— В чем дело?
Я огляделся по сторонам и, убедившись в том, что мы одни, спросил:
— Ты полностью уверен в надежности «Био один»?
— Почему ты спрашиваешь? — изумился Джил.
— Потому что это беспокоило Джона накануне его гибели.
— Да, полиция упоминала о том, что ты им это говорил.
— Ты действительно уверен, что там все так надежно, как кажется?
— Полагаю, что да, — ответил Джил. — Конечно, там имеются недостатки, но без недостатков не бывает ни одного дела. Но если оценивать по большому счету, то компания «Био один» — победитель, и она обречена на полный успех.
— Неужели тебя в её деятельности никогда ничего не беспокоило?
— Что ты хочешь сказать?
— «Био один» пока еще не приносила прибыли, и её единственным реальным активом является «Невроксил-5». И что будет с компанией, если лекарство окажется бесполезным?
— Оно не окажется бесполезным, — ответил Джил. — Этот препарат является главной надеждой миллионов страдающих людей.
— Но как быть, если окажется, что с «Невроксилом-5» происходит что-то неладное?
— Что, например?
— Не знаю. Лекарство не будет действовать, или что-то иное в этом роде… Ведь в таком случае реальная стоимость «Био один» будет равна нулю. Не так ли?
— Ты правильно поступаешь, проявляя осторожность, — устало улыбнулся Джил. — Самый большой грех венчурных фирм заключается в том, что они начинают подсчитывать барыши еще до их получения. Это особенно опасно, когда имеешь дело со спецами в области биотехнологии. Часто бывает так, что их снадобья оказываются не более полезными для здоровья, чем таблетки из сахара. Однако с «Био один» нам подобная участь не грозит. Я очень высоко ценю деятельность этой фирмы.
— Надеюсь, что ты прав.
— Я тоже, — ответил Джил. — Если это не так, то нас ожидают большие неприятности.
Он отправился в свой офис к своим проблемам, я соответственно — к своим.
Заняв место за столом, я первым делом нашел в адресной книге номер телефона матери Лайзы.
— Хэлло? — раздалось в трубке.
— Привет, Энн. Это Саймон.
— Саймон? Разве я тебе не говорила, что Лайза не желает иметь с тобой дела? Она не хочет, чтобы я сообщала тебе её адрес.
В голосе мамаши я не уловил никакой враждебности, но зато в нем явно присутствовала горечь. Ей было жаль как Лайзу, так и меня.
— О’кей. Я это понимаю. Но не могла бы ты передать ей мою просьбу?
— Что же, попробую, — вздохнула Энн. — В чем эта просьба состоит? — Теперь в тоне её голоса прозвучала нотка подозрительности.
— Скажи Лайзе, что я хочу задать ей несколько вопросов касательно «Био один». Это чрезвычайно важно.
— Хорошо, — с явной неохотой согласилась теща. — Я ей это скажу. Но она очень подавлена, и не думаю, что станет тебе звонить.
— Попытайся. Я в любом случае буду тебе очень благодарен.
Я положил трубку. У меня не было и тени сомнений, что Энн передаст Лайзе мои слова. Однако я очень сильно сомневался в том, что реакция Лайзы на них окажется положительной. Я не имел права сидеть сложа руки и ждать ответа, который, быть может, так никогда и не придет. Что еще я могу сделать? Как я могу узнать, какие проблемы повстречало на своем пути чудо-лекарство «Невроксил-5»?
Некоторое время я сидел, уставившись в пустое пространство. А затем меня осенило.
Надо спросить у тех, кто его принимает.
До Бруклайн я добрался на поезде. Там я отыскал дом тёти Зои и нажал на кнопку звонка. Дверь тут же открыла сама Зоя.
— Как я рада вас видеть! — воскликнула тетя с радостной улыбкой. — Входите же, входите. Карл! А у нас гость!
В прихожей появился Карл.
— Привет, Саймон! — сказал он. — Как поживает Лайза?
— Превосходно, — соврал я, восхищаясь, насколько изящно им удалось скрыть то, что тетя Зоя меня не узнала.
Они провели меня в гостиную. Последний раз, когда я здесь был, комната была заполнена людьми, явившимися проводить Фрэнка в последний путь. Некоторые следы этого печального события здесь все еще сохранились. Зеркало на стене прикрывал черный креп, а на фортепьяно впереди всех других снимков стояла фотография Фрэнка — юного, красивого и веселого. Внимательно взглянув на тетю Зою, я впервые увидел, насколько она похожа на своего брата. Такая же, как и он, высокая, стройная, с тем же добрым взглядом больших карих глаз. В тете Зое угадывалась какая-то внутренняя теплота и постоянное желание помочь ближнему. Теперь я окончательно понял, почему Зоя была самой любимой тетушкой Лайзы.
Зоя сварила нам кофе, и мы потолковали на разные темы — в основном о всяких пустяках. Я сказал, что Лайза уехала в Калифорнию, провести там кое-какие исследования. Далее эту тему я развивать не стал. Мне повезло, что я застал Карла дома, поскольку он как раз собирался в свой колледж. Я был рад его присутствию, хотя каких-либо трудностей, связанных с поддержанием беседы, у тети Зои не было. Кроме того первого момента, когда она меня не узнала, каких либо проявлений деградации её умственных способностей я не заметил.
После нескольких минут легкой болтовни я сумел направить тему разговора в нужное мне русло.
— Вы, наверное, помните, что моя фирма субсидирует «Био один» — компанию, которая производит «Невроксил-5»? — начал я.
— Да, конечно, — ответил Карл.
— Надеюсь, что у тети Зои не возникло никаких осложнений, после того как она начала его принимать?
— Я ничего не заметил, — ответил Карл. — А как ты, дорогая?
— Ничего, — сказала Зоя. — Мне очень часто приходится ходить в больницу. Они проводят там тщательный осмотр и, как мне кажется, не находят ничего экстраординарного. По крайней мере, мне об этом не говорили. С тех пор, как позвонила Лайза, я очень тщательно слежу за всеми симптомами, но никаких проблем пока не возникало. Чувствую я себя прекрасно. А самое главное, что вот здесь, — она постучала себя по виску, — ухудшений не наблюдается.
— Отличная новость, — заметил я, потягивая кофе. — Значит, Лайза вам звонила?
— Да, — ответил Карл. — На прошлой неделе. Я подумал, что это и явилось причиной твоего визита.
— Не совсем так, — с несколько нервозной улыбкой произнес я. — Лайза, как вы знаете, в Калифорнии, и не успела сказать мне, что разговаривала с вами. Нарушение связи.
Карл посмотрел на меня как-то странно и сказал:
— Лайза сказала, что «Невроксил-5», как ей кажется, может иметь опасные побочные эффекты. При этом она заметила, что до конца в этом не уверена. Когда я попытался выудить у неё подробности, она ответила, что ничего больше сообщить не может, так как это всего лишь её предположения. Зоя и я обсудили эту проблему с врачом, и решили продолжить прием лекарства. На Зою «Невроксил-5» действует благотворно, и, кроме того, доктор заверил, что Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов весьма тщательно контролирует все клинические испытания новых препаратов. Если бы в «Невроксиле-5» были обнаружены какие-либо отрицательные побочные эффекты, то об этом стало бы мгновенно известно.
— Тебе действительно что-то известно, Саймон? — как мне показалось, тревожно спросила тетя Зоя.
— По правде говоря, нет, — ответил я после недолгого раздумья. — Просто у меня возникли кое-какие подозрения из-за того, что я увидел на работе. Но никаких доказательств у меня не имеется.
— А каким, по-твоему, мог бы быть этот «побочный эффект»? — не сдавалась Зоя.
— Понятия не имею, — покачал головой я. — Поэтому меня и интересует, не заметили ли вы чего-нибудь.
— Не знаю, Карл, — сказала тетя Зоя, обращаясь к супругу. — Может быть, мне стоит прекратить прием лекарства?
— Когда Фрэнк рекомендовал тебе этот препарат, — беря жену за руку, произнес Карл, — у нас появилась некоторая надежда справиться с недугом. Не думаю, что нам следует отказываться от этой надежды. Я понимаю, что лекарство может не сработать. Оно даже может оказаться в какой-то степени опасным. Но ничего лучшего у нас, увы, нет.
Зоя одарила супруга полным любви взглядом, а затем сказала, обращаясь ко мне:
— Карл прав. Я не хочу терять последние остатки своих шариков, — едва заметно улыбнувшись своей шутке, она закончила: — Однако обещай сказать нам, если обнаружишь что-нибудь действительно важное.
Я, естественно, дал требуемое обещание и удалился.
27
Домой я шел пешком. Вечер выдался ясным, холодным и очень ветреным. Я застегнул пиджак, поднял воротник и втянул голову в плечи. Все, кого я встречал на улице, уже были в пальто. Утром я легкомысленно покинул дом без оного и сейчас клялся самому себе, что начну носить пальто с завтрашнего дня и не сниму его до весны.
Интересно, смогу ли я весной бродить по парку Коммон или буду к тому времени сидеть в тюрьме в ожидании суда? Будет ли Лайза находится рядом со мной или останется в Калифорнии в тысячах миль от меня, привыкая к новой жизни одинокой женщины?
Она сказала, что «Био один» сильно воняет. Но что именно там не так? И как я могу до этого докопаться?
Погрузившись в эти невеселые размышления, я шагал по Чарльз-стрит по направлению к Бикон-хилл — самого аристократичного района Бостона. Вокруг меня царила тишина. Я свернул за угол на короткую улочку, размышляя о том, что через пару минут меня встретит пустая квартира, и припоминая те чувства, которые испытывал в предвкушении встречи с Лайзой. Я вспомнил тепло проведенных вместе вечеров, так хорошо снимавших все напряжение рабочего дня.
Теперь это все кончилось.
Я чуть замедлили шаг, чтобы достать ключи из кармана брюк. Ключи я достал, но тут же выронил и нагнулся, чтобы поднять.
В этот миг я услышал над головой справа серию быстрых ударов, и мне в лицо брызнули осколки битого кирпича. Я мгновенно развернулся и упал на асфальт рядом с запаркованным у тротуара джипом. Раздалась еще одна автоматная очередь, слившаяся с ударами пуль о металл кузова машины. Теперь на меня сверху сыпалось стекло.
Я прополз под машину, вжимаясь всем телом в холодный асфальт. Лицо горело. Тишина. Если стрелок выбежит из своего укрытия, чтобы меня добить, шансов на спасение у меня не будет. Кровь так стучала в ушах, что я почти ничего не слышал. Но вот до моего слуха долетели чьи-то легкие шаги. Проклятие!
Я выполз из-под машины поднялся на ноги и, низко пригнувшись, помчался вдоль припаркованных автомобилей. В нескольких шагах от меня взревел мотор и тут же раздалась автоматная очередь. На меня брызнула очередная порция битого стекла. На сей раз пули били очень близко. Совсем рядом.
Машина ехала по улице, и я снова услышал выстрелы. Судя по звуку, стреляли из пистолета. Затем раздался визг тормозов, стук захлопывающихся автомобильных дверей и топот ног. Я замер на месте и, осторожно высунув голову из-за оставленного у тротуара мотоцикла, увидел стоящую посередине проезжей части улицы и явно брошенную машину.
Со всех сторон до меня доносился рев сирен, и через минуту улицу озарил мерцающий свет проблесковых маячков, и по ней забегали многочисленные люди в синей униформе. Ко мне, задыхаясь, подбежал молодой человек в джинсах и простой кожаной куртке.
— Вы в порядке?
Я сразу узнал в нем того латиноамериканского типа, который несколько недель тому назад шел за мной в парке Коммон.
— Да, — сказал я, поднимаясь. — Похоже, что так.
Лицо мое горело и оно казалось мне каким-то влажным. Я провел по нему рукой и поднес ладонь к глазам. Кровь.
— Вы ранены?
— Нет, — ответил я. — Всего лишь осколки кирпича. — Похоже, что мне вас следует поблагодарить, — выдавив подобие улыбки, произнес я.
— Пустяки. Парню удалось смыться. Вам повезло — вы имели дело с профессионалом.
Да, мне действительно повезло. Так же как в тот день в Армаге, когда пуля разворотила не мою физиономию, а лицо Бинна. Хорошо, что на сей раз никто не пострадал.
Руки мои тряслись так, что я не сразу смог поднять оброненные мною ключи. Справившись с ключами я выпрямился и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание и унять бешеное биение сердца. Я позволил увести себя в дом, где тут же налил себе изрядную порцию виски, предложив выпить и своему спасителю, на что тот, естественно, ответил отказом.
Оказалось, что его зовут Мартинез. Он задал мне обычный вопрос, не знаю ли я людей, которые хотели бы меня убить. Я ответил, что таких людей не знаю. И Мартинез и я прекрасно понимали, что вопрос был задан лишь для проформы. Вскоре в моем скромном жилище появился целый взвод как знакомых, так и вовсе не известных мне личностей.
Среди них были Коль, бостонский партнер Махони и фельдшер скорой помощи, который обработал мое поцарапанное лицо. Наконец, появился и сам Махони.
— Значит, в вас стреляли? — радостно спросил он.
— Да, как мне кажется, — ответил я.
— Вам повезло, что мы организовали за вами наблюдение.
— А я и не знал, что у меня имеется личный телохранитель. И сколько же времени продолжается эта слежка?
— Недели три, наверное. И не всегда. Большую часть времени наблюдение не ведется. Нам надо экономить.
— Рад, что в этот вечер вы не поскупились на бабки.
Махони сел, а Мартинез приготовился записывать.
— Вы можете предположить, кто это сделал?
— Ваш друг сказал, что это был профессионал. Я, к сожалению, не знаком ни с одним из профессиональных киллеров. Кроме того, мне не известно, кто из знакомых мне людей имеет автомат.
Кроме Арта Артшуля, неожиданно для себя вспомнил я, но вслух произносить этого не стал.
Махони заметил мою нерешительность и спросил:
— Что вы подумали?
Я поведал им об интересе Арта к разного рода оружию.
— Хорошо, мы это проверим, — сказал сержант и тут же спросил: — Может быть, нам еще что-нибудь следует знать о мистере Артшуле?
— Нет. Ничего особенного. Просто он меня недолюбливает.
— Это почему же? — вопросительно вскинул брови Махони.
— Я начал задавать неудобные вопросы.
— О чем?
— О «Био один».
— Значит, о «Био один»? О проекте, который намеривался обсудить с вами покойный Джон Шалфонт?
— Да. Именно так.
— А какие именно проблемы возникли в связи с «Био один»?
— Не знаю. Об этом я и спрашивал Арта. Разве вам это не известно?
Допрос, учиненный сержантом, начинал выводить меня из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53