— Если князь застанет тебя здесь… — начала было она.
— Даже не думай об этом, — передернула плечами Корделия. — А теперь уходим к себе.
Она прошмыгнула в свою гардеробную и закрыла дверь в комнату Михаэля. Сердце ее отчаянно колотилось, ладони обильно покрылись потом. Она взглянула на кусок мыла в руке. Бородка ключа отпечаталась на нем глубоко и четко.
— Ты знаешь, где можно заказать ключ по отпечатку, Матильда?
— Что ты задумала, Корделия? — Матильда уставилась на свою воспитанницу, уперев руки в бедра и гневно нахмурясь. — Да этот человек заживо сдерет с тебя шкуру, если заподозрит неладное.
— Я знаю, но не могу позволить ему сломать меня, Матильда, — с горячей убежденностью заговорила Корделия. — У него там в сундуке целая куча жутких секретов, и они могут мне помочь. Если я буду знать про него все, это принесет только пользу, неужели ты не понимаешь?
Матильда с сомнением покачала головой, однако взяла кусок мыла, завернула его в носовой платок и опустила в карман фартука.
— Я закажу ключ, и тогда мы посмотрим, — недовольно произнесла она. — А теперь тебе надо поесть. Идет вторая половина дня, и совершенно неизвестно, удастся ли перекусить до банкета.
Коротким жестом няня указала на поднос, где стояли кофейник и ваза с фруктами и сладостями, которые она раздобыла словно из-под земли.
— Интересно, как себя чувствует Тойнет, — неразборчиво произнесла Корделия, прожевывая изрядный кусок миндального кекса. — Месье Брион Сказал, что она прибыла сюда сегодня в половине одиннадцатого, но спальня супруги дофина до сих пор не готова, и ее устроили в другой комнате.
— Полагаю, с принцессой все в порядке, — сказала Матильда. — Надеюсь только, что ее не забыли покормить. Когда она возбуждена чем-то, то забывает абсолютно про все. Не хватает еще ей упасть в обморок перед алтарем.
Корделии захотелось оказаться рядом со своей подругой. Ей, должно быть, особенно трудно одеваться под венец в обществе почти незнакомых людей. Корделия чувствовала себя в этот миг намного старше, чем ее подруга детства. Тойнет было сейчас четырнадцать с половиной лет, а ей шестнадцать. Разница в возрасте никогда раньше не чувствовалась. Теперь было похоже на то, что ее отделяет от подруги срок куда больший, чем восемнадцать месяцев.
Спустя полчаса в апартаментах появился князь Михаэль.
Корделия в это время находилась в салоне, тщательно оберегая свое пышное платье, приведенное в полный порядок Матильдой. Первая мысль князя, когда он вошел в комнату, была вовсе не о жене.
— Брион, мой сундук на месте?
— В вашей гардеробной, милорд.
Князь прошел прямо туда. Корделия содрогнулась от страха. Сквозь полуоткрытую дверь она наблюдала, как он склонился над сундуком. И тут же его обуяла ярость.
— Брион! Брион! Кто трогал мой сундук?
— О, ваше сиятельство… никто… что вы имеете в виду. что случилось? — Брион с округлившимися от страха глазами со всех ног спешил с кухни.
Князь бушевал от ярости:
— Сундук открыт! Посмотри сюда! Ключ оставлен в замке!
Он замахнулся тростью, и Брион от ужаса прижался к стене, вся его важность в одно мгновение испарилась.
— Ваше сиятельство, я не прикасался к сундуку. С тех пор как Фредерик принес его из кареты, я даже близко не подходил к нему, — бубнил он, отступая спиной к двери.
— Где Фредерик? — Трость обрушилась на кресло с ужасным, но безвредным треском.
Корделия быстро подошла к окну и принялась разглядывать цветники, тщательно изображая полное равнодушие ко всему происходящему.
Брион во все горло позвал Фредерика, явно испытывая облегчение от того, что ему удалось обратить ярость хозяина на кого-то другого. Слуга со всех ног прибежал с кухни.
— Что случилось? Что я натворил?
Брион кивком головы указал ему на гардеробную, и Фредерик опасливо вошел туда. Мажордом последовал за ним.
Корделия повернулась, чтобы видеть все происходящее. Зрелище было не из приятных. Князь с побелевшими от ярости губами охаживал несчастного слугу тростью, а Фредерик кричал, что он ни в чем не виноват.
Приступ ярости прошел так же быстро, как и наступил. Слуги с белыми от страха лицами выскочили от князя и поспешили укрыться в относительной безопасности своих закутков, а в гардеробной наступило затишье. Корделия на цыпочках подошла к двери. Михаэль стоял на коленях перед открытым сундуком и, едва не засунув голову внутрь, тщательно осматривал его содержимое. Сердце ее снова заколотилось. Не сдвинула ли она что-нибудь с привычного места, не оставила ли какого-то другого следа своего вторжения?
Но вот наконец Михаэль поднял голову. Он опустил крышку, закрыл ее на замок и спрятал ключ в карман. Когда он вернулся в салон, на его лице не было видно ни малейшего следа бурных эмоций, лишь бьющаяся на лбу жилка свидетельствовала о той ярости, которая обуяла князя несколько минут назад.
— Супруга наследника престола будет препровождена в помещение Совета для встречи с королевской семьей. Мы же должны немедленно отправиться в примыкающий к Совету салон Геркулеса и ожидать там..
Произнося все это, он тщательно рассматривал свою жену.
— А чем замечателен этот салон Геркулеса? — вздернула подбородок Корделия.
Прекрасно понимая, что Михаэлю не найти в ее внешности и костюме недостатков, она не могла удержаться от того, чтобы не продемонстрировать ему свою обиду на придирчивый осмотр.
— Помещение, которое примыкает непосредственно к королевской часовне. Мы последуем за королем и его родственниками на церемонию венчания. Большая честь для нас, — нахмурившись, сообщил он.
Вызывающе вздернутый подбородок был решительно неуместен. Придется как-нибудь проучить ее и заставить вести себя прилично, но сейчас ситуация к этому не располагала.
Недовольно сжав губы, он предложил ей руку.
Зеркальная галерея дворца была заполнена стоящими вдоль стен блестящими придворными, ожидающими выхода короля. Михаэль величественно прошествовал между ними, улыбаясь и кланяясь одним, надменно не замечая других, пытавшихся поймать его взгляд. Корделия во все глаза смотрела по сторонам, пытаясь запомнить мелькающие перед ней лица.
Они прошествовали по длинной анфиладе комнат, отведенных для официальных церемоний, и вышли в салон Геркулеса. Здесь людей было куда меньше, и Корделия догадалась, что в салоне собрались счастливцы, удостоенные высочайшего приглашения. Ее муж прошествовал в самый центр зала. Он приветливо кивал каждому из присутствующих, встретившись с ним взглядом, и Корделия, выполняя долг вежливости, в свою очередь, приседала в реверансе.
Одним из немногих избранных был и виконт Кирстон.
Изумрудно-зеленый костюм, обильно затканный серебряной нитью, оттенял его карие глаза. Он стоял, разговаривая с мадам Дюбарри, наискосок от Корделии и ее мужа. Увидев их, он поклонился. В глазах его ясно читались беспокойство и немой вопрос. Королевская фаворитка благосклонно улыбнулась им и сделала короткий реверанс. Корделия ответила ей тем же.
После своего замужества она виделась с Лео уже дважды.
Во время второй встречи он передал ей письмо от Кристиана и с явной неохотой взял ее ответ. В последний раз она старалась держаться подальше от падающего из окна света, пальцы ее нервно теребили накидку, скрывающую шею. Царапины, прикрытые муслином, несмотря на примочки Матильды и толстый слой пудры, были еще видны. Она постаралась тогда свести общение к минимуму и заметила, что такое поведение удивило и встревожило его.
Сейчас же Корделия плотно сцепила свои облаченные в длинные перчатки-руки, так что ногти врезались в ладони, и попыталась беззаботно улыбнуться в ответ на его вопрошающий взгляд. Лео не должен ничего знать. Но она заметила его беспокойство в чересчур плотно сжатых губах, в бледности лица, в напряженности плеч. Искоса она бросила взгляд на своего мужа. Тонкие губы, несколько обрюзгшее лицо, холодные глаза. Она почти наяву ощутила руки, сомкнутые на ее теле, почувствовала на себе его тяжесть, вспомнила, как он, насытившись, валился с нее на бок и храпел, пока снова не набирался сил. От нахлынувшего отвращения Корделия прикрыла глаза.
Прозвучали трубы герольдов. Стоявшие рядом с ними люди зашевелились, слегка подались вперед, глядя вдоль длинной анфилады комнат. Оттуда приближался король в окружении родных и свиты.
Тойнет казалась совсем крошечной. Ее хрупкая, почти детская фигурка сверкала бриллиантами. Но она смотрела по сторонам, отвечая на поклоны придворных с изяществом и достоинством, которые контрастировали с ее детской внешностью. Рядом с ней шествовал наследник престола, выглядевший куда более болезненным, чем его невеста. На одно мгновение Тойнет поймала взгляд Корделии, но в следующий момент принцесса прошла мимо, и Корделия так и не смогла понять, веселье или печаль прочитала она в голубых глазах своей подруги.
Пока шла церемония венчания, в залах были расставлены столы с колодами карт и игральными костями, чтобы король и придворные могли скоротать время до начала банкета.
Натянутые шелковые шнуры отделяли глазеющую толпу простолюдинов от играющих придворных.
Корделия увидела мужа и Лео за королевским столом, где играли в ландскнехт. Придворные дамы, в том числе и супруга наследника престола, тоже принимали участие в игре.
Корделия прошлась среди столов, раздумывая, сыграть ли ей в кости или подсесть к одной из карточных компаний. Когда она проходила мимо своего мужа, король оторвал взгляд от карт и обратился к ней:
— Княгиня Саксонская, присядьте, пожалуйста, к нам.
Если вы не играете, то, может быть, принесете удачу вашему мужу.
— С удовольствием, ваше величество, и хотела бы сыграть. — Взор Корделии внезапно стал острым.
Ландскнехт, карточная игра, пришедшая из Германии, был весьма популярен при австрийском дворе. Она и Тойнет достигли большого искусства в этой игре и часто брали верх даже над великими князьями.
Корделия опустилась в кресло, тут же принесенное для. нее слугой, устроила в нем свои пышные юбки и одарила милой улыбкой сидящих за столом.
Лео тут же узнал озорную, расчетливую, исполненную внутреннего ликования улыбку. Ему уже приходилось лицезреть эту улыбку в карете, когда они метали кости, чтобы скоротать время в дороге, и в ту памятную ночь, когда они сидели над шахматным столиком. Теперь он вновь увидел ее, только на этот раз Корделия сидела за одним столом с королем в Версале, окруженная придворными и глазеющими любопытными.
Он послал ей предостерегающий взгляд, но она лишь ослепительно улыбнулась ему в ответ и взяла сданные карты.
Тогда он произнес:
— Думаю, вам не приходилось играть в Шенбрунне при таком скоплении зрителей, княгиня. Австрийский двор куда менее открыт миру.
— О, я привыкла играть под взглядами любопытных, милорд, — ответила она чарующим голосом.
Лео сжал зубы. Он взглянул на Михаэля, который равнодушно слушал этот разговор. Тот был готов к тому, что его жена примет участие в игре. Играли абсолютно все. Это была одна из форм светского общения.
Банк держал король.
— У нас высокие ставки, княгиня, — предупредил он с игривой улыбкой на лице. — Но я думаю, за вас сделает ставку муж. В качестве свадебного подарка, князь, а?
В ответ князь несколько натянуто улыбнулся, но все же достал из кармана своего камзола замшевый кошелек и, протянув его жене, покровительственно произнес:
— Если вы будете играть со всем вниманием, моя дорогая, этого вам хватит на несколько партий.
— Надеюсь, вы скоро сами убедитесь, что я играю со всем возможным вниманием, милорд, — безмятежно ответила она, открывая кошелек.
Разложив на столе перед собой несколько золотых луидоров, она одним опытным движением руки развернула карты веером.
Лео простонал про себя и взял свои карты. Больше он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить катастрофу.
Корделия постоянно выигрывала. Она играла в полную силу, с серьезным выражением на лице, разве только в конце партии торжествующе улыбалась, собирая свой выигрыш. Эта сияющая улыбка была так неотразима, что даже король улыбнулся ей в ответ и вслух заметил, что она превосходный игрок, но беззастенчивый победитель.
Михаэль, однако, все больше и больше мрачнел. Он проигрывал своей жене, и золотые луидоры из его кармана столбиками выстроились перед Корделией. Ее триумф заставлял князя вертеться как на иголках, он воспринимал его как личное оскорбление. Каждая улыбка Корделии, посланная ему, была словно пощечина. Она наслаждалась каждым мгновением своего торжества. Даже мысль об ожидающей дома расплате не могла лишить ее терпкого наслаждения победой.
Если бы она вела себя скромно и смиренно, Михаэль пережил бы ее успех, но это неприкрытое ликование было для него невыносимо.
Лео пытался понять секрет успеха Корделии. Он следил за ее руками, за тонкими белыми пальцами. Рукава платья прикрывали ее руки только до локтей, так что спрятать карты ей было бы затруднительно. Не делала она и каких-либо внезапных отвлекающих движений. Он решил уже, что Корделия совершенно потеряла голову от своего успеха, но она тут же рассеяла все его подозрения, хладнокровно проиграв три следующие партии.
Играя, она преследовала какую-то определенную цель, куда более серьезную, чем просто выигрыш, и ему потребовалось время, чтобы заметить это. Она проигрывала, когда находила нужным, но никогда не уступала своему мужу. Она перебивала его ставки, переигрывала его, вытаскивая из карманов Михаэля все до последнего луидоры, которые там были. Она улыбалась с таким бесстыдным удовлетворением, не обращая внимания на мертвенно-бледное лицо Михаэля, что все сидящие за столом игроки посмеивались заодно с ней.
Все прекрасно понимали, что пусть не явно, но смеются они над ее мужем. А когда она, мило улыбаясь, предложила ссудить ему какую-то сумму из тех денег, которые он дал ей в начале игры, весь стол рухнул от смеха.
— Да, князь, мы заполучили достойного партнера; — провозгласил король. — Если вам когда-нибудь понадобится поправить дела, будет достаточно посадить вашу жену за игральный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48