https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/
– Наша лунная жизнь была… счастливой.
– Тогда почему ты хмуришься, когда я говорю о ней?
Айвен порылся в своем скудном словарном запасе, чтобы попытаться объяснить.
– Некоторые лунные люди… были счастливее. Чем… чем я. Джози, другая безымянная, она была… Он споткнулся, не зная, как выразить понятие богатства, и вместо этого сказал: – У нее было… много копий… много накидок… много пещер. Она… ей не хватает всего этого.
Агри удивленно посмотрела на него.
– Ну почему? У нее и сейчас все это есть. Все наше – ее. Да и зачем кому-то много накидок? Ведь можно надеть только одну и спать только в одной пещере.
На это он не нашелся что ответить.
– Лунные люди… они другие, – смущенно пробормотал он.
– Такие, как ты? – спросила она и нежно провела пальцами по его бровям. – Твой народ выглядит вот так?
Он кивнул, и она снисходительно улыбнулась.
– Леппо говорит, что твое плоское лицо уродливо, но не для меня. Я ему сказала, что у зверей в лесу своя красота. Так и у лунных людей. Мы должны принимать их такими, какие они есть. – Говоря это, она взяла его за руку и поднесла к своему лбу, украшенному одной яркой полоской татуировки. – А тебе нравится мое лицо? – спросила она застенчиво, прижимая его пальцы к выступающим надбровным дугам. – Тебе оно тоже кажется красивым?
Хоть раз его лицо его не выдало – отчасти потому, что он действительно не считал ее уродливой. Как она сама только что сказала, у всех существ своя собственная красота, а он прожил в клане достаточно долго, чтобы понимать, что она далеко не простушка.
– Да, ты красива, – сказал он, отделываясь полуправдой.
– Такая же красивая, как вторая безымянная? – продолжала настаивать она.
То, как Джози отчитала его, все еще было свежо у него в памяти. Поэтому он легко придумал, что соврать.
– Если бы солнце и луна были сестрами, – начал он, с трудом подбирая слова на чужом языке, – то ты… ты была бы солнцем.
Трудно представить что-нибудь более солнечное, чем ее улыбка в тот момент.
– Ты говоришь, как Льена, – скромно ответила она.
Это удивило Айвена. Он восхищался Льеной с самого начала, но никогда не пытался копировать ее или быть похожим на нее. Более того, с момента происшествия в пещере он чувствовал, что она его не одобряет. С ее точки зрения он совершил богохульство – он отвернулся от духовного пути, который она ему открывала.
– Думаю, что Льена меня не любит, – пробормотал он, размышляя вслух. Но Агри, как всегда, готовая утешить его, отмела это предположение, махнув рукой.
– Льена боится за тебя, вот и все, – прошептала она искренне.
– Боится за меня? Почему?
Агри посмотрела туда, где Льена грелась на солнышке у входа в пещеру, и сказала еще тише:
– Поскольку ты отверг дух зверя, она убеждена, что во время охоты зверь выследит тебя. И заберет себе.
Снова охота! Все последние дни мысль о ней омрачала его существование. И хотя ярко светило солнце, Айвен придвинулся поближе к углям костра.
– А ты как думаешь, зверь сможет забрать меня? – тихо спросил он.
– Нет, если ты сможешь успокоить его в своем сердце, – заверила его Агри. – Тебе надо уважить его дух и показать себя ему.
– Как… как я могу это сделать? – спросил он и одновременно поразился, как он может воспринимать все это всерьез. Все это полная чушь, первобытная магия мумбо-юмбо. Он бы прекратил разговор в тот же миг, если бы не выражение полной уверенности на лице Агри. Для нее и ее народа мистические связи между миром людей и животных были столь же реальны, как земля под ногами. И чем дольше он жил среди них, тем труднее было игнорировать их убеждения или заявлять, что на него они не распространяются.
Как будто зная о его внутренней борьбе, Агри не торопилась с ответом, пока его немигающий взгляд снова не обрел осмысленность.
– Сегодня ночью, – сказала она и взяла его руку в свою, – когда мы будем готовить воинов к охоте, будет самое время показать зверю твое тайное сердце.
– Да, но…
– Поверь мне, – перебила она его. – И доверься моменту.
И прежде чем он успел спросить ее еще о чем-нибудь, она поднялась и вернулась к пещере.
После этого Айвен только делал вид, что работает над копьем. Его отвлекали мысли о последних словах Агри и о совете, который она дала. Она просила его доверять каждому проходящему моменту, тогда как он всю свою прошлую жизнь делал прямо противоположное. Он планировал каждый аспект жизни: как потратить деньги и как провести свободное время, когда работать и когда учиться, что надеть в том или ином случае – в общем, все. Но беда в том, что такое планирование здесь было бесполезным. Да, действительно, клан делал все, чтобы обеспечить себе безопасное будущее – это доказывали рисунки в пещере, – и тем не менее все их существование было слишком ненадежным и убогим, и они не знали, что принесет им завтрашний день. И потом они почти не контролировали огромный лес, окружавший их со всех сторон. Они всего лишь «доверялись моменту», как сказала Агри. И пока он, Айвен, жил среди них, ему не оставалось ничего другого.
Неужели здесь нет ничего постоянного и надежного?
Может быть, Агри…
Он раздраженно отмел эту идею. В конце концов, она была ему такая же чужая, как все остальное. Запрокинув голову, он уставился в небо с проплывающими облаками. По крайней мере, оно было абсолютно знакомым, не изменившимся за многие тысячелетия. Он мог полагаться на него.
Мог ли? Ведь Льена заявила, что он и Джози упали с этого самого неба, и была в чем-то права.
Совсем запутавшись, он снова взялся за копье. Склонив голову, он остругивал древко, пока его кремниевый нож не сломался у него в руке. При этом он порезался. И капля его крови – такая же темно-красная, как и раньше, – пятном легла на древко копья, будто какой-то тайный знак.
* * *
Луна рано пропала, а звезд было мало – их закрывали сгущающиеся облака. Ночь, темная и неподвижная, напоминала дикого зверя, затаившегося в неизведанных глубинах леса. Противопоставить этому люди могли только огонь, и они извели на него огромную охапку хвороста, которую собрали на закате.
Огонь взметнулся вверх, гудя и потрескивая в тишине. Весь клан собрался вокруг костра, грязные лица освещались мерцающими отблесками пламени. Собравшихся гипнотизировала не только мощь огня, но и птичий силуэт Льены, которая медленно кружила по границе костра и напевно рассказывала историю рода.
Закутавшись в накидку из перьев – дань клана своему птичьему тотему, – она рассказывала о прошлом с помощью танца и песни. Ее представление было таким ритмичным и впечатляющим, что даже Джози и Айвен не могли оторваться, хотя трудности с языком сбивали их с толку.
– В самом начале, – пела она собравшейся аудитории, – мы, люди кланов, были ничем. – И закутавшись в свою накидку, она присела, стараясь стать столь же маленькой и безликой, как камень или пенек. – Мы были частью леса, – монотонно напевала она, поднявшись и подойдя очень близко к огню. – Как и большинство его тварей, мы жили в страхе. Днем мы жались друг к другу под корнями больших деревьев, а ночью вместе с обезьянами укрывались в их кронах. Эти животные тогда были нашими братьями и делили наши страхи.
В этот момент ее танец стал напоминать кривляние макак, что вызвало нервные смешки зрителей.
– В те далекие дни мы были очень маленькими, – сообщила она им хриплым шепотом, – потому что нам некогда было искать себе пищу. Мы все время убегали. – Тут она метнулась на край поляны и обратно. – Убегали и прятались от нашего общего врага. Он все еще там и поджидает нас. Мы, люди, хорошо его знаем и не забываем его имени.
– Дух леопарда! – с готовностью отозвались собравшиеся.
– Да, – подтвердила она. – Никто иной. Во времена своего триумфа он был владыкой леса. Эта поляна была его домом, а в этих пещерах он спал. Зубами и когтями он охранял их от тех, кто вторгался сюда. В своем высокомерии он полагал, что никто не может противостоять ему.
Люди клана стали поближе друг к другу, а дети испуганно покосились на темные пасти пещер.
– И вот в один прекрасный день, – продолжила она, возвысив голос, – небесные духи устали от его самонадеянности и гордыни. «Мы усмирим этого ночного зверя», – сказали они и послали молнию, чтобы спалить лес. Но они забыли о пещерах, и дух леопарда спокойно проспал там все время, пока остальные бежали от безжалостного огня.
Льена сейчас сама напоминала то легендарное пламя. Она медленно перемахнула через центральный костер, почти сливаясь с силуэтами черных обугленных поленьев.
Один из детей захныкал, но его мать тут же шикнула на него.
– Мы были среди тех многих беглецов, – продолжила песнь Льена, – кто отступал от ревущих демонов огня. Мы ушли на безлесые склоны, где наши истинные братья живут и посейчас. И там мы молились духу птицы, которая пролетела над огнем невредимая. «Дай нам власть над этим демоном огня, – просили мы, – и мы станем почитать тебя всегда».
– Всегда, – эхом откликнулись клановцы.
– Птица ответила на наши молитвы, – пела дальше Льена и размахивала полами своей накидки, изображая, должно быть, птицу в полете. – Она собрала красные раскаленные угли, пока лес еще не остыл, завернула их во влажную глину и принесла нам. И мы стали новыми хозяевами огня. «Отныне, – сказала нам птица, – огонь будет литься из ваших рук, как из рук небесных духов».
– А потом?.. Потом?.. – возбужденно зашептались люди.
Льена выхватила из костра горящую головешку.
– А потом мы сделали свои огненные палки, – с триумфом провозгласила она. – И этими палками мы выгнали дух леопарда из этих пещер.
– Да! – запели люди. – Да!
– С тех пор пещеры стали нашими, а леопард носит на своей шкуре подпалины, которые мы на нем оставили. Вы видели его шкуру, с черными и желтыми пятнами. Это знак, который мы нанесли собственными руками. Это доказательство, что теперь это создание солнечного света и ночной тьмы принадлежит лесу, а мы принадлежим этому огненному кругу.
Все выдохнули, но тут же раздался резкий крик. Айвен и Джози вздрогнули от неожиданности.
– Теперь дух леопарда хочет забрать себе весь лес! – крикнул кто-то.
– Никогда! – горячо откликнулись остальные.
– Он требует себе всех животных.
И снова в ночную тишину врезалось слово «Никогда!». И они повторяли его после каждого названия животного.
– Обезьяны… лошади… антилопы…
Самый громкий крик раздался, когда было произнесено слово «буйвол», и в освещенный круг ввалилась ужасная косматая фигура. Это была Агри, закутанная в шкуру буйвола с головой и рогами. Но играла она так хорошо, что Айвену и Джози она казалась настоящим животным. Она не то чтобы копировала его движения, она стали им самим. В каждом шаге, в каждом кивке головы чувствовалась неприрученность дикого зверя. А когда она остановилась поодаль и уставилась на собравшихся сквозь узкие прорези глаз, то напоминала старого быка в его последнем противостоянии с древними мифическими врагами.
– Кто вызвал меня из мира духов? – спросила она глубоким низким голосом. – Кто приманил меня нарисованным подобием?
– Он идет, – ответили клановцы, и вперед вышел Леппо с палкой в руке.
– Я вызвал тебя, – с готовностью признал он. – Я назвал тебя своим братом.
Низко опущенная голова буйвола медленно повернулась к нему, отметив его присутствие, но тут же отвернулась.
– Здесь есть другой, кто взывал к моему духу через подобие, – упрямо заявила Агри и издала устрашающий рык. – Тот, кто отрицает наше братство. Кто он?
Вот теперь в воздухе повисло настоящее напряжение. Все, кроме Леппо, съежились от страха. С замиранием сердца Айвен понял, что призывают именно его.
Джози, стоявшая рядом, потерла лицо рукой и отвернулась, отгоняя от себя иллюзию, которая овладела всеми остальными.
– Сейчас должна быть твоя реплика, – шепотом подсказала она ему, с трудом подавляя смех.
Но даже ее легкая ирония не рассеяла у Айвена иллюзию от происходящего.
– Моя? – пробормотал он со сжатыми губами и подался дальше в тень.
Он никогда не был особо хорошим актером, но дело сейчас было даже не в этом, потому что от него ждали не исполнения роли. Как Агри, он должен стать своей ролью. Эта залитая светом от костра поляна была еще и лесной ареной, и сейчас предстояла встреча охотника и его жертвы.
– Где этот безымянный, который призвал мой дух? – прорычала Агри и распорола воздух взмахом рогов. – Почему он не выйдет вперед? Ему что, стыдно назвать меня братом?
– Ты слышал, что сказала леди? – тихо напомнила ему Джози и вытолкнула его вперед. – Не заставляй публику ждать.
И прежде чем он успел снова отступить, чьи-то руки подхватили его и вытянули вперед, а кто-то другой вложил ему в руку тупое копье. И вот он уже стоял один в свете костра – один на один с буйволом, темной тенью возвышающимся на фоне языков пламени.
Подняв бычью голову, Агри изобразила, что нюхает воздух.
– Я не чувствую запаха знакомой крови, – провозгласила она. – Между нами нет братской связи. Почему?
Айвен попытался ответить, но не смог, и кто-то другой сделал это за него.
– Потому что он оттолкнул нож. Потому что он не привязал тебя своей кровью.
Агри угрожающе взрыла ногой землю.
– Тогда ты мне не брат, и мне нет нужды бояться твоего оружия. Ты и я, мы оба в одинаковой опасности.
Сказав это, она опустила голову, шумно выдохнула и приготовилась к атаке.
Ослепленный светом костра, Айвен в ужасе смотрел, как туша буйвола приближается к нему. Половина его сознания все время твердила ему, что это всего лишь пантомима, детская игра, а вторая отказывалась слушать, понимая, что в каком-то смысле это и есть охота. Именно так все и будет в темных дебрях леса. И он забыл о собравшихся людях, забыл об освещенной огнем поляне, представив себя на лесной арене.
Буйвол уже был почти около него. Между ними не осталось ничего, кроме копья и силы его руки. Он попытался ткнуть зверя копьем и отогнать его, но не смог. Не смог он также развернуться и убежать, поскольку мысль о людях, наблюдавших за ним, стояла стеной за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Тогда почему ты хмуришься, когда я говорю о ней?
Айвен порылся в своем скудном словарном запасе, чтобы попытаться объяснить.
– Некоторые лунные люди… были счастливее. Чем… чем я. Джози, другая безымянная, она была… Он споткнулся, не зная, как выразить понятие богатства, и вместо этого сказал: – У нее было… много копий… много накидок… много пещер. Она… ей не хватает всего этого.
Агри удивленно посмотрела на него.
– Ну почему? У нее и сейчас все это есть. Все наше – ее. Да и зачем кому-то много накидок? Ведь можно надеть только одну и спать только в одной пещере.
На это он не нашелся что ответить.
– Лунные люди… они другие, – смущенно пробормотал он.
– Такие, как ты? – спросила она и нежно провела пальцами по его бровям. – Твой народ выглядит вот так?
Он кивнул, и она снисходительно улыбнулась.
– Леппо говорит, что твое плоское лицо уродливо, но не для меня. Я ему сказала, что у зверей в лесу своя красота. Так и у лунных людей. Мы должны принимать их такими, какие они есть. – Говоря это, она взяла его за руку и поднесла к своему лбу, украшенному одной яркой полоской татуировки. – А тебе нравится мое лицо? – спросила она застенчиво, прижимая его пальцы к выступающим надбровным дугам. – Тебе оно тоже кажется красивым?
Хоть раз его лицо его не выдало – отчасти потому, что он действительно не считал ее уродливой. Как она сама только что сказала, у всех существ своя собственная красота, а он прожил в клане достаточно долго, чтобы понимать, что она далеко не простушка.
– Да, ты красива, – сказал он, отделываясь полуправдой.
– Такая же красивая, как вторая безымянная? – продолжала настаивать она.
То, как Джози отчитала его, все еще было свежо у него в памяти. Поэтому он легко придумал, что соврать.
– Если бы солнце и луна были сестрами, – начал он, с трудом подбирая слова на чужом языке, – то ты… ты была бы солнцем.
Трудно представить что-нибудь более солнечное, чем ее улыбка в тот момент.
– Ты говоришь, как Льена, – скромно ответила она.
Это удивило Айвена. Он восхищался Льеной с самого начала, но никогда не пытался копировать ее или быть похожим на нее. Более того, с момента происшествия в пещере он чувствовал, что она его не одобряет. С ее точки зрения он совершил богохульство – он отвернулся от духовного пути, который она ему открывала.
– Думаю, что Льена меня не любит, – пробормотал он, размышляя вслух. Но Агри, как всегда, готовая утешить его, отмела это предположение, махнув рукой.
– Льена боится за тебя, вот и все, – прошептала она искренне.
– Боится за меня? Почему?
Агри посмотрела туда, где Льена грелась на солнышке у входа в пещеру, и сказала еще тише:
– Поскольку ты отверг дух зверя, она убеждена, что во время охоты зверь выследит тебя. И заберет себе.
Снова охота! Все последние дни мысль о ней омрачала его существование. И хотя ярко светило солнце, Айвен придвинулся поближе к углям костра.
– А ты как думаешь, зверь сможет забрать меня? – тихо спросил он.
– Нет, если ты сможешь успокоить его в своем сердце, – заверила его Агри. – Тебе надо уважить его дух и показать себя ему.
– Как… как я могу это сделать? – спросил он и одновременно поразился, как он может воспринимать все это всерьез. Все это полная чушь, первобытная магия мумбо-юмбо. Он бы прекратил разговор в тот же миг, если бы не выражение полной уверенности на лице Агри. Для нее и ее народа мистические связи между миром людей и животных были столь же реальны, как земля под ногами. И чем дольше он жил среди них, тем труднее было игнорировать их убеждения или заявлять, что на него они не распространяются.
Как будто зная о его внутренней борьбе, Агри не торопилась с ответом, пока его немигающий взгляд снова не обрел осмысленность.
– Сегодня ночью, – сказала она и взяла его руку в свою, – когда мы будем готовить воинов к охоте, будет самое время показать зверю твое тайное сердце.
– Да, но…
– Поверь мне, – перебила она его. – И доверься моменту.
И прежде чем он успел спросить ее еще о чем-нибудь, она поднялась и вернулась к пещере.
После этого Айвен только делал вид, что работает над копьем. Его отвлекали мысли о последних словах Агри и о совете, который она дала. Она просила его доверять каждому проходящему моменту, тогда как он всю свою прошлую жизнь делал прямо противоположное. Он планировал каждый аспект жизни: как потратить деньги и как провести свободное время, когда работать и когда учиться, что надеть в том или ином случае – в общем, все. Но беда в том, что такое планирование здесь было бесполезным. Да, действительно, клан делал все, чтобы обеспечить себе безопасное будущее – это доказывали рисунки в пещере, – и тем не менее все их существование было слишком ненадежным и убогим, и они не знали, что принесет им завтрашний день. И потом они почти не контролировали огромный лес, окружавший их со всех сторон. Они всего лишь «доверялись моменту», как сказала Агри. И пока он, Айвен, жил среди них, ему не оставалось ничего другого.
Неужели здесь нет ничего постоянного и надежного?
Может быть, Агри…
Он раздраженно отмел эту идею. В конце концов, она была ему такая же чужая, как все остальное. Запрокинув голову, он уставился в небо с проплывающими облаками. По крайней мере, оно было абсолютно знакомым, не изменившимся за многие тысячелетия. Он мог полагаться на него.
Мог ли? Ведь Льена заявила, что он и Джози упали с этого самого неба, и была в чем-то права.
Совсем запутавшись, он снова взялся за копье. Склонив голову, он остругивал древко, пока его кремниевый нож не сломался у него в руке. При этом он порезался. И капля его крови – такая же темно-красная, как и раньше, – пятном легла на древко копья, будто какой-то тайный знак.
* * *
Луна рано пропала, а звезд было мало – их закрывали сгущающиеся облака. Ночь, темная и неподвижная, напоминала дикого зверя, затаившегося в неизведанных глубинах леса. Противопоставить этому люди могли только огонь, и они извели на него огромную охапку хвороста, которую собрали на закате.
Огонь взметнулся вверх, гудя и потрескивая в тишине. Весь клан собрался вокруг костра, грязные лица освещались мерцающими отблесками пламени. Собравшихся гипнотизировала не только мощь огня, но и птичий силуэт Льены, которая медленно кружила по границе костра и напевно рассказывала историю рода.
Закутавшись в накидку из перьев – дань клана своему птичьему тотему, – она рассказывала о прошлом с помощью танца и песни. Ее представление было таким ритмичным и впечатляющим, что даже Джози и Айвен не могли оторваться, хотя трудности с языком сбивали их с толку.
– В самом начале, – пела она собравшейся аудитории, – мы, люди кланов, были ничем. – И закутавшись в свою накидку, она присела, стараясь стать столь же маленькой и безликой, как камень или пенек. – Мы были частью леса, – монотонно напевала она, поднявшись и подойдя очень близко к огню. – Как и большинство его тварей, мы жили в страхе. Днем мы жались друг к другу под корнями больших деревьев, а ночью вместе с обезьянами укрывались в их кронах. Эти животные тогда были нашими братьями и делили наши страхи.
В этот момент ее танец стал напоминать кривляние макак, что вызвало нервные смешки зрителей.
– В те далекие дни мы были очень маленькими, – сообщила она им хриплым шепотом, – потому что нам некогда было искать себе пищу. Мы все время убегали. – Тут она метнулась на край поляны и обратно. – Убегали и прятались от нашего общего врага. Он все еще там и поджидает нас. Мы, люди, хорошо его знаем и не забываем его имени.
– Дух леопарда! – с готовностью отозвались собравшиеся.
– Да, – подтвердила она. – Никто иной. Во времена своего триумфа он был владыкой леса. Эта поляна была его домом, а в этих пещерах он спал. Зубами и когтями он охранял их от тех, кто вторгался сюда. В своем высокомерии он полагал, что никто не может противостоять ему.
Люди клана стали поближе друг к другу, а дети испуганно покосились на темные пасти пещер.
– И вот в один прекрасный день, – продолжила она, возвысив голос, – небесные духи устали от его самонадеянности и гордыни. «Мы усмирим этого ночного зверя», – сказали они и послали молнию, чтобы спалить лес. Но они забыли о пещерах, и дух леопарда спокойно проспал там все время, пока остальные бежали от безжалостного огня.
Льена сейчас сама напоминала то легендарное пламя. Она медленно перемахнула через центральный костер, почти сливаясь с силуэтами черных обугленных поленьев.
Один из детей захныкал, но его мать тут же шикнула на него.
– Мы были среди тех многих беглецов, – продолжила песнь Льена, – кто отступал от ревущих демонов огня. Мы ушли на безлесые склоны, где наши истинные братья живут и посейчас. И там мы молились духу птицы, которая пролетела над огнем невредимая. «Дай нам власть над этим демоном огня, – просили мы, – и мы станем почитать тебя всегда».
– Всегда, – эхом откликнулись клановцы.
– Птица ответила на наши молитвы, – пела дальше Льена и размахивала полами своей накидки, изображая, должно быть, птицу в полете. – Она собрала красные раскаленные угли, пока лес еще не остыл, завернула их во влажную глину и принесла нам. И мы стали новыми хозяевами огня. «Отныне, – сказала нам птица, – огонь будет литься из ваших рук, как из рук небесных духов».
– А потом?.. Потом?.. – возбужденно зашептались люди.
Льена выхватила из костра горящую головешку.
– А потом мы сделали свои огненные палки, – с триумфом провозгласила она. – И этими палками мы выгнали дух леопарда из этих пещер.
– Да! – запели люди. – Да!
– С тех пор пещеры стали нашими, а леопард носит на своей шкуре подпалины, которые мы на нем оставили. Вы видели его шкуру, с черными и желтыми пятнами. Это знак, который мы нанесли собственными руками. Это доказательство, что теперь это создание солнечного света и ночной тьмы принадлежит лесу, а мы принадлежим этому огненному кругу.
Все выдохнули, но тут же раздался резкий крик. Айвен и Джози вздрогнули от неожиданности.
– Теперь дух леопарда хочет забрать себе весь лес! – крикнул кто-то.
– Никогда! – горячо откликнулись остальные.
– Он требует себе всех животных.
И снова в ночную тишину врезалось слово «Никогда!». И они повторяли его после каждого названия животного.
– Обезьяны… лошади… антилопы…
Самый громкий крик раздался, когда было произнесено слово «буйвол», и в освещенный круг ввалилась ужасная косматая фигура. Это была Агри, закутанная в шкуру буйвола с головой и рогами. Но играла она так хорошо, что Айвену и Джози она казалась настоящим животным. Она не то чтобы копировала его движения, она стали им самим. В каждом шаге, в каждом кивке головы чувствовалась неприрученность дикого зверя. А когда она остановилась поодаль и уставилась на собравшихся сквозь узкие прорези глаз, то напоминала старого быка в его последнем противостоянии с древними мифическими врагами.
– Кто вызвал меня из мира духов? – спросила она глубоким низким голосом. – Кто приманил меня нарисованным подобием?
– Он идет, – ответили клановцы, и вперед вышел Леппо с палкой в руке.
– Я вызвал тебя, – с готовностью признал он. – Я назвал тебя своим братом.
Низко опущенная голова буйвола медленно повернулась к нему, отметив его присутствие, но тут же отвернулась.
– Здесь есть другой, кто взывал к моему духу через подобие, – упрямо заявила Агри и издала устрашающий рык. – Тот, кто отрицает наше братство. Кто он?
Вот теперь в воздухе повисло настоящее напряжение. Все, кроме Леппо, съежились от страха. С замиранием сердца Айвен понял, что призывают именно его.
Джози, стоявшая рядом, потерла лицо рукой и отвернулась, отгоняя от себя иллюзию, которая овладела всеми остальными.
– Сейчас должна быть твоя реплика, – шепотом подсказала она ему, с трудом подавляя смех.
Но даже ее легкая ирония не рассеяла у Айвена иллюзию от происходящего.
– Моя? – пробормотал он со сжатыми губами и подался дальше в тень.
Он никогда не был особо хорошим актером, но дело сейчас было даже не в этом, потому что от него ждали не исполнения роли. Как Агри, он должен стать своей ролью. Эта залитая светом от костра поляна была еще и лесной ареной, и сейчас предстояла встреча охотника и его жертвы.
– Где этот безымянный, который призвал мой дух? – прорычала Агри и распорола воздух взмахом рогов. – Почему он не выйдет вперед? Ему что, стыдно назвать меня братом?
– Ты слышал, что сказала леди? – тихо напомнила ему Джози и вытолкнула его вперед. – Не заставляй публику ждать.
И прежде чем он успел снова отступить, чьи-то руки подхватили его и вытянули вперед, а кто-то другой вложил ему в руку тупое копье. И вот он уже стоял один в свете костра – один на один с буйволом, темной тенью возвышающимся на фоне языков пламени.
Подняв бычью голову, Агри изобразила, что нюхает воздух.
– Я не чувствую запаха знакомой крови, – провозгласила она. – Между нами нет братской связи. Почему?
Айвен попытался ответить, но не смог, и кто-то другой сделал это за него.
– Потому что он оттолкнул нож. Потому что он не привязал тебя своей кровью.
Агри угрожающе взрыла ногой землю.
– Тогда ты мне не брат, и мне нет нужды бояться твоего оружия. Ты и я, мы оба в одинаковой опасности.
Сказав это, она опустила голову, шумно выдохнула и приготовилась к атаке.
Ослепленный светом костра, Айвен в ужасе смотрел, как туша буйвола приближается к нему. Половина его сознания все время твердила ему, что это всего лишь пантомима, детская игра, а вторая отказывалась слушать, понимая, что в каком-то смысле это и есть охота. Именно так все и будет в темных дебрях леса. И он забыл о собравшихся людях, забыл об освещенной огнем поляне, представив себя на лесной арене.
Буйвол уже был почти около него. Между ними не осталось ничего, кроме копья и силы его руки. Он попытался ткнуть зверя копьем и отогнать его, но не смог. Не смог он также развернуться и убежать, поскольку мысль о людях, наблюдавших за ним, стояла стеной за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29