Алекс заразительно рассмеялся.
– Чуть позже, – ответил Олег. – Нам еще предстоит фото-сессия. Мне нужно сфотографировать ваше лицо – фас, профиль, анфас. Это много времени не займет…
Съестных припасов, что находились в корзине, хватило бы дня на три. Все было свежее и очень дорогое. В том числе и текила «анехо» семилетней выдержки.
– Как вы насчет текилы?… – спросил Алекс.
– Я, конечно, не большой знаток крепких спиртных напитков, но что касается этой текилы, то ваш выбор можно только приветствовать.
– Это мне посоветовала моя девушка, – признался Алекс.
– Наверное, она много помоталась по миру…
– Вы угадали. Легче перечислить страны, где Лолита не была, чем те места, куда она ездила отдыхать.
Понятно, с сарказмом подумал Олег. Деньги идут к деньгам. Все как в старые времена. Современные богатеи ищут своим отпрыскам жен из весьма состоятельных семей. И находят.
Естественно, о любви речи не идет. Женитьба или замужество – всего лишь очередной бизнес…
Текила и впрямь оказалась превосходной. На подпитии Алекс стал еще разговорчивей. Он трепался почти без пауз. Олег лишь слушал и поддакивал.
Но в какой-то момент Алекс, несмотря на то, что уже был на изрядном подпитии, вдруг стал очень серьезным и спросил, понизив голос едва не до шепота:
– Вы тоже… с нами?
– Простите, не понял…
– Бросьте! А то я совсем тупой и ни о чем не догадываюсь… Мой наставник сказал мне, что портреты доверяют рисовать только кому-нибудь из братьев.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
Олег соврал. Он уже все понял. В свое время его интересовали тайные сообщества, в том числе и масоны. Он перелопатил много разной литературы, часами копался в Интернете, и в памяти кое-что отложилось.
Художник вспомнил, что при посвящении будущий масон обязан предоставить руководству масонской ложи свой портрет. Этим, на первый взгляд символическим, жестом неофит как бы отдавал в залог свою душу, что предполагало полное согласие с идеалами масонства и служило предостережением от предательства.
– Вот! – торжествующе вскричал Алекс. – Именно это мне и нравится больше всего. Неукоснительное соблюдение тайны и братская помощь.
– А вам какая помощь нужна?
– Да все вроде ничего, но никак не могу продвинуть свой бизнес дальше Латвии и Эстонии. А мне хочется выйти на крупные западные рынки. Там лежат большие деньги. Но – везде тормоз. Русских стали бояться. Мы накопили очень большие капиталы, которые пока не работают, как должно. Поэтому нас стараются никуда не пускать. Хоть бейся головой о стенку.
– И вы решили…
– Да. Да! Ради дела я готов даже с дьяволом пойти в одной упряжке. Главное – прозвучать на международной арене. А без помощи сильных мира сего со всеми своими деньгами и возможностями я всего лишь нуль без палочки. Уж поверьте мне.
– Верю.
– Ну, мне пора, – сказал Алекс, посмотрев на часы. – Когда очередной сеанс?
– Приезжайте через пару дней. Но предварительно позвоните. Вот моя визитка. Вы, я так понимаю, не местный?
– Нет. Я из Москвы. Но у меня здесь образовались кое-какие делишки… так что в вашем распоряжении я могу быть целую неделю. Управитесь?
– Постараюсь. Но сам портрет будет готов только к концу месяца.
Они попрощались, и Алекс ушел. Нужно сказать, что он, в отличие от Ильяса Максудовича, не вызвал у Олега неприятия. Парень как парень. Деловой и хваткий. Олег даже пересилил себя и сделал гипотетическое предположение, что Алекс сумел нажить состояние, не ступая по трупам конкурентов.
И все же молодой бизнесмен не чувствовал себя уверенно. Он явно чего-то боялся. И совсем не факт, что Алексу так уж сильно понадобились богатые западные рынки. Просто он искал защиты у могущественных и вездесущих масонов.
Но тогда выходит, что Карл Францевич – глава какой-то масонской ложи? Не исключено. Ладно, пусть не глава, но один из руководителей.
Олег с облегчением вздохнул. Масоны так масоны. Среди них в прошлом было немало людей талантливых и вполне достойных. Лишь бы деньги платили и в душу не лезли. Главное, что немец заказывал ему портреты не потому, что хотел кому-то зла, а по совсем иной причине. Так велит устав «вольных каменщиков», как называли себя масоны.
Повеселевший художник допил свою текилу, подошел к мольберту и сдернул покрывало. Надо все переделать, подумал он с огорчением. Иначе это будет не светлый портрет молодого, уверенного в себе, бизнесмена, а кошмарный офорт Гойи Гойя – Франсиско Хосе Гойя (Francisco Jose Goya y Lucientes) (1746–1828), или Гойя-и-Лусьентес, великий испанский художник и гравер.

…
За полгода Олег написал еще четыре портрета. Карл Францевич уже не приезжал, только звонил. Финансовое положение художника еще больше упрочилось, и он наконец приобрел себе машину. До этого Олег не испытывал ни малейшего желания сесть за руль, но, как говорится, nobles oblige – положение обязывает.
Он купил себе дорогую японскую «тойоту» – во всех отношениях надежную и выносливую машину, которую не смущали даже российские дороги. По крайней мере, так проинформировали Олега специалисты по автомобильному маркетингу.
Чтобы опробовать ее на ходу, он решил немного поколесить вместе Маргаритой по загородным маршрутам, благо снегопады прекратились, и установилась хорошая погода. А заодно и проветриться, пообщаться накоротке с природой, потому что за работой Олег не заметил, как пробежало лето, затем отплакала проливным дождями осень, потом как-то очень быстро отшумели новогодние праздники (Новый год они с Марго встречали вдвоем) и наступил вьюжный месяц февраль.
Все это время он практически не выходил из мастерской. А почти все вечера Олег посвящал общению с Маргаритой, но и они происходили обычно в четырех стенах, чаще всего возле его знаменитого камина.
Марго очень любила забраться с ногами в кресло и подолгу неотрывно смотреть на огонь. Она словно что-то там видела, какой-то огненный фильм. Ее лицо то светлело, и она затаенно чему-то улыбалась, то становилось мрачным и озабоченным, и тогда ее глаза метали молнии.
Эта резкая смена настроений интриговала Олега, даже иногда пугала, но он держался как стойкий оловянный солдатик – ни о чем не спрашивал и делал вид, что не замечает ее дурного настроения. Так они договорились сразу – не лезть друг другу в душу, если на то не будет доброй воли.
Но самое интересное – она никогда не заводила речь о своих родителях и не расспрашивала Олега про его семью. Это было какое-то странное табу. Олег и этот момент воспринял совершенно спокойно. Видимо, у Маргариты с родителями отношения были натянутыми.
– Куда мы едем? – спросила она, когда Олег выехал за город.
– Куда прикажешь.
– Тогда в лес. Я знаю одно красивое место. Там такие потрясающие ели…
– Снегу много. Главные дороги успели почистить, но что касается проселков… Боюсь, моя японка забуксует. И придется нам тогда покинуть теплый салон и заняться спасательными работами на морозе.
– Не волнуйся, там есть лесная дорога. По ней мало кто ездит, но она всегда очищена от снега. Это даже интересно. Возможно, дорога ведет в лесничество или к лесной деревне. Правда, я смотрела по карте и ничего не нашла, но это еще не факт.
– В лес, так в лес, – беспечно ответил Олег и добавил газу.
«Тойта» рванула с такой скоростью, что деревья по обочинам только замелькали.
– Не гони так быстро, – сказала Маргарита. – Иначе мы приедем к конечному пункту гораздо раньше, чем положено.
– Понял. К тому конечному пункту, на который ты намекаешь, у меня нет желания торопиться.
Они дружно рассмеялись. Сегодня пятница, завтра и послезавтра у Марго выходные, и от предвкушения радостных встреч и свиданий, не ограниченных во времени, у Олега хмелела голова.
Место и впрямь было очень красивым. Они заехали в лес (действительно, дорога оказалась вполне сносной) километра на два и остановились на берегу небольшой речушки. По ее берегам росли густые пушистые ели, которые придавали таинственность и даже сказочность всей картине.
Но главным сюрпризом оказался совершенно чистый лед – словно и не было многочисленных метелей, укрывших землю полуметровым слоем удивительно чистого снега. Наверное, в этом месте дули сильные ветры, которые очистили лед и отполировали его до зеркального блеска.
– Ну почему, почему мы не взяли коньки?! – воскликнула восхищенная Маргарита и закружила на льду в плавном вальсе, каким-то чудом сохраняя равновесие.
– Осторожно! – воскликнул Олег. – Лед может быть тонким, и ты провалишься.
– А ты спасешь меня, – беспечно ответила девушка.
– Я не умею плавать.
– Да ну?!
– Шучу… Хватит забавляться, нужно дело делать. Иди сюда, поможешь.
– Слушаюсь, гражданин начальник!
Они развели костер и начали поджаривать на нем сосиски, которые Олег захватил в гастрономе на окраине города. Сосиски показались им просто восхитительными. Потом они пили кофе из термоса, захваченного Олегом, и дурачились, бегая на четвереньках по льду – играли в догонялки.
– Давай проедем дальше, – вдруг предложила Маргарита. – Время еще не позднее, дорога неплохая…
– Твои желания для меня закон.
– Ой ли?
– Готов землю есть, чтобы доказать это, но она мерзлая.
– Вот, все вы мужики такие. Герои только на словах.
– Нет, я не такой. Я лучше.
– Правда?
– Вот те крест.
– Мой милый рыцарь… – Маргарита впилась в его губы крепким и долгим поцелуем.
А затем дала коварную подножку, опрокинула Олега в сугроб и начала хохотать…
Дорога и дальше была очищена от снега. Но следов каких-то снегоуборочных мероприятий не наблюдалось. Создавалось впечатление, что снег лишь припорошил дорогу, а остальной снежный заряд равномерно распределился по лесу.
Наконец дорога привела их к странному строению. Оно было сложено из окоренных бревен, клетью, и напоминало средневековый княжеский терем. Даже крышу построили теремком и покрыли тесом.
Только почерневшие от времени стены сильно изгрызли древоточцы, и было непонятно, как строение до сих пор не развалилось.
Терем окружал частокол – в землю были вбиты колья, заостренные кверху, – и имел ворота с калиткой. Олегу даже почудилось, что на эти колья нанизаны человеческие головы, а над ними кружит воронье. (Впрочем, стаи ворон и впрямь летели над лесом, только чуть поодаль; похоже, они направлялись на место ночевки). Он вздрогнул и протер заслезившиеся глаза.
Поначалу показалось, что терем нежилой. Но едва приметная полупрозрачная струйка дыма над печной трубой доказывала обратное.
– Как в сказке, – почему-то шепотом сказала Маргарита.
– Не нравится мне здесь, – сдержано ответил Олег. – Жутковато…
– Просто ты не романтик. Давай зайдем внутрь. Интересно, кто здесь живет?
– А вдруг это притон разбойников? Как в сказке. Это твои слова.
– Любая сказка предполагает хеппи энд, счастливый конец.
– Умеешь ты убеждать. Но как мы в него проникнем? Ворота закрыты, калитка на замке.
Олег продемонстрировал свои слова, попытавшись отворить калитку, но она не поддалась.
– Это делается очень просто, – ответила Маргарита и звонко крикнула: – Э-эй, хозяева! Ау! Пустите погреться!
Поначалу не происходило ничего. Терем как был, так и остался безмолвным. Немного подождав, Маргарита хотела снова включить свои неслабые децибелы, но тут за забором раздались шоркающие шаги, стариковское покашливание, затем звякнул засов, калитка отворилась, и к молодым людям вышел старик.
Глянув на него, Олег обомлел. Это был тот самый, что привиделся ему в облике древнерусского волхва!

Глава 19

Маргарита, приняв смиренный вид, продолжила свою игру:
– Здравствуйте! Можно у вас немного отдохнуть и погреться?
Посмотрев испытующе на девушку, старик перевел взгляд на Олега, который вмиг помрачнел.
– Погреться? – переспросил старик, не ответив на приветствие. – А чего ж, ежели добрые люди… Заходите.
Олег испытывал сильное желание немедленно сесть за руль и гнать машину отсюда на самой большой скорости, с которой только можно ездить по лесной дороге. Он был сыт по горло странными стариками, ведуньями и разными таинственными событиями, обрушившимися на его бедную голову за последний год.
Но Маргариту будто что-то толкало на приключения. Она схватила Олега за рукав и едва не силком втащила его на подворье. Старик шагал впереди, все такой же длинный и ровный словно палка.
Художник осмотрелся. Подворье как подворье, ничего особенного. Слева сарайчик, возле него большая поленница. Живности не было никакой, даже собаки, что сильно удивило Олега.
Обычно у всех лесных жителей бегает по двору кобелек, а то и несколько; притом это не какие-нибудь дворняги, а кавказские или русские овчарки, нередко вместе с лайкой, если хозяин охотник. Жить на отшибе, вдали от людей, всегда было небезопасно.
Горница, куда завел старик незваных гостей, была очень просторной, на весь терем. Посреди нее стояли два толстых деревянных столба; они поддерживающие массивные балки. В углу громоздилась большая русская печка с лежанкой; в ней дотлевали угли.
Внутри было темновато; наверное, поэтому на столе едва теплился жировой светильник, который несколько раз подмигнул вошедшим в горницу. Возле него лежала толстая книга в изрядно потертом кожаном переплете, из-за чего ее название не читалось. А может, его и не было вовсе.
Олег был немного обескуражен. Терем, в отличие от своего внешнего вида, изнутри оказался весьма добротным строением; даже тщательно выскобленные некрашеные половые доски не скрипели и между ними не было щелей.
– Располагайтесь, – сказал старик, указывая на скамейку, застеленную домотканым ковриком. – А это вам для сугреву…
Он поставил на стол наполненную каким-то напитком деревянную братину с ковшиком и две керамические кружки. Олег принюхался, с удовлетворением кивнул и ковшиком разлил напиток по кружкам.
– Что это? – шепотом спросила Маргарита, с подозрением глядя на его манипуляции.
– Думаю, что хорошо выдержанный подогретый мёд Мёд – крепкий алкогольный напиток, основным сырьем для которого является пчелиный мед;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37