную панель.Раздался резкий металлический звук, и в тот же миг все окна и двери оказались закрытыми железными шторами.— Великолепное изобретение! — вскричал Пеггам и встал для того, чтобы убедиться в прочности запоров.Коллингвуд сделал опять движение рукой, и железных заслонов как не бывало.— Я могу запереть таким образом весь дом, — пояснил он, — и, кроме того, каждую комнату в отдельности.— А известна ли вашему секретарю тайна этого механизма?— Нет, кроме меня и Мак-Грегора — никому.— Теперь у нас все козыри в руках, — пробормотал старик. — А, господин северный герцог! Вы задумали тягаться со стариком Пеггамом… Посмотрим, чья возьмет! Не удастся ли мне теперь осуществить мечту всей моей жизни!.. С того времени, когда я основал братство «Морских разбойников», я сделал все, чтобы упрочить его могущество. Наше братство располагает в данное время шестнадцатью корсарскими кораблями, экипажи которых состоят из восьмисот прекрасных матросов, и сухопутными шайками, насчитывающими тысячу двести «джентльменов». За время своего существования мы ограбили несколько сот купеческих кораблей и разрушили множество замков, завладев хранившимися в них сокровищами. Мы навели ужас на весь Лондон. Богатые коммерсанты и банкиры охотно платят нам регулярную дань, чтобы избежать полного разорения. Даже вам, милорд Коллингвуд, мы помогли сделаться герцогом Эксмутским и за это получили от вас два документа… Вам очень не хотелось подписывать их, но старый Пеггам умеет добиваться того, чего хочет. Теперь мы с вами квиты. Бумаги вам возвращены… гм… и уничтожены.— Охота вам перечислять ваши преступления! — недовольно заметил Коллингвуд.— Что же тут такого? Эти преступления принесли нам много пользы. Благодаря им я смог создать надежное убежище на неизвестном острове, где живут жены и дети морских разбойников, где у нас лечат раненых и больных и призревают слабых. На этом острове я — неограниченный властелин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17