Весной, накануне выезда, Леди Ди ни с того ни с сего, будто бы в качестве лирического отступления, рассказала о драматической судьбе несчастной дочери фаворита, красавицы Алины.
Принцессе нравилось устраивать жизнь своих подданных…
Самохина всю сознательную жизнь учили сопоставлять факты и делать неожиданные выводы, но даже сопоставив их и допустив, что в возрасте тридцати семи лет можно жениться и по расчету, коль нет любви, он не мог представить себя в роли генеральского зятя и мужа бывшей шейхини. И не потому, что у них был совершенно разный образ жизни, другие нравы, привычки и почти неприемлемые условия существования в виде охраны и строго регламентированного поведения; причина состояла в заведомо предвзятом, брезгливом и даже расистском отношении к «невесте», ибо он никогда бы не смог вызвать в себе хоть каких-нибудь приятных чувств, а тем более жить с женщиной, бывшей в гареме у араба. В страстную любовь Алины к коварному мавру Самохин не верил лишь по той причине, что у таких несчастных девочек она возникает почему-то всегда к сынкам шейхов, эмиров, но не к простым бедуинам.
А Хлопец решил, что Сергея Николаевича можно уже знакомить с дочерью, и когда они приехали на рыбалку, туда неожиданно явилась Алина, вдруг захотевшая навестить родителей и заодно посидеть с удочкой на берегу. С самого начала стало ясно, что не сомов позвали ловить, а эту золотую рыбку, у которой после всех судебных передряг остался пентхаус и пакет акций туристической фирмы. Самохин надеялся на профессионализм генерала и не предполагал, что все будет происходить стремительно и откровенно. А портить отношения с ним и Принцессой (они были явно в сговоре) и терять работу так не хотелось, что в какой-то момент поколебались и чувства, и расистские убеждения, касаемые их. Тем более что генеральская дочка была хорошенькой, ухоженной, да и сынок шейха не оставил на ней никаких особенных следов, вызывающих омерзение.
По генеральному плану Сергей Николаевич должен был отчалить вдвоем с Алиной на необитаемый остров, где вечером на куски тухлого мяса хорошо брали сомы, однако претерпевшая неудачный брак дочери несостоявшаяся теща перестраховалась и, на счастье, все испортила. Отозвав кандидата в сторонку, сказала открытым текстом, что его берут в семью из грязи в князи и что будет, если Сергей Николаевич не оправдает надежд.
После развода Самохин жил на съемной квартире, ездил на служебной машине и отлично понимал, что в «Бурводстрой» попал не как ценнейший специалист, а как рабочая лошадка, которую можно и заменить даже на переправе. Он не стал более искушать судьбу, вежливо попрощался с Алиной, с Хлопцем и даже его женой, сослался на неотложные дела в городе и уехал.
В понедельник Сергей Николаевич пришел на работу и начал собирать свои вещички, поджидая, когда Баринов объявит об увольнении, однако до обеда к нему в комнату никто не пришел. Зато в четвертом часу позвонил секретарь и сообщил, что его приглашает Леди Ди с материалами по теме, дабы выслушать текущий доклад — это значило, что изгонять его из храма будет сама Принцесса.
Но произошло невероятное: Диана Васильевна, в то время еще не замечавшая Самохина, как и других, вновь прибывших в «Бурводстрой» сотрудников, будто наконец-то разглядела его, снизошла, похвалила за работу и вообще резко изменила к нему отношение — заговорила тогда незнакомым еще, томно-чарующим голосом, впервые назвав просто Сережей.
А через несколько дней с обходом к нему заглянул и Хлопец, посмотрел мимо, порассуждал о жаре на улице, о глобальном потеплении климата, о теннисе и собаках, которым сейчас очень тяжко сидеть в квартирах.
Если бы Сергей Николаевич живо не реагировал на температурные изменения, то не почувствовал бы холода, сквозившего в генеральских словах о жаре.
С тех пор прошло более года, по слухам, Алина вышла замуж, на сей раз опять без воли отца, а по любви и страсти, за какого-то московского чеченца, но обида на Самохина у Хлопца так и не прошла, хотя внешне он выглядел прежним скучающе-мудрым заштатником.
— Кажется, я попал в немилость, товарищ генерал, — пожаловался Самохин, когда на третье утро не дождался приглашения Принцессы на текущий доклад. — Сижу и гадаю, за что лишен доступа к престолу?
— Не волнуйтесь, допустят, — многозначительно утешил генерал. — Если хотите, предскажу вам будущее, Сергей Николаевич. Как почетный ясновидящий.
— Хочу.
Хлопец был многословным — значит, дела в «Бурводстрое» клеились и Леди Ди хвалило вышестоящее начальство.
— Судя по положению звезд на небосклоне, — ухмыльнулся он, подняв глаза к потолку, — нас ожидает дальняя дорога. Полагаю, в северо-восточном от столицы направлении. Или в северо-западном?.. Точно не вижу…
— Нас?
— Да, нас. Скажу по секрету, Принцесса посылает в разведку. Я выезжаю первым, сегодня. А вы приготовьтесь как следует, запаситесь приличной одеждой, походное снаряжение можно не брать… В общем, собирайтесь будто не на работу, а в отпуск на Канары.
— Надолго?
— Скажу так, на неопределенный срок. До результата.
— Хотя бы примерно?
— Звезды молчат… Может, год, два…
— Но я не закончил работу по «Каналам», товарищ генерал, — обескуражено проговорил Самохин, улавливая в речи Хлопца тонкую, скрытую мстительность. — Только что получил заключение геофизиков, есть перспективы…
— Вот и доложите Принцессе. Звезды говорят, через три дня и три ночи в тринадцать часов сорок минут Принцесса примет вас и потребует все материалы по вашей канализации.
— Только через три?.. У меня скоро отпуск, товарищ генерал!
— Зачем вам отпуск, если выпадает совершенно роскошная командировка? — язвительно проговорил Хлопец. — Девственная природа, рыбалка, а тишину нарушают только птицы.
— Не люблю рыбалку, — тупо ответил Самохин, улавливая некие скрытые намеки.
— А заграничные турне? — уже от порога и с издевкой спросил генерал, после чего хлопнул дверью.
Домой в тот день Самохин вернулся в растерзанных чувствах и только вошел в квартиру с желанием искупаться под душем, как зазвенел квартирный телефон.
— Сергей Николаевич? — спросил железный женский голос. — Через тридцать минут вам надлежит явиться в приемную Максима Гавриловича. Встреча строго секретная. Надеюсь, понимаете, как следует вести себя?
Допуск к телу адмирала Липового из всего «Бурводстроя» имела только Леди Ди, чем гордилась и что подчеркивала всякий раз, если ее приглашали в совбез. И это якобы потому, что ходили слухи о симпатиях старика к Принцессе; по какому-нибудь делу он вызывал редко и обычно для того, чтобы сделать разнос, указать на ошибки или поругать с использованием ненормативной лексики. Адмирал был не голубой крови и белой кости, к коим себя причисляли русские морские офицеры, а кажется, способом почкования произошел напрямую от матроса Железняка и получил соответствующую выучку. Все остальные «дети Скрябинской», в том числе, Хлопец, говорили об адмирале полушепотом и имели право посмотреть на него лишь издалека, на каком-нибудь совещании или заседании, если еще пригласят.
Максим Гаврилович Липовой был одним из противников существования «проектного бюро», как и режимник Баринов, считая занятие заштатного полковника Скрябинской и ее незаконнорожденных детей делом бессмысленным и даже вредным: мало того, что дюжина дармоедов висит на шее госбюджета, не принося никакой видимой пользы, но еще дезориентирует своими рекомендациями власть и вводит в заблуждение общество.
Правда, на самом деле исследования многих тем оплачивали коммерческие банки через Хлопца, в обязанности которого входил поиск инвесторов и благотворителей, иначе нечем бы стало платить за дорогие экспертизы, технику, командировки, да и за аренду особняка тоже. Однако по стечению обстоятельств и воле главы Администрации, воспитанный на марксисткой философии материалист вынужден был курировать деятельность Леди Ди, по сути, являясь соучредителем «Бурводстроя» и отцом этих самых незаконнорожденных детей.
Приглашение к нему было неожиданным и ничего хорошего не сулило, поэтому Самохин поехал, как на казнь, испытывая неприятный, даже омерзительный трепет. Ко всему прочему попал в пробку и опоздал на семь минут, так что в приемную входил, словно на плаху. Зрелая женщина-секретарша с милицейской дотошностью проверила документы, приказала сесть на стул, чем еще более усилила натуральный и презренный мандраж. Однако за четверть часа ожидания Самохин «переболел», заранее переволновался, как перед экзаменом, поэтому входил к адмиралу успокоенным и даже в приподнятом настроении.
Максим Гаврилович сидел за совершенно пустым столом, сцепив руки, мрачный и углубленный в себя. Слева от него, на приставной тумбе, громоздилось с десяток телефонов и некоторые из них позванивали наперебой и мелодично, чем-то напоминая весенний лес с птичьими голосами — адмирал, однако, не обращал на них внимания.
— Садись поближе, — сказал он. — Ты сейчас чем занимаешься?
— Темой, которая проходит у нас под названием «Канализация», — лаконично доложил Самохин.
— Это про что?
— Есть один народный целитель, Наседкин из Коломны, лечит метеоритами…
— Опять шарлатанство! — перебил Липовой. — Не надоело хренотень в ступе толочь?
На такой вопрос можно было не отвечать, поэтому Самохин продолжил:
— Он составил карты земных энергетических каналов, от активности или неактивности которых происходят многие геологические и космические катаклизмы. Но главное, и социальные тоже…
Максим Гаврилович изломал черные брови:
— И что, есть подтверждения?
— Этот целитель сделал расчеты и всегда точно находит метеориты. Причем со звезд, которые ему нужны…
— Что ты мне про звезды? Я про социальные катаклизмы спрашиваю. Какой метеорит в очередной раз пролетит по правительственной физиономии?
— Это трудно сказать…
— Видишь, никто не знает. В потемках живем!
— Но по выводам целителя в 2019 году откроется Полярный канал и начнется взлет России.
— Ого! Хрен и доживешь… до светлых дней. Но ты мне скажи, а почему ученые молчат на эту тему?
— Наши ученые воспитаны на определенных школах, — мягко пояснил Самохин, дабы не трогать марксизма-ленинизма. — Надо изучить это явление. Есть перспективы…
— Не надо! Очередная х…
— Но американцы занимаются каналами, и весьма плотно, — возразил Сергей Николаевич, совсем не испытывая робости.
— Американцы?.. Да они и нейтронной бомбой занимались, чтоб сбить нас с панталыку. — Адмирал встал. — Из каких источников информация про американцев?
— Из закрытых, Максим Гаврилович.
— И давно интересуются?
— С восемьдесят четвертого. По крайней мере, в этом году в Госдеп поступил первый секретный материал по планетарной безопасности. Я читал его несколько месяцев назад. И когда увидел простыни целителя, вспомнил…
— Какие… простыни?
— Карты и схемы. Он рисовал их на ткани. Совпадение потрясающее!
— Выходит, почти двадцатилетнее отставание…
— Это как сказать. Большинство карт и схем Наседкина датированы семьдесят седьмым годом. Он начал раньше американцев.
— Если бы мы с тобой начали…
— Но зато продвинулся намного дальше и глубже. С ним надо работать.
— Да ладно тебе про кудесников!.. Надоели они. По всем статьям сидим в заднице. Везде одна канализация… Ты чувствуешь, куда страна катится?
И на этот вопрос можно было не отвечать. Липовой сел напротив, глянул исподлобья.
— Все украли, поделили, а куда дальше — ни в зуб ногой. Демократы идеи ищут, мать их! Власть есть, а идей нет — во положение! Все рвутся порулить, хватают штурвал, крутят, а руля-то под кормой и нету! Как ты думаешь, куда вынесет наше безыдейное государство? Правильно, на ближайшие скалы…
Вообще-то адмирала с его убеждениями и вызывающей манерой поведения, казалось бы, на выстрел нельзя было подпускать к государственным структурам, однако после серии провалов, глупейших дилетантских ошибок и откровенного предательства в совбезе о бывшем начальнике военной разведки Морфлота вспомнили, вытащили его с пенсии и уговорили поработать хотя бы год.
Он честно отслужил год, выполнил свою задачу, плевался, матерился, обзывался, намереваясь уйти, но его повысили в должности, сделав первым заместителем, после чего он уже сам не захотел покидать этот самый секретный кабинет.
— Ты мне вот что скажи, — как-то горько и печально проговорил Липовой. — Среди этой шарлатанской шушеры толковые встречаются? Ну, дельные, что ли? Кто в самом деле соображает, а не юродствует?
— Встречаются…
— Нет. Я серьезно спрашиваю. Не эти, что метеориты собирают, и не те, что бессовестно врут. Всякие там ясновидящие… А нормальные, с аналитическими мозгами? Чтоб могли и впрямь прогнозировать будущее?
— Мы, собственно, этим и занимаемся… — начал было Самохин и нарвался на окрик:
— Чем вы занимаетесь?! Дурака валяете за государственный счет…
— Мы ищем таких людей…
— Ну и много нашли? Хрен да маленько… Ты слыхал имя такое… Или прозвище?.. Ящер?
— Не слыхал…
— Вот, а говоришь… Вспомни, может, кто-то называл в разговоре?.. Среди этих шаманов, знахарей… В общем, полудурков?
— Я не слышал такого имени, товарищ адмирал.
— Точно?
— У меня неплохая память…
— Это хорошо, — подобрел адмирал. — Значит, Ящер не из их компании. Но надо бы уточнить еще, провести скрытый опрос… Понимаешь, как важно, если он не из этих?
— Пока не понимаю.
— Сейчас поймешь. — Липовой отчего-то тяжело вздохнул. — Бумаги я получил, еще перед новым годом. Прогнозы от Ящера… То ли фамилия, то ли кличка… И похоже, он не один, а целая группа… Внимания бы не обратил, вон сколько бумаг приходит… Да этот Ящер расписал все, что произойдет в стране в течение этого года. Вроде как для рекламы, чтобы вызвать интерес, и обещал выдать еще на двенадцать лет вперед, если самого сделают тайным советником президента, а его людей возьмут во властные структуры. Такого информационного шантажиста мы еще тут не видали!
1 2 3 4 5 6 7