Ни за что на свете! Джилл принадлежит ей и только ей! Ричард не может помышлять о таком всерьез!
Конечно же, он этого не сделает. Он знает, что весь смысл ее жизни в Джилл. Она безропотно выполнит любые его желания, но это было бы уже выше ее сил…
– Не обращайте внимания на эту старую ведьму. Ей просто нравится вас мучить. – По лестнице спускалась Надин Фаллон. – Знаю я эту звериную породу. Найдут кого-нибудь беззащитного и тешатся.
– Тише, – испуганно прошептала Нелл, оглянувшись через плечо, но Салли, слава Богу, уже удалилась.
Надин ухмыльнулась:
– Хотите, я плюну ей в рожу – от вашего имени?
– Очень хочу. – Нелл поморщилась. – Но она все равно выяснит, от кого это исходит, и Ричард будет недоволен.
Улыбка Надин поблекла.
– Ну и пусть. Он должен бы знать, что эта особа вам не по зубам. Мог бы и защитить вас от этой барракуды.
– Вы не понимаете… – начала было Нелл.
– Да, я не понимаю, – отрезала Надин и пошла дальше, прошуршав шелками и оставив аромат духов «Опиум». Красивая, рыжеволосая, экзотичная, абсолютно уверенная в себе. Напоследок сказала:
– Я выросла в Бруклине, а там меня быстро научили: кто не дает сдачи, тому каюк.
Тебе-то опасаться нечего, завистливо подумала Нелл. Надин даст сдачи кому хочешь. Она пробилась из трущоб Седьмой авеню в мир парижской высокой моды, стала одной из самых преуспевающих манекенщиц, не растеряв при атом задиристости и чувства юмора. Теперь у нее не было отбоя от приглашений, и Нелл в последнее время встречалась с Надин все чаще и чаще. Ричард говорил, что Надин – «дорогостоящий предмет интерьера» и не более того, однако Нелл относилась к этой молодой женщине с искренней симпатией. Надин остановилась, обернулась.
– Вы хорошо выглядите. Сбросили вес?
– Может быть.
Нелл знала, что выглядит, как всегда, плохо. С тех пор как они с Надин виделись в последний раз – а это было месяц назад, – Нелл нисколько не похудела. Брюки у нее измялись, прическу сделать она еще не успела. Надин просто хочет ее утешить после неприятного разговора с Салли Бренден. Что ж, Надин может себе это позволить: у нее шестой размер одежды, а у Нелл – двенадцатый… Стыдно так думать. Доброту нужно ценить, каковы бы ни были ее мотивы.
– Я пойду. Мне нужно поговорить, с Ричардом. Увидимся позднее, на банкете.
Надин приветливо помахала ей рукой.
Быстро взбежав по лестнице, Нелл пронеслась по коридору и ворвалась в номер. В гостиной Ричарда не оказалось – он был в ванной, что-то напевал там вполголоса. Нелл остановилась, попыталась успокоиться, потом распахнула дверь:
– Не нужно нам никакой няни!
Ричард, стоявший перед зеркалом, удивленно обернулся:
– Что-что?
– Салли сказала, что ты хочешь взять няню. Я против! Не нужна нам няня!
– Что ты так расстроилась?
Ричард вновь повернулся к зеркалу и стал поправлять галстук.
– Мы говорили так, между делом. Хотя она права: вредно уделять детям слишком много внимания. В конце концов, все наши знакомые пользуются услугами нянь. Это вроде как признак определенного социального статуса.
– Значит, ты и в самом деле об этом подумываешь!
– Ну, без твоего согласия я, разумеется, ничего решать не буду. – Он надел смокинг. – В чем ты сегодня будешь?
– Не знаю.
Какая разница? Что бы Нелл ни надевала, выглядела она все равно плохо.
– Допустим, синее гипюровое платье. – Она стиснула кулаки. – И вовсе я не уделяю Джилл слишком много внимания.
– Да, синее – это неплохо. На нем прекрасный вырез, подчеркивающий красоту твоих плеч.
Нелл приблизилась к мужу, прижалась лицом к его груди.
– Я сама хочу заботиться о своей дочери. Тебя часто не бывает дома, мы с ней нужны друг другу. – Она перешла на шепот. – Ну пожалуйста, Ричард.
Он погладил ее по голове.
– Я желаю тебе лишь блага. Сама знаешь, как много я работаю, чтобы вы с Джилл ни в чем не испытывали нужды. Но и ты должна мне помочь.
Нелл с отчаянием поняла, что Ричард этот вопрос уже решил.
– Я и так стараюсь тебе помогать.
– Да-да, конечно. – Он отстранился, посмотрел ей в лицо сверху вниз. – Но этого мало. – Глаза его светились радостным возбуждением. – Кавинский – ключ к успеху. Я шесть лет ждал такого случая. Тут дело не только в деньгах, речь идет о власти. Трудно даже представить, как многого смогу я добиться.
– Я буду помогать тебе еще больше. Я сделаю все, что нужно. Но не отбирай у меня Джилл.
– Ладно, поговорим завтра. – Он поцеловал ее в лоб и отвернулся. – А теперь мне пора вниз. Кавинскии должен прибыть с минуты на минуту.
Нелл тупо смотрела мужу вслед. Итак, они поговорят завтра. Он будет терпелив, нежен и немного опечален – из-за того, что не в состоянии удовлетворить ее просьбу. Закончится же тем, что Нелл сама окажется во всем виновата. А потом они вернутся в Париж, он подарит ей букет желтых роз и сам отправится в агентство выбирать няню – чтобы не травмировать жену.
– Мама, у меня вода в ванной уже совсем остыла, – с упреком заявила Джилл.
Она стояла на кафельном полу, завернутая в большое розовое полотенце.
– Правда?
Нелл судорожно сглотнула. Пока не наступило завтра, нет смысла портить себе настроение. Может быть, с Кавинским еще ничего не выйдет. Или же Ричард вдруг возьмет и передумает.
– Сейчас нальем снова горячей воды.
– Давно пора. – Джилл развернулась и скрылась за дверью.
– Ты похожа на принцессу, – объявила Джилл, обхватив колени руками.
– Скажешь тоже. – Нелл нежно уложила дочку, накрыла ее одеялом. – Ты засыпай, не бойся. Обещаю – я разбужу тебя, когда вернусь с банкета, и мы обязательно устроим пикник. В гостиной будет сидеть горничная – на случай, если к тебе явится какое-нибудь чудовище. – Нелл шутливо потрепала девочку по голове.
– Но я правда его видела, – с серьезным видом уверила ее Джилл.
– Видела, так больше не увидишь. – Она поцеловала ребенка в лоб. – Это я тебе обещаю.
Когда Нелл уже выходила из спальни, Джилл крикнула:
– Не забудь про вино!
Нелл только усмехнулась и прикрыла за собой дверь. В отличие от матери у Джилл, судя по всему, небудет проблем с настойчивостью и умением за себя постоять.
Однако когда Нелл поравнялась с зеркалом, улыбка сползла с ее лица. Только ее маленькой дочурке могло прийти бы в голову сравнить ее с принцессой. При невысоком росте Нелл была чересчур полной – полной и некрасивой. Невыразительные черты лица, единственная отличительная особенность – вздернутый нос. Короткие волосы скучного темного оттенка, бледная кожа. Одним словом, дурнушка.
Неважно. Главное, что Джилл считает ее красавицей. Да и Ричард находит ее привлекательной. Однажды он сказал, что она напоминает ему домотканый коврик: неброский, но практичный и по-простому милый.
Еще раз взглянув на свое отражение, Нелл скорбно скривилась. Вряд ли на свете найдется женщина, которая отказалась бы променять судьбу «домотканого коврика» на блеск шелкового гобелена. Зато у некрасивых женщин есть серьезные преимущества: никто не обращает на них внимания, когда они входят в переполненный зал. Да и улизнуть оттуда с подносом будет нетрудно.
Нелл остановилась на верхней площадке мраморной лестницы, глядя на заполненный гостями вестибюль.
Музыка.
Аромат цветов и дорогих духов.
Смех, шум голосов.
Боже, как же ей не хотелось туда спускаться. Высокие резные двери, ведущие в банкетный зал, были распахнуты настежь. Нелл увидела, что Ричард разговаривает с каким-то высоким бородатым мужчиной, вся грудь которого была покрыта орденами. Может, это и есть Кавинский? Скорее всего. Там же находились Мартин, Салли и Надин. На лице миссис Бренден застыло подобострастное, медоточивое выражение. Позднее Нелл тоже будет представлена президенту Кавинскому, но сейчас ей там делать нечего – она только помешает важному разговору.
Оглядев вестибюль, Нелл наконец нашла мадам Гере, пугливо жавшуюся к стене. Это была женщина лет пятидесяти, худая, болезненно застенчивая. Увидев, как француженка изо всех сил старается не привлекать к себе внимания, Нелл испытала острое чувство жалости. Как хорошо было ей знакомо это затравленное выражение лица, эта застывшая улыбка. Когда Нелл смотрела на себя в зеркало, она выглядела точно так же.
Нелл стала спускаться по лестнице. Пусть Ричард очаровывает своего Кавинского и прочих шишек. Она же окажет мужу посильную помощь, придя на выручку бедняжке мадам Гере.
* * *
– Mon dieu, – негромко сказала Элиза Гере, – этому мужчине не хватает только розы в зубах.
– Что-что?
Нелл положила на большую тарелку лимонную тартинку. Она обещала дочери принести шоколадный эклер, но эклеров что-то пока было не видно.
– Ну как же, помните фильм со Шварценеггером, где он играет шпиона? Он там умеет делать все на свете, только летать не может.
Нелл вспомнила, что, кажется, действительно был такой фильм. Здоровенный Шварценеггер с розой в зубах.
– «Истинная ложь»?
Элиза пожала плечами:
– Я никогда не помню названий фильмов, но Шварценеггера забыть трудно. – Она показала куда-то в зал. – И того мужчину тоже. Вы не знаете, кто он?
Нелл оглянулась. Мужчина, на которого показывала Элиза, не мог сравниться со Шварценеггером ни ростом, ни шириной плеч, однако он сразу же обращал на себя внимание: лет тридцати пяти, темноволосый, лицо не сказать чтобы красивое, но раз увидишь – не забудешь. В каждом движении этого человека ощущалась полнейшая уверенность в себе. Такой не попадет в ситуацию, которая застанет его врасплох. Неудивительно, что Элиза обратила на него внимание. Для застенчивой, закомплексованной личности уверенность в себе – качество завидное и абсолютно недостижимое.
– Нет, я его раньше не видела, – сказала Нелл. – Может быть, он из свиты Кавинского?
Элиза лишь покачала головой.
Нелл и сама поняла, что ошиблась. Человек с таким лицом не мог принадлежать к чьей-то свите.
– Ну и аппетит у вас, – заметила Элиза, взглянув на нагруженный снедью поднос.
Нелл вспыхнула:
– Это не для меня, это для моей маленькой дочки.
Тут уже смутилась Элиза:
– Я вовсе не хотела…
– Ничего, – вздохнула Нелл. – Я знаю, что у меня излишний вес.
– Нет, вы прекрасно выглядите, – мягко произнесла Элиза. – Я вовсе не хотела вас обидеть.
– А вы меня и не обидели. Моя беда – пристрастие к шоколадным пирожным. А прослойка жира – это защитный слой.
– Вы нуждаетесь в защитном слое, милая?
– Как и все мы, – уклончиво ответила Нелл, но тут же поправилась: – Нет, конечно же, нет. У меня все в порядке, я вполне счастлива. Если хотите, я завтра познакомлю вас с моей дочкой.
– Я была бы очень рада.
– Ага, вот и эклеры. Она обожает эклеры. – Нелл положила на тарелку долгожданный эклер и вновь обернулась к Элизе. – Извините, я вас на время покину. Нужно отнести трофеи наверх. Думаю, она не спит, ждет меня.
– Конечно-конечно. Я и так отняла у вас слишком много времени. Вы были очень добры ко мне.
– Ерунда. Я очень приятно провела вечер. Спасибо вам.
Нелл не кривила душой. Когда Элиза Гере преодолела смущение, она оказалась интересной собеседницей – наблюдательной и остроумной. За разговором время пролетело незаметно.
– Если мы сегодня уже не увидимся, я зайду к вам завтра после завтрака, – сказала Нелл.
Элиза кивнула и осмотрела зал, выискивая мужа.
– Да, мы, наверное, тоже скоро уйдем. Анри хотел встретиться с Кавинским, других дел у него здесь нет.
С подносом в руках Нелл осторожно пробиралась через толпу.
А как же вино?
У самых дверей она остановилась.
Почему бы, собственно, и нет? Несколько капель девочке не повредят. Европейцы преспокойно дают детям пить вино, и ничего страшного не происходит. Пусть Джилл сегодня почувствует себя счастливой. Неизвестно, сколько времени они еще проведут вместе.
Она обернулась лицом к залу. Шампанское? Это еще лучше. Мимо как раз проходил официант с подносом, и Нелл подцепила бокал. От резкого движения она покачнулась и чуть не рассыпала все свои сокровища.
– Позвольте, я помогу вам. – Кто-то взял у нее поднос с трофеями.
Арнольд Шварценеггер. Собственной персоной. Нет, вблизи этот человек был похож только на самого себя, больше ни на кого. Высокая концентрация энергии, предельная уверенность в себе. Инстинктивно Нелл подалась назад, отвела глаза.
– Спасибо, не нужно.
Она хотела вернуть себе поднос, но мужчина ей не позволил.
– А я настаиваю. Мне это совсем нетрудно. – Он первым вышел из зала, и Нелл была вынуждена последовать за ним. – Какой пункт назначения?
– Пункт назначения?
Незнакомец кивнул на поднос:
– У вашего друга отменный аппетит.
Нелл вспыхнула. Подумать только – дожила до двадцати восьми лет, а краснеет словно школьница.
– Это для моей дочки, – пробормотала она. Мужчина улыбнулся.
– Значит, ваш путь лежит наверх, в одну из комнат. Вам ни за что не добраться туда с подносом в одной руке и с бокалом в другой. – Он уже поднимался по лестнице. – Меня зовут Николас Танек. А вас?
– Нелл Калдер. – Она едва поспевала за этим решительным господином. – Но я не нуждаюсь в вашей помощи. Верните мне, пожалуйста…
– Калдер? Вы жена Ричарда Калдера?
Вид у него был удивленный. Вечно все удивляются, что у Ричарда такая жена.
– Да.
– По-моему, ваш муж слишком занят и помочь в настоящую минуту не может. Позвольте, я заменю его.
Отступать он явно не собирался. Что ж, решила Нелл, пусть поступает как знает. Проще уступить, чем ввязываться в долгую дискуссию. Поднимаясь по ступенькам, она не могла оторвать глаз от широких плеч и поджарого зада Танека. До чего же хорошо он сложен.
– Сколько лет вашей дочке?
Нелл поспешно подняла глаза, но, к счастью, Танек на нее не смотрел.
– Джилл почти пять лет. А у вас есть дети, мистер Танек?
Он покачал головой.
– Теперь куда?
– Направо.
– Вы тоже работаете в «Континентал-Траст»?
– Нет. А чем вы занимаетесь?
– Так, ничем. То есть я воспитываю дочь. – Когда Танек ничего на это не сказал, Нелл, словно оправдываясь, добавила: – У меня масса всяких светских обязанностей.
– Ничуть в этом не сомневаюсь.
Конечно, подумала Нелл, женщины его круга занимаются делами поважнее.
1 2 3 4 5 6 7