В городе он чувствовал себя, как дома. Хелл легко нашел работу у булочника, где его огромные мускулы нашли себе применение. Плата была вполне удовлетворительной — пять серебряных четвертаков в неделю. Хелл платил два четвертака за жилье, а за пищу — за то, что он покупал, кроме подгоревших буханок у своего хозяина — он платил еще четвертак. У него оставалось еще два. Хелл никогда не играл. Иногда он заключал пари, по поводу собственной меткости. В этом случае он всегда выигрывал.
Обычно Хелл с легкостью заводил себе друзей, но долгие часы работы совсем изматывали его. Поэтому у него был всего один друг — примечательный старик, сидевший по вечерам в шаге от его жилища, Старый Эйнар. И этим вечером Хелл поспешил присоединиться к нему, чтобы смотреть на разрушающиеся башни древних, мерцающие в закатном солнце. На многих из них росли деревья, все они были зелеными от плюща, дикого винограда и растений, проросших из семян, занесенных ветром. Никто не смел строиться среди этих руин, потому что никто не мог сказать, когда могучая башня упадет вниз.
— Я все думаю, — сказал он старому Эйнару. — На что были похожи древние. Были ли они люди, похожие на нас? А если так, то как они могли летать?
— Они были людьми, такими же как мы, Хелл. Что касается полетов, то по-моему мнению, полеты — это легенда. Смотри сюда; был человек, который предположительно летал в холодные земли севера, на юг и через великое море. Этот человек-птица по одним отчетам назывался Линдберд, а по другим
— Берд. Понятно откуда берет начало эта легенда . Миграции птиц, которые пересекают земли и моря каждый год, вот и все.
— А может быть магия, — предположил Хелл.
— Магии нет. Сами Древние отрицали ее существование, а я продрался сквозь множество их старинных книг со странным архаичным языком.
Старый Эйнар был единственным грамотеем, которого Хелл встретил на своем веку. Хотя их было много на рассвете этого прекрасного века, называемого Второе Просвещение, большинство из них жило внутри Империи. Джон Холланд уже умер, но был еще жив Олин, и Кольмар, и Йоргенсен, и Таран, и Мартин Сейр, и Хоакин Смит — Повелитель. Великие имена — имена полубогов.
Но Хелл почти ничего не знал о них.
— Ты умеешь читать! — воскликнул он. — Это само по себе нечто вроде магии. Ты был внутри Империи, даже в Н'Орлеане! На что похож этот великий город? Ты действительно изучал секреты древних? Действительно ли Бессмертные — бессмертны? Как они получили свои знания?
Старый Эйнар сидел на ступеньках и пыхтел, выпуская дым из трубки, наполненной резким местным табаком.
— Слишком много вопросов не дадут ответов, — заметил он. — Давай лучше я расскажу тебе настоящую историю этого мира, Хелл. Историю, называемую Историей.
— Ну конечно. В Озарках мы почти не говорили о подобных вещах.
— Ладно, — сказал старик, усаживаясь поудобнее. — Я начну с того места, которое было началом для нас, и которое было концом для Древних. Я не знаю какие факторы, какие войны, какие битвы привели к тому, что могущественный мир погиб во время Темных Веков, но я знаю, что триста лет назад мир достиг наивысшего расцвета. Ты не можешь представить, что это было, Хелл. Это было время огромных городов, в пятьдесят раз больших, чем Н'Орлеан с его сотней тысяч жителей.
Он медленно запыхтел трубкой.
— Огромные стальные повозки ездили по железным дорогам Древних. Люди пересекали океаны на восток и на запад. Города были переполнены вращающимися колесами и вместо множества маленьких городов-государств, как в наше время, существовали гигантские нации, с тысячами городов со ста — ста пятьюдесятью миллионами жителей.
Хелл недоверчиво посмотрел на него.
— Я не верю, что такое количество людей могло набраться во всем мире,
— сказал он.
Старый Эйнар пожал плечами.
— Кто знает? — ответил он. — Древние книги — их, правда, слишком мало
— говорят, что мир круглый. За морями лежит один или несколько континентов, но какие расы живут здесь сегодня даже Хоакин Смит не сможет сказать. — Он снова выпустил клуб дыма. — Таким был древний мир. Были воинственные нации, настолько обожающие битвы, что им приходилось писать книги об ужасах войны, чтобы удержать народы в мире, но и это их не удержало. В течении времени, которое они называли Двадцатым веком, произошла целая серия войн, не тех мелких стычек, которые так часто происходят между нашими городами-государствами, они даже не были похожи на битву между Объединенным Мемфисом и Империей, пять лет назад. Их войны, словно грозовые облака, захватывали весь мир. Сражения шли между миллионами людей. С оружием, которое трудно себе представить, которое разрушало все на сотни миль. С кораблями на морях, и с газами.
— А что такое газы? — спросил Хелл.
Старый Эйнар помахал рукой, так что легкий ветерок коснулся загорелой щеки юноши.
— Воздух — это газ, — сказал он. — Они умели отравить воздух, чтобы всякий, кто вдохнул его — умер. Они сражались болезнями, и легенды утверждают, что они сражались в воздухе с крыльями. Но это только легенды.
— Болезни! — воскликнул Хелл. — Болезни — это дыхание Дьявола. Если они контролировали Дьяволов — они использовали колдовство, а значит, они знали магию.
— Нет никакой магии, — повторил старик. — Я не знаю, как они сражались болезнями, но Мартин Сейр из Н'Орлеана — знает. Он изучал это, а не я. Но я знаю, что в этом нет никакой магии, — он продолжил свой рассказ. — И вот эти огромные кипящие нации нападали друг на друга, потому что война значила для них больше, чем для нас. Для нас — это что-то вроде жестокой, веселой, опасной игры, но для них — это была страсть. Они сражались по любому поводу и никогда — из чистой любви к битве.
— Я люблю сражаться, — сказал Хелл.
— Понятно, но вот понравилось бы тебе просто уничтожить тысячи людей за горизонтом? Людей, которых ты никогда не видел?
— Нет. Война должна быть — человек на человека и, как максимум, не дальше, чем на расстоянии ружейного выстрела.
— Точно. И вот приблизительно в конце Двадцатого века, древний мир погрузился в войну, словно рог с порохом, охваченный огнем. Поговаривали, что сражались все нации и битвы происходили здесь и там, на морях и континентах. Не только нация против нации, но раса против расы, белые, черные, желтые и краснокожие, все были погружены в титаническую борьбу.
— Желтые и краснокожие? — вторил эхом Хелл. — В Озарках есть несколько человек, которых мы зовем Негги, но я никогда не слышал ни о желтых, ни о краснокожих.
— Я сам видел желтых, — сказал Старый Эйнар. — Есть несколько городов желтых на самом краю западного океана в районе называемом Фриския. Краснокожая раса погибла, уничтоженная болезнью называемой Серая Смерть, которая косила их более активно, чем другие народы.
— Я слышал о Серой Смерти, — сказал Хелл. — Когда я был маленьким, был жив еще один старый-старый дед, который говорил, что его дед жил во времена Серой Смерти.
Старый Эйнар улыбнулся.
— Я сомневаюсь, Хелл. Это было больше двух с половиной сотен лет назад. Как бы то ни было, — продолжил он, — великие древние нации погрузились в войну и, как я уже сказал, начали сражаться болезнями. Или одна из наций открыла секрет Серой Смерти, или она появилась сама, как смешение двух или более болезней, я не знаю. Мартин Сейр сказал, что болезни — это живые существа, так что, все может быть. Во всяком случае, внезапно Серая Смерть навалилась на мир, охватив практически всех. Везде она поражала армии, города, деревни. После обнаружения первых ее признаков шесть из десяти человек умирали. В мире воцарился хаос. Нет ни одной книги, напечатанной в это время. Об этом времени существуют лишь легенды.
Война закончилась. Армии внезапно оказались неприкрытыми и сгорели, прежде чем успели двинуться. Корабли в океанах были поражены болезнью и дрейфовали, пока не рассыпались в прах, или пока их не уничтожили другие корабли. В городах мертвых хоронили прямо на улицах. Потом они уже оставались лежать там, где упали. Оставшиеся в живых бежали из городов. То, что осталось от армий, вскоре превратилось в нечто вроде банд грабителей. На третий год чумы в мире практически не осталось стабильных правительств.
— И что все это остановило? — спросил Хелл.
— Я не знаю. Они перестали болеть, они приспособились и изобрели прививки. Те, кто сделал их и выжил, смог перенести болезнь во второй раз, кое-кто, обладавший иммунитетом, не делал прививок вообще, а все остальные
— умерли. Серая Смерть свирепствовала в мире три года, и когда она прекратилась, согласно Мартину Сейру, каждый четвертый погиб. Но чума приходила меньшими волнами снова и снова. Только чума в четырнадцатом веке древних, называемая Черная Смерть, могла как-то сравниться с этой напастью.
Но все это было только начало. Древняя транспортная система просто разрушилась; в городах начался голод. Голодные банды принялись грабить в сельской местности и вместо одной большой войны появился миллион маленьких стычек. Везде было оружие Древних и эти битвы были достаточно кровопролитны, хотя и не похожи на колоссальные нашествия великой войны. Год за годом города приходили в упадок, и, к пятнадцатому году Серой Смерти, население сократилась на три четверти и цивилизация рухнула. Сейчас варварство охватило мир, но только варварство, а не дикость. Люди до сих пор помнили могучую древнюю цивилизацию и везде были попытки восстановить старые нации, но они рухнули из-за отсутствия великих лидеров.
— Как и должны были рухнуть, — сказал Хелл. — И мы получили взамен свободу.
— Возможно. Но в первом веке после Чумы, осталось совсем немного от Древних. Их города разрушались бандами грабителей, налетавших по ночам. Они не интересовались ничем, кроме пищи и металлических монет старых народов. Они принесли невероятный вред. Остались немногие, все еще умевшие читать, и в холодные ночи обычно устраивались походы в древние библиотеки. Книги сжигались. Хуже всего то, что пожары охватывали руины. Не было организованной борьбы с огнем. Пламя само в конце концов затухало. Исчезали бесценные книги.
— Они остались только в Н'Орлеане, так? — спросил Хелл.
— Да, я и отправился туда. Приблизительно через двести лет после Чумы
— сто лет тому назад — мир постепенно стабилизировался. Он стал похожим на наш сегодняшний мир с небольшими городами-фермами и огромными пространствами брошенной земли. Снова был изобретен порох, начали использовать ружья, большинство грабительских банд было уничтожено. И затем внутри города Н'Орлеана, построенного рядом с древним городом, объявился молодой Джон Холланд.
Холланд был редким человеком, жаждущим знаний. Он нашел остатки древней библиотеки и начал медленно расшифровывать архаичные слова в тех немногих книгах, которые уцелели. Мало-помалу к нему присоединились и другие, и по мере того, как о них начали распространяться слухи, люди из других районов начали приходить с книгами. Так была рождена Академия. Никто не учил здесь; просто это была группа людей, живущих своеобразной монашеской коммуной. Не было попыток практически использовать знания древних. Пока молодой человек, по имени Теран, не начал мечтать. И мечтать не о чем-нибудь, а о восстановлении старых силовых машин, которые давали питание городу, а но передавалось по проводам!
— Как это? — спросил Хелл. — Как это, старина Эйнар?
— Ты не поймешь. Теран был энтузиастом; его не останавливало даже то, что у него не было ни угля, ни нефти, чтобы запустить эти машины. Он верил, что когда питание для силовых машин понадобится, то его можно будет получить, поэтому он и его последователи излазили все вдоль и поперек, чиня и восстанавливая. И он оказался прав; когда было нужно питание — оно было здесь.
Это был подарок от человека по имени Олин, который открыл последний секрет Древних под названием атомная энергия. Он передал его Терану, и Н'Орлен превратился в чудо-город, где горел свет и вращались колеса. Люди приходили из разных точек континента и среди них двое, которых звали Мартин Сейр и Хоакин Смит. Они пришли из Мехико вместе с кровной сестрой Хоакина, сатанински прекрасным существом, чаще называемом Черная Марго.
Мартин Сейр был гением. Он принялся изучать медицину и, меньше, чем через десять лет, он открыл секрет жесткого облучения. Он изучал стерилизацию, но открыл — бессмертие!
— Значит Бессмертные действительно бессмертны? — пробормотал Хелл.
— Может быть, Хелл. Как минимум, они выглядят гораздо моложе своего возраста, но… Да, Хоакин Смит тоже был гением, но другого рода. Он мечтал об объединении всех людей в стране. Но я думаю, сейчас он мечтает о большем, Хелл; люди говорили, что он остановится, когда будет управлять сотней городов. Я думаю, что он мечтает о Всеамериканской Империи или… — голос старого Эйнар дрогнул, — о Мировой Империи. Видимо, он взял бессмертие у Мартина Сейра и сменял его на энергию. Началось Второе Просвещение, а в Н'Орлеане собрались гении. Он сменял бессмертие у Кольмара на оружие, он обещал его Олину за атомную энергию, но молодость Олина уже прошла, и он отказался, отчасти потому, что не хотел ее, а отчасти потому, что не слишком хорошо относился к Хоакину Смиту. И тогда Повелитель выкрал секрет атомной энергии у Олина, и начался новый Крестовый поход.
Н'Орлеан, находясь под магнетизмом личности Повелителя, был готов сдаться. И сдался к его удовольствию. Он поднял армию и отправился на север. Везде города были захвачены или с радостью сдавались. Хоакин Смит — удивительное существо. Люди тянутся к нему, города радуются ему, даже жены и дети убитых присягают ему на верность — настолько он благороден. Только здесь люди ненавидят его, говорят о нем, как о тиране, и говорят о свободе.
— Как мы, горные жители, — сказал Хелл.
— Но даже горные жители не устоят против ионных лучей, о которых Кольмар вычитал в древних книгах. Они не устоят против резонатора Эрдена, который вызывает взрыв пороха за многие мили от места боя. Я думаю, что Хоакин Смит победит, Хелл.
1 2 3 4 5