Девушка улыбалась и была явно счастлива.
– Просто не верится, что передо мной та самая замарашка, которую я подобрал в таверне. Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо.
Глава 16
Аннабель Томпсон в свои двадцать девять лет находилась в расцвете женской красоты и сознавала это. Лишь немногие дамы в Натчезе могли похвастаться такой тонкой талией. У нее были высокая упругая грудь, округлые бедра и длинные стройные ноги. Густые темные волосы она обычно укладывала в узел на затылке, чтобы подчеркнуть высокие скулы и безупречной формы нос. Блестящие серые глаза опушали темные ресницы, полные губы, цветом и нежностью напоминающие бутон розы, при улыбке обнажали два ряда ослепительно белых зубов. Словом, Аннабель Томпсон была удивительно красивой женщиной, и любящий муж боготворил ее вплоть до своей безвременной кончины от пневмонии.
Оставшись вдовой, Аннабель чувствовала себя одинокой. Она редко выходила за пределы особняка, исключение составляли только посещение церкви и визиты к врачу – после неожиданной смерти мужа ее стали мучить головные боли. С самого детства она наблюдалась у Ремберта Питта и до сих пор всецело доверяла ему.
Но в этот раз доктор Питт вдруг сказал:
– Дорогая Аннабель, если вы не возражаете, сегодня вас осмотрит доктор Александер. Только один раз, в порядке исключения. Сегодня был огромный наплыв пациентов – можно подумать, весь Натчез заболел.
– Но я ехала через весь город, чтобы показаться вам, у меня ужасно болит голова, и я…
– Я понимаю, дорогая, но Хантер ничуть не хуже меня.
– Что ж, если вы уверены…
– Вот и хорошо. А теперь пойдемте, я вас познакомлю.
Хантер оторвался от бумаг и улыбнулся:
– Миссис Томпсон, рад с вами встретиться, дядя говорил, что вы плохо себя чувствуете. Постараюсь вам помочь.
Аннабель улыбнулась высокому блондину и вмиг позабыла, зачем пришла. До нее доходили слухи, что молодой доктор Александер красив, но она даже не догадывалась, что настолько. Под его теплым взглядом Аннабель вдруг смутилась, но это было приятное смущение. Молодой врач взял ее под руку и помог сесть.
– Расскажите, что вас беспокоит. Для больной вы слишком красивы.
Аннабель вспыхнула и потупилась.
– У меня бывают ужасные головные боли, а сердце иногда бьется так сильно, что, кажется, вот-вот разорвется.
– Мне жаль, что у вас плохое самочувствие, – сочувственно сказал Хантер, – но я надеюсь, что ничего серьезного нет. Мне известно, что несколько месяцев назад вы похоронили любимого мужа. Это может быть одной из причин вашего состояния. Порой стресс проявляется в форме телесных недугов. Но, разумеется, я должен вас обследовать. Прошу пройти в соседнюю комнату.
Хантер нашел карточку Аннабель, заведенную дядей Рембертом, просмотрел ее, затем подошел к пациентке.
– Мне нужно проверить ваши зрачки.
Он поочередно приподнял веки и заглянул в глубину серых глаз. Отойдя, Хантер что-то записал в ее карточке, затем с улыбкой сказал:
– А теперь, миссис Томпсон, мне нужно послушать ваше сердце.
– Д-да, конечно, – пробормотала Аннабель заикаясь.
Хантер терпеливо ждал, пока она справится с застежкой. Приложив стетоскоп к ее горлу, он попросил:
– Вдохните глубже. – От волнения горло Аннабель сжал спазм, но Хантер, казалось, ничего не замечал. Он переместил трубку ниже, теперь его лицо находилось совсем близко к лицу Аннабель. Несмотря на все усилия оставаться спокойной, она почувствовала, что кожа под его пальцами теплеет. Наконец врач выпрямился. – Можете застегнуться.
Вернувшись в кабинет, Хантер сел за стол.
– Я выписываю вам лекарство от головной боли. Вам нужно побольше отдыхать. Сердце у вас крепкое, поэтому учащенное сердцебиение я отношу только на счет вполне понятного стресса, связанного с потерей мужа. Здесь вам поможет только время. Я буду регулярно справляться у дяди Ремберта о вашем здоровье.
– Доктор Александер, – несмело начала Аннабель, – мне бы хотелось, чтобы вы стали моим постоянным врачом.
– Но, миссис Томпсон…
– Прошу вас, зовите меня Аннабель. Ни для кого не секрет, что ваш дядя стареет и подумывает о том, чтобы отойти от дел. Мне хочется, чтобы меня лечили вы, Хантер.
– Что ж, я поговорю с дядей Рембертом, миссис… то есть Аннабель. Если вам понадобится помощь любого из нас, знайте, что мы всегда к вашим услугам.
* * *
Аннабель приходила к врачу по меньшей мере раз в неделю. Хантер выслушивал все ее жалобы с участием, можно даже сказать – с интересом. Он уже говорил Аннабель, что физически она вполне здорова, но женщина отказывалась в это верить. Каждый визит длился дольше предыдущего, и вовсе не по вине Хантера – молодую вдову явно тянуло к красивому доктору. Она больше не смущалась в его присутствии, напротив, стала флиртовать с ним. Хантер пытался вести себя с Аннабель как врач с пациенткой, но порой его рука дрожала.
– Прошу прощения. Наверное, в последнее время я недостаточно отдыхаю.
Глядя ему в глаза, Аннабель лукаво спросила:
– А вы уверены, что это от недостатка отдыха?
Хантер отвел взгляд и пробормотал:
– Сердцебиение у вас нормализуется, так что вам нет необходимости показываться врачу раньше чем через полгода. С вашего разрешения, я должен идти, у меня много дел.
Прошла неделя. Как-то вечером после обеда Хантер с Кэтлин сидели в библиотеке Сан-Суси. Вскоре туда вошла Ханна, ее лицо выражало недовольство.
– Доктор Александер, вас ждет слуга миссис Томпсон. Говорит, что его хозяйка заболела и зовет доктора.
– Скажи ему, что я сейчас буду, только зайду за своим чемоданчиком. – Он повернулся к жене: – Прости, дорогая.
– Хантер, – Кэтлин посмотрела на мужа с легкой укоризной, – ты слишком уступчив. Кстати, почему она не обратилась к доктору Питту?
– Дело в том… – Хантер нервно кашлянул, – что она больше не его пациентка. Я забыл тебе рассказать, что пару месяцев назад миссис Томпсон стала лечиться у меня.
– Вот именно, забыл. Как по-твоему, Аннабель Томпсон – красавица?
– Боже правый, почему ты об этом спрашиваешь?
Кэтлин пожала плечами:
– Просто так, ты же не мог не заметить, как она красива. Я также уверена, что после смерти мужа она чувствует себя очень одиноко.
– Думаю, ты права, дорогая. Но мне пора. – Поцеловав жену в щеку, Хантер ушел.
– Добрый вечер, доктор Александер. – Чернокожий слуга распахнул перед Хантером дверь и впустил его в особняк миссис Томпсон.
– Добрый вечер. Прошу прощения, что я так долго. Надеюсь, у миссис Томпсон ничего серьезного?
– Не знаю, доктор. Она у себя в комнате. Поднимайтесь наверх, комната хозяйки – направо от лестницы.
Поблагодарив слугу, Хантер поспешил наверх, по коридору до последней двери, постучал.
– Войдите, – негромко ответил женский голос.
Хантер открыл дверь и вошел. Аннабель сидела на диване, обитом голубым бархатом; на ней был длинный пеньюар из серебристо-серого атласа, распущенные волосы свободно ниспадали на плечи.
Взглянув на нее, Хантер натужно сглотнул.
– Мне очень жаль, что вы заболели, Аннабель.
Хозяйка рассеянно погладила мягкую обивку дивана.
– Не хотелось тревожить вас в столь поздний час, но у меня так сильно билось сердце, что я испугалась.
– Ваша тревога естественна.
Хантер присел рядом с ней на диван. К тому времени, когда он повернулся, Аннабель уже распахнула пеньюар. Под ним на ней оказалась только полупрозрачная кружевная рубашка, едва прикрывающая полную грудь. Наклоняясь к пациентке, Хантер почувствовал, что теперь уже его собственное сердце забилось в ускоренном ритме. Когда он хотел убрать стетоскоп, Аннабель накрыла его руку своей.
– Хантер, – прошептала она.
Он резко вскочил.
– По-моему, с вашим сердцем все в порядке, я должен идти.
– Ах, Хантер, мне так одиноко, прошу вас, останьтесь хоть на несколько минут. Давайте выпьем по рюмочке бренди.
– Простите, не могу.
Хантер схватил саквояж и опрометью выбежал из дома.
Оставшись одна, Аннабель улыбнулась. Да, он ушел, но в следующий раз все будет по-другому. Она легла в постель и закрыла глаза, мысленно планируя очередной визит.
Через три недели Хантера снова вызвали вечером в особняк Томпсонов. Дверь открыла сама Аннабель. Ни слова не говоря, они вместе прошли в просторную библиотеку. Аннабель налила себе и гостю по рюмке бренди. Они сидели, взявшись за руки, не спеша попивали бренди и непринужденно беседовали. Когда Хантер собрался уходить, Аннабель проводила его до парадной двери, подняла голову и выжидательно посмотрела на него. Хантер улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
– Спасибо за прекрасный вечер. Я никогда вам этого не говорил, но не будь я женат… – Он оборвал себя на полуслове, быстро сбежал по ступеням и вскочил на коня. Аннабель проводила его взглядом. На ее лице играла довольная улыбка.
Хантер зашел в детскую и увидел Кэтлин, склонившуюся над кроваткой сына.
– Дорогая, у меня для тебя новости. Как ты знаешь, я давно пытаюсь найти средство от желтой лихорадки.
– Неужели наметился прогресс?
– Ну, лекарства я пока не нашел, но в конце месяца в Новом Орлеане состоится семинар, на котором соберутся многие выдающиеся врачи. Мне оказали большую честь, попросив сделать доклад о моих исследованиях.
– Это же чудесно! Я тобой горжусь!
Польщенный ее похвалой, Хантер заулыбался и продолжил:
– А почему бы нам не поехать в Новый Орлеан вместе? Нам обоим не помешал бы небольшой отпуск.
Кэтлин нахмурилась.
– Я не могу оставить Скотта.
– Прошу тебя, Кэтлин, соглашайся, ты даже не представляешь, как это для меня важно…
– Нет, нет и еще раз нет! Поезжай один, надеюсь, ты прекрасно проведешь время.
– Я так и сделаю, – холодно бросил он и вышел из детской.
На следующий день Хантер не пошел домой, а направился к особняку Аннабель. Увидев его в окно, Аннабель поспешила навстречу.
– Какой приятный сюрприз!
– Я хочу вас кое о чем попросить, – без предисловий начал Хантер.
– Вы знаете, что я все для вас сделаю.
– Давайте встретимся в Новом Орлеане. Я поеду туда на семинар, но у меня останется уйма свободного времени. Я хочу провести его с вами, дорогая.
– О Хантер! – выдохнула женщина. – Вы знаете мой ответ. Конечно, я приеду!
– Расходы я беру на себя. Я остановлюсь в отеле «Креол», а вы закажите себе номер в каком-нибудь приличном отеле поблизости.
– Не могу дождаться этого дня! Когда вы отплываете?
– Двадцать второго июля.
– Тогда я возьму себе билет на пароход на двадцать первое.
В первый вечер пребывания в Новом Орлеане Хантер должен был обедать с другими врачами. Зная, что в отеле «Сент-Чарльз» его ждет прекрасная Аннабель, он был рассеян и с нетерпением ждал конца мероприятия. И вот в половине двенадцатого Хантер с бешено бьющимся сердцем стоял под дверью номера люкс на четвертом этаже. На его стук дверь открыла сама Аннабель. Она выглядела, как всегда, прекрасно. Несколько минут они просто молча стояли друг против друга. Затем Хантер медленно снял сюртук, шагнул к Аннабель и привлек ее к себе.
– Как вы прекрасны, – прошептал он, нежно припадая к ее губам.
Аннабель улыбнулась, но ответить не успела: Хантер снова поцеловал ее, на этот раз более настойчиво. Он вынул из ее прически шпильки и слегка отстранился, чтобы полюбоваться, как ее темные волосы рассыпаются по плечам, потом привлек к себе еще теснее и стал целовать со все нарастающей страстью.
Глядя в ее улыбающееся красивое лицо, он прошептал:
– Ах, Аннабель, я так давно вас хочу…
Он прижался губами к ее шее. Аннабель с готовностью принимала его ласки и жаждала большего. Подняв голову, он увидел, что она начала расстегивать на нем рубашку. Хантер молча наблюдал за ней и улыбался. Вздохнув, Аннабель положила руки ему на грудь. Хантер снова впился в ее губы жадным поцелуем.
– Снимите платье, – прошептал он.
– Да, дорогой, да, да! – Аннабель немного отстранилась. – Мне нужно пройти в соседнюю комнату и надеть что-нибудь другое. Я вернусь через пять минут.
– Надеюсь, пять минут я выдержу, – хрипло прошептал он.
Пока Аннабель переодевалась, в дверь гостиной постучали. Хантер вздрогнул от неожиданности.
До него донесся ее голос:
– Дорогой, откройте, хорошо? Это сюрприз, я заказала для нас поздний ужин в номер: шампанское, устрицы и все такое.
– Как мило с вашей стороны, – улыбнулся Хантер.
Официант вкатил столик на колесиках и поставил у открытого окна. Заперев за ним дверь, Хантер вернулся к столу. В центре возвышалась ваза с красными розами, в серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского. Сервировка была рассчитана на двоих. Глядя на золотые приборы, Хантер почувствовал легкую тошноту. Приборы с фирменным знаком отеля подавались только в особых случаях. Такими пользовались они с Кэтлин, когда проводили здесь медовый месяц. Вспомнив о тех днях любви и счастья. Хантер вздохнул, страсть, пылавшая в нем всего минуту назад, угасла. Он вдруг понял, что не может этого сделать. Он любит свою жену, и у него не может быть никакой другой женщины.
Аннабель вернулась в гостиную в откровенном серебристо-сером неглиже. Прекрасная, манящая, страстная, она ждала его.
Хантер грустно посмотрел на нее:
– Аннабель, боюсь, я обошелся с вами ужасно несправедливо.
Глава 17
Доусон лежал на спине, заложив руки за голову. Он устал, день выдался напряженный. Красивая девушка, которая теперь спала в комнате напротив, просидела с ним на веранде допоздна. Вопросов она задавала мало, зато о своей жизни рассказала даже больше, чем ему хотелось знать.
Когда они сидели на веранде, Доусон спросил:
– Твоя мать не будет волноваться, что ты не пришла ночевать? Может, надо сообщить ей, где ты?
– Она и не подумает волноваться, я много раз не приходила домой ночевать.
– Не продолжай, я понял. Отныне все будет по-другому, я не хочу, чтобы ты возвращалась в таверну, и я…
– О, я поняла! Вы хотите оставить меня для себя?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю. Зачем вы меня сюда привезли?
– Дорогая моя, я взял тебя с собой потому, что хочу дать тебе возможность изменить жизнь к лучшему.
– Но вы купили мне красивые платья, даже духи… Наверняка вы рассчитываете получить что-то взамен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40