— Что-то вроде местного НКВД.Иванов кивнул. Он знал, что такое целинские Органы — не зря же он все свободные минуты на орбите посвящал изучению истории планеты и ее сегодняшнего дня.— Центурион командирам машин. Слушай боевой приказ, — объявил Саблин по шлемофонной связи. — По прибытии на место в машинах остаются только командиры. В танках также водители. Остальные поступают в распоряжение старлея Данилова из седьмой. Это пехотная группа. Задача — зачистка здания. Передаю на экраны картинку. Сбор у входа.Повернувшись к Иванову, он добавил:— Тебя это не касается. Ты нужен мне тут.Потом немного подумал и сказал то же самое водителю. А старлею Данилову сообщил:— Даю тебе пятнадцать человек. Хватит на первый случай?— Нет, конечно, — ответил Данилов, у которого из трех центурий набиралось для пехотной операции всего 49 бойцов — примерно столько же, сколько в тюремном блоке Серого Дома сидело в не самой перенаселенной камере.Но деваться было некуда. Оставлять машины без присмотра тоже нельзя, тем более, что у них своя важная задача — оцепить здания и площадь и не подпускать к ним внешнего врага. 10 Начальник штаба легиона генерал-лейтенант Бессонов не спал уже трое суток и держался только на таблетках, которые, к чести эрланских фармакологов, были весьма эффективны.Ему было совсем не до восточной операции, потому что голова трещала и шла кругом от западной, но пропустить селекторное совещание, которое затеял маршал Тауберт, он не мог просто по должности. Хорошо еще маршал не придумал вызвать всех к себе на корабль, а согласился говорить и слушать по видеофону.Доклад Жукова звучал довольно оптимистично. Отдельная фаланга рейнджеров и силовая разведка полевого управления неплохо справились с начальной стадией операции. Правда, высокий профессионализм земных коммандос здорово контрастировал с идиотизмом наемников, которые чуть не загубили все, кинувшись грабить мирное население, не дожидаясь, пока будет подавлено сопротивление военных.Хорошо еще, ошеломленные целинцы не оказали практически никакого сопротивления. Береговой плацдарм и город Устамурсак были захвачены с минимальными потерями. Зилинарецак дался труднее — причем целиком по вине милых сердцу маршала Тауберта наемников.На шестом часу высадки Зилинарецак еще не взят, но полностью окружен и отрезан. Идут уличные бои.Десанты полностью дезорганизовали управление 9-й армии и Порт-Амурского фронта целинцев. 9-я армия превратилась в бессмысленную толпу и уже перемолота передовыми частями легиона.Соседней 34-й армии от имени штаба фронта передан приказ перейти в наступление и начать переправу через Амур, но он пока не выполнен. То ли целинцы не поверили, то ли не готовы к наступлению.В устье Амура фаланги легиона расширяют плацдарм на морском берегу и продвигаются вглубь материка. Они уже вышли в тыл 34-й армии, и если она не отреагирует в ближайшие часы, то гибель ее предрешена.Мобильные отряды, преодолев за два часа сто километров, дошли до города Майсака, где тремя часами раньше десант захватил штаб фронта. Какие-то тыловые и резервные части там еще сопротивляются, но на помощь передовым частям легиона уже идут главные силы.На юго-востоке, в устье Зеленой реки, фаланги отстают от графика. Там еще не закончилась высадка. Но это ничего не значит — ведь не прошло еще и шести часов.Это только в горячечных фантазиях приближенных маршала Тауберта за шесть часов можно пройти полпути до города Бранивоя, а к вечеру и взять его. А на самом деле то, что за это время удалось подойти хотя бы к Майсаку, который в десять раз ближе — уже фантастика.Так говорил генерал Жуков, но маршал Тауберт был другого мнения. Он, правда, не требовал взять Бранивой к вечеру, но выразил скромную надежду, что передовые фаланги легиона подойдут к этому городу в недельный срок.— Ничего не могу обещать, — ответил Жуков.— Но ведь за это время до Бранивоя доберется даже пешеход, — выкрикнул кто-то из соратников Тауберта.— Да. Пешеход, в которого никто не стреляет, — уточнил Жуков. — А мои люди уже повсеместно вступили в бой. И это при том, что им противостоят только отдельные герои и случайные части с инициативными командирами. А главные силы противника еще не сообразили, что происходит.— Вы собираетесь ждать, пока они сообразят? — язвительно спросил Тауберт.— По-вашему, это называется ждать?! Мои части за шесть часов прошли с боями больше ста километров. Если для вас этого мало, боюсь, у нас слишком разное представление о времени и пространстве!Начиналась нешуточная перепалка, но ее остановил начштаба Бессонов.— Шесть часов — чересчур малый срок, чтобы делать какие-то выводы, — сказал он. — Предлагаю подождать до вечера. К вечеру будет понятна реакция целинского командования, и с ее учетом мы сможем внести коррективы в свои планы.Тауберт с недовольным видом согласился и спросил у Бессонова, как дела на его фронте.— Западная операция длится всего три часа, — ответил начштаба легиона. — Высадка в самом разгаре. Боевые части в большинстве своем вышли на берег, тыловые еще высаживаются. Главное достижение на данный момент — то, что нет организованного сопротивления и утечки информации в столицу.— Вы уверены?— Если бы была утечка, то штаб Закатного округа уже получал бы из Центара какие-то запросы и указания. А там все спокойно, как в мирное время. И в управлении Органов точно такая же ситуация.Бессонов умолчал о том, что при штурме Серого Дома в Чайкине рейнджеры Сабурова, не мудрствуя лукаво, угробили коммутатор. Их было слишком мало, чтобы заниматься радиоигрой, и они предпочли выполнить главную задачу более простым способом — разнесли вдребезги аппаратуру и перерезали все провода, до которых смогли дотянуться.Их ведь было всего двадцать человек против нескольких сотен целинцев (рейнджеры в двух других зданиях на площади Чайкина не в счет). И все они хотели выжить.Им просто не за что было умирать в этой чужой войне. 11 Тяжелая центурия вступила на площадь Чайкина первой. Девять танков и артмашина прогрохотали по мостовой, как на параде и, обогнув гробницу, выстроились на въезде в парк имени Майской революции, перекрыв подходы к площади с севера.Большой ракетомет остался на площади, а четыре транспорта и вездеход укрылись под стенами зданий.Землян порой удивляло, что эрланцы включали транспорта и заправщики в состав боевых подразделений. Но это была не глупость, а реализация принципа. Каждая центурия — это автономная тактическая единица, поэтому она постоянно возит с собой запас топлива и боеприпасов.К тому же любой транспорт — это тоже боевая машина с пушкой, пулеметом и ракетницей. Она вполне способна постоять за себя и прикрыть людей.Но стоять за себя пока не требовалось. На площади были только трупы. Да еще догорали патрульные машины у входа в Серый Дом.Кто-то из органцов все же выбрался из здания и добежал до телефона, чтобы вызвать подмогу. Все-таки дело было ночью, и пять снайперов, засевших в разных точках вокруг зданий, даже с инфракрасными прицелами и индикаторами движения не могли за всем уследить.Но поскольку краевое и городское управления находились в одном здании с окружным и даже дежурка у них была общая — хоть и три разных зала, но смежные — дорвавшийся до телефона гонец мог связаться только с райотделами да еще с транспортным управлением на центральном вокзале. Но на вокзал уже обрушились десантники, и оттуда вовсю названивали в Серый Дом, но по понятным причинам никак не могли дозвониться.А вот из райотделов одна за другой подкатывали патрульные машины — серые джипы с золотой чайкой в красном круге на бортах.Они продолжали подъезжать и когда на площадь ворвался отряд майора Царева.77-я центурия как раз готовилась занять свое место позади Серого Дома, когда по проспекту Чайкина ей наперерез, завывая сиренами, вылетели два джипа.Два танка — основной и маневренный — в унисон шарахнули по ним из пушек.Зрелище было незабываемое. Круче, чем в голливудских боевиках. Машины просто подняло в воздух, и уже в полете они разлетелись на куски.А по проспекту Майской революции тоже на предельной скорости и тоже под сиреной несся еще один джип.Большой танк развернул башню, но его командир даже с компьютерной наводкой сумел каким-то образом промазать по джипу и засадил 120-миллиметровым снарядом точнехонько в «памятник очередному вождю», мимо которого как раз проезжала командирская машина.— Ух ты! — обалдело промолвил капитан Саблин, когда по крыше башни забарабанили осколки мрамора.Водитель резко затормозил.— Але, гараж! — заорал Саблин по общей связи. — Еще одна такая шутка — всем головы поотрываю.— Похоже, свои тут опаснее, чем чужие, — пробормотал Иванов.— Не говори «гоп»! — прикрикнул на него командир.Панорамная камера на крыше башни продолжала крутиться вместе с антенной радара и индикатором движения. На одном из контрольных экранов, которых в командирской башне было больше, чем в обычной, нарисовалось то, что осталось от памятника.Самое удивительное, что постамент и на этот раз уцелел. Игорь Иванов, который знал историю памятника, переведя дух, мрачно пошутил:— Теперь тут будет стоять Тауберт.— Разговорчики в строю! — беззлобно отозвался Саблин и приказал водителю продолжать движение.Командирская машина, оба танка и грузовики вышли на задворки Серого Дома по проспекту Чайкина. Остальные машины подъехали с другой стороны, через площадь, где высадили пехотную группу и торжественно прогромыхали вдоль трибун гробницы.Пехотная группа жалась у стен рядом с парадным входом, и старлей Данилов нервно спрашивал по шлемофонной связи у командира коммандос:— Вы можете ударить нам навстречу?— Мы все можем, — отвечал рейнджер, и вскоре его люди без шлемов и со зверским выражением на лицах уже появились у входа.Они в три минуты разнесли в клочья последний отряд старшего тюремщика, и людям Данилова даже не пришлось вступать в бой.Но надежда старлея, что спецназовцы и дальше будут решать все проблемы, а простые легионеры — только обозначать присутствие, рухнула сразу же, как только командир рейнджеров связался со своим начальством и доложил, что смена пришла.— Срочно следовать своим ходом в Палигон, — приказали спецназовцам с орбиты. — Использовать подручный транспорт.Подручный транспорт отыскался тут же, в подземном гараже. Бравые ребята из 77-й чуть не открыли огонь по целинским машинам с рейнджерами на борту, но к счастью сработала система «я свой». Компьютеры запеленговали маячки коммандос внутри машин и выдали на экраны предупреждение.И тут капитану Саблину стукнула в голову светлая мысль — загнать в гараж на освободившееся место свои грузовики. Ну и посмотреть заодно, что там внутри. А то от Данилова пришли нерадостные вести. Зачистка здания без помощи спецназа затормозилась на первом же посту, с которого покойный начальник смены не снял часового.Часовой, укрываясь за двумя решетками и стеной на границе между административным и тюремным блоком отстреливался из автомата и уже кого-то ранил. В него палили из гранатометов и швыряли ручные гранаты, но он оказался живуч не в меру, а когда Данилов, как всякий нормальный герой, пошел в обход, оказалось, что там тоже есть часовые. И что у этих часовых за спиной — суть тайна, покрытая мраком.Хотя рейнджеры по пути из дежурки в гараж внимательно смотрели по сторонам, они проверили не все, и где-нибудь поблизости от гаража еще могли случайно оказаться целинские бойцы.— Игорь, возьми двух танкистов и осмотрите все внутри вокруг гаража, — скомандовал Саблин.Он помнил, что в маневренном танке сидит особист в звании капитана. Его законное место было в правой кабине универсального транспорта, но бравый капитан Десницкий предпочел танк — у него броня толще и скорость больше: на случай, если придется драпать.Десницкий ведь и на Земле тоже был особистом со всеми вытекающими отсюда последствиями.В принципе, можно было поставить командиром группы именно особиста, но Саблин почему-то больше доверял сержанту Иванову. Хотя тот тоже вроде не казался храбрецом и бодрость духа сохранял только благодаря «озверину».— Надо, Игорек! — сказал центурион, видя, что Иванов колеблется. — Сам не могу, на мне все хозяйство висит, — он обвел рукой компьютерные экраны. — А ты — и.о. начштаба, мой первый заместитель. Так что вперед.Чтобы было не так страшно, он согласился даже отдать Игорю своего водилу и ординарца — крутого парня, который не блистал умом, но зато стрелял и дрался лучше всех.Всего их стало четверо — три водителя (из танков и командирской машины) и сержант Иванов, потомственный интеллигент с ноутбуком в планшетной сумочке.— Двери вышибаешь ты, — сказал Игорь крутому парню, когда все четверо собрались на въезде в гараж.И громила, который был не особенно высок ростом, зато крепок и широк в плечах, послушно первым шагнул в проем, хотя тут вышибать ворота не требовалось — они были открыты.Наверху про эту самодеятельность Саблина никто не знал. Подобные мелкие операции центурион мог не согласовывать ни с кем, даже со своим орбитальным оперативником. Центурия даже в составе отряда — достаточно самостоятельная тактическая единица.Там, на орбите, операторов и командиров волновало другое — не начнется ли после ухода спецназовцев утечка информации из Серого Дома.Оставить спецназовцев на объекте было нельзя. Их ждали в других местах, где без рейнджеров было просто не обойтись. Но и допустить, чтобы великий вождь целинского народа Бранивой раньше времени узнал о высадке легионеров на западе, тоже было нельзя ни в коем случае.Бессонов, Жуков и Сабуров строили весь свой план на том, что Бранивой среагирует на вторжение с востока точно так, как от него ожидают. Но если он слишком рано узнает о западной операции, то все может пойти насмарку. 12 Великому вождю целинского народа так и не сказали о гибели 9-й армии. Пал Страхау был не в курсе, а генерал Садоуски балансировал на лезвии ножа и боялся сорваться в ту или другую сторону, потому что срыв в любом случае означал смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49