Их связывали дружеские узы; каждый из них занимал ключевое положение в жизни другого. Появление Фриды неизбежно должно было бы разрушить их по-своему глубокую и сильную привязанность. Развязать запутанный узел Вольф оказывается не в силах и освобождает себя от данного Фриде слова.
В конце декабря 1894 года Вольф, наконец, нашел либретто, которое искал 12(!) лет. Накануне своего 35-летия Вольф занес на нотную бумагу первые такты будущей оперы. А через четыре месяца на столе композитора уже лежал полностью законченный клавир комической оперы «Коррехидор»; еще пять месяцев понадобилось на оркестровку. Удивительная быстрота, если учесть, что это первая его опера.
Теперь Вольф должен начать жить по-иному, как и подобает признанному композитору. После многолетних скитаний он решается снять себе квартиру, но такую, которая стала бы его домом, а не временным пристанищем. На тихой Швиндгассе он нашел себе квартиру, выходившую окнами во двор с садиком. Вольф успевает написать на новой квартире только восемь песен. В этих философских монологах композитор с впечатляющей силой и глубиной вновь проявляет себя как романтический художник. Вряд ли Вольф полагал, что «Стихотворения Микельанджело» — последняя в его жизни возможность выразить себя в музыке, вряд ли предчувствовал, что спокойно работать в собственном доме ему придется всего лишь 15 месяцев своей быстротечной жизни.
В апреле 1897 года Вольф приступил к осуществлению еще одного оперного замысла, который вынашивал пять лет — к опере «Мануэль Венегас», опять-таки по новелле Педро Аларкона.
Весь август, когда в Вене стояла страшная, изнурительная жара, Вольф не покидал своей квартиры, он работал до изнеможения и серьезно заболел.
Диагноз, установленный врачами, не оставлял никаких надежд. С осени 1899 года болезнь усилилась и уже не отпускала Вольфа до конца его дней.
Зимой 1903 года из-за похолодания началась вспышка туберкулеза, и неделю спустя трагедия завершилась. 22 февраля 1903 года Гуго Вольфа не стало.
Густав Малер
(1860–1911)
Густав Малер родился 7 июля 1860 года в небольшом местечке Калишт на границе между Чехией и Моравией. Он оказался вторым ребенком в семье, а всего у него было тринадцать братьев и сестер, из которых семеро умерли еще в раннем детстве.
Бернгард Малер — отец мальчика — был человеком властным и в небогатой семье крепко держал вожжи в своих руках. Может быть, поэтому Густав Малер до конца своей жизни «не нашел ни слова любви, говоря о своем отце», и в воспоминаниях лишь упоминал о «несчастливом и полном страданий детстве». Но, с другой стороны, отец сделал все возможное для того, чтобы Густав получил образование и смог полностью развить свой музыкальный талант.
Уже в раннем детстве музицирование доставляло Густаву огромное наслаждение. Позже он писал: «В четыре года я уже музицировал и сочинял музыку, еще даже не научившись играть гаммы». Честолюбивый отец очень гордился музыкальной одаренностью сына и был готов сделать все для развития его дарования. Он решил во что бы то ни стало купить фортепиано, о котором мечтал Густав. В начальной школе Густав считался «необязательным» и «рассеянным», но его успехи в обучении игре на фортепиано были поистине феноменальны. В 1870 году состоялся первый сольный концерт «вундеркинда» в Йиглавском театре.
В сентябре 1875 года Густав был принят в Консерваторию Общества любителей музыки и начал учиться под руководством известного пианиста Юлиуса Эпштейна. Приехав летом 1876 года в Йиглаву, Густав не только смог предъявить отцу отличный табель, но и фортепианный квартет собственного сочинения, который принес ему первую премию на конкурсе композиций. Летом следующего года он экстерном сдал в Йиглавской гимназии экзамены на аттестат зрелости, а спустя еще год снова получил первую премию за свой фортепианный квинтет, в котором с блеском выступил на выпускном концерте в Консерватории. В Вене Малер был вынужден зарабатывать на жизнь уроками. Одновременно он занимался поисками влиятельного театрального агента, способного найти для него должность театрального капельмейстера. Такого человека Малер нашел в лице Густава Леви, владельца музыкального магазина на Петерсплатц. 12 мая 1880 года Малер заключил с Леви договор сроком на пять лет.
Первый ангажемент Малер получил в летнем театре города Бад-Халль в Верхней Австрии, где должен был дирижировать оркестром оперетты и одновременно исполнять многочисленные вспомогательные обязанности. Вернувшись в Вену с небольшими сбережениями, он завершает работу над музыкальной сказкой «Жалобная песня» для хора, солистов и оркестра. В этом произведении уже просматриваются черты оригинального инструментального стиля Малера. Осенью 1881 года ему, наконец, удается получить место театрального капельмейстера в Любляне. Потом Густав работал в Оломоуце и Касселе.
Еще до окончания своего ангажемента в Касселе Малер установил контакт с Прагой, и, как только директором Пражского (немецкого) земельного театра был назначен большой поклонник Вагнера Анжело Нейман, он тут же принял Малера в свой театр.
Но вскоре Малер снова переезжает, теперь в Лейпциг, получив новый ангажемент второго капельмейстера. В эти годы у Густава одно любовное приключение следует за другим. Если в Касселе бурная любовь к молодой певице породила цикл «Песни странствующего подмастерья», то в Лейпциге из пламенной страсти к госпоже фон Вебер родилась Первая симфония. Однако сам Малер указывал на то, что «симфония не ограничивается любовной историей, эта история лежит в ее основе, и в духовной жизни автора она предшествовала созданию этого произведения. Однако это внешнее событие послужило толчком к созданию симфонии, но не составляет ее содержания».
Во время работы над симфонией он запустил свои обязанности капельмейстера. Естественно, у Малера возник конфликт с администрацией Лейпцигского театра, но продолжался он недолго. В сентябре 1888 года Малер подписал контракт, согласно которому он занял должность художественного руководителя Венгерского Королевского оперного театра в Будапеште сроком на 10 лет.
Попытка Малера создать национальный венгерский состав исполнителей была встречена критически, поскольку публика склонна отдавать предпочтение красивым голосам, а не национальной принадлежности. Премьера Первой симфонии Малера, состоявшаяся 20 ноября 1889 года, была встречена критикой неодобрительно, некоторые из рецензентов высказали мнение, что построение этой симфонии столь же непонятно, «сколь непонятна и деятельность Малера на посту руководителя оперного театра».
В январе 1891 года он принимает предложение Гамбургского театра. Через год он руководит первой немецкой постановкой «Евгения Онегина». Прибывший в Гамбург незадолго до премьеры Чайковский писал своему племяннику Бобу: «Здешний дирижер — не какая-то посредственность, а истинный всесторонний гений, который вкладывает жизнь в дирижирование спектаклем». Успех в Лондоне, новые постановки в Гамбурге, а также концертные выступления в качестве дирижера существенно упрочили положение Малера в этом старинном ганзейском городе. В 1895–1896 годах во время летнего отдыха и, по обыкновению отгородившись, от остального мира, он работает над Третьей симфонией. Исключения он не сделал даже для своей возлюбленной Анны фон Мильденберг.
Добившись признания как симфонист, Малер приложил все усилия и использовал все мыслимые связи для того, чтобы реализовать свое «призвание бога южных провинций». Он начинает наводить справки о возможном ангажементе в Вене. В связи с этим очень большое значение он придавал исполнению своей Второй симфонии в Берлине 13 декабря 1895 года. Бруно Вальтер писал об этом событии: «Впечатление от величия и оригинальности этого произведения, от силы, излучаемой личностью Малера, было столь сильным, что именно этим днем следует датировать начало его взлета как композитора». Столь же сильное впечатление произвела на Бруно Вальтера и Третья симфония Малера.
Для того, чтобы занять вакантную должность в Императорском оперном театре, Малер в феврале 1897 года даже перешел в католичество. После своего дебюта в качестве дирижера Венской оперы в мае 1897 года Малер писал Анне фон Мильденберг в Гамбург: «Вся Вена приняла меня с энтузиазмом… Нет причин сомневаться, что в обозримом будущем я стану директором». Это пророчество сбылось уже 12 октября. Но именно с этого момента отношения между Малером и Анной начали охлаждаться по причинам, которые остаются для нас неясными Известно лишь, что их любовь постепенно угасла, но дружеские связи между ними не нарушились.
Бесспорно, что эра Малера была «блестящей эпохой» Венской оперы Его высшим принципом было сохранение оперы как произведения искусства, и этому принципу было подчинено все, даже от зрителей требовались дисциплина и безоговорочная готовность к сотворчеству.
После успешных концертов в Париже в июне 1900 года Малер удалился в уединенное убежище Майернигге в Каринтии, где тем же летом вчерне завершил Четвертую симфонию. Из всех его симфоний именно эта быстрее всего завоевала симпатии широкой публики. Хотя ее премьера в Мюнхене осенью 1901 года встретила отнюдь не дружественный прием.
Во время новых гастролей в Париже в ноябре 1900 года в одном из салонов он встретил женщину своей жизни — юную Альму Марию Шиндлер, дочь известного художника. Альме исполнилось 22 года, она была само очарование. Неудивительно, что уже через несколько недель после первого знакомства, 28 декабря 1901 года, они объявили об официальной помолвке. А 9 марта 1902 года в церкви Св. Карла в Вене состоялось их торжественное бракосочетание. Медовый месяц они провели в Санкт-Петербурге, где Малер дирижировал в нескольких концертах. Летом поехали в Майернигге, где Малер продолжил работу над Пятой симфонией.
3 ноября появился на свет их первый ребенок — девочка, которая при крещении получила имя Мария Анна, а уже в июне 1903 года родилась их вторая дочь, которую назвали Анна Юс-тина. В Майернигге Альма находилась в спокойном и радостном настроении, чему в немалой степени способствовало недавно обретенное счастье материнства, и ее очень удивило и напугало намерение Малера написать вокальный цикл «Песни о мертвых детях», от которого его не удалось отговорить никакими силами.
Удивительно, как в период с 1900 по 1905 год Малер, будучи руководителем крупнейшего оперного театра и выступая с концертами как дирижер, сумел найти достаточно времени и сил для сочинения Пятой, Шестой и Седьмой симфоний. Альма Малер считала, что Шестая симфония стала «его наиболее личным и в то же время пророческим произведением».
С его могучими симфониями, грозившими взорвать все, что было сделано в этом жанре до него, резко контрастировали завершенные в том же 1905 году «Песни о мертвых детях». Тексты их были написаны Фридрихом Рюккертом после смерти двоих его детей и опубликованы лишь после смерти поэта. Малер выбрал из этого цикла пять стихотворений, которым свойственно наиболее глубоко прочувствованное настроение. Соединив их в единое целое, Малер создал совершенно новое, потрясающее произведение. Чистота и проникновенность музыки Малера в буквальном смысле «облагородили слова и подняли их до высоты искупления». Его жена усматривала в этом сочинении вызов судьбе. Более того, Альма даже считала, что смерть старшей дочери через два года после публикации этих песен явилась наказанием за совершенное кощунство.
Здесь представляется уместным остановиться на отношении Малера к вопросу о предопределенности и возможности предвидения судьбы. Будучи абсолютным детерминистом, он полагал, что «в минуты вдохновения творец в состоянии предвидеть грядущие события повседневности еще в процессе их возникновения». Малер часто «облекал в звуки то, что произошло лишь потом». В своих воспоминаниях Альма дважды указывает на убежденность Малера в том, что в «Песнях о мертвых детях» и Шестой симфонии он написал «музыкальное предсказание» своей жизни. Это утверждает и Пауль Штефаи в биографии Малера: «Малер многократно заявлял, что его произведения — это события, которые произойдут в будущем».
В августе 1906 года он с радостью сообщил своему голландскому другу Виллему Менгелбергу: «Сегодня закончил восьмую — самая крупная вещь из всех, что я создал до сих пор, причем столь своеобразная по форме и содержанию, что это невозможно передать словами. Представьте себе, что вселенная начала звучать и играть. Это уже не человеческие голоса, а солнца и планеты, движущиеся по своим орбитам». К чувству удовлетворенности от завершения этого гигантского произведения добавилась радость от успехов, выпавших на долю различных его симфоний, исполненных в Берлине, Бреславле и Мюнхене. Малер встречал новый год с чувством полной уверенности в будущем. 1907 год стал переломным в судьбе Малера. Уже в первые его дни началась антималерская кампания в прессе, причиной которой стал стиль руководства директора Императорского оперного театра. Одновременно обергофмейстер князь Монтенуово заявил о снижении художественного уровня спектаклей, падении кассовых сборов театра и объяснил это длительными зарубежными гастролями главного дирижера. Естественно, Малера не могли не обеспокоить эти выпады и поползшие слухи о скорой отставке, но внешне он сохранял полное спокойствие и самообладание. Как только разнесся слух о возможной отставке Малера, ему тут же стали поступать предложения одно заманчивее другого. Наиболее привлекательным ему показалось предложение из Нью-Йорка. После недолгих переговоров Малер подписал контракт с Генрихом Конридом — менеджером театра «Метрополитен Опера», согласно которому обязался, начиная с ноября 1907 года, ежегодно в течение четырех лет три месяца работать в этом театре. 1 января 1908 года Малер дебютировал оперой «Тристан и Изольда» в «Метрополитен Опера». Вскоре он становится руководителем Нью-йоркского филармонического оркестра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97