– Но обещаю, что не сделаю ничего такого, чего ты не захочешь, – заверил ее Джанни. – А теперь идем. Ужин ждет нас. Я заезжал сегодня сюда и все приготовил.
– Ты умеешь готовить? – спросила она, когда он распахнул дверь и, положив руку ей на спину, повел в дом.
– Я все умею, – сказал Джанни высокомерно и, прежде чем она поняла его намерения, повернул ее к себе лицом и поцеловал. Когда он поднял голову, ее глаза с благоговением неотрывно смотрели на него. – Давай лучше поужинаем, – резко сказал он, – пока еще можем.
Келли прекрасно понимала, что он имеет в виду. Она жаждала его с каждой секундой все сильнее. Ей была совершенно незнакома та чувственная, жаждущая женщина, в которую превратил ее Джанни. Они ужинали на террасе при свечах. Джанни был великолепным хозяином, но Келли не сдержалась и поддразнила его:
– И это ты называешь «готовить»? – (Он угощал ее дыней с пармской ветчиной, креветками с салатом, а потом холодными кусками мяса с еще одним салатом.) – Да тут нет ни единого блюда, которое надо готовить, обманщик ты эдакий. Клянусь, ты просто закупил все в магазине деликатесов.
– Может, и так, но я своего добился. Я хотел, чтобы ты была со мной одна, – протянул он со сладострастной улыбкой и снова наполнил ее бокал белым вином.
Келли со смехом ответила: – Ты неисправим.
– Я знаю. – В его карих глазах плясали чертики, когда он встретился с ней взглядом, и на мгновение она почувствовала, что все едва уловимо изменилось. – Келли, – пробормотал Джанни, – у нас осталось не так много времени. Твой хозяин возвращается завтра, а мне надо будет уехать в Геную. Я буду отсутствовать несколько дней.
У нее упало сердце.
– Ты уезжаешь.
Их идиллия закончилась, но это не означало, что их отношения вообще должны закончиться, сказала она себе твердо.
– Мы сможем увидеться не раньше чем через неделю. – Он протянул ей руку ладонью вверх. – Может быть, пойдем?
Келли повеселела: он собирался увидеть ее снова. Она посмотрела в его темно-карие глаза, и то, что увидела в них, заставило ее пульс учащенно забиться. Они смеялись и шутили, но скрытое чувственное напряжение становилось все сильнее и сильнее. Она понимала, что он ей предлагает, и знала, что, если примет его руку, пути назад не будет.
Она поставила бокал на стол и протянула ему обе руки.
Джанни поднес ее руки к губам и прежде, чем встать, нежно поцеловал каждую ладонь.
Почувствовав, что Келли дрожит, он обнял ее. Она такая нежная, такая теплая, такая доверчивая! – подумал он, целуя ее.
– Джанни, – со стоном произнесла она, теряя контроль над собой.
– Да, дорогая моя Келли, – хрипло произнес он, подхватил ее на руки и понес по лестнице в спальню, целуя на ходу ее губы, щеки, глаза, шею. – Дио! Келли, ты даже не представляешь, как я жажду тебя, до боли, – простонал он, прижимая ее к себе. – Я не в состоянии ждать больше. – Он взял ее за плечи и спустил бретельки платья, неотрывно глядя ей в глаза. Каждой своей клеточкой она чувствовала нежное прикосновение его пальцев к своему телу. – Хочу видеть тебя обнаженной.
Он сбросил с нее платье. Оно упало к ее ногам.
Стоя перед ним в крохотных кружевных трусиках, Келли вздрогнула, когда его руки скользнули вверх по ее бедрам и сжали талию. Его взгляд смаковал красоту ее обнаженного тела. Он сильнее сжал ее талию. Его лицо было напряженным от страсти, и на какую-то долю секунды она испугалась.
Он почувствовал ее страх и разжал объятия. Его руки скользнули по ее шелковистой коже.
– Ты необыкновенная, такая чуткая, такая красивая. Ни одна женщина не действовала на меня так, как ты, Келли. – Он наклонил голову к ее лицу, его дыхание коснулось ее губ. – Но если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи, – пробормотал он и нежно поцеловал ее.
Келли качнулась к нему навстречу, ее дрожащие губы раскрылись, пальцы потянулись к пуговицам его рубашки.
– Я не хочу, чтобы ты останавливался, – прошептала она.
Их губы встретились в страстном поцелуе. Ее последние сомнения исчезли. Для нее существовал только Джанни. Он отпустил ее и стал быстро раздеваться. Через секунду он был уже без одежды.
Келли заворожено скользнула взглядом по его торсу. Он был сложен как бог. Опустив взгляд ниже, она густо покраснела.
Джанни, протянувший к ней руки, остановился и отступил на шаг.
– Ты так покраснела, словно никогда не видела обнаженного мужчину.
– Это проклятие семьи Маккензи, как говорил мой отец. Он был рыжим и вечно краснел. – Она продолжала лепетать чепуху, и понимала это, но, когда Джанни отстранился, вдруг почувствовала себя незащищенной. – Моя мама страдала тем же самым, и я унаследовала это качество от обоих родителей.
– Успокойся, – остановил ее Джанни, заключая в объятия. – Мне нравится это, – сказал он и неожиданно почувствовал, что ему жаль ее. Келли почти ничего не знала о нем, не знала даже его настоящего имени. Он должен сказать ей.
– Ты нравишься мне, – пробормотала Келли, когда он крепко прижал ее к себе. Чувства, не знакомые прежде, охватили ее. Ее не смущало, что продолжал гореть свет. До конца своих дней она не забудет эти мгновения.
Келли провела тонкими руками вниз по его спине. Крупное тело Джанни вздрогнуло от нежного прикосновения. Он поднял ее и понес в постель.
У нее перехватило дыхание. Взгляд ее глаз встретился с его взглядом, и она протянула к нему руки.
– Мое полное… – Он хотел сказать «имя», по вид ее податливого обнаженного тела, распростертого на постели, невозможно было вынести. – Дио, си, Келли, – произнес он сдавленным голосом. Его признание могло подождать, чего нельзя было сказать о нем. Он лег рядом с ней.
– Да. – выдохнула она.
Она не могла найти слов, чтобы описать то, что почувствовала благодаря ему.
– Я люблю тебя, – выдохнула она и поцеловала его плечо.
Джанни произнес что-то громко по-итальянски, вырвался из ее объятий и спрыгнул с постели.
– Так ты – девственница, – раздраженно произнес он и, прищурившись, посмотрел на нее. – Какого черта ты мне об этом не сказала? – спросил он с едва сдерживаемым гневом. Он не мог поверить, что настолько потерял контроль над собой и, возможно, поддался на старый как мир трюк…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Мне и в голову не пришло, – пробормотала Келли. Ее эйфория бесследно исчезла, когда она услышала ярость в его голосе. Над ней склонился не чуткий любовник, каким он был всего минуту назад, а взбешенный мужчина. Он смотрел на нее тяжелым взглядом, и от угрожающего выражения его лица она внутренне содрогнулась. Келли не понимала, что она сделала не так. У нее пересохло во рту. Она облизнула верхнюю губу и отвела взгляд.
– Тебе не пришло в голову! – фыркнул Джанни. Келли ничего не могла поделать с тем, что была девственницей и ей даже не пришло в голову сказать ему об этом.
– Очевидно, я допустила ошибку, – тихо сказала она унылым голосом, с трудом произнося слова дрожащими губами. Ей вдруг ужасно захотелось плакать.
– Вот я, безусловно, допустил, – процедил он сквозь стиснутые зубы, натягивая на себя одежду. – Девственница. – Нахмурив черные брови, он окинул взглядом ее изящное тело, распластанное на кровати. – Да прикройся ты, ради бога!
Электрический свет, который не мешал ей прежде, теперь, казалось, высвечивал ее обнаженное тело. Поспешно сев, она схватила простыню и натянула ее до подбородка.
– Очень сожалею.
Однако не перед ним она оправдывалась, ей было жалко себя – его реакция превратила то, что она считала прекрасным, в нечто низкое и постыдное.
Теперь Келли все поняла. Джанни хотел развлечься во время отпуска, а она, дурочка, приняла это за любовь, за что-то настоящее…
– Сожалеешь. Ты сожалеешь! – возмущался Джанни. – А как же я? Было бы глупо надеяться на то, что ты принимаешь противозачаточные таблетки. Теперь прикажешь мне через несколько месяцев ждать обвинения в отцовстве?
Едва выпалив это, он понял, что поступает в высшей степени бесчестно. Ему самому следовало позаботиться о безопасности. Но он настолько потерял голову, стремясь обладать Келли, что первый раз в жизни обо всем забыл. Он потерял контроль над собой, и не только это, подумал Джанни, окидывая взглядом ее съежившуюся на кровати фигурку. Он даже не доставил Келли чувственного удовлетворения, чего никогда не случалось с ним раньше. Это сильно задело его самолюбие. Он должен был подумать, и подумать хорошенько, а он не способен был на это. Келли сидела на кровати, похожая на сломанную куклу.
– Извини, Келли… – Джанни протянул к ней руку. – Мне не следовало этого говорить.
Независимо от того, была ли она ловкой охотницей за богатыми женихами или нет, она не заслуживала его гнева.
Беременность. Отцовство. В то время как она думала о любви, он подсчитывал свои издержки! Кровь отлила от ее лица. Она поняла, что допустила самую большую ошибку в своей жизни. Как могла она быть такой легковерной, такой беспечной? Келли оттолкнула его руку и соскочила с другой стороны кровати. Обернув простыней свое дрожащее тело, она бросила на него возмущенный взгляд.
– Пожалуйста, не извиняйся. Твое сожаление не может идти ни в какое сравнение с моим.
Она стала собирать свои вещи. Джанни преградил ей путь, когда она направилась к двери:
– Подожди.
Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Зачем? Чтобы услышать все еще раз? – возразила она, борясь с непреодолимым желанием разрыдаться.
– Нет. – Он невесело улыбнулся. – Я не такое уж чудовище, Келли, хотя думаю, что сейчас тебе трудно поверить в это. Давай одевайся, а потом мы поговорим. – И прежде, чем она успела остановить его, он резко притянул ее к себе и снова поцеловал.
В тот момент, когда его губы прикоснулись к ее губам, знакомое страстное желание огнем разлилось по ее жилам, но не успела она поддаться искушению, как он отстранил ее от себя. Его темные глаза были насторожены.
– Ванная комната там, – показал он пальцем и попытался улыбнуться, но глаза его оставались серьезными.
Снова смущенная своей реакцией, она покраснела и кинулась в ванную. Спустя пять минут, стоя умытая и одетая перед зеркалом, она пыталась кое-как собрать спутанные волосы в узел. Шпильки остались в постели. Она закусила нижнюю губу, что-бы не расплакаться. Ночь, которая должна была стать лучшей в ее жизни, оказалась самой худшей. Легкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
– Келли, ты в порядке?
Заботливая нотка в его голосе была равносильна соли, насыпанной па рану.
Набрав в легкие воздуха, Келли распрямила плечи. Усмешка искривила ее губы.
– Уже выхожу, – бодро откликнулась она. Она ни за что не покажет ему, какую сильную боль он ей причинил.
Войдя в спальню, она снова была сражена тем, какое сильное влечение ощутила, лишь взглянув на него. Она едва не застонала. Он стоял у двери и задумчиво смотрел на свою ладонь, сжимающую дверную ручку. Его мужественный профиль с искривленным носом, высокие скулы и твердо очерченные чувственные губы были ошеломляюще красивыми. У нее захватило дух, влечение к нему не ослабело даже сейчас, когда он дал ей ясно понять, что она больше ему не нужна. А возможно, никогда и не была нужна.
– Я отвезу тебя домой, – сказал Джанни ровным голосом, не глядя на нее.
Они сидели в машине молча; у Келли от напряжения страшно разболелась голова. Она искоса взглянула на Джанни. Его смуглое лицо было спокойно, словно его не волновало ничто в мире. Она знала, что он получил некоторое физическое удовлетворение, даже если она в чем-то и не оправдала его ожиданий.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – неожиданно атаковал ее из темноты голос Джанни.
Она повернула голову.
– На какой вопрос?
– Ты принимала таблетки или существует возможность, что ты можешь забеременеть? – Он мельком взглянул на нее, вопросительно подняв бровь.
– Это в высшей степени нежелательно, – уныло ответила она, прерывисто вздохнув, и тайком скрестила на счастье пальцы.
Крупная рука легла на ее бедро, и она вздрогнула.
– Я позабочусь о тебе, Келли, если это потребуется, – сказал он, но, судя по всему, он предпочел бы, чтобы этого не потребовалось.
Она гневно столкнула его руку со своей ноги, краска залила ее щеки.
– Ничего не нужно. Я в состоянии позаботиться о себе сама.
– Как ты это сделала сегодня? – резко спросил Джанни.
– Замолчи и веди машину, – взорвалась Келли, не желая вступать в пререкания.
Машина свернула к обочине тротуара возле чугунных ворот. Явно решив не въезжать в них, Джанни повернулся на своем сиденье. Он бросил взгляд на ее изящную фигурку. Келли отодвинулась в самый уголок пассажирского сиденья, чтобы быть как можно дальше от него. С лицом, на кото-ром не было и тени косметики, со свободно падающими на плечи серебристыми волосами, она вы-глядела такой юной и беззащитной, что он почувствовал угрызения совести.
– Я не собирался причинить тебе боль.
Он вдруг испытал совершенно несвойственное ему желание защитить ее.
Глаза Келли наполнились слезами.
– А ты и не причинил, – выдавила она и стала возиться с ремнем безопасности, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– Нет, причинил, и ужасно сожалею. Но я был удивлен. Я думал…
– Ты думал, что со мной все будет просто… Английская туристка. Я знаю, какова у них репутация, – сказала она едко, повернувшись к нему спиной, и попыталась открыть дверцу. Ей хотелось выйти прежде, чем она не выдержит и разревется. Ее тонкие брови напряженно сдвинулись. Как, черт возьми, открывается эта дверца?
– Нет, нет, ничего подобного. – Джанни со вздохом протянул к ней руки. – Ты не понимаешь, Келли. Я не ожидал, что ты девственница, и был в шоке. – Он сомкнул руки вокруг ее напряженного тела и повернул ее лицом к себе. – Но я не хочу, чтобы все у нас закончилось таким образом. – Он убрал несколько прядей волос с ее нахмуренного лба.
Прижатая к его крепкому гибкому телу, она ясно представила, как должна чувствовать себя птичка, загипнотизированная хищным взглядом огромного кота.
– Не хочешь? – спросила она, не осмеливаясь в это поверить.
В его карих глазах мелькнуло что-то похожее на раскаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18