Не собака выбирает себе дорогого хозяина, а он ее.
– Я же спросил, когда последний раз был в лесу, – выделив слово «последний», вслух произнес коротышка. Снял очки. – А ты: сто, двести… Прости господи, – любимой присказкой начальника охраны попросил он то ли для себя, то ли для погибшего милости сверху.
На сухой выстрел, больше похожий на треснувший сук, подошел водитель. Привычно, не задавая вопросов, обыскал карманы погибшего, повозившись, столкнул тучное тело в яму. Стал собирать лапник, не решившись бросать землю прямо на тело.
Хозяин пошел к машине, спокойно дождался водителя. Сворачивать никуда не стали, доехали до аэропорта. Взяли по паспорту убитого билет до Запорожья, зарегистрировали его и только после этого вернулись в Москву.
– Бизнес нужно делать чистыми руками и с чистыми партнерами, если не хочешь свернуть себе шею раньше времени, – назидательно сказал коротышка поджидавшему его возвращения Козельскому. – А вот теперь подбирай себе нового начальника охраны. И угощай обещанным пивом.

18

– Где наша свет-Людмила? – Моржаретов оглядел комнату и, не став дожидаться ответа, протянул стопку документов Тарахтелюку:
– Зарегистрируй сам и отправь, пожалуйста. Срочно.

«Президенту государственного предприятия „Роснефть“
В связи с проведением проверки соблюдения налогового законодательства рядом российских и зарубежных фирм прошу Вас представить сведения о дополнительных квотах на продажу нефти, выделенных в текущем году решением Вашей коллегии на основании указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ.
С уважением
начальник оперативного управления ДНП РФ»


«Секретно.
Директорам ДНП республик в составе РФ,
начальникам управлений (отделов) ДНП РФ
по краям, областям, автономной области, автономным округам
(ТОЛЬКО АДРЕСАТУ)
Прошу к 25-му числу текущего месяца доложить о всех новых фирмах, проявивших интерес к экспорту нефти в вашем регионе.
Директор ДНП РФ»


«Президенту ГП „Транснефть“
В связи с проводимой проверкой по выполнению налогового законодательства рядом российских и зарубежных фирм прошу Вас представить сведения о перераспределении заказчиков и маршрутов транспортировки нефти.
С уважением
начальник оперативного управления ДНП РФ»


«Начальнику Главного управления налоговых расследований
Главной Госналогинспекции Украины
В связи с подозрением в неуплате налогов в особо крупных размерах прошу Вас в порядке оказания помощи оказать содействие в получении информации о прибытии в ближайшие месяцы в черноморские порты нефтеналивных танкеров. Порты приписки – ориентировочно африканские государства.
С учетом серьезности информации и предполагаемого крупного ущерба государству просил бы Вас взять данный вопрос под личный контроль.
С уважением
начальник оперативного управления ДНП России»


«Начальнику Управления ДНП РФ по Калининградской области
В связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий прошу дать до 25-го числа текущего месяца исчерпывающую информацию о прибытии в калининградский морской порт всех нефтеналивных танкеров. Кроме того, прошу представить сведения о предполагаемых прибытиях железнодорожных эшелонов с нефтепродуктами на ж.-д. станцию «Калининград».
Начальник оперативного управления ДНП РФ»

Пока оперативное управление, делая на первый взгляд массу ненужных движений, нащупывало, а точнее, нарабатывало «нефтяные километры», «безпека» также скрупулезно зарывалась в бумаги.
Это в хорошем детективе все быстро бегают и сверхметко стреляют. По жизни все выходило рутиннее и однообразнее. С ворохами бумажек. Со сгорбленными спинами. Порой из двух человек вычислить одного, кто выдает информацию, не так-то просто, а когда их более тысячи? И здесь специально не стали ограничиваться оперативниками, имевшими доступ к ушедшей из стен департамента информации: жизнь подсказывала, что провокатор мог находиться всего лишь рядом с «операми», не вылезая из тени на освещенную юпитерами сцену.
К тому же нарабатывался уже и собственный опыт. В Сибири точно так же несколько месяцев ловили чужого среди своих, а потом догадались проверить распределительный телефонный щиток, имеющийся чуть ли не на каждой улице. Клеммы, замыкавшиеся на здание местного Департамента налоговой полиции, чуть ли не блестели от частого к ним подсоединения. В этом случае можно было говорить о телефонном разгильдяйстве сотрудников, хотя другое успокаивало: среди своих провокаторов – тьфу-тьфу-тьфу – не оказалось.
Данные по Варахе дела не спасали: он был завербован значительно позже тех сигналов, которые уже зафиксировала «безпека». Хотя Директор, берегущий честь департамента пуще своего неизменного синего галстука, попытался было сразу дать команду уволить его и передать дело в прокуратуру, но и Моржаретов, и генерал «безпеки» Ермек Беркимбаев уговорили: дайте поработать с ним, все равно он «в упаковке» и больше, чем сотворил, уже не сделает.
– Уволю вслед за ним, если упустите.
Вести оперативную проверку своих сотрудников «безпека» могла только с личного разрешения Директора, поэтому тут и хотели бы не забивать начальнику голову по предварительным проверочным мелочам, деваться все равно было некуда.
– Что еще по вашей кафедре? – Директор позволял себе переходить на профессиональный сленг, когда оставался в кругу офицеров из своей бывшей «конторы».
Генерал – коренастый казах с коротко стрижиными волосами, которые он поминутно приглаживал, к докладу приступил неохотно:
– Прошли региональные сходки воров «в законе».
– Они тоже отказываются платить налоги? – О сходках Директор уже знал из других источников, но манера провоцировать собеседника в разговоре всегда давала возможность уловить какие-то новые грани.
– Почти так. На сходках вырабатывалось отношение к налоговой полиции. Вот результаты, – генерал протянул одну из бумажек.
Директор вслух прочел первые фразы:
– «Реакция на действия налоговой полиции должна быть адекватной ущербу, который она наносит своими действиями уголовному миру…» Слов-то каких поднабрались! Но перейдем от сатаны к Богу. Что с подслушивающим устройством на храме?
– Съем «закладки» прошел тихо-мирно, вроде никого не потревожили.
– Соседей никогда не нужно тревожить по пустякам, – согласился генерал-лейтенант. – Чем заняты на данный момент?
– Перепроверяем через доверенных специалистов результаты всех предыдущих наших ревизий.
– Это даст… – поторопил Директор, однако сам же вынужден был отвлечься на звонок одного из восьми телефонов, глазеющих дисками на своего хозяина.
– По каждой проверке будет доложено: где и кем не были замечены недостатки, – дождавшись паузы между звонками, завершил мысль Беркимбаев.
– Бери поправку на то, что год назад мы только начинали разворачиваться и наши познания не простирались дальше инструкций и учебников, – взял под защиту оперативников Директор.
– Мы учли это. Все ошибки поделят на две категории: на те, которые появились из-за двоякого толкования закона, и те, что лежали на поверхности и не заметить которые мог только слепой. Или взяточник.
– Ох, смотри, Ермек, на нас с тобой в первую очередь лежит ответственность: будут сотрудники или гордиться, или стыдиться службы в налоговой полиции.
– Понимаю.
– Что делается у нас, в самом департаменте?
– Мы в управлении убеждены: змею нужно ловить не за хвост, а за голову. А она не здесь, не в стенах департамента. Все планируется и вершится на стороне. Нужно ловить там.
– Ты меня убеждаешь в этом? – не сдержал улыбки Директор. Не позже чем на последнем заседании коллегии он сам говорил о том же.
– Больше себя. – Генерал был сед как лунь. Но, судя по всему, не от возраста, а от мудрости.
– Хорошо. Что по нашим оперативным позициям в коммерческих структурах?
– Три очень надежных источника практически одновременно сообщили, что появились «черные списки» налоговых инспекторов, которые берут взятки.
– Инспекторов или полицейских? – насторожился Директор. Вновь потребовал внимания к себе один из телефонов на приставном столике, но на этот раз Директор не отреагировал на звонок: то ли он шел не из правительства, а значит, не срочный, то ли для него и впрямь важнее было услышать ответ на свой вопрос.
– Передали, что вроде бы инспекторов. А там кто его знает.
– Списки должны быть здесь, – генерал-лейтенант вдавил свою широкую ладонь в стол.
Беркимбаев вздохнул, но убеждать словесно, что он это сделает мгновенно, не стал. Сообщил лишь известное:
– Они составлены службами безопасности крупнейших коммерческих структур и заглянуть в них дозволяется даже не всем избранным. В них данные: кто берет, сколько и через кого, как на них выйти.
– Списки должны быть здесь. – Директор вновь вдавил, но теперь уже не ладонь, а кулак в стол. Сам навис глыбой над ним. – А у нас не должно быть подонков.
– Кто спорит, – согласился Ермек.
– Но это касается и списка!
На этот раз «безпека» смолчала: по конкретной работе лучше слов могут быть только конкретные «вещдоки». Будут списки – будет и разговор.
– А негодяя этого, если он есть, все же высчитайте и возьмите, – уже даже и попросил на прощание генерал-лейтенант.
Взять-то взять, но ведь не лося шумом выгоняешь под стволы стоящих на номерах охотников. Человек мудрее и изворотливее: он замрет, прикинется ягненком, уползет ужом, взовьется соколом. Но в ограждение не пойдет.
Словно в воду канул и Василий Васильевич – чуть ли не единственная реальная зацепка за нефтяные дела. Он был уже где-то шеей у той самой змеи, которую надлежало схватить службе собственной безопасности и оперативникам. Глебыч помог отыскать его следы в давних картотеках, но это мало что дало: с последнего указанного адреса он съехал, а на учет нигде не взят. Удивляться не приходилось: события последних лет перемешали все – события, границы, людей, даже связи между отделениями милиции приходилось налаживать чуть ли не заново.
Ничего не дало и хождение Бориса с Варахой по некоторым банкам и фирмам: нигде их не зацепили, нигде в срочном, предупрежденном порядке документы не прятали и не переписывали.
Занятие оказалось тягостным для обоих: Вараха снова был мрачен, Борис тоже с разговорами не лез, и ходили они по адресам как два сыча, неудовлетворенные к тому же и самим заданием с непросматриваемыми целями. Одним словом, сходи хоть и знаю куда, но все равно принеси то, не знаю что.
Похоже, Моржаретов тоже быстро понял бесперспективность подобного хождения и постепенно свернул их с маршрута.
Для Бориса, однако, возвращение в департамент не стало лучшим вариантом. Сидение в здании сулило новые встречи с Людмилой, чего он не желал совершенно. Приходилось думать, как дальше быть и с Надей. Конечно, прогулки с Варахой вроде как бы оправдывали – занят работой по горло, перезвонит и все объяснит, как только освободится.
Ну, вот и освободился. Пора звонить. Оправдание для своего молчания можно находить каждый день, но потом этот каждый день труднее и объяснять. То, что Людмила каким-то образом знакома с Черевачом и что он ее любовник, что из-за нее он ушел от Нади, – это несомненно. Жизнь вновь подтвердила, что они с Иваном обращают внимание на одних и тех же женщин. Губительнейшая ситуация для дружбы. Это же надо – в многомиллионной Москве вновь сойтись на одном человеке! Рок или случайность? Ему теперь что, оглядываться, прежде чем пойти с женщиной? И сразу спрашивать, в каких она отношениях с Черевачом? Но, даже если это и так, зачем нужно было устраивать этот цирк с подставками? С тяжелым сердцем, почти зная о результате разговора, набрал‑таки номер Нади. Трубку поднял сынишка, и это дало ему еще несколько глотков воздуха. Но ситуации все равно не спасло.
– Знаешь, Боря, нам, наверное, не стоит больше встречаться.
– Я все объясню.
– Зачем? Это я сама во всем виновата.
Спасает. Принимает весь удар на себя.
Хотел сказать, что не хочет ее терять после стольких лет разлуки, что любит ее и только ее, что готов ждать хоть всю оставшуюся жизнь. Но пока собирался с духом, Надя закончила разговор:
– Я потом сама как-нибудь тебе позвоню.
Снова «как-нибудь потом». Убийственная фраза. В то же время, а что ей остается говорить? Что бы он сам предпринял, увидев ее с другим в тот вечер, когда намечалось свидание? Да еще неизвестно под какой комментарий. Как же Черевач опустился до таких провокаций? Можно было бы его понять, если бы делалась попытка сохранить семью. Но если она уже разрушена, если сам после всего приходит на ночь к Людмиле…
А та продолжала улыбаться ему при случайных встречах как ни в чем не бывало. Хорошо, что в эти моменты то с ним, то с ней был кто-то рядом и специально останавливаться, объясняться вроде не было нужды. Хотя оба, без сомнения, понимали неизбежность и встречи, и разговора.
Однако, на удивление, объяснение произошло не так резко и жестко, как предполагал Борис.
Все в том же нижнем буфете на своем излюбленном месте он однажды увидел Людмилу. Она откровенно ждала его, держа в ладонях стакан с кофе. Можно было сделать вид, что не видит ее, или, наоборот, показать, что демонстративно не желает садиться рядом. Однако он не решился ни на первое, ни на второе. Подошел к столику. Подчеркнуто вежливо попросил разрешения присесть.
– Тебе можно, – с улыбкой разрешила она, словно происшедшее с ними было детской шалостью, игрой в кошки-мышки.
– А кому нельзя?
– Многим, – не стала уточнять Людмила.
Да, она навстречу не идет. Она поджидает тех, кто пойдет следом. Но вот с ним у нее выйдет промашка, теперь уже без сомнений. Хотя и жаль.
– А Черевачу? – помог и себе, и ей перейти к главному Борис.
– По большому счету – и ему тоже.
– Тогда ничего не понимаю.
– Подрастешь – поймешь, – как от неразумного отмахнулась Людмила.
Однако, увидев, как в тот же миг напрягся сосед, готовый встать и уйти, торопливо положила ладонь на его руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38