Подозвав официанта, Дуардо расплатился по счету.
– Ты устала?
– Нет, – мягко ответила девушка, поднимаясь. В замкнутом пространстве автомобиля она физически ощущала присутствие Дуардо. Чувствовала, как по всему ее телу разливается приятное тепло.
Так не должно быть! Черт побери, она не хочет испытывать подобное. Не хочет принадлежать ему.
Так уже было однажды. Пусть недолго, но Кайла так и не смогла забыть. В те безмятежные счастливые дни он многому научил ее… слишком многому, думала она, когда они направлялись в сторону Пойнт-Пайпер.
Поэтому она хотела только этого мужчину. Гипнотического экстаза, дикого, первобытного желания, чувственной магии, когда тела и души соединялись в гармонии, как половинки единого целого.
Это был не просто секс…
Возьми себя в руки!
Все это осталось в прошлом, а сейчас, при сложившихся обстоятельствах, она должна подумать о том, как ей жить под одной крышей с Дуардо Альваресом. Спать с ним.
У нее по спине побежали мурашки. Она еще не пришла в себя после развода. Как можно надеяться на то, что теперь она выживет в браке без любви?
Прервав размышления, Кайла обнаружила, что машина въехала в гараж. Это было просторное помещение, в котором стояли золотистый «лексус» и темно-синий «БМВ».
Дрожащими пальцами она расстегнула ремень безопасности и вылезла из автомобиля. Уже в холле Дуардо ослабил узел галстука и снял пиджак.
– Мне нужно просмотреть электронную почту и сделать несколько международных звонков.
– Хорошо.
Кайла поднялась к себе, разделась и пошла в душ. Затем, завернувшись в махровый халат, включила телевизор и уселась в одно из удобных кожаных кресел. Переключая каналы с одного на другой, девушка остановила свой выбор на сериале «Закон и порядок».
Именно здесь и нашел ее Дуардо, спящую, с распущенными волосами, похожими на покрывало из серебристого шелка.
Несколько минут он стоял, прислушиваясь к ее дыханию, ощущая ее ранимость. Ее скрытую силу.
Какое противоречие…
Она оказалась такой легкой. Слишком легкой, решил Дуардо, подняв ее на руки и направившись к кровати.
Вдруг она зашевелилась и проснулась.
– Что ты делаешь? – Кайла помнила, что смотрела телевизор. Затем, должно быть, уснула.
– Несу тебя в постель.
– Нет. – Но было уже поздно: он подошел к кровати. – Пожалуйста. – Его лицо находилась всего в нескольких дюймах от ее лица, и она обнаружила, что полы ее халата распахнулись, и что он тоже переоделся. – Отпусти меня.
Дуардо подчинился. Его глаза сузились при виде румянца, вспыхнувшего на ее щеках, когда она запахивала халат.
Он казался таким сильным, таким мужественным… Ее захлестнула волна желания, когда она вспомнила, какими были его прикосновения. Как он ласкал губами мочку ее уха, пульсирующую жилку на шее, затвердевший от желания сосок.
Как он любил исследовать самые сокровенные уголки ее тела, целовать их, распаляя ее, – до тех пор, пока она не просила о пощаде. Как она, смакуя каждую минуту божественного экстаза, постанывая от удовольствия, выгибалась ему навстречу…
Это была настолько изысканная, чувственная магия, что ее нельзя было описать словами.
Как и те прекрасные несколько дней, когда она всем сердцем любила его и думала, что это взаимно.
Но все это лопнуло как мыльный пузырь. Любви больше не существовало, и то, что было когда-то между ними, ничто не могло теперь воскресить.
Осознание этого придало Кайле смелости, и она произнесла слова, не дававшие ей покоя все это время:
– Я хочу, чтобы ты пользовался противозачаточными средствами, когда мы будем заниматься сексом.
Выражение его лица не изменилось, хотя у нее создалось впечатление, что за этой маской спокойствия скрывался гнев.
– Почему?
Она посмотрела на него с бесстрашным равнодушием.
– Незапланированная беременность была бы большой несправедливостью по отношению к нам обоим.
Перед ее внутренним взором предстал образ мальчика, как две капли воды похожего на своего отца. Образ крепкого темноволосого сорванца.
Сейчас же перестань думать об этом!
– Ты беспокоишься о своей фигуре?
– Нет, – поспешно ответила Кайла, и его глаза сузились.
– Думаешь, что я до этого пренебрегал безопасным сексом?
Мысль о том, что он доставлял чувственное удовольствие другим женщинам, была невыносимой.
– Конечно, вряд ли последние годы ты жил как монах.
– А ты, Кайла? – обманчиво мягко спросил он. Будь он проклят! Она ни за что на свете не доставит ему радости узнать правду.
– Развод освободил меня от клятвы верности.
– Ты не ответила на вопрос.
Кайла пристально посмотрела на него.
– У тебя не было никакого права его задавать.
Дуардо приблизился к ней, но она продолжала настаивать на своем, несмотря на то, что ей хотелось убежать от него подальше.
– Есть еще кое-что, – добавила она, не обращая внимания на мускул, дергавшийся у него на щеке. – Мы оба должны сделать анализ крови.
Ей доставляло удовольствие доводить его до крайности.
– А разве моего слова недостаточно?
Кайла не знала, что сказать.
Не дождавшись ее ответа, Дуардо подошел к туалетному столику, достал оттуда листок бумаги и протянул ей.
Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы убедиться в том, что он полностью здоров.
Ей следует благодарить его или осуждать? Ни то, ни другое, решила Кайла, раздраженная тем, что Дуардо снова оказался на высоте.
– У тебя еще есть ко мне вопросы?
Его голос был обманчиво мягким, и у нее по спине пробежал холодок.
– Пока нет.
– Хорошо. – Запустив руку в ее волосы, Дуардо наклонился и накрыл ее губы своими.
Он с бесстыдной легкостью играл с ней, пробовал ее на вкус, дразня, поглаживал кончиком языка ее язык, пока из ее груди не вырвался приглушенный стон.
Кайла сжала руку в кулак и толкнула его в плечо, но это оказалось бесполезным. Их тела не соприкасались, однако она словно полностью растворилась в нем. Дуардо умел делать так, что она теряла способность трезво мыслить, и для нее все переставало существовать, кроме него и желаний собственного тела.
Он засунул руку под ее халат, погладил напрягшийся живот, спустился ниже.
– Я тебя ненавижу, – прошептала Кайла.
Ее губы дрожали, голубые глаза стали огромными, как два прозрачных озера.
– Могу себе представить. – Он убрал за уши выбившиеся пряди ее волос, а затем взял ее за подбородок. – Но себя ты ненавидишь еще больше.
Затем Дуардо перебрался на другой край кровати, снял халат и, скользнув под одеяло, выключил торшер. Комната погрузилась в полную темноту.
Кайле захотелось швырнуть чем-нибудь в него, и она взяла подушку, чтобы обрушить ее на его голову.
Сильные пальцы обхватили ее запястье.
– Даже не думай об этом.
– Отпусти меня.
– Положи подушку.
– Черта с два!
В одно мгновение Дуардо вырвал у нее подушку, а затем схватил Кайлу и уложил ее на себя.
– Не надо… – Мольба, сорвавшаяся с ее губ, была прервана, когда он завладел ее ртом в голодном страстном поцелуе.
Распахнув ее халат, он принялся ласкать ее грудь, а затем скользнул рукой вниз по ее животу к заветному чувствительному бугорку.
О боже!
Она не хотела этого. Не хотела испытывать первобытный восторг от каждого его прикосновения.
Потому что иначе она пропадет, влекомая неистовым желанием принадлежать ему. Духовно, эмоционально, физически…
Ее тело захлестнула горячая волна, и Кайла, мотая головой из стороны в сторону, невольно простонала.
Тогда он вошел в нее, одновременно накрыв ее рот своим, и Кайла вся расслабилась и приняла его. Немного помедлив, он задвигался, увлекая ее за собой, пока их тела не закачались в едином ритме.
Затем Дуардо перекатился на спину, и она оседлала его, принуждая погрузиться еще глубже. Их слитые воедино тела набирали ритм, пока окружающий мир не разбился на множество разноцветных осколков.
У Кайлы на глаза навернулись слезы, но она, сделав над собой усилие, сдержала их. Желание дать волю эмоциям было так велико, что она дрожала всем телом, когда Дуардо обводил кончиком языка ее груди и нежно покусывал соски.
Ее горло сдавил спазм, и она тяжело сглотнула. Они все еще были единым целым, и она чувствовала жар его тела, слышала биение его сердца.
По ее щеке скатилась одинокая слеза и упала ему на плечо. Обнаружив на лице Кайлы высохшие ручейки, Дуардо нежно провел по ним кончиками пальцев. Затем он прижал девушку к себе и положил ее голову себе на грудь.
Она почувствовала, как его губы коснулись ее лба, затем он накрыл их обоих одеялом и успокаивающе погладил ее по спине.
– Давай спать.
Разве это возможно после того, как он испытала такое незабываемое удовольствие?
И все же, как только ее дыхание выровнялось, она забылась блаженным сном.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Почувствовав, как затекли ее мышцы, Кайла лениво потянулась и закрыла глаза, отдавшись воспоминаниям.
Черт побери, она все чувствовала прикосновения его губ, его рук. Приятное тепло, магию умопомрачительного наслаждения. Ведь это все, что между ними было. Физическая близость двух человек, которых влекло друг к другу.
Кого она пытается обмануть? – подумала Кайла, вставая с постели и направляясь в ванную.
Одетая в слаксы, майку и сандалии, с собранными в хвост волосами, она спустилась в столовую и обнаружила, что Дуардо уже уехал в город.
– Мы с вами отправляемся за покупками, – сообщил ей Спенс, когда она закончила завтракать.
– Опять? Вы, наверное, шутите. Он наклонил голову.
– Так распорядился Дуардо. Кто она такая, чтобы спорить?
– Давайте сначала навестим Джекоба, – сказала Кайла, вставая.
– Мы должны вернуться домой не позже трех. Церемония назначена на пять часов.
Свадьба.
О боже! К концу дня она станет Кайлой Антонией Альварес. Во второй раз.
– Конечно, – спокойно произнесла девушка, хотя ее нервы были натянуты как струна.
С течением дня это состояние не прошло, а лишь усилилось. Джекоб по-прежнему находился под влиянием перенесенного наркоза и все время спал. А Кайла так нуждалась в поддержке! К кому же обратиться? К мужчине, который скоро должен был стать ее мужем? Если бы их свадьба имела для него какое-то значение, он не стал передавать ей указания через Спенса.
Кайла еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Когда девушка вернулась домой, выглаженное свадебное платье уже лежало на ее кровати, и она поблагодарила Марию.
– Вчера, разбирая ваши покупки, в одном из пакетов я обнаружила вот это. – Экономка протянула ей большой конверт. – На нем ваше имя.
Поняв, о чем идет речь, Кайла нахмурилась.
Это были документы, подтверждающие, что Дуардо завладел компанией ее отца на законных основаниях.
Разрезав конверт, Кайла достала бумагу.
Самое главное – это даты. Сам текст можно было не читать, но она все равно просмотрела его. К горлу подступила тошнота, когда Кайла поняла, что отец ей лгал.
Она закрыла глаза, затем снова открыла. Если Бенджамин солгал насчет этого… значит, эта ложь могла быть не единственной.
Боже милостивый!
Все же она должна была себя в руки, потому что до свадьбы оставался всего час, а ей нужно было еще принять душ, уложить волосы, нанести макияж и одеться.
Было уже половина шестого, когда Кайла надела кремовое платье и начала возиться с застежкой.
– Позволь мне тебе помочь, – предложил Дуардо, и их пальцы соприкоснулись, когда он взялся за замочек молнии.
Он двигался бесшумно, словно кошка, она даже не слышала, как он вошел.
Застегнув молнию, Дуардо повернул Кайлу к себе лицом и понял, как она внутренне напряжена. Ее расширившиеся голубые глаза тревожно смотрели на него.
Не говори банальностей и не прикасайся ко мне, молча взмолилась она, внезапно почувствовав себя уязвимой.
– Дай мне двадцать минут на то, чтобы принять душ и переодеться, а затем мы вместе спустимся вниз.
Кайла сомневалась, что сейчас было самое подходящее время, но не могла больше ждать.
– Я должна перед тобой извиниться. Он пристально посмотрел на нее.
– Я просмотрела бумаги и убедилась, что Бенджамин мне лгал, – произнесла она дрожащим голосом. – Прости меня.
– Извинения приняты, – тихо сказал Дуардо, снял пиджак и скрылся в ванной.
Через девятнадцать минут он был готов. Кайла так нервничала, что каждую минуту смотрела на часы.
Спенс, Мария, Джозеф и священник ждали их в гостиной. На маленьком столике, покрытом скатертью, стоял букет роз и свеча.
Произнеся вступительную речь, священник объявил Дуардо и Кайлу мужем и женой. Обмен кольцами завершал церемонию, и у Кайлы перехватило дыхание, когда она обнаружила, что это те же самые кольца, которыми они скрепляли свой первый брак.
Он сохранил их? Но почему?
Дуардо наклонил голову и легонько коснулся губами ее губ. В этот момент она заметила, как блестят его глаза. Интересно, что он сейчас чувствует? Удовлетворение собственника? Или торжество мстителя? Кайла подозревала, что и то, и другое.
Они вместе зажгли свечу, расписались в свидетельстве о заключении брака и поблагодарили священника.
Спенс принес бутылку шампанского и, наполнив бокалы, произнес тост, а Мария поставила на стол поднос с канапе.
Вскоре священник ушел, а следом за ним и слуги.
– На семь часов я забронировал для нас столик в ресторане. Мы отпразднуем нашу свадьбу наедине.
Было бы что праздновать, невесело подумала Кайла, поднимаясь к себе. Впрочем, уж лучше ужинать в ресторане на виду у других, чем дома наедине с ним.
Взяв подходящую к платью сумочку, девушка положила в нее губную помаду, носовые платки и пару банкнот.
«Никогда не забывай брать с собой деньги, дорогая, – часто говаривала ее покойная мать, – особенно если куда-то идешь с мужчиной».
Деньги на такси, подумала Кайла, спускаясь вниз.
Вечером Дуардо предпочитал передвигаться по городу на «астон-мартине». Сегодня он повез ее в ресторан эксклюзивного отеля «Ритц-Карл тон».
Что он задумал? Хочет выставить ее напоказ?
Метрдотель проводил их к уединенному столику, и они сделали заказ.
Изысканная еда, дорогое вино… Кругом богато одетые элегантные люди, готовые платить высокую цену, чтобы быть в центре внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13