В детском и более откровенном варианте эта ситуация
повторена в "Сказке", опубликованной в журнале "Чиж" в 1935 г. В "Сказке"
рассказ Хармса и есть тот самый рассказ, который сочиняет его герой Ваня о
самом себе.
Разница с "Судом Линча", однако, заключается в том, что Хармс всячески
избегает тут эксплицировать эту "геральдическую конструкцию"1 .Она построена
на системе умолчаний, провалов, пустот. Петров что-то говорит и
что-то записывает. Такая фигура умолчания имеет свои резоны.
Речь и запись Петрова имеют магический характер, они тут же реализуются
в сюжете. Но в отличие от книги "МАЛГИЛ", их текст скрыт. Он непроизносим
(как в случае с записной книжечкой) или невоспроизводим (как в случае с
речью). Важное указание на содержание речи и записи имеется в заголовке, в
названии "случая" -- "Суд Линча". Только из названия мы узнаем, что все, что
описано в рассказе,-- не простая российская расправа, а именно
американский "суд Линча". Это указание принципиально потому, что
позволяет увязать происходящее с речью о небоскребе. Но единственное и
принципиальное указание содержится не в сюжете, а в отделенном от него
названии.
Магия здесь опирается на непроизносимый и невоспроизводимый тексты, на
речь, которая не записана, и запись, которая нечитаема.
Эта ситуация, конечно, соотносится с самой идеей первичности,
невоспроизводимости "абсолютного истока", с идеей существования невидимого и
неназываемого "предмета". Такой предмет, как мы знаем, создает смысл,
унифицирует его, и вместе с тем сам он -- "неуловим".
2
Непроизносимая запись к тому же отсылает к такому роду графем, которые
непроизносимы. Графемы такого рода, как известно, вызывали постоянный
интерес Хармса. С этой точки зрения можно еще раз взглянуть на уже
упоминавшуюся хармсовскую технику использования старого правописания,
особенно букв "Ф" и "Ъ". И "фита" и "ять" неразличимы от "ф" и
"е" в произношении. Они имеют смысл только в области письма. Можно даже
сказать, что они не имеют звукового эквивалента. В "Гвидоне" (1930) Хармс
описывает явление буквы "ять" как некое событие прибытия, прихода:
М о н а х В а с и л и й: В калитку входит буква ять,
принять ее?
Н а с т о я т е л ь: Да, да, принять.
(ПВН, 216)
_______________
1 О "геральдической конструкции", то есть о такой структуре, в которой
один текст как бы повторяет в "уменьшенном" виде другой текст, в который он
включен, см.: Ямпольский Михаил. Память Тиресия. М.: Культура, 1993.
С. 68--81.

226 Глава 8

Буква может явиться через калитку, дверь, окно, которые, как уже
указывалось, связаны в системе Хармса с понятием монограммы. Монограмма
имеет особое значение, потому что она сплетает буквы таким образом, что
нарушает последовательный ассоциативный порядок речевой цепочки. Монограмма
не может быть произнесена, ее смысл -- это синхронный смысл всех
спрессованных в монограмму слов. Введенский в "Некотором количестве
разговоров" пишет:
П е р в ы й (выглядывая в окно, имеющее вид буквы А). Нигде я не вижу
надписи, связанной с каким бы то ни было понятием (Введенский, 1, 211).
Взгляд через буквенное, монограммное окно отрывает письменный текст от
любого типа понятий. "Ять" является в калитку как совершенно самостоятельная
графема, смысл которой сконцентрирован в ее форме, в ее написании. В одном
из рассказов Хармса фигурирует Яков Иванович итон, о котором автор сообщает:
Тут подошел он к двери на которой висела бумажка, а на бумажке было
написано жирными, печатными буквами: "Яков Иванович итон". Буквы были
нарисованы черной тушью, очень тщательно, но расположены были криво. И слово
итон начиналось не с буквы Ф, а с иты, которая была похожа на колесо с одной
перекладиной (МНК, 137).
Яков Иванович входит в квартиру и проходит к двери своей комнаты, на
которой также висит записка с его именем. В комнате он садится за стол с
писчебумажными принадлежностями и сидит за ним "часа три", ничего не
делая... Ситуация "неписания", хорошо известная нам по множеству хармсовских
текстов.
В прошлой главе я упоминал текст о немом ораторе, который
демонстрировал "дощечки с фразами, написанными большими буквами". Эти
дощечки придавали письму подчеркнуто предметный характер. Тщательность
правописания, бумажка, прикрепленная к двери, подчеркивают самодовлеющее
значение письма. "Фита" -- не простая буква. Исторически она вариант
греческой "тэты" ftheta), первой буквы слова theos -- Бог2.
"Фита", напоминающая колесо, -- это буква трансформирующаяся в "предмет".
Эта метаморфоза может быть отчасти ответственна за блокировку речи.
Любопытно, что надпись сделана Яковом Ивановичем жирно и старательно,
но буквы расположены "криво". Непрерывность, "текучесть" письма нарушена, и
форма "фиты" возникает от перекашивания буквы Ф, в которой вертикальная
перекладина поворачивается, наклоняется, покуда буква не превращается в
"фиту". "Фита" образуется, так сказать, в силу "подворачивания" языка, о
котором говорилось в предыдущей главе.
А. А. Александров опубликовал любопытный документ -- рукописный лист
Хармса со своего рода каллиграфическими упражнениями
_____________________
2 Bernoulli Rudolf. Spiritual Development as Reflected in
Alchemy and Related Disciplines // Spiritual Disciplines/Ed, by Joseph
Campbell. Princeton: Princeton University Press, 1960. P. 316.
Рассеченное сердце 227
(ПВН, 504). Публикатор озаглавил это лист "Элементы азбуки" и датировал
его двадцатыми годами. В свете исследования Александра Никитаева, давшего
расшифровку тайнописи, придуманной Хармсом, становится понятным, что
большинство значков на листе -- это действительно знаки "тайного" алфавита
Хармса3. Но сам характер этого алфавита любопытен. Он совершенно не
приспособлен для скорописи и похож на какие-то обломки букв, угловатые
штрихи, не предназначенные для соединения в значащие цепочки.
Даниил Хармс. Элементы азбуки
Здесь, например, имеется квадрат -- основной элемент "окна", трудно
вписываемый в линейную развертку письма. Тут дважды повторено и само окно,
но без левой вертикали, так сказать, окно, недостроенное слева (согласно
Никитаеву -- это буква Т). Тут есть дважды повторенный и довольно отчетливый
значок, напоминающий арабскую цифру три (В в расшифровке Никитаева). Есть
многократно повторенный значок, напоминающий заглавное L латинского алфавита
или римскую цифру сто (обозначение буквы А). Здесь есть явные намеки на
иероглифику, например, волнистая линия -- протоиероглиф, обозначающий воду
(Л).
Среди этих и многих иных значков есть графемы, которые могут быть
идентифицированы как математические символы: -- эквивалентно (буква М), --
является членом множества (Ы).
Все эти фрагменты алфавита выглядят как обломки, которые едва ли
поддаются "сборке" в непрерывную линеарность письма. Буквы и их части
оказываются именно руинами письма, так же и в смысле их
"предметности".
Есть среди этих графем и такая -- кружок, внутри которого нарисован
крестик (значок позитрона) и к которому примыкает уходящий вниз штрих (О).
Речь идет о шаре с крестом, который возникает в загадочном контексте в
начале заумного стихотворения 1930 года "Ан-Дор":
____________________
3 Никитаев Александр. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт расшифровки
// Даугава. 1989. No 8. С. 95-99.

228 Глава 8
Мяч летел с тремя крестами
быстро люди се местами
поменялись и галдя
устремились дабы мяч
под калитку не проник...
(ПВН, 78)
Три креста на мяче могут интерпретироваться по-разному, конечно. Сам
Хармс в стихотворении-диалоге 1933 года дает некоторое пояснение. Шар тут
называется "научной моделью вселенной", смысл которого в том, что шар -- это
фигура, содержащая "в своей природе бесконечность" (ПВН, 145). Один из
голосов диалога, принадлежащий женщине, отвечает:
-- Мне кажется --
я просто дура.
Мне шар напоминает мяч.
Но что такое шар?
Шар деревянный,
просто дерева обрубок.
В нем смысла меньше, чем в полене.
(ПВН, 145)
Слово "обрубок", конечно, плохо подходит к шару, зато может без насилия
относиться к кресту. Круг, пересеченный несколькими крестами, -- одна из
традиционных анаграмм Христа, восходящая к древнему языческому знаку солнца.
Но в том же стихотворении возникает и еще один образ круга с крестом --
отлетевшей пуговицы. Образ мяча с крестами сознательно сохраняет
подчеркнутую амбивалентность. Амбивалентность создается мерцанием этого
образа между абстрактным символизмом анаграммы и предельной конкретностью
предмета (мяч, пуговица). Любопытно, между прочим, и то, что мяч с крестами
стремится "проникнуть под калитку"4, явиться подобно тому, как является в
калитке буква "ять".
Существенно, что буква "ять" проходит в монастырь, где должна
подвергнуться очищению. Хармс записал (в "Записную книжку No 25") по поводу
фрагмента с явлением "ять", что он достиг в нем чистоты, и добавил:
Надо пройти путь очищения (Perseveratio, Katarsis). Надо начать
буквально с азбуки, т. е. с букв (2, 212).
Очищение в данном случае может пониматься как восхождение от
предметности к абстракции, а также как "изоляция", то есть как очищение от
ассоциаций и темпоральных цепочек.
_______________
4 Нина Перлина расшифровала название стихотворения как искаженное
немецкое An Tor -- "в воротах" и связала его с упоминанием калитки
(Perlina Nina. Daniil Kharms's Poetic System: Text, Context,
Intertext // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil
Corn-well. New York: St. Martin's Press, 1991. P. 186.

Рассеченное сердце 229
3
В диалоге Гностика и Атруна, написанном в 1931 году, Хармс вкладывает в
уста Гностика прихотливое описание криптограммы, шифрующей имя Христа:
...но мои глаза будут глядеть на юношей,
стоящих по форме торжественных букв,
из которых слагается рыба.
(3, 112)
Известно, что рыба -- один из традиционных символов Христа. "Рыба"( )
-- это криптограмма первых букв греческих слов: Иисус Христос Сын Божий
Спаситель (комментарий к собранию сочинений Хармса также указывает на этот
символ: 3, 225).
Рыба фигурирует среди снеди на Тайной вечере (см. знаменитую фреску
Леонардо) почти наравне с евхаристическими символами. Христос питает своих
учеников собственным телом как рыбой. Кроме того, рыба, плавая в очищающей
воде духовного источника, -- символ крещения в воде и очищения5.
Криптограмма IX0YE -- это по-своему очищенное, абстрагированное
представление рыбы. Это рыба, чье тело состоит из букв и чья буквенная
запись как бы
осуществляет трансфи-

Окно-криптограмма "Рыба" --
_____________
5 Lowrie Walter. Art in the Early Church. New York: Norton,
1969. P. 55--57.

230 Глава 8
гурацию рыбы в Христа и Христа в рыбу. Но это одновременно очищение и
Христова тела, преобразуемого в криптограмму6.
В европейской символической традиции рыба помещалась в единый контекст
с кругом. В мистических текстах XVI века возникает образ круглой рыбы,
которая возводится к данному Плинием описанию морской звезды -- stella
marina. Морская звезда, по мнению европейских мифографов, горит в воде,
излучая сияние. Это горение и сияние позволили интерпретировать "круглую
рыбу" как символ веры -- горящее сердце верующего7.
В раннем христианстве рыба часто возникает в контексте символического
креста, -- например, рядом с якорем (традиционным вариантом креста) или в
колесе (солярном эквиваленте того же креста)8. Крест, как известно, уже со
времен Константина было принято изображать в виде монограммы, шифрующей, как
и , имя Христа. В знаменитом сне Константина, Христос является ему не в виде
телесного подобия, но в виде креста-монограммы. Сразу после видения
Константин изготовляет императорский штандарт, так называемый
labarum, в котором над Крестом, увенчанным буквой Р, помещаются буквы
chi-rho. Христос вновь является как криптограмма, как "христограмма",
в чем-то сходная с хармсовским окном. Исследователям не удалось обнаружить
знака chi-rho в христианском контексте до Константина. Зато эти буквы
использовались как одобрительные пометки на полях, которыми отмечались
"хорошие" места. Chi-rho было сокращением греческого chreston.
Таким образом, Христос как бы одновременно шифровался как Chrestos9.

Хрисмон с "альфой" и "омегой"
_________________
6 Ролан Барт, например, считал, что антропоморфные алфавиты, в
частности Эрте (Erte), прежде всего абстрагируют человеческую фигуру,
которая создает очертания букв (Barthes Roland. L'obvie et 1'obtus.
Paris: Seuil, 1982. P. 107). Буквы же таких алфавитов как бы "убивают"
фигуры, поражая их "асимволизмом". Вместе с тем идеализация, свойственная
графическому абстрагированию, по-своему связывается с чисто духовным опытом
(Ibid. P. 109-- 110). Таким образом, антропоморфный алфавит и "убивает" дух
(как буква убивает дух), и возрождает его одновременно.
7 Подробный анализ становления этого символа дан Юнгом: Jung Carl
Gustav. Aion. Princeton: Princeton University Press, 1968. P. 127 ff.
8 Лоури приводит изображение рыбы в колесе -- как бы
колесованной или распятой (Lowrie W. Op. cit. PI. 55e).
9 Fox Robin Lane. Pagans and Christians. New York: Knopf, 1987.
P. 613--616.

Рассеченное сердце 231
В монограмме Христа есть еще один аспект, вероятно привлекательный для
Хармса. Монограмма Христа основывается в основном на двух буквах -- Х и Р --
ключевых буквах собственного псевдонима писателя. Целый ряд "христограмм" --
"хрисмонов" -- включал еще две греческие буквы -- А и
. При этом малая омега "w" в монограммах может читаться как
перевернутое "м" или "m" (переворачивание букв -- обычная операция
монограмматического письма). Христо-граммы порой оказываются монограммами
самого писателя10. Тело Христа преобразуется в имя, имя распадается на
элементы, которые перестают подчиняться линеарному порядку и неожиданно
вбирают в себя имя писателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75