По крайней мере это похвально. Он тоже ни в чей, ни в этой жизни ни под кого не подстраивался. Он ждал – и вот дождался. Заметили и оценили. К сожалению, не в армии…
– Это аванс, – протянул Асаф небольшую пачку долларов.
– То есть я принят на службу? – не торопясь брать деньги, спросил Иван.
– Да. Получать, как во всех солидных организациях, будете «зелеными». Или лучше рублями?
Иван не стал играть в рублевый патриотизм и молча забрал доллары. И тут же получил продолжение инструктажа уже как начальник службы безопасности:
– Ваши люди, я повторяю, должны уметь все: вести разведку, стрелять, минировать и разминировать, по глазам узнавать характер человека и его намерения, уметь раскрывать ложные фирмы и вычислять поддельные документы, не спать сутками и пить ведрами или, наоборот, спать сутками и не пить месяцами.
– Если не подойду, не стесняйтесь сказать об этом сразу, – соглашаясь, попросил об единственной услуге Иван.
Плевать, где работать. Лишь бы платили. Это первый раз трудно было сорваться с места. А теперь пошло-поехало. Жизнь одна.
– Не постесняемся, – успокоил коротышка.
Встал из кресла, подошел вразвалочку к окну. Посмотрел на улицу.
– «Москвич» можешь отправить на прежнее место службы, – не оборачиваясь, предложил он. – Отныне в твоем распоряжении «БМВ». – Иван мгновенно уловил это «в твоем». «Вы» закончилось. Он – в услужении.
– Шоколадного цвета, – продолжил коротышка. – Твои женщины любят ездить в машинах шоколадного цвета?
Возникли, практически одновременно, образы Людмилы и жены. Надежда охнет и начнет спрашивать: зачем и откуда. Людмила, даст бог, снимет свой запрет на посещения и, как прежде, приготовит стол и пойдет принимать душ.
К Людмиле. Мужчины не любят, когда женщины задают им вопросы.

20

– А где Василий Васильевич? – Тренер, которого Иван узнал по седым усам, даже огляделся вокруг.
– Он перешел на другую работу, – как и посоветовал коротышка, ответил Черевач. – Но дело его живет, а идеи – тем более.
– Вы хотите сказать, что поездка на соревнования остается в силе?
В это трудно было поверить, но тренер все же задал этот вопрос, приготовившись, правда, тут же разочароваться отказом. Завтра – последний день подачи заявок на участие в первенстве, Василий Васильевич не появляется уже который день – о чем еще можно думать!
– Деньги выделены, можете подавать заявку и сообщать во все свои спортивные инстанции, чтобы занимались билетами, визами и тому подобным.
У тренера нервно начали подрагивать руки, но он даже не замечал этого. Смотрел сверху на голубой прямоугольник бассейна, где плавали его спортсмены. Слух о приезде шоколадной «БМВ» уже пронесся среди пловцов, и теперь они поглядывали вверх, где стоял их тренер, и старались угадать результаты переговоров. Против обыкновения, даже не ныряли, словно боясь пропустить основной момент. В поездку на чемпионат они верили еще меньше и оттого, наверное, способны были еще держаться на воде. Задрожи у них так же, как у тренера, руки и ноги, вот бы когда камнем пошли на дно. Но все равно – как хотелось всем им стать действующими лицами неведомого чуда. А чудо – оно как раз в руках у хозяина «БМВ».
– Я могу сказать это ребятам? – пошел на хитрость тренер, надеясь, что уж им врать не станут. И можно будет окончательно убедиться, насколько серьезен ответ.
И тут Черевач вдруг подумал о собственном сыне. А ведь он никуда у него не ходит – ни в секции, ни в кружки. Не плавает, не прыгает, не бегает, не летает. Он не ждет сообщений о поездке на соревнования. Он ни разу, в конце концов, не был у него на службе! Что стоило захватить его хотя бы сегодня, дать посмотреть, чем занимаются почти его сверстники.
Вместо ответа тренеру он сам поднял вверх сжатый кулак – мы победим! Бассейн замер, и, когда тренер вскинул в радостном порыве уже обе руки, вода вспенилась: вместо «ура» и рукоплесканий все до одного пловца ушли под воду. И Иван их понял: там их стихия, их дом, там им радоваться. Жаль, что нет рядом сына…
– Рассчитывайте, что основной костяк – это шесть человек вместе с вами, – перешел к конкретным делам Иван. Достал записку с именами, составленную еще Василием Васильевичем. – У вас в группе есть Сергей, Василий и Иван. Их включить обязательно.
– Есть ребята посильнее, – начал было тренер, но тут же вспомнил, в каком он положении и от кого зависит. Примиряюще поднял руки: как скажете.
– Это вроде гуманитарной помощи, – пояснил Черевач. – Президент сказал, чтобы в группе обязательно были те, кто дальше Москвы никуда не выезжал и вряд ли выедет в ближайшие годы. Пригласи их ко мне на два слова.
Стараясь сдерживать себя, чтобы не поскакать как мальчишка по ступеням, тренер спустился вниз. Его тут же окружили пловцы, тюленями выбросившие свои тела из воды на бортик. Трое парней затопали наверх, оставшиеся посмотрели им вслед, но тренер вернул их внимание к себе.
– Привет вам. – Черевач пожал мокрые руки представших перед ним ребят. Еще по-мальчишески угловатые, но уже спортивно подтянутые, с хорошо развитыми плечами, они ответили крепким рукопожатием. – Президент нашей фирмы приказал включить вас в список персонально, так что вас я уже поздравляю с поездкой на чемпионат, – сообщил, как и было велено, им персонально новость Иван.
Хорошо, что позади них были леера. Все трое нащупали их у себя за спиной, прислонились – такие известия нельзя сообщать на высоте, можно и упасть. По мальчишеским усатым – под тренера – лицам пролетел вихрь радости, и Иван, чтобы не смущать ребят, отвернулся к воде.
– Но доверие должны будете оправдать, – будто бы мимоходом сообщил он. – Сотни долларов, затраченные на вашу поездку, на дороге не валяются.
– Да мы… – начали одновременно все трое и так же одновременно замолчали.
Похлопав каждого по плечам, Иван пошел к выходу. Он не сомневался, что его приезд породил больше вопросов, чем ответов, но большего, собственно, не знал и он. Просто хорошо, что эту новость привез именно он, а не какой-то неизвестный и всюду пока всплывающий Василий Васильевич – приятно делать людям приятное!
Вчера и Людмила, принимая цепочку с кулончиком, забыв о своем приговоре больше не принимать его у себя, бросилась на шею, обцеловала. А когда он молча подвел ее к окну и показал на свою новую машину, развела руками: ну, теперь ты король, куда уж нам.
– Поздравляю.
– Тебе спасибо. Это, насколько я понял, ты предложила мою кандидатуру?
– Предложить мало. Нужно уметь еще самому понравиться, – скромно ушла от ответа Люда.
– Поедем, отметим где-нибудь мое новое назначение? – предложил Иван. Люда любит красивые вещи, а подъехать на «БМВ» к той же «Праге» – чем не знак благодарности за услугу!
– Никуда не поедем. Здесь отметим, – как всегда, решительно и бесповоротно решила хозяйка.
А для него здесь – еще лучше. Может, он ей и «Прагу»-то предлагал лишь для того, чтобы она предложила остаться у нее…
… У машины его нагнал тренер в наспех наброшенных одеждах: он словно боялся, что с отъездом «БМВ» исчезнет и реальность предстоящей поездки. Он не придумал, что спросить в первую очередь, ему просто хотелось еще раз услышать про далекий и загадочный Камерун.
Иван сам пришел ему на помощь:
– Сегодня к семнадцати часам президент ждет тебя в офисе со всеми предложениями по поездке. Постарайся сделать их как можно полнее.
– А… бутылочку или что-то еще с собой захватить? – попросил совета спецназовец.
– Никаких бутылочек, – остановил его Иван. – Лучше когда-нибудь я к тебе своего сына приведу. Потренируешь?
– Приводите. Всему научим, – без колебаний отдал себя в рабство тренер.
– Тогда до вечера. Не опаздывай.
– Не опоздаю.
Он в самом деле пришел за полчаса и маялся около дома напротив, выжидая время. Иван глядел на него в окно, но подзывать не стал: каждому овощу свой срок. Но к президенту завел сам.
Десяти минут беседы между ними хватило на то, чтобы тренеру выйти из кабинета совершенно счастливым и ничего не соображающим. Он трижды, забываясь каждый раз, попрощался с Иваном, на улице подпрыгнул на месте, дав вырваться клубку эмоций, потряс кулаком и побежал в сторону метро. Запусти его в этот миг на соревнования – все первые места были бы у России. Иван, подсматривавший за ним из своего кабинета, вдруг почувствовал, что завидует ему. Нет, новая должность пока не обременяла, до него уже здесь было все отлажено и разложено по полочкам – кому куда можно и чего нельзя. Президент не докучал, решая все вопросы через коротышку и личного телохранителя, который подчинялся только ему, без захода на начальника охраны. Можно было бы расценить это как недоверие, но Иван махнул рукой на подобные мелочи: меньше проблем.
Но вот чего-то для души, для самоотдачи все же не хватало. Но и додумываться, искать причины неудовлетворенности не хотелось. Да и какое, по большому счету, нужно удовлетворение, когда есть «БМВ», зарплата в «зелененьких», Людмила, которая примет в любой момент и сама принесет кофе в постель…
С появлением в Москве Бориса стала чаще вспоминаться жена. Скорее всего потому, что раньше знал: он может вернуться к ней в любой момент. И никуда она не денется, примет. Покочевряжится, но пустит. А теперь он в этом не совсем уверен. Теперь она может и хлопнуть перед его носом дверью: ей есть кого ждать. И оказалось, что не так уж и безразлична она ему. Что помнятся и светлые моменты в их совместной жизни. И можно признаться, что чаще в их спорах он сам был не прав. В конце концов, у них сын…
Но все равно это проблемы еще завтрашнего дня. Сегодня ему хорошо и с Людмилой. Правда, и тут Соломатин влез, но между ними больше служебного романа, чем человеческих привязанностей. Пусть поищет себе что-нибудь другое.
На вечер у Ивана намечалась еще одна встреча – и вновь с одним из сотрудников налоговой полиции. Людмила лишь поначалу воспринималась им как полицейская, да и объявившийся там же Борис больше удивил своим появлением в Москве, чем в департаменте. Теперь же то, что этот список знакомств продолжается, даже забавляло.
– Схема прежняя, – наставлял перед встречей вездесущий Асаф. – Василий Васильевич сменил работу, поэтому отныне все контакты – через тебя. Ты никого и ничего не знаешь, ты лишь ретранслятор, – определил он роль Черевача.
«Ретранслятор» – это хорошо. Это почти что тумбочка. Дожил.
– А если он не пойдет со мной на контакт?
Коротышка на этот раз хотел что-то резко ответить, но все же сдержался. Ликвидация Василия Васильевича оказалась себе дороже и создала все же больше трудностей, чем удовлетворения. Но оглядываться назад смысла теперь уже не было, и он не жалел времени на то, чтобы за оставшиеся дни своего пребывания в Москве поднатаскать нового начальника службы безопасности. Козельский, зарывшись с головой в нефть, нашел свое счастье в сделках, что и радовало, и настораживало одновременно: не пропустил бы ответного удара, ведь в слишком большие сферы влез.
А может, все же слишком легко Козельскому все далось: посадили на подготовленную фирму, подготовленные связи – командуй и зашибай деньгу. Поначалу вроде еще понимал и помнил, что он – всего лишь ширма, за которую ему и отваливается приличная сумма. Но аппетит в самом деле приходит во время еды. А тут еще эти дурацкие должности – президент, управляющий, глава корпорации, фирмы… Вот дали забаву – вложили соску в рот.
Но ничего, посчитаем цыплят по осени. В октябре, даст аллах, все закончится. Или, наоборот, все начнется. При удачном ходе операции и ему, Асафу, должно что-либо выгореть. «Шахматист» в этом случае не скупится. По крайней мере за десять лет совместной работы ни разу не обидел. А теперь даже приблизил настолько, что садится играть с ним в шахматы.
Вспомнив, что не ответил на последний вопрос Черевача, Асаф сказал:
– Контакт надо найти. Вернее, он найден твоим предшественником, а ты его должен удержать. За то и получаем деньги.
Черевач согласно-задумчиво кивнул, но, похоже, оставил за собой тень сомнения: что в этой жизни можно гарантировать?
– Для беседы лучше никуда не заходить, – помня о проколе Василия Васильевича, посоветовал Асаф. – Покатай его на машине. Доверенность на нее оформил?
– Без проблем.
– Вот вдвоем и покатайтесь. Нужно, чтобы оперативник рассказал как можно больше. Даже если это ерунда и нам никогда не пригодится. Пусть заглатывает крючок. Не забудь про магнитофон. Деньги – при следующей встрече.
Говорить начал так, будто Иван уже принял правила их новой игры.
А разве не принял? В машину сел, деньги получил, в должность вступил – это что, не правила? Себе-то уж можно признаться, что он – обслуга. И не просто дискомфорт у него на душе, как предполагает Асаф. Горит, горит душа бывшего капитана, не приемля настоящего своего положения. И сдерживается Иван только потому, что прошлого уже нет, а будущего – еще нет…
– Я жду результатов в офисе, – отпустил его коротышка.

21

Хотя и после некоторых колебаний, но Моржаретов все же решился отправить Вараху на встречу без сопровождения. И не то чтобы он был большим гуманистом и последователем Макаренко, давая возможность Григорию исправиться доверием. Тот никуда теперь не денется и без этого. Важнее – по крайней мере на данный момент – было не спугнуть Василия Васильевича. После автомобильной гонки по Москве он будет осторожнее и, если заподозрит что-то неладное еще раз, исчезнет навсегда. И Вараха ему со своими сведениями не нужен будет. Свобода дороже.
– Может, диктофон взять? – предложил Вараха,
Даже сейчас, по прошествии времени после объяснения с начальником, Григорий не утратил чувства стыда от всего случившегося. И готов теперь был повернуть пластинку вспять хотя бы на полоборота.
Моржаретов понял его состояние, как можно беззаботнее махнул рукой – не стоит рисковать.
– Сам потом все расскажешь.
В такую степень доверия Вараха боялся уже и верить. Ну не может, не имеет права полковник так поступать. Ни по службе, ни по жизни.
– Держись свободнее, заинтригуй их новыми проработками, – наставлял начальник управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38