Да, честно говоря, его папа тоже.
12
«Нет, и в самом деле интересно, померещилось мне все или не померещилось? Если померещилось, то прав был мальчишка-капитан, мне-таки пора на пенсию… Да нет же! Что это со мной?! Конечно не померещилось. Хотя… с другой стороны…» — Юл Элбрайн растерянно улыбнулся, но, поймав на себе заинтересованный взгляд О'Хары, попытался сосредоточиться, впрочем, без особой надежды на успех.
— У вас такой вид, словно вы проглотили будильник и теперь пытаетесь определить по нему, который сейчас час, — мрачно ухмыльнулся О'Хара, а Боа Этуаль в который уже раз позавидовал яркой системе образов, зарождающихся в глубинах мозга обыкновенного полицейского.
— Вы что-то сказали? — обезоруживающе переспросил Элбрайн. («Но если все-таки померещилось, то как я сюда попал? И где же действительно был эти трое суток?»)
О'Хара вздохнул и посмотрел на Боа, Этуаль пожал плечами и нехотя пробормотал:
— А может, он действительно… был без сознания.
«Да нет же! Я все отчетливо помню: и мальчишку, и… Только вот, что-то мне внушает смутное беспокойство. Если, конечно, весь эпизод все-таки считать реальным. Какая-то деталь, которая постоянно ускользает. Какая-то мелочь!..»
— Хотя, есть у меня одна нетривиальная гипотеза, — Боа внимательно посмотрел на Элбрайна, но тут же поспешно отвел глаза. — Причем гипотеза достаточно безумная, чтобы я о ней не стал рассказывать прямо сейчас, без дополнительной проверки, но вот достаточно ли она безумна для того, чтобы быть верной?
О'Хара снова вздохнул:
— Если судить по тому, насколько я тебя знаю, то она должна быть просто непогрешимой.
— Тогда нам придется обследовать пещеру! — неожиданно твердо сказал Боа Этуаль.
— Ты жаждешь особо острых ощущений? — удивился О'Хара.
— Я хочу тебе доказать, что, во-первых, специфика литературного ремесла имеет много общего с работой следователя: та же тщательная проработка характеров, с последующей реконструкцией возможных событий, а во-вторых…
«А чего хочу я?» — Элбрайн растерянно посмотрел на свои руки, словно на одной из них надеялся прочесть ответ на этот сакраментальный вопрос.
— Хорошо, — проворчал О'Хара, исподлобья глядя на Этуаля. — Я пойду тебе навстречу и докажу, что не только всякие литераторы способны на безумные идеи и поступки. Мы обследуем пещеру! Надеюсь, уважаемый мистер Элбрайн не откажется составить нам компанию, а то мало ли что, уж слишком в умопомрачительном совершенстве он владеет способностью исчезать неизвестно куда в самый неподходящий для этого момент.
— Да-да, конечно… («Особенно, если это хоть немного приблизит меня к разгадке… Развеет тревожащую неопределенность!»)
О'Хара окинул подозрительным взглядом безмятежное плоскогорье Утраченных Иллюзий и задумчиво прогнусавил:
— Ну, а сержант Лар подстрахует нашу маленькую безумную экспедицию, и в случае чего… Впрочем, я надеюсь, что до этого все же не дойдет.
— А Шил Шайен? — вдруг встрепенулся Юл Элбрайн, и взгляд его глаз стал наконец достаточно осмысленным.
— Что Шил Шайен? — раздраженно буркнул О'Хара. — Как раз ваш Шил-то находится сейчас в полной безопасности и вкушает не менее полный комфорт!
— Да уж, — виновато улыбнулся Боа. — Крокодил всегда умел извлекать из любой ситуации максимум благ для собственной персоны. Как и его папа, кстати!
13
А Шил Шайен, тем временем, босой, но одетый, с независимым видом стоял на карнизе, опоясывающем четвертый этаж фешенебельного Скорпион-отеля, и старался на глаз оценить расстояние до земли. К сожалению, до земли было далеко. Ботинки Шил держал в левой руке, а правой создавал иллюзию того, будто бы он пытается удержаться на узеньком карнизе, уцепившись когтями за шероховатую стену. Ботинки явно перевешивали, но природная бережливость, с детства культивируемая культом многомудрого папы, не позволяла с ними окончательно расстаться.
«Черт дернул меня сюда залезть!!! Все это до смешного напоминает историю про моего папу и его внутренний голос. Если эта, явно не святая троица, обыщет сейчас номер и, естественно, не найдя меня там, делегирует кого-нибудь осмотреть балкон… то ему останется только чихнуть в мою сторону. А когда я буду лететь вниз — внутренний голос, подсказавший мне сюда забраться, печально скажет, что был неправ. И мой папа, безусловно, будет с ним солидарен.»
— Здесь никого нет! — донесся из номера, который Шил столь поспешно вынужден был освободить, голос толстяка Ир Шира. — Я понимаю, что он не мог далеко уйти… Я понимаю, что не мог улететь… Но его здесь действительно нет! Эй, бракованный, глянь-ка одним глазом на балконе!
«Тю-тю, приехали! Уж от глаза андроида, даже одного, не укроешься… за собственными ботинками.» — Шил неловко переступил с ноги на ногу, покачнулся, и… ботинки, наконец, благополучно полетели вниз.
Именно в этот момент андроид выглянул на балкон, одновременно внизу гулко приземлились ботинки.
Андроид равнодушным взглядом скользнул вдоль карниза и, обернувшись в комнату хрипловато крикнул:
— Здесь тоже никого нет! А вот внизу что-то грохнуло… — и фигура андроида скрылась в проеме балконной двери.
Вскоре вслед за этим Шил услышал как хлопнула входная дверь: его номер опустел. Похоже, что преследователи пошли по ложному следу Шиловых ботинок.
«Но ведь андроид меня видел, это точно. Я же не энфернец!»
Но особенно философствовать времени не было.
«Как сказал бы мой папа, хорошо ориентирующийся в динамике социальных и межличностных отношений: чем серьезней конфликт, тем актуальней становится тема дальних странствий и хорошей физической подготовки. Короче, руки в ноги и бежать! Или наоборот?!! Черт всегда путаю.»
Шил подобрался по карнизу к своему балкону, скользнул в комнату и… ахнул:
— Вот это погром! Они что же, меня даже внутри подушек искали? А? Наверное, они решили, что раз я вышел ростом и лицом, то интеллект достался исключительно моему папе. Ребята определенно пытались отыскать следы моей шпионской деятельности!!! Ну, кто же сегодня станет разбрасываться дорогостоящим ценным электронным оборудованием?
Миролюбиво ворча, Шил выглянул в коридор. Похоже, что у него оставался шанс, но вот насколько он был реальным?
«Скорей всего, они меня ждут у дверей черного хода… Но мы туда не пойдем! Мой папа всегда говорил, что нетривиальность мышления — это семейная реликвия рода Шайенов, как и хвост, передаваемая по наследству. Правда, всегда добавлял при этом, что пока он жив, я на наследство могу не рассчитывать! Нет, а андроид каков?!! Все-таки в моих модификациях этой серии сокрыта жуткая сила!»
Шил спустился в вестибюль, независимо шлепая босыми ногами, прошествовал к выходу, распахнул двери на улицу и… сразу же понял, что нетривиальность мышления — это, к сожалению, не монополия рода Шайенов.
Прямо напротив входа, держа его — Шила, ботинки в руках, стоял и многообещающе улыбался Ор-Кар-Рау. Доктор права, на которого Шил взирал сейчас без дополнительных оптических приспособлений, выглядел вполне респектабельно. Его внушаемый облик в данную минуту говорил о том, что адвокат бесконечно рад этой внезапной встрече.
Чего нельзя было в полной мере сказать о Шиле Шайене.
14
— У вас не возникает такое странное чувство, будто вы пришли в баню, разделись в предбаннике, взяв в руки шайку, пошли в зал, и вдруг обнаружили, что прямо из предбанника угодили в зал, но в зал, где проходит торжественное награждение медалями лауреатов конкурса на звание «Заслуженный Дояр Быстрого и Квалифицированного Доения». Публика, одетая естественно согласно этикета в неброских цветов тройки и галстуки-бабочки, удивленно смотрит на вас, а… вам-то приколоть медаль некуда!!! — Боа Этуаль умолк и затравленно оглянулся по сторонам. В тусклом свете фонаря, припасенного предусмотрительным О'Харой, окружающий пейзаж действительно вызывал нездоровые ассоциации. Своды пещеры терялись во мраке, и прямо из мрака свисали гигантскими клыками многочисленные сверкающие сталактиты. То тут, то там свет фонаря выхватывал застывшие каменными идолами сталагмиты. Длинные черные тени волочились за ними, словно полы несуразных мантий. Еле приметная тропинка, уводящая в недра подземелья, мучительно извивалась апокалипсической змеей. Бр-р-р-р!!! Не пейзаж, а сон больной совести.
— Пока у меня есть кобура, а в кобуре бластер — я никогда не чувствую себя голым, — мрачно буркнул О'Хара, внимательно глядя себе под ноги.
«Мне бы такую самоуверенность» — усмехнулся Элбрайн.
— Ты просто толстокожий, Юджин, — судорожно вздохнул Боа.
— А излишняя тонкокожесть порождает мягкотелость, которая в свою очередь является питательной средой для целого списка более серьезных пороков.
— Зато тонкая кожа дает миру писателей и поэтов, философов и священников, гуманистов и… а толстая — только полицейских и политиков!
«А какая толщина кожи поставляет миру влюбленных и дураков?» — Элбрайн упрямо тряхнул головой, стараясь отогнать навязчивые воспоминания. Но то ли слабо тряхнул, то ли не тем тряс — воспоминания не уходили, а наоборот, принимались терзать душу с новой удвоенной силой.
— Не знаю, какая там шкура у политиков, — хмыкнул О'Хара, — а на свою у меня пока жалоб нет!
— У меня к своей, напротив, масса претензий, — вздохнул Боа, — но все равно, сменить ее на твою для меня было бы равносильно самоубийству.
«Господи, о чем они говорят? О чем думают?! Впрочем, говорят ли они о чем думают и думают ли о чем говорят?»
— Боюсь, мы с тобой, Боа, производим слишком своеобразное впечатление, если послушать нас со стороны, — О'Хара достал сигарету и, прищурившись, глянул на Элбрайна, погруженного в сосредоточенное раздумье. — Вот и мистер Элбрайн наверняка так считает?!
— Да-да, конечно, — отрешенно покивал головой Юл. — А, впрочем, может быть… хотя… Извините, а вы о чем, собственно?
— Я о том, — немного резко буркнул О'Хара, — что некоторые иногда позволяют себе пытаться водить меня за нос!!! Но для них это всегда плохо кончается. Особенно для тех, кто любит недоговаривать и скрывать отдельные факты…
«Интересно, — подумал Элбрайн, — почему существуют исключительно „отдельные“ факты? Где же прячутся остальные, например, совместные (или совмещенные, как санузлы?), а также ветчинорубленные и останкинские… Боже, о чем это я?!!»
Элбрайн внимательно поглядел на нос О'Хары, слегка пожал плечами и растерянно улыбнулся.
"Вот это да! — Боа от удивления даже слегка приоткрыл рот. — Если бы все это происходило не на Фикусе, то я бы решил, что наш бравый герой космодесантник не иначе, как… ВЛЮБЛЕН. Но в КОГО?!! Не в О'Хару же, в самом деле?
Боа глянул на О'Хару и сам невольно стыдливо прыснул.
— Должен заметить, господа, — спокойно объявил О'Хара, сосредоточено давя окурок, — хорошо смеется тот, кто может быть уверен, что это «таки сойдет ему с рук»! А между прочим, из этой пещеры не вернулся хорошо вооруженный полицейский патруль. Хотя я и поддался на твою провокацию, Боа, я все же рассчитывал, что в случае чего нас будет по крайней мере двое способных постоять за себя. Тебя, Боа, я в расчет, естественно, не брал. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что мистер Элбрайн — это вовсе не тот отважный космодесантник Юл Элбрайн, который фактически безоружным сумел выйти живым из заварушки три дня назад. Нынешний Юл Элбрайн — это совсем другой человек!
«А он не так далек от истины», — Элбрайн нахмурился, но до конца сосредоточиться так и не смог.
— Ладно, — буркнул О'Хара, — разберемся! А пока я советую тебе, Боа, поторопиться со своими выводами. Мне здесь очень не нравится! А еще лучше — поделись своими соображениями прямо сейчас, не то у тебя есть шанс унести их с собой в иной мир, возможно все-таки лучший, но в который мало кто спешит по собственной воле.
— Нет! — угрюмо отрезал Боа.
— Тогда пошли вперед! — твердо сказал О'Хара. — Элбрайн, вы не передумали?
Но Юл Элбрайн уже сумел выйти победителем из мучительно сладостного поединка с самим собой и лишь холодно и уверенно улыбнулся в ответ.
— Вот и прекрасно! — О'Хара повернулся и зашагал в глубь пещеры, не оглядываясь на своих спутников.
«Ишь ты, Орфей!» — Боа посеменил следом, стараясь держаться поближе к свету.
15
— О! Мистер Ор-Кар-Рау!!! — Шил одарил адвоката фирменной улыбкой клана Шайенов. — Как мило с вашей стороны, что вы позаботились о мох ботинках: я их как раз ищу!
— Мистер Шайен! — приветливо улыбнулся импозантный доктор права, ловко манипулируя внушаемым обликом — ваяя подлинную иллюзию обаятельнейшего рубахи-парня, бесконечно довольного внезапной встречей с давно не виданным другом.
«У меня такое чувство, будто мой папа впервые покинул меня, оставив без надлежащего случаю афоризма», — Шил осторожно оглянулся по сторонам: как назло, вокруг не было не души.
— Я рад, что могу быть вам полезен! — счастливо объявил адвокат, многозначительно помахивая в воздухе многострадальными ботинками.
— А как я рад, если бы вы только знали! — не менее радостно защебетал Шил, мысленно прикидывая, стоит ли ему брать злосчастные ботинки, или сразу отправляться на поиски белых тапочек.
Но до тапочек, к счастью, дело не дошло.
— Кто из вас Шил Шайен? — Рослый поджарый кентавр в черной рубахе, возникший словно из-под земли, пристально посмотрел на безмятежно цветущего адвоката. В ответ тот продемонстрировал уникальную коллекцию выражений своего аристократического лица и, слегка пожав плечами, кивнул в сторону Шила.
— Так, по крайней мере, всегда считал мой папа! — облегченно выпалил Шил, элегантным жестом смахивая со лба капельки пота («А еще говорят, что пресмыкающиеся не потеют!») — Но в глубине души он все-таки, по-моему, до конца не был уверен, что в инкубаторе не произошло случайной подмены.
— Короче! — официально осведомился кентавр, сурово глядя на Шила холодными серыми глазами. — Это вы Шил Шайен?
Учитывая нетривиальность момента, Шил поспешно кивнул, а краем глаза успел заметить, как Ор-Кар-Рау сделал пальцами свободной от ботинок руки в воздухе такой жест, будто выковыривал из консервной банки неподатливый лакомый кусочек, в предвкушении изысканной трапезы, что само по себе было уже противоестественным и гнетущим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12