– Миссис Александер, это еще не все. Вскоре после этого, тоже в Виргинии, мы оказались в самой гуще битвы. Я никогда не видел человека, который проявил бы в бою такую храбрость, как ваш муж. – Корт отхлебнул кофе, поставил чашку на стол и рассмеялся. – Знаете, мне доводилось видеть, как рослые сурового вида вояки хвастаются, что покажут этим янки, где раки зимуют, только бы они им встретились, а когда доходит до дела, то оказываются трусами, встретившись с настоящей опасностью, удирают чуть ли не в слезах. Не то что Хантер Александер. Как вы понимаете, Хантера не назовешь богатырем, и вид у него был отнюдь не устрашающий, он больше походил на поэта, нежели на солдата, не любил хвастаться и никогда не заявлял, что преподаст янки урок. Но видели бы вы его в бою! Он не терял спокойствия перед лицом неприятеля, никогда не проявлял никаких признаков страха или отчаяния. Да, это был самый храбрый человек из всех, с кем мне доводилось встречаться.
Корт Митчелл замолчал. Скотт светился от гордости.
– Прошу вас, полковник Митчелл, – попросил он, – продолжайте, расскажите еще о моем папе.
– Да, полковник, мы можем слушать о Хантере до бесконечности, – поддержал мальчика Ремберт.
Кэтлин ничего не сказала, но не отрываясь смотрела на гостя. Ей тоже хотелось услышать побольше о ее любимом покойном супруге.
Корт похлопал себя по животу, отодвинул тарелку и шутливо заметил:
– Эх, Ханна, если бы я мог украсть вас и забрать с собой в Техас, то непременно так и сделал бы. В жизни не ел ничего вкуснее сегодняшнего обеда.
Ханна смущенно потупилась, но было видно, что она польщена.
– Да ну вас, полковник Митчелл, какие пустяки. Вот если бы вы попробовали мою стряпню, когда у нас бывает настоящий пир… – Взяв у гостя пустую тарелку, она пошла на кухню.
Кэтлин встала из-за стола.
– Поскольку дядя Ремберт любезно принес с собой бутылочку бренди, предлагаю всем пройти в гостиную и выпить.
Кэтлин пошла первой, за ней – Корт Митчелл. Скотт не отставал от гостя ни на шаг.
– Полковник Митчелл, расскажите нам, пожалуйста, еще что-нибудь про папу.
– Непременно, Скотт. – Корт улыбнулся и взъерошил мальчику волосы. – Почему бы тебе не называть меня дядя Корт?
Скотт радостно улыбнулся высокому дружелюбному мужчине.
– Хорошо, дядя Корт.
– А вы, пожалуйста, зовите меня Кэтлин, – сказала хозяйка, оборачиваясь.
– Только если вы доставите мне удовольствие, станете звать меня по имени, – последовал ответ.
В гостиной Корт устроился на диване с рюмкой бренди и закурил сигару, предложенную Рембертом.
– Мы с Хантером, бывало, подолгу разговаривали о будущем, предвкушали тот счастливый день, когда война окончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни. Да он наверняка писал вам о своих планах переехать в Техас.
Кэтлин посмотрела на Корта, не сумев скрыть своего изумления.
– Вы хотите сказать, что Хантер собирался после войны отправиться в Техас?
Услышав в ее голосе непритворное смятение, Корт понял, что допустил оплошность, и поспешил ее исправить:
– О, мэм, это были просто разговоры, но обсуждали мы этот вопрос часто. Он представлял, как купит небольшой земельный надел и начнет разводить скот. Наверное, мне не следовало об этом упоминать… понимаете, я почему-то решил, что он вам писал о своих планах. Но раз не писал, значит, он на самом деле не собирался их осуществить.
– В своих письмах к… в своих письмах Хантер ни словом об этом не обмолвился, – ответила Кэтлин, краснея. – Корт, вы, вероятно, знаете, что он был врачом. Мне как-то не верится, что он собирался отказаться от своей профессии.
– Конечно, не собирался, Кэтлин. Когда мы говорили о его возможном переезде в Техас, не было речи, что он бросит медицину. Дело не в этом, Хантер хотел поселиться на ранчо, но достаточно близко от какого-нибудь городка или поселка, чтобы можно было заниматься медицинской практикой. Но, как я уже говорил, это были одни разговоры, планы – вероятно, больше с моей стороны, чем с его. Я пытался его убедить, что Техас для него – самое подходящее место, потому что там перед ним откроется множество возможностей.
– Корт, где вы живете в Техасе?
– О, мэм, боюсь, название городка вам ничего не скажет. Мое ранчо расположено недалеко от Джексборо, вряд ли вы когда-нибудь о нем слышали, это на севере центральной части Техаса. – Корт рассмеялся. – Честно говоря, не думаю, чтобы наш городок вам понравился: до такого красивого города, как Натчез, ему далеко. Но я его люблю, потому что там мой дом. Я всю жизнь прожил в тех краях, и мне не терпится туда вернуться.
– Полковник, я уверена, что Джексборо – очаровательное местечко, надеюсь, мы когда-нибудь побываем у вас в гостях.
– Правда, мама? – с надеждой спросил Скотт. – Это было бы здорово! Полк… то есть, дядя Корт, а индейцы у вас там есть?
Корт рассмеялся:
– Как тебе сказать, Скотт, индейцы в наших краях и правда были, но с меня пока, как видишь, скальп никто не снял, и я не знаю ни одного, с кем бы такое приключилось. Если ты надумаешь приехать ко мне в гости, пожалуй, я смогу гарантировать твою безопасность.
– Не понимаю, почему папа никогда нам не говорил, что собирается в Техас, – недоуменно сказал Скотт.
Кэтлин откашлялась.
– Скотт, дорогой, вероятно, ты мог бы расспрашивать полковника Митчелла хоть всю ночь, но уже поздно, тебе пора спать.
– Но, мама, мы только познакомились! – запротестовал мальчик. – Я хочу побольше узнать о Техасе. Дядя Корт, скажите маме, что я уже большой, мне не обязательно так рано ложиться.
Корт улыбнулся:
– Если не ошибаюсь, сынок, тебе завтра в школу? Значит, лучше послушаться маму и идти спать.
– Вот видишь, – с улыбкой сказала сыну Кэтлин, – кроме того, полковник Митчелл наверняка устал с дороги, он тоже скоро ляжет. – Корт молча кивнул в знак согласия.
– Уже поздно, мне пора домой, – сказал Ремберт Питт, вставая. Корт тоже встал, чтобы попрощаться с дядей Хантера. – Очень рад был с вами познакомиться, полковник Митчелл. Вы не представляете, как много значит для всех нас ваш приезд.
– Я тоже очень рад был познакомиться, сэр. – Корт проводил Ремберта до двери. – Хантер много рассказывал о своей семье, и теперь я понимаю, почему он был так к вам привязан.
После того как Ремберт Питт уехал, а Скотт, пожелав всем спокойной ночи, неохотно отправился к себе, Кэтлин и Корт остались в гостиной вдвоем.
– Позвольте предложить вам еще бренди, полковник, – сказала Кэтлин.
– О, разрешите мне самому за вами поухаживать. – Корт жестом предложил ей сесть, налил им обоим бренди и сам сел рядом с Кэтлин на длинный кожаный диван. – Кэтлин, вы и ваша семья были так добры ко мне, что и не знаю, как вас благодарить.
Приняв у него рюмку с янтарной жидкостью, Кэтлин улыбнулась:
– Полковник, это мы должны вас благодарить, ваш приезд как будто придал нам всем сил.
Корт чокнулся с Кэтлин и тихо сказал:
– Давайте выпьем за лучшие времена для всех нас.
– Да, будем надеяться, что лучшие дни еще настанут. – Кэтлин улыбнулась. – Корт, вы ничего не рассказали о своей семье. Вы женаты? У вас есть дети?
Корт вдруг рассмеялся:
– До того как уйти на войну, я был женат, но сейчас уже нет. Моя жена страшно рассердилась, когда я вступил в армию Конфедерации и оставил ее одну. Первое время – месяца три или четыре, она мне писала, потом письма прекратились. Примерно через год после того, как я ушел в армию, она прислала еще одно письмо, в котором сообщала, что ей надоело меня ждать и она уезжает из Техаса. Еще через несколько месяцев она написала, что подала на развод.
– Ах, Корт, мне так жаль, – участливо сказала Кэтлин.
– Жалеть особенно не о чем, – возразил он, все еще улыбаясь, – я не очень удивился. Она была молодой и страшно избалованной. Даже когда я был дома, вокруг нее постоянно увивались какие-то юнцы, привлеченные ее красотой и веселым нравом. Мне следовало догадаться, что она недолго будет оставаться в одиночестве и быстро найдет мне замену.
– Корт, как вы можете воспринимать все так легкомысленно?
– Это не так, Кэтлин, мне было больно, не спорю, я любил эту избалованную девчонку, которая на какое-то время сделала меня счастливейшим из смертных. Надеюсь, сейчас она счастлива, она это заслужила.
– Как бы мне хотелось относиться ко всему так же спокойно, как вы. Мне кажется, вы принимаете жизнь такой, какая она есть, и что бы ни случилось, вас это не слишком удивляет.
– Кэтлин, на мою долю тоже выпало немало неожиданностей, но с кем их не бывает? Если каждая неприятность будет надолго выбивать человека из колеи, он черт знает во что превратится, извините за выражение.
– Вы правы, Корт. – Замолчав, Кэтлин почувствовала на себе изучающий взгляд серых глаз. Она нервно прокашлялась и сказала: – Корт, я хотела вас кое о чем спросить.
Корт догадывался, о чем пойдет речь.
– Кэтлин, Хантер Александер очень любил вас, я никогда не видел, чтобы какой-то мужчина любил женщину так сильно, как он вас. Я знаю, между вами не все шло гладко, но Хантер никогда мне не рассказывал, в чем дело. Я не лез к нему с вопросами, но успел достаточно хорошо его узнать, чтобы понять, что он очень страдает и это как-то связано с вами. Он чувствовал, что вы не любите его так же сильно, как он вас. Бывало, я не раз говорил ему, что ни одна женщина на свете не стоит таких страданий, – я действительно так думал. Я ему твердил, что если вы его не любите, ему лучше просто выкинуть вас из головы, на свете полно других женщин, и многие будут рады его вниманию. Но Хантер и слышать ничего не хотел. Он сказал, что боготворит своего сына и сама мысль о том, чтобы расстаться с ним навсегда, ему невыносима. Однако я подозреваю, что дело тут было не только в Скотте. Простите, если я наговорил лишнего. Мы с Хантером последний раз виделись в начале шестьдесят третьего, если с тех пор в ваших отношениях что-то изменилось, мне об этом ничего не известно.
– Корт, – Кэтлин посмотрела в глаза гостю, – у нас с Хантером действительно были проблемы, и только по моей вине. Из-за меня он несколько лет страдал, и я никогда себе этого не прощу. Но когда он ушел из дома и записался в армию, то это произошло из-за одного глупого, нелепого недоразумения. Узнав, что Хантер находится в осажденном Виксберге, я поехала к нему, мы поговорили, во всем разобрались, и между нами не осталось никакого недопонимания. Я с нетерпением ждала дня, когда Хантер вернется домой, я мечтала провести с ним всю оставшуюся жизнь, загладить свою вину за то, что когда-то заставила его страдать.
Корт потрепал Кэтлин по руке.
– Что ж, миссис Александер, значит, ваш муж умер счастливым человеком. Вы и ваш сын были для него самыми главными людьми на свете, я рад, что до того, как он погиб, вы преодолели все разногласия. Теперь, когда я с вами познакомился, мне понятно, почему он не мог вас забыть.
– Если это так, Корт, то почему Хантер обсуждал с вами планы переезда в Техас? Нам он никогда ничего подобного не говорил, должно быть, он не собирался брать нас с собой.
– Кэтлин, я же говорю, это была в основном моя идея. Если Хантер и подумывал о переезде, то только потому, что считал, будто он вам не нужен. Забудьте о Техасе, он никогда бы никуда без вас не уехал. Самое главное, что вы успели помириться до того, как он погиб. Ваш муж вас боготворил, останься он в живых, он бы обязательно вернулся к вам и Скотту.
Кэтлин улыбнулась:
– Знаете что, Корт?
– Что?
– Вы очень милый. – Она встала, поцеловала его в щеку и сказала: – Но вы, наверное, очень устали, Ханна уже постелила вам постель в комнате Хантера.
Корт тоже встал.
– Пойдемте наверх вместе.
На следующее утро Корт проснулся рано, оделся и спустился вниз, рассчитывая уйти еще до того, как обитатели дома проснутся. Но оказалось, что Скотт уже ждал его, мальчик выбежал ему навстречу.
– Сюда, дядя Корт, – окликнул он, – завтрак уже готов.
Корт расхохотался, его зычный баритон прогремел по всему дому:
– Честное слово, вы, миссисипцы, совсем меня избалуете, этак я разучусь сам о себе заботиться.
Скотт проводил Корта в гостиную, где его уже ждал обильный завтрак с ветчиной и яйцами. Кэтлин встретила его приветливой улыбкой и налила ему кофе. Она выглядела посвежевшей и казалась еще красивее, чем вчера.
На протяжении всего завтрака Скотт не отходил от Корта и продолжал засыпать его вопросами об отце. Корт охотно рассказывал ему то, что вспоминалось, некоторые истории были веселыми, другие грустными, и Кэтлин со Скоттом ловили каждое слово.
– Мне пора в школу. Дядя Корт, как жалко, что у нас было мало времени поговорить. А может, вы задержитесь у нас еще на день? – с надеждой спросил мальчик, вставая из-за стола и подходя к полковнику.
– Я бы рад, сынок, но мне действительно пора двигаться в путь. Я не был дома больше четырех лет и попаду туда еще не скоро, до Техаса путь неблизкий.
Скотт повесил нос и насупился.
– Подумаешь, всего один день…
Корт взял его за подбородок и повернул к себе лицом.
– Послушай, Скотт, у тебя, наверное, есть определенные обязанности как у мужчины в доме, правда? Вот и у меня есть, мне нужно возвращаться к своим обязанностям. Давай договоримся так: если ты не приедешь ко мне в гости в Техас, то я сам приеду в Натчез повидаться с тобой, даю слово. – Корт обнял мальчика, поцеловал в щеку и заговорщически прошептал на ухо: – Я рассчитываю, что ты будешь как следует заботиться о своей маме и постараешься, чтобы ей жилось как можно лучше.
Скотт отстранился, серьезно кивнул и наконец улыбнулся. Затем подошел к матери.
– До свидания, мама, я пошел. Счастливого пути, дядя Корт, еще увидимся.
– Обязательно, Скотт. – С улыбкой проводив мальчика взглядом, Корт повернулся к Кэтлин. – Хороший у вас парнишка, Кэтлин, вы, наверное, им гордитесь?
Кэтлин улыбнулась:
– Очень.
– Ну что ж. – Корт встал из-за стола. – Я больше не могу задерживаться, пора в дорогу.
Кэтлин встала, чтобы проводить Корта до двери.
Выйдя в коридор, он повернулся в сторону кухни и крикнул:
– До свидания, Ханна!
Из двери кухни выглянула улыбающаяся негритянка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40