С блуждающей улыбкой на губах он подошел к застекленному шкафчику, уставленному бутылками, и налил виски в два широких стакана. Потом вернулся и подал ей. Она поднесла напиток к губам и сделала большой глоток. Ей сейчас просто необходимо было выпить чего-нибудь крепкого.– Лидия была очень красива, дочка. Ты так похожа на нее. Это была единственная женщина, которую я когда-либо любил в своей жизни.Кэти удивленно посмотрела на отца. Ей было жаль его, но такую вопиющую ложь трудно переварить. Она отошла к длинному мягкому дивану и опустилась на уютные подушки. Разве сможет она когда-нибудь забыть всех его бесчисленных любовниц или же Монику, вторую жену? А вот он что-то слишком быстро забыл их, мрачно подумала Кэти.Дэвид одним махом осушил свой стакан и сразу же снова его наполнил. Зря она согласилась остаться с ним. Хотелось поскорее вернуться домой и побыть одной. Голова страшно болела, во рту с утра не было ни крошки, выпивка на голодный желудок не принесет ей пользы.– Когда мы с Лидией поженились, мы жили как раз в этом доме и были очень счастливы.Когда тебе было три годика, мы решили переехать в дом моего отца в Корнуолле, чтобы ты могла вволю резвиться на свежем воздухе. И там мы тоже были счастливы, по крайней мере некоторое время. Помню, как ты вприпрыжку бежала мне навстречу каждую пятницу, когда я возвращался из Лондона. Я подхватывал тебя на руки и кружил, а ты радостно смеялась, ты всегда так радостно смеялась…Слова отца звучали сентиментально, но он был прав. Кэти улыбнулась.– А потом… потом она познакомилась с этой художницей Фионой, с этой мерзкой дрянью.– А, с тетей Фионой, я так давно ее не видела, – как бы про себя заметила Кэти.– Еще не хватало! Я сделал все, чтобы ты никогда больше с ней не встречалась.Кэти озадаченно уставилась на отца, в третий раз наполняющего стакан.– Может быть, тебе уже достаточно?– Достаточно? Это тогда с меня было достаточно, я перенес больше, чем любой другой мужчина. Я, видишь ли, застал их вместе.До нее вдруг дошло, что отец впервые рассказывает ей о прошлом, нет, скорее, говорит сам с собой, словно ее и нет в кабинете. Сидит за столом, вертит перед собой стакан с виски и тихо вспоминает наболевшее, так что приходится напряженно вслушиваться в его слова.– Приближалась одиннадцатая годовщина нашей свадьбы. К тому времени я уже чувствовал, что что-то неладно, но никак не мог понять, что именно. Я решил вернуться из Лондона не в пятницу, как обычно, а в четверг. Дай, думаю, сделаю Лидии сюрприз, отвезу ее на три дня в Париж или туда, куда она сама захочет. Я мог для нее звезду с неба достать. А сюрприз-то, оказывается, поджидал меня: Лидия и Фиона в нашей кровати в объятьях друг друга. Я бы еще смог простить ей измену с мужчиной, но с женщиной!..Стакан выпал из рук Кэти, рот раскрылся, зеленые глаза распахнулись от ужаса. Как поверить в такое? Но по виду отца она поняла, что он не наговаривает на маму, что все это правда. Он горестно качал головой.– Никогда этого не пойму, никогда, никогда, – пробормотал он и снова припал к стакану.Кэти встала с дивана и, не обращая внимания на расползающееся пятно виски на мягком ковре, неверными шагами подошла к отцу.– О, па, – протянула она, не находя нужных слов. Сейчас его просто надо было успокоить, побыть рядом.– Кэти, детка, я всегда любил твою маму, я ее и сейчас люблю. Я и в могиле буду ее любить, но этого я не смог ей простить. Начал гулять с другими женщинами, но успокоение не пришло. Лидия меня как будто кастрировала. А потом она погибла. Моника оказалась хороша в постели, и я женился на ней… Сейчас ее больше нет в моей жизни, вместе с ней я потерял и часть своего дела, но я не жалею, что разошелся с этой женщиной.– Не надо ничего объяснять, па.– Нет, Кэти, надо. Я страшно виноват перед тобой и не могу найти слов в свое оправдание. Я спустил все твое наследство, подвел своего отца, разрушил дело предков и обманул надежды наших рабочих. Как я теперь посмотрю им всем в глаза?– Пожалуйста, па, не думай сейчас об этом. Пойдем, я помогу тебе подняться наверх. Ты устал, тебе необходимо отдохнуть. – Он тяжело встал из-за стола, и они, обнявшись, поднялись по лестнице. – Пообедаем вместе, па. Вот увидишь, вечером тебе будет намного лучше.– Сомневаюсь, если только Джейку не придет в голову какая-нибудь спасительная мысль. Как ты думаешь, – он повернулся к Кэти, и она вздрогнула, увидев его умоляющие, по-детски наивные голубые глаза, – ведь он придумает что-нибудь?– Конечно, придумает, нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбнулась Кэти и помогла отцу забраться в постель.После того как он заснул, Кэти прошла в свою комнату и с тяжелым вздохом закрыла за собой дверь. Сняла с себя костюм и блузку и опустилась на кровать. Так много свалилось на нее за последние часы, что с трудом укладывалось в голове, однако нельзя просто отмахнуться от всего, надо все хорошенько обдумать…Красивый рот девушки исказила горькая улыбка. Долгие годы она была холодна с отцом, презирала его за многочисленные любовные связи, была даже настолько жестока, что считала его косвенным виновником смерти мамы. Какое право имела она так строго, ничего не зная об их личной жизни, судить его! Только что он напомнил ей, что у нее было счастливое детство, и он был прав. Он всегда был ей хорошим отцом, этот гордый человек, никогда не врал ей, да и сейчас, в минуту слабости, сказал правду о матери.Теперь различные эпизоды прошлого виделись ей в совершенно ином свете. Она вспомнила, что мама и Фиона всегда держались вместе, Фиона даже стала как бы ее названой тетей.С протяжным стоном Кэти перевернулась на живот и зарылась головой в подушки. Она не хотела разбираться во взаимоотношениях родителей, но ее терзало ужасное чувство вины перед отцом за то пренебрежение, с которым она к нему относилась. Щеки девушки пылали от стыда. Будучи несмышленой девчонкой, ничего еще не понимая в жизни, она посмела осудить отца, посмела вынести свой суровый приговор!Умчалась во Францию из-за Джейка и великодушно звонила отцу раз в неделю. За последние четыре года они виделись всего три раза, да и то по настоянию отца.Два месяца назад она снова появилась в его доме и преспокойно заявила, что намеревается занять место в фирме, принадлежащее ей по праву. Она съежилась от собственного чванства и самонадеянности. Годы, проведенные на континенте, смягчили ее, сделали умнее, теперь она лучше понимала отца и была готова простить ему былые грехи.Сейчас Кэти смотрела на себя как бы со стороны, и то, что представилось ее внутреннему взору, ей совсем не понравилось. Она плыла по течению, получала то, что хотела, чувствуя за спиной невидимую поддержку отца, всегда готового прийти на помощь и советом, и деньгами.Вплоть до сегодняшнего дня ей и в голову не приходило разобраться в его чувствах. Ее мать растоптала его гордость, его мужское достоинство, и он нашел единственный доступный ему способ противостоять ей. Все это более квалифицированно смог бы объяснить любой психиатр, но Кэти и сама теперь понимала, что он тогда чувствовал.Бедный папа! Он извинялся перед ней сегодня, а ведь это она должна была бы просить у него прощения за чудовищную черствость и равнодушие. Он неоднократно говорил ей, что с их фирмой не все в порядке, но она ни разу не удосужилась спросить, что же его так тревожит. Она замкнулась в своем мирке, и ни до чего остального ей не было дела. Теперь отцу угрожало банкротство со всеми вытекающими последствиями, от которых вновь пострадает его гордость.Кэти решительно встала, сбросила белье и, завернувшись в плед, отправилась в ванную. Она не допустит позора отца, для спасения «Мелдентон Чайна» она пойдет на все, даже если для этого придется стать любовницей Джейка.Гордо выпрямив спину, она скинула плед, включила воду и встала под душ. В конце концов ей, может, удастся каким-то образом перехитрить Джейка, кто знает. К тому же у нее есть собственные деньги, а стоит ей позвонить в Париж Клоду, как она снова сможет вернуться в шоу-бизнес, надо только заручиться поддержкой какого-нибудь банка, готового дать ей солидную сумму под залог ее будущих доходов в качестве топ-модели Лины Лоренс.Она вышла из ванной и обозрела содержимое платяного шкафа. Все давно перевезено в новую квартиру, здесь остался только норковый жакет, подаренный отцом, который она так ни разу и не надела, да еще пара платьев.Выбрав более скромное, желтовато-зеленое шелковое платье, мягко подчеркивающее изгибы фигуры, она принялась одеваться. Оправила тонкую ткань юбки и уселась за столик. Через пять минут длинные белокурые волосы были аккуратно уложены, на лицо нанесено немного декоративной косметики. Бросив последний взгляд в зеркало, Кэти поспешила в кабинет.Утром Джейк застал ее врасплох. От неожиданности она позабыла главное правило делового мира: читай все, включая напечатанное мелким шрифтом. Перед сегодняшней встречей она ознакомилась с отчетом по «Мелдентон Чайна», проигнорировав имущественные права компании.То, что она услышала от Джейка, потрясло Кэти, нанесло сокрушительный удар по ее самолюбию. Теперь она владеет собой и не допустит больше ошибок.Усевшись за отцовский стол, Кэти пододвинула к себе телефонный аппарат.– Здравствуй, Клод. – На отличном французском она объяснила другу, чего от него ждет. Ей срочно нужен новый контракт, на как можно более выгодных условиях, и пусть Клод найдет для нее столько заказов, сколько сможет. Ответа от него она ожидает сегодня.Положив трубку, Кэти задумалась; ясный чистый лоб омрачился. Клод обещал сделать все, что в его силах, правда, оговорился, что не очень уверен в успехе, учитывая названные ею темпы. Но он обязательно сегодня же перезвонит.Кэти раскрыла портфель и достала пачку документов. Двумя часами позже в кабинет вошла экономка миссис Томас. Кэти подняла голову, моргая уставшими от долгого чтения глазами.– Простите, мисс, я хотела спросить, останетесь ли вы к обеду.– Да, останусь, – улыбнулась Кэти. Миссис Томас не так давно заменила их прежнюю экономку, и с тех пор отец не переставал нахваливать ее хозяйственные и кулинарные способности. По его словам, ему страшно повезло, что она, овдовев, едва ей исполнилось пятьдесят, попала к нему на службу. Да и сама миссис Томас была благодарна ему за то, что он предоставил ей работу и жилье.Кэти устало вздохнула. Изучив документацию, она сомневалась теперь, будет ли в ближайшем будущем у рабочих их компании крыша над головой. Дела оказались в более плачевном состоянии, чем она предполагала, но фирму все же можно было спасти, вложив в нее все сбережения Кэти и остатки отцовского капитала.За обедом Кэти почти ни до чего не дотронулась, зато успела поделиться с отцом своими планами.– Понимаешь, па, на наши общие деньги и на то, что я заработаю в течение следующих двух лет, мы прекрасно продержимся. И дела на рынке недвижимости обязательно поправятся, вот увидишь.– Кэти, милая моя Кэти, я недостоин такой дочери. Ты готова отдать мне свои деньги, готова всем пожертвовать…– Это все ерунда, па, – оборвала его Кэти. – Самое главное сейчас – это наша компания. – Он только что пришел в себя, и ей не хотелось, чтобы он снова впадал в сентиментальность.– Все равно, Кэти, это не выход из положения. У меня не такое большое состояние.– Но ведь дед оставил тебе море денег!– Верно, оставил, но Моника оказалась слишком дорогостоящей женой. Вилла в Испании, яхта в Средиземном море, обслуживающий ее персонал, меха, драгоценности… Я исполнял любые ее прихоти. Нельзя, конечно, целиком винить одну только Монику, и моя вина в том есть. Я рискованно играл на бирже…– О, нет! – воскликнула Кэти, заранее догадываясь, что последует за этим признанием.– Несколько лет назад наступила расплата. Мое состояние за одну ночь уменьшилось наполовину, а в прошлом году бракоразводный процесс совсем выбил почву из-под моих ног. Я собрал все свои сбережения, но этого все равно не хватило, и мне пришлось отдать Монике половину акций в счет алиментов на содержание.Кэти охнула от негодования, но его это не остановило.– Тогда мне казалось, что все средства хороши, лишь бы избавиться от этой женщины, да и риск был минимальный. Мой адвокат добился того, что Моника на два года лишалась права перепродажи акций, а мне предоставлялось преимущество при их выкупе. На бумаге это все так здорово выглядело! Казалось, за два года я с огромной выгодой успею продать квартиры в обоих домах, выкуплю у нее акции и по-прежнему останусь главой фирмы. К сожалению, я не смог предусмотреть грядущего обвала на рынке недвижимости.Кэти слушала отца с замиранием сердца. Обе его жены, каждая по-своему, разрушили его жизнь, а она, его единственная дочь, ничем ему не помогла.Зазвонил телефон, и Кэти приободрилась. Встала из-за стола, вышла в холл, взяла трубку. Это был Клод.– Добрый вечер, Клод, – ответила она на его приветствие. Последовала длинная сбивчивая речь, в процессе которой лицо Кэти все больше мрачнело. Она не слышала, как отворилась дверь, и когда сильные загорелые пальцы сомкнулись на ее запястье, она подпрыгнула от неожиданности. – О, Джейк!Забрав у нее трубку, Джейк быстро произнес:– Спасибо за звонок, Клод. Спокойной ночи.– Что ты делаешь? Я же разговаривала! Это важный для меня звонок, – прошипела Кэти, как только обрела дар речи.– Клод тебе не поможет, Кэти, – отрывисто сказал Джейк.Кэти посмотрела в глаза, полные спокойной уверенности в себе. Да, он прав, Клод не может помочь: по какой-то причине он отказался возобновить контракт. Но как об этом узнал Джейк? Он что, ясновидец?– Клод был не только моим антрепренером, он мой хороший друг. Какого черта ты врываешься в этот дом? Кто тебе дал право прерывать мои разговоры с друзьями? – гневно выпалила Кэти.– Никуда я не врывался, милая Кэти. Добрая женщина, ваша экономка, открыла дверь и любезно проводила меня сюда. Что же касается Кло-о-да, – это имя он протянул с насмешкой, – осмелюсь предположить, что ваша дружба только что закончилась, как это ни прискорбно.– Ерунда, – коротко откликнулась Кэти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22