Келли судорожно глотнула воздух. Он остался таким же самонадеянным, возомнившим о себе ничтожеством, каким был всегда.
– Вот именно, – насмешливо сказала она. – Это подтверждает мои слова о том, что тебе был нужен только мой ребенок. Удивительно, как далеко ты для этого зашел, даже женился на мне, а не на этой маньячке Оливии, которую ты так обожаешь. Ты держал меня в вашем доме, в этом огромном мавзолее, как какую-то племенную кобылу. Ты никогда не верил ни единому моему слову, но ни Оливии, ни твоей матери не удалось причинить мне зло.
Схватив ее рукой за подбородок, Джанфранко наклонил ее голову назад. Он пронзал ее взглядом, горящим негодованием.
– И ты еще смеешь обвинять меня? – возмутился он. – Я дал тебе все, о чем только может мечтать женщина, а ты отплатила мне тем, что сбежала вместе с моим ребенком.
– Ты дал мне все, кроме своей поддержки. Все, кроме своей любви, едва не добавила она, но вовремя остановилась.
– У тебя было и это, а если бы ты потребовала больше, то получила бы и больше. Но дело не в этом. Хочешь, я скажу тебе, почему ты сбежала? – Он коротко рассмеялся циничным смешком. – По-тому что в присущей тебе детской манере прислушивалась ко всем слухам и сплетням и делала скоропалительные, совершенно неправильные выводы. Я говорил тебе, что никогда не любил Оливию, относился к ней только как к сестре, как к нездоровому человеку, нуждающемуся в помощи, но ты предпочла не верить мне. – Его пальцы с силой сжали ее подбородок. Она попыталась освободиться. – Смотри мне в глаза, – свирепо потребовал он, и Келли подчинилась, вдруг ощутив прикосновение его бедра к своему, близость его тела. – Может быть, я и допускал ошибки как муж, но не заслужил, чтобы ты меня наказала тем, что лишила ребенка.
Возможно, нет, подумала Келли. Она сознавала свою вину все эти годы, но сильнее всего было осознание того, что он лжет. Она своими глазами видела, как он обнимал Оливию, и слышала, что он говорил.
Он смотрел на нее, и как-то неуловимо атмосфера начала меняться. Он улыбнулся, и в его глазах появился какой-то дьявольский свет, когда он ласково сказал:
– Знаешь, что по-настоящему гнетет меня? Я мучился три года, не зная, все ли с тобой в порядке. Я глаз не сводил с единственной фотографии моей дочери, сделанной в ее первый день рождения, которую ты соблаговолила прислать мне. Конверт пришел из Лондона без обратного адреса. – Он осторожно провел ладонью по ее щеке и крепко обнял ее другой рукой за талию. – Умно. Очень умно. Потом я узнал, что у тебя есть любовник – «дядя» Том, – фыркнул он с горьким презрением.
– Нет! – Она слишком поздно заметила грозящую опасность в его потемневших глазах. Почувствовала ее в том, как он прижался к ней всем своим телом. – Нет, Джанфранко! – закричала она, но он уже закрыл губами ее рот, и она ужаснулась тому невероятному желанию, которое охватило ее. Нет! – кричал ее разум, в то время как губы беспомощно полуоткрылись навстречу его неукротимому натиску.
– Ты должна мне три года, – проскрипел Джанфранко, а его губы тем временем скользили по ее шее и дальше вниз.
– Нет, – вздрогнула Келли, почувствовав его руку на своей груди.
Она знала, что должна была остановить его, но ее захлестнула жаркая волна. Она обвила его шею руками.
Он долго лежал, уткнувшись в нежный изгиб ее шеи, потом, грубо выругавшись по-итальянски, отпрянул от нее.
Келли поняла ругательство и услышала, как он стал одеваться. Ее била дрожь. Но не от холода, а от стыда.
Вскочив на ноги, Джанфранко пригладил взъерошенные волосы. Черт возьми, такое не должно было произойти. Он бросил взгляд на нее. Увидев ее пылающее лицо, поморщился. А она испытывала такое желание, что ничего не могла с собой поделать. На этот раз она всецело принадлежала ему. Дио, сколько еще мужчин наслаждались ею? – мрачно подумал он.
Стыд не позволял ей взглянуть на Джанфранко.
– Ты могла бы заработать целое состояние как порнозвезда. Сядь, ради бога, – резко сказал Джанфранко. Его голос был жестким и холодным.
С помертвевшим лицом Келли натянула лиф платья, опустила юбку.
Как загипнотизированная, она взяла чайник, налила в него воду, включила. Потом достала с полки чашку и положила в нее ложечку растворимого кофе. Опершись рукой на скамейку и наклонив голову, она ждала, пока закипит чайник. И все это время ее разум кричал. Что я наделала? Как я могла уступить Джанфранко так быстро? Три года, молча простонала она, а ее предательское тело вело себя так, словно это было вчера. Ничто не изменилось.
Нет, нет, изменилось, поправила себя Келли. Выпрямившись, она сняла чайник и налила в чаш-ку кипяток. Она изменилась… она стала более сильной. То, что она одна растила своего ребенка, многому ее научило. Слегка дрожащей рукой она поднесла чашку черного кофе к губам и после первого же глотка почувствовала себя немного лучше. По крайней мере она избавилась от ощущения вкуса Джанфранко на своих губах. Если бы она могла так же легко избавиться от него самого, с горечью подумала она.
– Хорошая идея. Налей-ка и мне, – скомандовал Джанфранко.
Келли обернулась на звук его голоса, готовая сказать, чтобы он приготовил себе кофе сам, но из осторожности остановилась. Ей предстояло выиграть куда более важный спор. Джанфранко сидел на одной из трех табуреток за маленьким обеденным столом, повернув к ней свою темноволосую голову, и смотрел непроницаемым взглядом.
Неожиданно почувствовав сухость в горле, Келли откашлялась.
– Черный с одной ложкой сахара, так? Джанфранко поднял бровь.
– Помнишь!
– Некоторые вещи трудно забыть, – пробормотала Келли, доставая еще одну чашку с полки. И она не имела в виду кофе. Вид его, такого холодного, в то время как она все еще испытывала шок от того, что только что занималась любовью – нет, не любовью, сексом, – невероятно раздражал ее.
– Да, приятно сознавать, что я по-прежнему воспламеняю тебя и заставляю выкрикивать мое имя, – произнес он своим глубоким хриплым голосом. – Это значительно облегчает будущую жизнь. Обет безбрачия никогда не привлекал меня.
Келли была потрясена тем, что Джанфранко прочитал ее мысли. Она ни в коем случае не собиралась возобновлять семейную жизнь с Джанфранко.
– Насколько я мог заметить, Анна Лу выглядит счастливой, уравновешенной девочкой.
Келли про себя вздохнула с облегчением, услышав, что он сменил тему, но ее облегчение длилось недолго. Она повернулась, чтобы взглянуть на него, и от насмешливого, торжествующего взгляда его темных глаз мурашки побежали по ее спине.
– Да, это так, – коротко ответила Келли и повернулась, чтобы поставить чашку с кофе на стол перед ним. – И она очень счастлива здесь. У нее много друзей.
Если бы ей удалось уговорить его дать развод, подумала Келли, нервно закусив губу, она бы не стала возражать, чтобы за ним сохранились некоторые попечительские права.
– Похоже, это летний домик. И насколько я понимаю, теперь ты его владелица. – Джанфранко поднес чашку к губам и сделал глоток горячего кофе. Потом спокойно добавил: – Я думаю, что Анна Лу по-прежнему сможет бывать здесь время от времени и общаться со своими друзьями.
– Время от времени! – воскликнула Келли. – Мы живем здесь.
– Больше нет. Мы уезжаем утром в Италию. Она ожидала этого с того момента, как увидела его на пляже, тем не менее для нее это был шок. Келли попятилась и прислонилась к кухонной стене, боясь, что ноги подведут ее.
– Нет, Анна Лу и я останемся здесь. – Она должна была держать себя в руках, быть убедительной, но внутри у нее все дрожало. – Но я готова вести себя разумно. Мы с тобой могли бы получить быстрый развод и разделить опеку. Ты сможешь приезжать сюда в любое время.
– Ты закончила? – строго спросил он. Его глаза были холодными как лед. – Прекрасно, потому что я забираю свою дочь с собой в Италию. Все визиты – на мое усмотрение.
– Ты не сможешь так поступить. Я тебе не позволю. – Келли выпалила это, пытаясь говорить решительно, но ничто не могло скрыть дрожь в ее го-лосе. Чудовищность его слов больно ударила ее. Она знала, что боролась не за себя, а за благополучие своего ребенка. – Не может быть и речи о том, чтобы Анна Лу оказалась рядом с Оливией в мое отсутствие.
– Так поезжай вместе с ней.
– Нет. – Келли инстинктивно отвергла эту возможность. – А ты не сможешь увезти Анну Лу без моего разрешения.
Она сказала то, во что сама не верила. Она прекрасно знала, что Джанфранко принадлежал к тем людям, которые всегда добивались своей цели. Келли сомневалась, чтобы кто-то когда-нибудь перечил ему, кроме нее. Честно говоря, она была даже удивлена, что ей удавалось так долго скрываться от него. Он стоял с гордо поднятой головой и смотрел на нее своими темными насмешливыми глазами так, будто рассматривал под микроскопом какое-то насекомое.
– Если тебя посадят в тюрьму, у меня не будет никаких проблем.
В тюрьму? Что он несет?
Джанфранко поставил свою чашку с таким стуком, что она поняла: его спокойствие лишь видимое. Он встал и, криво улыбнулся.
– Я навел справки о Келли Хоуп в ту же минуту, как прочитал письмо Тома. Когда мой самолет приземлился сегодня, в аэропорту меня уже ждал человек со всеми твоими данными. Ты респектабельная вдова с ребенком, работавшая последние три года на Эллен Джонс, которой принадлежит спортивный зал. Правильно?
При упоминании о ее работе Келли вдруг поняла, куда он клонит.
– Моя личная жизнь и где я работаю, тебя не касается, – огрызнулась она.
– Возможно, но интересно, какой доход получает государство от твоей работы. Кажется, англичане называют это черным налом? – Он хмыкнул. – Уклонение от налогов является серьезным правонарушением, которое карается в некоторых случаях тюремным заключением.
Келли, онемев, смотрела на него. Встретив ее взгляд, он со злорадством продолжал:
– Я бы не стал слишком беспокоиться: это твое первое правонарушение. – Он пожал плечами. – Разумеется, бедняжка Эллен Джонс тоже понесет наказание. Существует еще и один добрый доктор, друг Тома, который, не получив от тебя никаких официальных документов, заботился о твоем здоровье, делал прививки моей дочери. Он тоже пострадает.
Келли сделала резкое движение и в ярости шагнула к нему. Ее глаза неистово горели.
– Я презираю тебя! – закричала она. – Ты способен причинить боль невинным людям, моим друзьям?
– Мне это не нужно, – сказал он. – Решение за тобой, Келли. Ты можешь вернуться с Анной Лу и со мной в Италию или остаться и смотреть в лицо последствиям. – Он торжествующе посмотрел на нее. – Так или иначе, но я получу свою дочь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
У меня не было выбора, подумала Келли, вглядываясь в лицо спящей дочурки. Подняв голову, она с отвращением увидела изображение огромного паука, которое все еще красовалось на стене. Даже если бы ей грозило наказание за неуплату налогов, она сомневалась в том, что все закончилось бы тюрьмой. Она никогда не зарабатывала больших сумм. По крайней мере так говорил ей Том. Но она не могла подвести Эллен и, возможно, доктора. Главное, с чем не могла смириться Келли, – это позволить Анне Лу уехать в Италию без нее и попасть под тлетворное влияние Оливии.
Келли быстро обернулась: голос Джанфранко прервал ее размышления:
– Прекрасная девочка.
Стоя с другой стороны кроватки, он наклонился, чтобы поцеловать Анну Лу в щечку. Вид его, такого высокого и сильного и к тому же полуодетого, заставил ее пульс бешено забиться.
Темно-синий махровый халат, свободно завязанный на талии, доходил до середины его бедер, обнажая оливковую кожу. Келли покраснела и отвела взгляд.
Презирая себя за слабость, за такую реакцию на его неожиданное появление, она коротко ответила:
– Да, прекрасная, и я хотела бы, чтобы она оставалась такой и не попадала под влияние твоей невестки. – Она холодно добавила: – Как я понимаю, Оливия будет ужинать вместе с нами?
Они приехали в «Каса Мальдини» в четыре часа дня. К удивлению Келли, ее свекровь, Кармела, встретила ее с распростертыми объятиями и извинилась за то, что не была достаточно внимательна к ней в последние дни ее пребывания в этом доме. И Анна все еще работала здесь. Она была помолвлена и собиралась сыграть свадьбу в августе.
Анна Лу немедленно влюбилась в этот дом, в отличие от своей мамы, которой не нравилось это огромное здание. К тому времени, когда Келли с помощью Анны уложила девочку спать, Анна Лу, с присущей ей решительностью, заручилась обещанием, что будет подружкой невесты на свадьбе у Анны. Единственным человеком, которого еще не видела Келли, была Оливия.
Обойдя вокруг кроватки, Джанфранко остановился за спиной Келли и посмотрел на нее сверху вниз своими загадочными глазами.
– Оливия не будет ужинать с нами, равно как обедать и завтракать. Она больше не живет здесь.
– Что?! Но ты же говорил вчера… – Келли замолчала. Он не подтвердил, но и не отрицал присутствия Оливии. Он только сказал: «Так поезжай вместе с ней». Келли взглянула ему в лицо, но оно было непроницаемым. – Ты дал мне понять…
Он саркастически поднял темную бровь.
– Ты поняла так, как хотела, кара. – Он ласково добавил: – Я хотел, чтобы мои жена и дочка вернулись в мой дом, и использовал для этого все свои возможности. В моем понимании брак – это на всю жизнь. Помни это, и у нас все будет прекрасно.
– Оливия уехала? Когда?
Келли все еще с трудом верила в это, хотя не подвергала сомнению утверждения своего неистового мужа. Это был неугомонный дьявол, когда ему надо было чего-то добиться.
– Через несколько недель после тебя. Сейчас она замужем и живет в Швейцарии.
Не страдает ли он, потеряв Оливию? Опустив голову, чтобы скрыть, насколько ее изумило это известие, Келли незаметно взглянула на него из-под густых ресниц. Он не увидел этого. Его взгляд с явным одобрением блуждал по ее изящной фигурке. Она уже приняла душ и переоделась к ужину в фиолетовое атласное платье с тонюсенькими бретельками, поддерживающими лиф. Она смутилась, почувствовав, как натянулась тонкая ткань на ее груди, и опустила глаза.
За ужином Келли едва притронулась к еде, хотя почти ничего не ела весь день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18