Девушки - одна темнокожая, вторая белая - были одеты в полном соответствии с канонами своей профессии. Ребекка, темнокожая, носила прическу стиля "афро", представительница же белой расы - Салли - была обладательницей длинных белокурых локонов. Обеим было по двадцать с небольшим, обе имели привлекательную внешность, стройные фигуры и длинные ноги, что, впрочем, не мешало им выглядеть довольно-таки дешево. Чем-то они напоминали дешевое вино с яркой этикеткой на бутылке. Представительный джентльмен старался держаться подальше от них, как бы опасаясь, что на более близком расстоянии они обязательно заразят его чем-нибудь неприличным. На лице его высокомерное презрение странным образом смешивалось со смертельной обидой.
- Я требую ареста этих молодых особ, - сказал он. - Мною подана официальная жалоба, я являюсь пострадавшим лицом, я намерен настаивать на своих обвинениях и требую немедленного их ареста.
- Прекрасно, мистер... - Капек сверился с записью, - мистер Сеарли. Но не расскажете ли вы мне сначала, что же все-таки произошло?
- Я приехал из города Индепенденс, - штат Миссури, - начал Сеарли. Это родина президента Гарри Трумена.
- Да, сэр, - сказал Капек.
- Подумаешь, - сказала Ребекка.
- Приехал я сюда по серьезному делу, - сказал Сеарли. - Обычно я останавливаюсь в центре, но завтра утром мне предстоит нанести несколько деловых визитов именно в этом районе, поэтому я и решил снять номер где-нибудь поблизости. - Он откашлялся и после некоторой паузы продолжил:
- Тут есть довольно приличный отель рядом с парком - "Гроувер".
- Да, сэр, - сказал Капек.
- По крайней мере до настоящего случая я считал его приличным.
- Настоящий клоповник, - сказала Ребекка.
- Может, вы помолчите? - сказал Капек.
- А чего я должна молчать? Этот псих ни с того ни с сего зовет полицию, а мы должны молчать...
- Может, вы дадите мне выслушать, что он говорит? - прикрикнул на нее Капек.
- О'кей - сказала Ребекка.
- Он тут будет городить всякую хреновину, а мы должны слушать, вставила Салли.
- Помолчи, сестренка, - предупредил ее Капек.
- Ну ладно, ладно, - проговорила Салли и отбросила с лица белокурую прядь волос. Ребекка закурила. Она выпустила тонкую струю дыма в сторону Сеарли, который брезгливым движением руки попытался развеять дым.
- Я вас слушаю, мистер Сеарли, - подбодрил его Капек.
- Я сидел у себя в номере и читал "Тайме", - проговорил Сеарли, - и тут раздался стук в дверь.
- Когда это было, мистер Сеарли?
- Примерно час назад. Я не могу сказать точно.
- Когда ты принял вызов, Фил? - спросил Капек.
- В час двадцать.
- Значит, почти ровно час назад, - резюмировал Капек.
- Нет, это должно быть, произошло значительно раньше, - сказал Сеарли. - Они пришли примерно в десять минут второго. - Кто пришел, мистер Сеарли?
- Эти две молодые особы, - ответил он, не глядя в их сторону.
- Это они постучали в вашу дверь?
- Да, они.
- И что было потом?
- Я открыл дверь. Они стояли в коридоре. Обе они там стояли. И они сказали... - Сеарли покачал головой. - Нет, это просто непостижимо!
- Так что же они сказали вам?
- Они сказали, будто лифтер сообщил им, что я якобы желаю поразвлечься и что они готовы предоставить мне развлечение. Сначала я просто не мог понять, о чем это они. И я прямо спросил, как это понимать. И они мне объяснили, что кроется за их предложением.
- И что они сказали вам, мистер Сеарли?
- Нужны ли здесь эти подробности?
- Если вы намерены выдвинуть против них обвинение, то, конечно, придется. Я не могу знать, что эти девушки сказали вам или что они сделали...
- Они сказали, что хотят спать со мной, - сказал Сеарли и отвел глаза.
- Да кто захочет спать с ним? - пробормотала Салли.
- Совсем сошел с ума, - проговорила Ребекка и пустила новую струю дыма в его сторону.
- Они сказали, что обе будут спать со мной, - сказал Сеарли. - Вместе.
- Ага, - сказал Капек и глянул на Ребекку. - Это правда? - спросил он у нее.
- Нет, - ответила Ребекка.
- Ладно, о'кей, а что было дальше? - спросил Капек.
- Я сказал им, чтобы они пришли через пять минут.
- А зачем вы им это сказали?
- Потому что я решил заявить в полицию.
- И заявили?
- Да.
- И девушки вторично пришли к вам?
- Через семь минут. Я специально засек время.
- А что было потом?
- Они вернулись в номер и сказали, что это будет стоить по пятьдесят долларов каждой. Я сказал им, что они для меня слишком дороги. Тогда обе они сняли свои свитера, чтобы показать мне, что я получу за свои деньги. Обе они были без бюстгальтеров. - Это правда? - спросил Капек.
- Сейчас никто не носит лифчики, - сказала Салли.
- Ни одна живая душа, - подтвердила Ребекка.
- Это не делает нас проститутками.
- А вы спросите у этого полицейского, который доставил их сюда, в каком виде он застал их, когда вошел в номер.
- Фил?
- Обнаженными сверху до пояса, - сказал полицейский.
- Требую их немедленного ареста, - сказал Сеарли. - И требую суда над ними как над проститутками.
- Кончай трепаться, пончик, - сказала Ребекка.
- А как насчет интима, а, пончик? - сказала Салли.
- Неужели я должен выслушивать все это? - сказал Сеарли. - Вы должны...
- Ладно, кончайте, - сказал девушкам Капек. - Они пытаются этим сказать вам, мистер Сеарли, что в этом городе невозможно осудить кого-либо за проституцию, если женщина не обнажила своих интимных частей тела. Вы понимаете, о чем идет речь? Речь идет о половых органах, - добавил Капек. И уж вы поверьте моему опыту, именно так оно и есть, - он с сожалением пожал плечами. Ребекка и Салли улыбались.
- Но они обнажались в моем присутствии, - настаивал Сеарли.
- Вы совершенно правы, но интимных частей они не обнажали. А тут все дело в обнажении интимных частей. А без этого ничего не получится - ни ареста, ни судебного приговора. Полиция уже не раз сталкивалась с подобными ситуациями. Мы, естественно, можем задержать их, скажем, за вызывающее поведение...
- Вот и задержите, - сказал Сеарли.
- Статья 722, раздел девятый, - сказал Капек, - но и в этом случае вам придется выступать в суде и давать свидетельские показания. Вам нужно будет доказать, что они приставали к вам или что они вели себя непристойно в публичном месте с целью совершения поступков, противоречащих природе или общепризнанным нормам морали. Именно так это изложено в статье кодекса. Таким образом, вы должны будете подробно объяснить в суде, что именно происходило между вами. Повторять все то, что они говорили вам, и все такое прочее. Теперь вам ясно, что я хотел вам сказать, мистер Сеарли? - Полагаю, что ясно.
- Мы можем также привлечь их по статье 887, раздел четвертый уголовно-процессуального кодекса. В ней говорится, понимаете, о склонении, соблазнении или содействии путем сводничества другого лица к развратным действиям, половому акту...
- Да, да, я понимаю, - попытался прервать его объяснения Сеарли и помахал рукой, примерно так, как он делал, разгоняя направленную Ребеккой в его стороны дыма.
- ..к противоестественным сексуальным отношениям и тому подобное, невозмутимо закончил Капек. - Но и это вам тоже придется доказывать в суде свидетельскими показаниями.
- Неужели нельзя ограничиться подтверждением полицейского, который здесь присутствует? Он же собственными глазами видел, в каком виде они были.
- Как вам сказать, в нашем городе в данный момент идет не менее полудюжины различных спектаклей и других шоу, в которых девушки выступают обнаженными до пояса и даже ниже пояса, но это отнюдь не означает, что они занимаются проституцией или пытаются соблазнить кого-либо из зрителей, а то и принудить их к развратным действиям. - Капек обернулся в сторону полицейского. - Фил, вы слышали, чтобы они склоняли его к прелюбодеянию?
- Нет, - ответил полицейский и ухмыльнулся. Он явно наслаждался происходящим.
- Но я слышал, - сказал Сеарли.
- Естественно. И как я уже говорил вам, если вы желаете лично выступить в суде и дать соответствующие свидетельские показания...
- Но они же явные проститутки...
- Более того, возможно, что у них уже были и приводы, - сказал Капек. - Но...
- Меня никогда не задерживали, - сказала Салли.
- А как с тобой, Ребекка? - спросил Капек.
- Если вы собираетесь задавать мне вопросы, то я требую задавать их только в присутствии адвоката. Вот как со мной, понятно?
- Ну, так как вы решаете, мистер Сеарли? Вы настаиваете на том, чтобы мы дали делу законный ход, или отказываетесь от первоначального намерения? - спросил Капек.
- А когда мне нужно будет выступать в суде?
- Дела о проституции, как правило, слушаются немедленно. Их у нас каждый день разбирается по несколько десятков. Думаю, что завтра.
- Но у меня назавтра дела. Собственно, ради этих дел я сюда и приехал.
- Ну, как хотите, - сказал Капек, пожимая плечами.
- Я очень не хотел бы, чтобы это сошло им с рук, - сказал Сеарли.
- С чего бы это? - спросила Салли. - Вас кто-нибудь обидел?
- Вы нанесли мне тяжкое оскорбление.
- Каким это образом? - спросила Ребекка.
- Будьте любезны, скажите им, пусть уходят, - сказал Сеарли.
- Так вы, значит, решили отказаться от обвинения?
- Да, таково мое решение.
- Проваливайте, - сказал Капек девушкам. - И держите ваши прелести подальше от этого отеля. В следующий раз вам может и не повезти.
Ни одна из девушек не произнесла ни слова. Салли выждала, пока Ребекка погасит свою сигарету в пепельнице. Потом они игриво выплыли из дежурной комнаты. Сеарли сидел совершенно растерянный, уставившись взглядом прямо перед собой.
- Когда им такое приходит в голову, когда они думают, что мужчине нужны две женщины, - проговорил он наконец, удрученно кивая, - это значит, что они думают на самом деле, что ему ни за что не справиться и с одной. Он еще раз сокрушенно покачал головой и вышел из дежурки. Патрульный сделал приветственный жест своей дубинкой Капеку и пошел вслед за Сеарли.
Капек вздохнул и принялся наконец за перечень раскрытых преступлений с описанием методик совершения их.
Последним известным местом проживания Бернарда Голденталя был Норс-Сайд, совсем на другой стороне города в районе, полном товарных складов, растянувшихся вдоль реки Харб. Дом, в котором, если верить имеющимся данным обитал Голденталь, размещался между двумя огромными зданиями, готовыми, казалось, в любой момент раздавить его окончательно. Улица была почти совершенно безлюдной, а по случаю воскресенья не было и движения транспорта. Даже буксиры на реке, что виднелась отсюда в двух шагах, похоже, замерли совершенно неподвижно. Карелла и Браун вошли в дом, проверили фамилии на почтовых ящиках - на них сохранилась всего одна фамилия, но фамилия эта была не Голденталь, - а затем поднялись на третий этаж, где должен был проживать Голденталь в квартире номер 3-А. Прислушались, не происходит ли чего за дверью, но не услышали ничего. Карелла кивнул Брауну и Браун постучал.
- Кто там? - спросил мужской голос из-за двери.
- Мистер Голденталь? - спросил Браун.
- Нет, - ответил голос. - А вы кто такой? Браун вопрошающе поглядел на Кареллу.
Карелла кивнул.
- Офицеры полиции, - сказал Браун. - Откройте, пожалуйста.
Человек за дверью наверняка раздумывал, что ему предпринять. Карелла расстегнул пальто и положил руку на рукоять револьвера. Дверь отворилась. Мужчине, открывшему дверь, было лет сорок, он был примерно одного роста с Кареллой, но более грузный. Черные волосы, густыми прядями спадавшие на лоб, напоминали обвивающий стены плющ. Карие глаза смотрели на полицейских внимательно и настороженно из-под кустистых черных бровей. Кем бы он не был, но внешность его совсем не совпадала с описанием внешности Голденталя, полученным из полицейского архива вместе с карточкой с отпечатками его пальцев.
- Да? - сказал он. - В чем дело?
- Мы разыскиваем Бернарда Голденталя, - сказал Браун. - Он здесь проживает?
- Весьма сожалею, но нет, он здесь не живет. - Голос человека звучал очень мягко. Таким тоном обычно разговаривают очень крупные люди с детьми или стариками, стремясь как бы компенсировать свои размеры понижением голоса.
- По имеющимся у нас сведениям, он живет именно здесь, - сказал Карелла.
- Ничем не могу помочь, - сказал он, - но здесь он не проживает. Может, он и жил здесь когда-нибудь раньше, но сейчас - нет.
- А ваши имя и фамилия? - спросил Карелла. Пальто его все еще было не застегнуто, а рука продолжала находиться на бедре в удобной близости от револьверной кобуры.
- Герберт Гросс.
- А вы разрешите нам войти, мистер Гросс?
- А зачем вам сюда заходить? - Чтобы убедиться, что Голденталя здесь нет.
- Я только что сказал вам, что его здесь нет.
- А почему бы вам не разрешить нам проверить это? - сказал Браун.
- Я просто не вижу причин, почему я вас должен впускать, - сказал Гросс.
- Голденталь - известный преступник, - сказал Карелла, - и мы сейчас разыскиваем его в связи с его последним преступлением. По нашим данным, его адрес 911-й номер по Форрестер, квартира 3-А. Это 911-й номер по Форрестер и квартира тоже номер 3-А, а значит, вполне естественно, что нам хочется проверить, верна наша информация или нет.
- Ваша информация неверна, - продолжал настаивать Гросс. - Это наверняка сильно устаревшая информация.
- Нет, информация наша вполне свежая.
- И насколько она свежа?
- Ей менее трех месяцев.
- Так вот, я живу здесь уже два месяца, а это означает, что выехать он должен был до этого.
- Так впустите вы нас внутрь, мистер Гросс?
- Нет. Не понимаю, зачем это мне, - сказал Гросс.
- Но почему не впустите?
- А просто потому, что мне не нравится идея впускать к себе полицейских по воскресным дням. Вот, собственно, и все.
- Помимо вас есть еще кто-нибудь в квартире?
- А это уж совсем не ваше дело, - сказал Гросс.
- Послушайте, мистер Гросс, мы без труда можем вернуться сюда с ордером на обыск, - сказал Браун. - Зачем эта лишняя возня? Почему бы вам не облегчить нам поиск?
- А почему я должен что-то вам облегчать?
- А почему бы и нет? - сказал Карелла. - Вы что, там прячете что-нибудь или скрываете?
- Абсолютно ничего.
- Так в чем же дело?
- Простите, - сказал Гросс, захлопнув дверь и повернул ключ в замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22