– Что мне остается!…– пожал плечами Питер. – Я не могу закрыть глаза и погрузиться в бесплодные мечтания.
– Тогда вы сами должны задуматься над стоимостью всего проекта и возможностью вернуть затраты. – Катарина с интересом смотрела на него.
Вот об этом Питер думал меньше всего – да и кто на его месте стал бы учитывать подобное обстоятельство?
– Я работал над самим средством. О производстве его я пока и не помышлял, – вяло ответил он.
– Это понятно, – кивнула Катарина. – Я ни в коем случае не осуждаю вас, просто в этом вопросе должно быть все ясно. Это скорее ободрение, так сказать, призыв к энтузиазму. Вы законченный теоретик, об этом можно судить хотя бы по тем материалам, с которыми вы меня ознакомили. Так же как и ваш отец. Но моя работа, мои обязанности, как и обязанности совета директоров, – найти разумное, а значит, выгодное применение полученных результатов. Если цена этого средства будет так велика, что только сверхбогатые смогут им воспользоваться, это обстоятельство отодвинет весь проект в неопределенное будущее, а то и просто сделает мечтой.
Питер впервые «на глазок» прикинул возможные расходы. Черт, цена получилась астрономическая.
– Да, – он поджал губы, и от этого его клыки еще резче выступили из нижней челюсти, – в процессе производства придется использовать нанотехнологию. Умение работать с молекулами, а то и с атомами, а нанотехнология находится в зачаточном состоянии. К тому же тут без магии не обойдешься – надо же создать условия для протекания процесса!
– Это не так уж и невозможно. Умных голов у нас в компании хватает, особенно по части экономики. Есть такие ребята, которые сидят и целыми днями думают, как добиться, чтобы самые сногсшибательные открытия могли приносить прибыль. – Катарина усмехнулась. – Так что даже об этом и не задумывайтесь. Занимайтесь своей работой.
– Но ваш совет директоров прикрыл эту тему. Они не знают, как можно использовать это открытие.
– Ага, и один из членов совета заключил контракт, чтобы меня прихлопнули. – Катарина лукаво посмотрела на тролля. – С чего бы это? Как считаете? Нет ли здесь известной доли лукавства? Или постороннего влияния… Зачем такие хлопоты? Чтобы доказать нерентабельность темы?
Питер повернулся к ней:
– Вы сказали, что помогали отцу заниматься поиском средства, несмотря на отрицательное решение совета директоров?
– Правильно, – усмехнулась она. – На нашей фирме мир не кончается. Кто-то очень хотел продолжить эту работу. Им была необходима поддержка вашего отца.
– Кто они? – Питер даже вытянул шею от нетерпения. Улыбку словно стерли с ее лица.
– Не знаю. Я сказала наугад. Это всего лишь вероятность… хотя, по моему мнению, вполне реальная. У меня был шанс закончить тему. Много шансов, но я их упустила. Кто-то перехватил вашего отца и все мои данные. Это случилось два месяца назад. С тех пор о докторе Клерисе ни слуху ни духу – Она вздохнула.
Питер не мог скрыть волнения:
– Но это же имеет огромное значение! Теперь очевидно, что мы должны искать отца в тех организациях, которые способны использовать нанотехнологию. У кого есть подобные установки? – Он вопросительно взглянул на Нона. – У вас ничего нет по этому вопросу?
– Не глядите на меня, – отмахнулся тот. – То, о чем вы беседуете, для меня – темный лес. Что это такое – нанотехника? В этом только специалист может разобраться. А они не очень-то разговорчивые ребята.
– Доктор Лендсгейт… – неожиданно громко сказал самому себе Питер.
– Кто? – удивился Нон.
– Доктор Ричард Лендсгейт. Он специалист по тему же самому вопросу, что и мой отец. Я с ним знаком. – Тролль улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Катарина бросила на него странный взгляд.
– Питер, – растягивая слова, спросила она, – откуда вы его знаете?
Он не менее удивленно посмотрел на нее:
– Зачем об этом спрашивать?
– Он… он превратился в прошлом году.
– Что?! Этого не может быть? – Тролль почти выпрыгнул из кресла.
Он был ошеломлен. Мысли смешались. Это было невероятно – они оба подверглись гоблинизации! Ему вспомнилось высказывание Лендсгейта о том, что случаи гоблинизации в настоящее время крайне редки. Это было в 2039 году. Тогда большинство металюдей рождались от себе подобных.
– Он стал вампиром. Упырем… Никто не знает, что с ним произошло. За последний год по континенту прокатилась волна превращений в упырей. – Катарина с волнением поглядывала на Питера. – Может, начался какой-то новый цикл, подобный тому, который случился в 2011 году. Или в 2021. Я не знаю. – Она мягко коснулась его руки. – Простите.
Питер никак не мог прийти в себя – восстановить прежнюю ясность мысли, унять боль в душе. Последний человек, с которым он был близок, на которого он надеялся, к кому мечтал явиться и поделиться своим успехом, сам попал в беду! Теперь у него никого нет, кроме Катарины. Но здесь другое… Ведь, глядя на нее, он теряет голову. Его влечет к ней, и это опасно. Почему – он не мог сказать, просто чувствовал: от подобной тяги добра не жди. Грустно стало, слов нет. Он с трудом вымолвил:
– Что с ним случилось?
– Он преподавал в Северо-Западном университете. Все было спокойно, никто никого не тревожил – там вообще чисто академическая наука. Работают по правительственным заказам, СМИ Средства массовой информации.

их не тревожат. Вдруг сообщение – доктор Лендсгейт сбежал. Возможно, он хотел оградить от неприятностей свою семью, когда догадался, что с ним происходит. Или были какие-то другие соображения… Может, он испытывал от предстоящей трансформации… Как бы это точнее выразиться? Ну, что-то вроде…
Катарина замялась, а Нон неожиданно подсказал:
– Наслаждения.
– Ваш юмор, – мисс Эмидж поджала губы, – сродни анекдотам о Жутких могилах. Кстати, они ведь расположены по соседству от вас! На месте рухнувшей Башни ИБМ…
Нон словно бы не заметил язвительной реплики клиентки. Он деловито положил руки на клавиатуру.
– Посмотрим. Поищем. Потыкаемся… – Он как-то безразлично пожал плечами. Спустя несколько минут сообщил: – Ничего нет.
– Как нет? – удивился Питер. – Ничего нет о человеке, который был ведущим специалистом в своей области?
– Сами поищете? – предложил хозяин. Питер поднялся и подошел к пульту.
– В память-то он занесен, – объяснил Нон, пока Питер изучал экран, – но они стерли все его файлы. Он занесен в идентификационный список просто как вампир. Больше ничего.
Питер продолжал смотреть на экран. На гладкой поверхности светящегося экрана мерцала надпись: «Лендсгейт. Ричард».
Питер прочитал его имя вслух, затем добавил:
– «Гоблинизировался, вампир, 02.06.51». Не верю. – Он достал носовой платок и вытер пот со лба.
– Куда денетесь – придется поверить. Вампир и есть вампир. Кому охота с ними общаться? И вовсе не из-за их отвратительных привычек. Просто о них сложилось такое мнение. Исторически. Вот они и не желают общаться с миром. Лучше всего, если о них забудут.
Питер глянул в сторону Катарины:
– Что вы там говорили насчет Жутких могил?
– Это была шутка.
– Вот мы ее и проверим.
– Вы что? – внезапно возмутился Нон. – Из моих ребят не найдется ни одного, кто бы осмелился пойти с вами.
– Что поделать… – сдвинул брови тролль. Нон взял Питера за руку:
– Повторяю для непонятливых – у меня нет таких людей, которые отважились бы сопровождать вас в это место. Перестаньте валять дурака. Если самые отчаянные смельчаки обходят это место стороной, зачем вам туда соваться?
– А мы попробуем. – Тролль поправил галстук и закинул ногу на ногу. Вид у него был самый решительный.
Нон вопросительно глянул на Катарину.
– Питер, может, есть какой-нибудь другой способ?…– осторожно заговорила она.
Питер не обратил на ее вопрос никакого внимания.
– Сколько их там, как по-вашему? – спросил он у Нона.
– Ну, если честно, в каком-то смысле при сложившихся обстоятельствах ответить на этот вопрос затруднительно. – Негр недовольно кашлянул. – Знаете, мне еще не приходилось встречать клиентов, которые бы сами стремились принять участие в деле. Меня это не радует, совсем наоборот…
Питер задумался. Что ж, если на то пошло… Он может и не быть его клиентом.
– А что, если мы поступим следующим образом. – В желтых глазах тролля блеснули искорки. – Личность моя изменена или скоро будет изменена. Оружием я владею… скажем так, вполне прилично. Предлог появился – вы зачисляете меня в число ваших людей, и я становлюсь призрачным бегуном, ее личным телохранителем. Она оплачивает мою работу через вас. А вы являетесь посредником.
– Что вы об этом думаете? – Нон обратился к Катарине.
Женщина смотрела на Питера с нескрываемой досадой. Тот даже смутился. Неужели она считает, что он хочет выколотить из нее побольше денег?
– До сих пор он занимался очень выгодным дельцем. Очень доходным… – усмехнувшись, сказала Катарина.
– Каким-каким? – не понял Питер, а потом догадался – она имела в виду его прежнюю работу у Итами.
– Доходным… – повторила Катарина еще раз.
– Ага, только заработанные у Итами деньги я трачу как раз на то, чтобы заказного убийства ни в коем случае не произошло, – кивнул он.
Она с любопытством посмотрела на своего спутника.
– Хорошо. Итак, вы теперь призрачный бегун.
– Все верно. И зовут меня Профэссор. Кстати, – он повернулся к Нону, – большинство людей считает, что я как раз очень неприметен. Этакий глупый тролль. Я бы хотел, чтобы они как можно дольше тешились этим заблуждением.
– Ну ты, парень, даешь! – Негр громко захохотал. – Ты же отправляешься в сторону Жутких могил и хочешь при этом убедить меня, что у тебя все в порядке с головой? Ты кого хочешь надуть, Профэссор?

7

Чтобы добраться до Жутких могил, Питеру нужно было пройти добрый десяток кварталов. Сначала он спустился к югу по Стейт, потом повернул на Джексона и двинулся на запад. Огромные, величиной с собаку крысы шныряли по улицам в поисках добычи. Их отсвечивающие красноватым отблеском тела хоть как-то оживляли угрюмую темноту брошенного района. Чем глубже он забирался в городские развалины, тем чаще то слева, то справа мелькали огоньки разведенных бродягами костров. Бродяги старались забираться повыше, на последние этажи бывших административных зданий, давно уже превратившихся в развалины. По-видимому, чем ближе к небу, тем безопасней… Редко-редко в сероватом, подсвеченном свежевыпавшим снежком полумраке теплились очерченные розоватыми контурами, затаившиеся в подворотнях люди. Багряные облачка выдыхаемого воздуха выдавали их.
Тролль уже почти добрался до цели, когда ему под ноги попался обломок бетонной стены, намертво примерзший к тротуару. Питер споткнулся, пригляделся – обломок как обломок, величиной с его кулак… Потом поднял голову и ошарашенно замер – перед ним, в какой-то сотне метров, возвышался остов разрушенной Башни ИБМ. Словно памятник, выполненный скульптором-абстракционистом, Башня была испещрена провалами, местами зияли сквозные дыры, а в них заглядывали крупные яркие звезды. Отсюда, собственно, все и началось – грабежи, взрывы газа, пожары, разрушившие Петлю.
Питер решил, что тот камень, который попался ему под ноги, был первой ласточкой. Чем дальше он забирался в эти омертвелые развалины, тем крупнее становились обломки – в рост с машину, с дом. Искореженные стальные балки, щетина арматурной проволоки, металлические скелеты стен… Одним словом, пейзаж был жуткий, придавливающий душу. Удивительно, но все в этом саду смерти замерло в самых нелепых положениях. Здесь не было классической законченности – всюду ощущался порыв, пафос движения. Казалось, раздайся сигнал – будь то взрыв или пожар, – и все это нагромождение рукотворных чудовищных глыб вновь задвигается, начнет рушиться, раскалываться, гудеть, осыпаться…
Тишина была натянута до предела, до физического ощущения неминуемой беды. Мурашки по его почти слоновьей коже бегать не могли, но Питер шкурой ощущал надвигающуюся опасность. Самое время вытащить оружие!…
Пройдя еще сотню метров неровным, спотыкающимся шагом, он приблизился к двум угловатым бугристым бетонным блокам метров в десять высотой. Они стояли по обеим сторонам Джексон-стрит – этакие колонны, отмечающие вход в древнее заколдованное королевство.
Отсюда и начинались Жуткие могилы.
Миновав пограничные столбы, Питер пробирался через наваленные глыбы и кучи слежавшегося щебня и старался не потерять направление, ему нужно было идти на запад. Это было очень трудно – внутри района, окружающего Башню, улиц не было – от них остались только воспоминания. И все же он должен был сохранить хоть какое-то представление о проделанном пути, без этого ему никогда не выбраться из развалин, но уловить хотя бы намек на бывшую планировку было занятием безнадежным. Тут ни тропинок никаких не было, ни натоптанных дорожек – все в хаотически первозданном состоянии. Что же, живущие здесь выродки по воздуху летают? Нигде ни единого следа присутствия живого. Упыри они и есть упыри…
Не спеша падали снежинки, с ними безмятежно поигрывал ветерок, они плотно ложились на расколотые бетонные блоки, на мусор… Нигде ни единого следа… Действительно, дурное место!
Через десяток шагов, обернувшись, Питер не мог бы с уверенностью сказать, откуда он пришел. Его горячие, пропитанные быстро гаснущим кровавым цветом следы на снегу обрывались в нескольких метрах за спиной. Пройдут минуты, снег занесет их. Занесет всякую память о ком? Его передернуло. Неужели они съедят его? Выпьют всю кровь? Одна надежда – побыстрее разыскать Лендсгейта, поговорить с ним – и бегом назад. Значит, так и будем действовать, все внимание на окружающее пространство, пистолет в руке, чувства напряжены.
Что там слева? Он на мгновение замер.
Позади, чуть сбоку, послышались мягкие скрежещущие звуки. Питер даже не успел повернуться, как упырь бросился на него, сбил с ног и уже на земле попытался вцепиться в глотку. В нос троллю ударил тошнотворный зловонный запах протухшего мяса. Упырь дышал хрипло, звучно, с каким-то омерзительным подсвистом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49